Тучи сгущаются
Темнокожий повар Вадим, которого Коренев живым и невредимым отпустил из своей машины, остановился, чтобы перевести дух. Он стоял в глубине мрачного парка, слегка освещаемого одинокими чахлыми фонарями, свет которых едва ли мог развеять густую летнюю темень. В такое позднее время парк был абсолютно безлюден. Тем не менее, Вадим, слегка придя в себя, начал потихоньку хихикать себе под нос, его хихиканье постепенно переросло в громкий захлебывающийся хохот, как бывает у людей, переживших большой нервный срыв. Вадим постарался успокоиться, присел на корточки и зажал голову руками.
Через некоторое время приступы безудержного хохота отступили. Вадим выпрямился и прислушался. В стороне раздался едва различимый гул проехавшего одинокого автомобиля. Вадим пересек парк и вышел на довольно широкую улицу, освещаемую гораздо лучше, чем парковые аллеи. Света прибавляли то тут, то там горящие неоновые вывески магазинчиков и реклам. Вадим поднял руку и стал с надеждой дожидаться какого-нибудь ночного грача, который мог бы его отвезти домой. Из-за угла вынырнул неприметный жигуль, притормозил было, потом прибавил газу и умчался, видимо, водитель испугался брать ночью пассажира с таким цветом кожи, да еще в непонятной одежде.
Вадим продолжал ловить попутку. На этот раз ему повезло. Возле него тормознула Волга.
- Куда ехать-то? – спросил прокуренным голосом водитель.
- На Садовую, где гостинки...
- Триста...
- Ладно, договорились, - Вадим открыл заднюю дверцу и плюхнулся устало на сиденье. В тот же момент ему в лицо ударила струя из газового баллончика. Вадим выключился, даже не успев закрыть за собой дверцу.
***
Повар Уадонго Мбоно медленно и осторожно выбрался из своего убежища. Тело от долгого лежания без движения занемело, мышцы затекли. Мбоно встал на ноги и застонал от моментального прилива крови и боли, охватившей затекшее тело. Постепенно боль отступила. Повар осмотрелся. Помещение ресторана было освещено красными лучами восходящего солнца. Было тихо. Повар осторожно прошел по коридору и вышел в ресторанный зал. В зале царил беспорядок, повсюду валялись опрокинутые стулья, на полу яркими белыми линиями были очерчены контуры двух тел. Кровь была тщательно вымыта. Мбоно подошел к выходу, увидел протянутую на улице красную ленту, огораживающую вход. Повар оглянулся и внимательно посмотрел на дверь, ведшую в подсобку. Вот он выход! Быстрее туда, и его никто никогда не найдет, Мбоно снова окажется в Круге.
Но повар остался в городе совсем для другой цели. Мбоно повернулся и медленно пошел по коридору. В конце коридора находилась комната отдыха персонала. Мбоно подошел к двери и прислушался. Все было тихо. Повар зашел в комнату и приблизился к большому кожаному дивану, стоящему прямо у окна. Немного попыхтев, он отодвинул диван от окна и нажал на какую-то кнопку в стене. Моментально открылся небольшой тайник. Из тайника повар извлек папку с документами и небольшую пачку денег. Потом тщательно закрыл тайник и придвинул диван к стене. Не спеша, вышел из комнаты и проследовал к заднему входу. Вход оказался заперт, но у повара были ключи. Он осторожно открыл дверь и выглянул наружу. На улице никого не было. В этот ранний час даже собаководы еще не вывели своих любимцев на прогулку. Повар закрыл дверь черного входа и незамеченным направился по дорожке к остановке автобуса.
***
Антон с Дарьей переглянулись. Зависла тяжелая пауза. Антон не выдержал первым.
- Ну и почему я должен вам верить?
- Я предоставлю неопровержимые доказательства.
- Предоставляейте.
- Только деньги вперед.
- Ах вот оно что! Так вы еще к тому же и вымогатель!
- Ничего подобного. Я просто хочу заработать. Если вам неинтересно, я могу уйти.
Антон подошел к Штейнглицу, остановился возле него. Иван Иванович невозмутимо продолжал сидеть.
- Ну хорошо, покажите же, что там у вас? Ведь надо же товар лицом показать.
