Из блокнота путешественника.
В этом году удался большой таежный урожай. На летней пастушьей стоянке стоял густой туман от дыхания лошадей, а лица народа пылали красным огнем. Шел всенародный сбор даров тайги. Мой школьный друг Колян говорит мне
– Видал, Витек, тут белок-то – тьма тьмущая! Давай, вернемся сюда, когда поспеет у них мех?
– А почему бы и нет – говорю я, - освою еще одно ремесло-работу.
А работа в тайге шла полным ходом… Кедр, Вы священное дерево мое, не нарочно, не ради забавы я иду по Вашим ветвям. Постараюсь не причинять Вам боль – аккуратно возьму несколько золотых шишек, которые очень просили мои маленькие дети. Не роняйте меня, пожалуйста, на землю. Здесь на лоне девственной природы кипела настоящая большая жизнь, сплачивающая людей, жесткая, но справедливая. В теплой пазухе Матери-Природы даже создаются новые семьи, но некоторые «тонули» в пучине Жизни не выдержав испытаний Судьбы.
С раннего утра и до позднего вечера стар и млад, а некоторые целыми родами, собирают тушкен, лазают по кедру, сшибая шишки. Но есть и умельцы на «железных конях». Они не собирают тушкен, не лазают по кедру, а все время ездят по маршруту тайга-село, село-тайга – возят собранный урожай и людей. Есть и такие, применяющие наемный труд гастарбайтеров. Есть в тайге и водка. Хочешь расслабиться после работы, пожалуйста, меняй на орех.
После вечернего чая начинается работа по первичной переработке ореха. Парни крутят шишки девушкам, а девушки помогают веять их орех. Семейные трудятся отдельно. В итоге доход высок особенно у тех, кто трудился целыми родами. Некоторые приобретали на вырученные средства даже автомашины и трактора. А Природа-Тайга щедро делится со всеми своим урожаем. Только не ленись – шевелись. Весь день неугомонно галдят кедровки. Видел двухголового зверька, а он оказался бурундуком, набившим обе щеки орешками. Щека - раза в полтора больше, чем собственная голова, потому и показался таким мутантом. Тем временем Матушка-Земля, не сбавляя свой космический бег, идет по своей орбите, за Солнцем на небе во главе с Луной возникают звезды. И после дневного отдыха на поляну выходит со своими детенышами маралуха. Пока мы занимались сбором даров Тайги, выпал снег. Мы, я и Колян, оставив свои куруки (длинная, легкая палка) спускаемся вниз, чтобы снова вернуться.
Какая польза Коляну от меня, человека далекого от охоты? С чего начать? Наверное, надо почитать «умные» книжки. Сейчас с поиском информации нет проблем. Сын мой нашел в интернете нужную мне литературу. И я узнал, что на соболя можно охотиться капканами, а самое интересное - с помощью охотничьих собак. У меня есть щенок -дворняга. А вот пойдет ли он на соболя, или на белку? Однажды, ранним прохладным утром, вдвоем двинулись в лес.
Иду, любуюсь пробуждением природы, с наслаждением дышу полной грудью. Снега мало –по щиколотку. Легко и быстро шагаем по склону. Вдруг вижу прямо перед собой белку на макушке молодой лиственницы. Видать давно она за нами наблюдает. Когда приблизился к ней, она вспрыгнула на соседний листвяк и сиганула вверх. Зову щенка. Нет его. Любит мышковать, вот и увлёкся своей собственной охотой. Присел, смотрю на зверька, а она с высоты наблюдает за мной. Тут и собачка моя прибежала, тяжело дыша. Показываю ей наверх – прошу полаять. Ноль внимания. Придется белку снять. Белка, Вы пожалуйста простите меня. Я не нарочно поднимаю на Вас свое ружье. Так уж суждено – я охотник, а Вы зверь. И мой Создатель указал мне путь к Вам. И вы сейчас – моя охотничья доля. Грянул выстрел и зверек исчезает в снегу. Что же ты Хантра не хватаешь добычу? Даю понюхать – понюхала и все. Кажется, ничего не получится с собакой. Не пойдет он на охоту. Так еще добыли несколько белок.
