Высыпаюсь. Неспешно собираюсь. Подъезжаю на автобусе к Финскому заливу, благо, что живу на Васильевском острове. Денёк по-питерски серенький, не морозный и почти безветренный. Слабенькая позёмка иногда кружится по голубовато-белёсому льду, что не мешает авиамоделистам неподалёку запускать свои модели. Изредка задирая голову, отмечаю, что кто-то умело гоняет чайку под рёв мотора.
Бреду от места впадения речки Смоленки в сторону Кронштадта, где примерно в километре темнеют группы рыбаков. Лёд из края в край. Середина зимы! "Да и зачем вставать в такую рань в глухозимье?! Подойду попозже - увижу кто где сидит и что ловит!" - оправдываю себя за выезд на рыбалку к шапочному разбору.
Непривычно благостно на душе. Давно такого лёгкого чувства не было. Метров двести всего отхожу от берега. И не слепой вовсе, но глазом моргнуть не успеваю, как правой ногой проваливаюсь в трещину. Осторожно вытягиваю ногу, не потеряв, к счастью, валенок. Оглядываюсь по сторонам: нет ли свидетелей моего позора. Поблизости никого.
"Как я её не заметил?!" - думаю, с тоской озирая удивительно узкую бескрайнюю трещину, вьющуюся вдоль всего видимого берега и присыпанную свежим снегом. "Приехали! Но не возвращаться же?!" - сокрушаюсь и обнадёживаю себя, разматывая удочку. Из разбабаханной валенком лунки вытаскиваю сразу же такую замечательную плотвину, что дух захватывает. "Что же за день такой?! И где, всё-таки, благодарные зрители?" - думаю, довольно осматриваясь по сторонам. Но только редкие чайки проносятся надо мною и где-то высоко трещат моторчики. "Не поверят! Ведь не поверят!" - с грустью думаю о будущих слушателях непридуманной истории.
Между тем, в правом промокшем валенке стынет нога. Чавкая, дохожу до автобусной остановки. "Никогда у меня такой стремительной рыбалки не было!" - прокручиваю в памяти жизнь, уставившись в окно автобуса, чтобы всякий раз не отводить взгляд от любопытных пассажиров. Мысль о большой плотве греет душу - похвастаюсь перед родными. "За всё заплачено! Рыбалка, как ни крути, удалась!"