Иван Иванович вытащил из внутреннего кармана небольшой диктофон и нажал на кнопку. Через двадцать секунд он выключил запись.
- Остальное у меня в машине.
Тюкин стоял ошеломленный. И двадцати секунд хватило, чтобы понять, что запись действительно имеет большую ценность.
-И как вам это удалось?
- У всех есть небольшие сектреты. Но можете не сомневаться, запись подлинная.
- И сколько же вы хотите?
- Десять тысяч долларов. Согласитесь, не такие уж и большие для вас деньги за данный материал.
Тюкин глубоко вздохнул и посмотрел на Дарью. Женщина едва заметно кивнула головой. Антон подошел к шкафчику, висевшему на стене позади стола, открыл дверцы. Внутри оказался небольшой сейф. Тюкин открыл сейф и отсчитал деньги.
-Вот, возьмите... Но если вся остальная запись окажется мурой, я вас из-под земли достану.
Штейнглиц трясущимися руками схватил деньги и, не пересчитывая, засунул их во внутренний карман плаща.
- Не сомневайтесь, косподин Тюкин, не сомневайтесь.
Все трое вышли на улицу и подошли к скромному Жигули шестой модели, запаркованному в тени развесистого дуба. Иван Иванович вытащил из бардачка кассеты и протянул Тюкину.
- А вот тут-то , господин Штейнглиц, я мог бы вас убить... Как вы смотрите на такую перспективу?
Иван Иванович сжался от страха и отступил от Антона с широко открытыми от ужаса глазами.
- Из-за такой маленькой суммы? – дрожащим голосом промямлил Иван Иванович.
- Ладно, ладно, не бойтесь. Только своей смертью , мне кажется, вы не помрете...
Тюкин и Дарья поднялись в офис и включили магнитофон. С каждым словом, прозвучавшим из динамика, лица их становились все мрачнее и мрачнее. На кассете был записан разговор Коренева со Струйкиным в машине после посещения ресторана, а потом его разговор в ресторане после убийства. Магнитофон выключился.
Дарья обхватила голову руками.
- Какая сволочь! Ну и что же нам теперь делать?
- Во-первых, успокоиться. А во –вторых...
- Ну и что во-вторых?
- А во-вторых, надо попытаться найти этого Аривонду Пустикоросху. Из- под земли достать!
Дарья почесала нос кончиком ухоженного налакированного ногтя. Потом подняла свои глубокие, сильные, прекрасные глаза на своего мужа.
- Аривонду мы начинаем искать немедленно. Но у меня есть иной ход....
***
Повара Вадима выбросили из машины посреди леса на какой-то проселочной дороге. Он с трудом поднялся на ноги, голова раскалывалась, страшно хотелось пить. Уже забрезжил рассвет, и Вадим решил осмотреться. Повсюду, насколько хватало глаз, простирался лес. Определить, в какой стороне город и как долго повар провел в машине, не представлялось возможным. Вадим принял единственно правильное решение – идти по дороге в сторону, куда уехала машина. Номера Вадим не разглядел. Ему даже показалось, что и не было на машине номеров. А, может , и машины не было.
Через некоторое время Вадим дошел до небольшой речки и яростно припал губами к воде. Он пил долго и жадно. Потом он разделся и бросился в холодную освежающую воду. Искупавшись, повар выбрался на берег и сразу почувствовал себя намного лучше. Он, не спеша, оделся и продолжил путь по сухим, наезженным колесами и голыми от травы следам – все, что представляла из себя лесная дорога. Раз есть хоть какая-то дорога, значит есть и место, куда эта дорога ведет, скорее всего, какая-нибудь деревня.
Вадим не ошибся. Пройдя пару километров, он увидел несколько заброшенных деревянных домов, возле которых дорога обрывалась. Вадим подошел к домам поближе. Это были срубленные из цельных бревен строения, с небольшими, проделанными прямо в стене, оконными проемами без стекол. Дома казались давно заброшенными. Не без опаски Вадим ступил на крыльцо ближайшего к нему дома, протянул руку к входной двери и отпрянул. Во всю ширину двери зияли отверстия от пуль, как будто дверь была прошита автоматной очередью. Вадим замер и прислушался, все было тихо, только птичий гомон нарушал тишину. Повар осторожно положил ладонь на шершавую поверхность двери и надавил. Дверь с тихим скрипом открылась, впуская посетителя в затхлый полумрак помещения. Вадим медленно, с опаской зашел внутрь и осмотрелся.
