***

... Ясно, что с той стороны Стикса, доносится всего лишь эхо моего собственного голоса. Оно отражается от отвесных черных скал и возвращается ко мне уже неузнаваемо исковерканным, измученным, обессиленным, но, все же моим. Ясно, что в тех землях, куда я дошла с такими потерями, где я мечтала найти свет, свободу и надежду, живет в своем темном, сыром, волчьем логове такой же насквозь больной, ущербный зверь, как и я. Он тоже загнан туда самим собой, страхами, недоверием ко всему живому. Он не хочет ничего видеть, слышать, знать, кроме того, что нашептывает ему на ушко его прошлая ошибка. Ночь в его сердце сильнее его мечты о рассвете. Ему не ведомо чувство беспечности и легкости, когда, зажмурившись, прыгаешь в туманную отверстую пропасть. Не для того, что совершить последний грех – нет. Для того, чтобы хоть на несколько коротких мгновений, пусть последних, но таких счастливых, почувствовать себя на руках у неба. Для этого нужна такая кроха безумия, такая ничтожная капля, которой достанет переполнить чашу страха, что плещется в тебе до краев и все никак не найдет выхода. Но Зверь слишком привязан к своей берлоге. К своему темному лесу. В котором он и только он, хозяин и вершитель бытия. Здесь ему все так знакомо и безопасно. Пустые снежные ночи в своем лесу Зверь проводит на опушке, на холме, откуда он может обозревать большую часть своих владений, где ближе всего к нему наклоняются темные, бархатистые морды небесных собратьев с льдистыми глазами звезд. Тогда одиночество ненадолго отступает. На его место приходит прозрачная тоска. Настолько тонкая и невесомая, что проникает даже сквозь самую плотную, непроницаемую, загрубевшую коросту в том месте, где положено быть душе Зверя. Он ждет освобождения.
       ... Я бегу без дороги в этом заснеженном лесу. Я знаю, что могу Встретить его. Я знаю, что встречу его. Я не жду. Но знаю. Это ощущение неизбежности, давно поселилось во мне. Оно как наркотик, как вирус, влилось в мою кровь и растеклось всему телу, даря ему ту невесомость и неутомимость, которая присуща только абсолютно счастливым или абсолютно обреченным. Лететь вперед, навстречу судьбе, без страха. Сквозь темноту, почти не приминая ногами стеклянные наплывы снега. Ничего не нужно больше. Когда задохнувшись на бегу морозом, я вылечу на звездную поляну, ничтожная капля безумия свободы упадет в переполненную чашу, в тот миг наши глаза встретятся и туманная пропасть раскроет нам свои объятья.