Интерьер избы состоял всего из одной комнаты без малейших намеков на то, что здесь кто-то когда-нибудь жил. Как снаружи, так и изнутри стены представляли собой грубые необработанные бревна. Не было никакой мебели кроме одиноко стоящего в углу убогого стола. Не было даже ни одного стула. На , похоже, никогда не мытом полу валялись обрывки старых газет придавленные сухими комьями грязи от чьих-то, давно побывавших здесь сапог. По помещению гулял сквозняк. Вадим потоптался на пороге и решил выйти наружу, но неожиданно входная дверь за его спиной пришла в движение и с громким стуком захлопнулась. Вадим от страха всем телом бросился на дверь, но та оказалось крепкой, как будто сделанной из железа. От страха повар начал из всей силы барабанить по двери. Поняв, что это бесполезно, он постарался сосредоточиться и не поддаваться панике. Ведь выход все равно был. Даже целых два. Угрожающим дыханием сквозняка Вадима холодили мрачные насупленные оконные проемы...
***
- Даже такое возможно? – Руков зачарованно смотрел на Пашота
- В Круге нет почти ничего невозможного... Почти ничего. Поэтому многие так туда и стремятся. Это абсолютно другой мир, другое измерение. Там по-другому течет время. Оно может ускоряться или замедлятся. Может отматываться назад, может останавливаться...
- Ну и что же? Она вернулась в прошлое?
- Да она вернулась в прошлое. Но что там стряслось, я не знаю. Ее сестре это не помогло. Зато Ольгину хитрость раскрыли, и теперь она должна вернуться в Круг навсегда. Поэтому в этом городе и находятся люди из Ордена Синей Горы.
- Ну а вы, Пашот, вы то что тут делаете? Чем вас так привлек наш город? И почему у вас нет никаких помощников? Где же ваша Коллегия Причастных? И потом, что значит ваша загадочная фраза о том, что есть доля правды в вашей заинтересованности во мне? Рассказывайте тогда уже все.
Взгляд Пашота на мгновение стал жестким и колючим, он насторожился, как будто услышав какие-то посторонние звуки. Потом снова улыбнулся
- Ах, Семен Иванович, Семен Иванович. Как много вопросов. И ни конца им и ни края...Знаете что? Коль уж мы так хорошо сидим, у меня по этому случаю есть в запасе бутылка очень хорошего коньяка. Как, не возражаете?
Семен усмехнулся. – Я- то нет. А как на это посмотрит ваша гора?
Пашот снова исчез на кухне и через мгновение появился, держа в руках небольшую пузатую бутылку с импортной этикеткой, пару рюмок и банку черных оливок.
- Итак, что я делаю в этом городе, - начал Пашот, быстро и умело расставляя посуду и открывая оливки и коньяк.- Надо снова начинать издалека. Дело в том, что господин Мышигин тоже был в Круге и украл карту. Мою карту.
- Опять Мышигин! – Семен схватился за голову.
Тем временем Пашот аккуратно разлил коньяк и поднял рюмку.- Давайте, Семен Иванович, выпьем, сразу полегчает, как говорится у вас, у русских.
Они выпили. Коньяк действительно оказался на редкость вкусным и ароматным. Семен даже некоторое время подержал напиток во рту, наслаждаясь букетом, потом медленно проглотил.
- Господин Мышигин в молодые годы служил в десантных войсках, - тем временем продолжал Пашот, разжевывая сочные оливки. – Ваша советская армия принимала участие во множестве самых разнообразных конфликтов по всему миру. Только вам, обычным гражданам, это знать было не положено. Отдельный разведывательный батальон, в котором служил Мышигин, был заброшен в Африку, в места, расположенные совсем рядом с Кругом. В те времена местные племена подняли восстание против режима одного негодяя, который корчил из себя социалиста и сумел заручиться поддержкой Советского Союза. Восстание было подавлено. Мышигин даже получил орден за действительно мужественный поступок. Он сумел спасти жизнь двум офицерам регулярной армии. Кроме того, что они были офицеры, они были члены очень богатых и влиятельных кланов и были к тому же очень хорошо осведомлены о Круге. Мышигин к тому времени уже лет двадцать оттрубил в армии, но так и не имел ни своего угла, ни семьи, ни какого- нибудь приличного достатка.
В Союзе полным ходом шла перестройка, все рушилось, люди обогащались и нищали. А потом вообще десантников отозвали из Африки, так как Советский Союз приказал долго жить. И Мышигин решился. Он проник в Круг. Его друзья отказались пойти с ним, потому что уже были в Круге и боялись остаться там навсегда. Но в Круге нужна карта, без нее находиться там очень опасно и проблематично. Конечно, были и такие, которые перемещались в Круге и без карты, но большинство из них до сих пор там бродят. Мышигину удалось найти меня, и он рассказал свои проблемы. Мы договорились, что я ему дам свою карту, и что он мне ее сразу же вернет, как только покинет пределы Круга. Он мне дал слово. Но не сдержал. Я знаю, что он нашел Кляксу, успешно вернулся в свою часть и улетел в уже несуществующий Союз....
Пашот снова наполнил рюмки. Семен наморщил лоб
- А что, эта карта такая редкость? Да в любой типографии их можно напечатать миллионы.
- Так, да не так. – Пашот неторопливо вытащил из кармана связку монет и положил их на стол. – Узнаете?
***
Коренев уже немного успокоился. В тот момент, когда он увидел Октавиана в проеме открываемой двери, ему захотелось вцепиться тому в горло и не отпускать, пока тот не скажет, что произошло недоразумение, все можно исправить, живой Струйкин, как всегда в легком подпитии, на секунду отлучился в туалет, а место нахождения клада уже давно нарисовано на куске ватмана и лежит у Струйкина в дипломате. Но Октавиан не развеял отчаянных сомнений Коренева. Более того, когда Коренев ему все рассказал, Октавиан помрачнел, молча раздал всем пузатые фужеры и плеснул туда коньяка. Потом внимательно рассмотрел присутствующих.
- Я надеюсь, Юрий Сержевич, это ваши доверенные люди.
- Абсолютно. – Коренев одним махом выпил налитый коньяк и перевел дух.
- А вот эта? – Октавиан брезгливо кивнул головой в сторону заплаканной Вали.
- А вот эта, - мэр намеренно сделал паузу, подставляя фужер Октавиану для еще одной порции. – Она только одна и знает, куда делся Руков.
- Кто такой Руков? – Октавиан снова наполнил фужер Коренева и раздраженно посмотрел на мэра.
- Руков – это тот самый.
- Что значит, тот самый?
- Тот самый, который и перешел нам дорогу, уважаемый Октавиан. Уж не знаю, с вашей ли подачи.
Октавиан грозно посмотрел на Коренева.
- Послушайте, Юрий Сержевич, мне надоели ваши оскорбления. Я очень уважаемый человек. Я не обманываю людей, которые заключают со мной сделку. Иначе я бы уже был на том свете.
Коренев грохнул рукой по дорогому лакированному столу.
- Так там будешь, потому что уже обманул!!!
Октавиан отпрянул от мэра, сложил руки на груди.
- Я никого не обманывал. Все было сделано чисто. Все инструкции, которые я раздаю своим людям, тщательно выполняются. Вы мне расскажете, что произошло, или так и будем угрозами разбрасываться?
Коренев постарался взять себя в руки. Собрался с мыслями. Потом изложил все, что ему удалось узнать. В самом конце своего повествования мэр, низко наклонив голову, рассказал, как они проникли в квартиру Рукова, и как они нашли там Валентину.
Валя подняла заплаканные глаза.
- Я уже сказала, что ничего не знаю. Я же уже рассказала все. Ну отпустите меня...
Октавиан медленно приблизился к заплаканной девушке.
- Сейчас мы проверим, все ли ты рассказала... – Октавиан вытащил откуда-то из заднего кармана брюк яркий, красно-желтый платок, намереваясь высмаркаться.
- Посмотри мне в глаза, - сказал Октавиан Вале, поднося платок к своему носу.
Как только девушка подняла свой взгляд на Октавиана, тот неожиданно быстро махнул платком перед ее глазами. Девушка покачнулась и повалилась на спину.
Коренев озабоченно вскочил. – Что ты сделал?
Октавиан осторожно подхватил Валю под спину. – Не волнуйтесь. Это гипноз. Сейчас мы узнаем все, что знает она. Я думаю, будет лучше, если мы останемся без лишних свидетелей.
Коренев утвердительно кивнул головой. Охранники послушно вышли из комнаты и прикрыли дверь.
Октавиан аккуратно положил Валентину на диван, затем , обращаясь больше к Кореневу, хотя и не смотря на него, как- то зло произнес.
- Ну вот теперь, девочка, и поговорим.
Потом тихо забубнил ей почти в ухо.
- Солнышко, что же тебе рассказал Семён Руков?
- Он сказал... – голос секретарши был едва слышен. – Он сказал, что уже второй день чувствует, что живет двумя жизнями...
Коренев тоже склонился над лицом Валентины и напряженно слушал.
- Он превращается в Мышигина! – прохрипела девушка. – Это следствие какого-то безумного колдовства! Он говорит как Мышигин...
Октавиан удовлетворенно хмыкнул и посмотрел на мэра, будто спрашивая, ну что, убедились, что я не аферист?
Тем временем Валя продолжала.
- Он рассказывал, что он – Мышигин. Что он служил в армии, потом попал в тюрьму, потом нашел какой-то клад...
При этих словах Коренев дернулся, как от удара током. Посмотрел на Октавиана, помотал головой, потом прошептал.
- Не обращайте внимания на весь этот бред. Она там приплетет всякие свои женские байки...
Октавиан понимающе закивал головой.
Валя выговорилась, она пыталась еще что-то сказать, но то, что она говорила, было похоже на бессмылицу.
Октавиан разогнул спину, потянулся.
- Вы видите, господин мэр, что моя работа была проделана качественно. Кто и как перепутал пароли,- это мне еще предстоит разобраться. А сейчас я ей могу внушить все. Я имею в виду, все, что вам нужно.
Коренев на секунду задумался. Потом взгляд его просветлел.
- Тогда внушите ей следующее...Или лучше попробую я.
Октавиан хмыкнул и отвернулся, прислушиваясь к тому, что собрался внушить ей мэр. А Коренев медленно и членораздельно громким шепотом начала говорить на ухо загипнотизированной девушке, что она должна будет сделать в ближайшее время. Октавиан снова хмыкнул, подумав, что мэр не дурак, ох, не дурак...
***
Валя медленно открыла глаза. Сначала она увидела, как будто сквозь туман, большую комнату и склонившиеся над ней два лица. Девушка странно улыбнулась.
- Ой, а вас я знаю. Вы господин Коренев, наш мэр.
Октавиан хрипло спросил. – А меня, меня ты знаешь?
- Нет. Ой, вот вас я не знаю. И вообще, что я здесь делаю?
Коренев отстранил Октавиана, подхватил Валю под руки и приподнял ее, помогая принять сидячее положение.
- Валентина Михайловна, вы помните, о чем мы только что с вами договорились?
Валя потерла ладошкой лоб. – Да, конечно, господин Коренев, я прямо сейчас все сделаю, не волнуйтесь. Я уже иду.
Валя встала на ноги, поправила прическу, потом одернула майку и пошла к выходу из комнаты.
Коренев внимательно посмотрел на Октавиана. – Как ты думаешь, не подведет?
Октавиан медленно покачал головой и с усмешкой посмотрел на мэра. – Теперь уже не подведет, Юрий Сержевич. Второго прокола не будет. Сейчас лучше, если Руков будет под присмотром милиции. Сохраннее. А мы уже что-нибудь придумаем.
Из прихожей раздался шум, какой-то грохот падающих предметов и резкий голос Валентины
- Да пустите меня, в конце концов!
Коренев повернулся в сторону открытой двери. – Пропустите ее . Пусть уходит.
Потом снова посмотрел на Октавиана. – Ну и что ты предлагаешь делать потом, когда у меня в руках окажется этот Руков?
Октавиан поднялся со стула, распрямил немного затекшие ноги. Потом подошел к бутылке коньяка и наполнил два бокала. Поставил бутылку на стол. Протянул один бокал Юрию Сержевичу. Наконец, заговорил.
- Из этой ситуации есть два выхода. Первый – вы заставите Рукова все рассказать, и он для вас сыграет роль портфеля с ценными бумагами. Ну а второй...
Ну а что, второй?- задиристо спросил Коренев.
- Ну а второй – это снова съесть мозг. Только на этот раз уже мозг самого Рукова....
***
Семен удивленно поднял брови.
.- Так они у вас? Как вам удалось? Ведь тот хмырь, таксист, их сдал государству.
- Забрать их у государства оказалось значительно легче, чем заполучить их от Мышигина.
Семен забрал со стола монеты и на этот раз очень внимательно начал их рассматривать. Монет было семь. На каждой из них был изображен круг, а в круге выгравирован рисунок, напоминающий детскую карту, причем на каждой из монет рисунок был иной. Семен поднял голову.
- Ну и что? Ведь и такие монеты можно размножить.
- Конечно. Многие из авантюристов так и делают. Размножают эти монеты в огромных количествах, а потом продают простакам как настоящую карту. Но вопрос не в изображении. Вопрос в следующем.
Пашот поднял монеты и повернул одну из них к утреннему солнечному свету, льющемуся через окно.
- Посмотрите сюда, Семен Иванович, и вы все поймете
Семен с любопытством подошел к Пашоту и посмотрел на монету. Монета была направлена к свету так, что через отверстие было видно восходящее солнце. И вдруг Семен замер. Блики солнечного света заиграли на металлической поверхности, и тонкие лучики устремились от отверстия монеты в разные стороны как ручейки. Картинка в круге как бы ожила и наполнилась внутренним светом.
Пашот положил связку в карман.
- Теперь вам понятно, чего не хватает поддельным монетам?
- Это что, какой-то особый металл?
- Вообщем-то да. Поэтому настоящих карт немного, и я знаю подробно, где и у кого в настоящий момент находится каждая карта. Кстати, у Ордена Синей Горы она тоже есть....
- И что, только тот, у кого есть карта, может добраться до Кляксы?
- Нет, можно добраться и без карты. Существует много возможностей. Есть даже добровольные проводники. Но с картой – это всегда гарантия удачного исхода.
Пашот снова поднялся с кресла, как-то нервно провел рукой по волосам, подошел к входной двери, прислушался. Потом вернулся в комнату.
- Не обращайте внимания, Семен Иванович, просто ко мне тут должны прийти...
Семен с тревогой посмотрел на собеседника, - нет, Пашот, теперь меня уже не волнует, кто к вам должен прийти. Я прошу вас уделить мне столько времени, сколько понадобится, чтобы все поставить на свои места.
Пашот усмехнулся. – Да в том –то и дело, что гости это незванные, но тем не менее, очень хотят встречи.
- Пашот, пожалуйста, не отвлекайтесь.
-Да, итак мы говорили о Мышигине. Этот молодой человек вернулся в Союз и буквально в течение месяца разбогател на продаже военной техники. Бардак тогда был неописуемый. Союз разваливался. Кто-то из министерства обороны сам вышел на Мышигина и образовался преступный союз. Причем Клякса выполняла желание Мышигина как по маслу. Где был уготован сюрприз, никто не знал. Десантник во всех сделках был чистый как стеклышко, причем львиную часть денег получал именно он. Он уволился из армии и основал собственную фирму «Вотан», которая была зарегистрирована на какого-то чина из министерства. Началось воровство горючесмазочных материалов. И это им бы сошло с рук, если бы его напарник из министерства не попал под неожиданный аудит. Видимо, где-то он проболтался. С кем не бывает. И началось следствие. И здесь Мышигин был чистый, но ситуация требовала того, чтобы чистым оставить того министерского урода. И Мышигин взял всю ответсвенность на себя. Суд длился четыре месяца. Все это время Мышигин оставался на свободе под подпиской о невыезде и пытался сделать все, чтобы замести следы. И это ему удалось. К тому времени, когда огласили приговор, Мышигин был мультимиллионером, в долларах конечно, он обезопасил свою кормящую руку из министерства и добился через самого лучшего адвоката, что ему влепили всего шесть лет с конфискацией, но конфисковать у него уже было нечего.
Семен поднялся со своего стула, снова вышел на балкон. Солнце уже поднялось достаточно высоко и начинало пригревать. Семен посмотрел вниз и снова увидел джип. Ему показалось, что в джипе кто-то есть, и он не ошибался...