Иду, вдоль склона не обращая внимания на Хантры, возившегося у трухлявого пня. Вдруг слышу позади вялый лай. Не веря ушам своим прибегаю, а она лает на белку! От радости заколотилось в груди! Глажу по её голове, хвалю, какая она молодец – будущий охотник. Стреляю, белка падает и снова собака не хочет хватать добычу. Достаю из кармана пряник – половину даю Хантре. А она, проглотив лакомство, просит еще, виляет хвостом и лижется. Э-э, напарник, так не пойдет, сладкое нужно заработать. В тот день она нашла еще одну белку, съела еще одну половинку пряника…
Идем с Коляном в тайгу. Его пес по кличке Неверный быстро подружился с моей Хантрой. Лыжи Коляна, покрытые камусом, исключают скольжение назад. А мои лыжи голые, но две лыжные палки тоже не дадут скатываться на склонах назад. А как хорошо идти под гору. Люблю вихрем мчаться вниз. Когда-то мой тренер Владимир Завчук научил меня крепко стоять на лыжах, полюбить горы. Крупно повезло мне и с тренером, и с друзьями.
Снег большой, но уже плотный, хорошо держит легких псов, и они играючи идут впереди нас, иногда заливаясь пронзительным лаем на белку. Колян заметив, что я в качестве поощрения клыкастому другу своему даю кусочек пряника, посоветовал угощать её лапками белок. Первый день самый трудный. Груз тяжелый. Провиант на 15 дней, вещи для жизнеобеспечения в зимних условиях. Часть груза, в основном продукты, я решил оставить – повесил мешок с продуктами на сук кедра. Завтра вернусь. На специальном месте поставили Дьалама (повязали на ветке кедра молильные флаги). Это священный ритуал предков. Мы констатируем факт своего существования, говорим, что наши помыслы чисты, идем только за охотничьей долей, не напрасно тревожим таежный покой.
Не обязательно уметь говорить красиво, а важно - искренне, от чистого сердца. Можно не говорить, а просто думать, так обычно и поступают. Но если говорить, то сила обращения больше. Наши флаги должны стоять плотно друг к другу, подчеркивая, что наши пути идут вместе, и что нас было двое. Каждый идущий за нами поймет, что здесь прошли двое. Бабушка меня учила, что нельзя Дьалама ставить на елке, акации, барбарисе. Те деревья создал Эрлик, и Ему обращаться нужно совсем
по-другому. В настоящее время вижу, что мало кто соблюдает эти элементы обычая. Скорей всего - по незнанию. Варим чай. Угощаем Огонь продуктами – масло, талкан, борсоки. Просим у Огня, чтобы он поделился со всеми Бурханами от нашей трапезы, чтобы они посылали в землю дождь-воду основу жизни. А нам, охотникам - нашу долю…
До пристанища дошли глубокой ночью, хотя было совсем не темно – на ясном небе полная Луна. Дверь недавно покинутой «шишкарями» юрты занесена сугробом. Быстро разгребли сугроб, открыли дверь. Хорошо, что остались еще дрова, а главное – печка цела. Быстро разожгли огонь, растопили снег для чая. Пока шли, во рту все пересохло. Колян пытался утолять жажду снегом, я запрещал, а сам терпел – это тоже обучение Владимира Алексеевича – никогда не есть снег. От него еще больше хочется пить. Пока закипал чай, Колян разложил дневную добычу возле печки для оттаивания. Дождавшись чая и утолив жажду, пошли за дровами, на лыжах, только на лыжах. Снег глубокий – местами по пояс. Хорошо, что осенью здесь шишковали – места знакомые. Быстро набрали сухих сучьев. В тайге все рядом и всего много. Дрова сложили под нары.
Снова пьем чай. Чувствую, как живительная влага идет по телу, словно сквозь сухой песок. Колян технично и быстро освежил белок, а тушки бросил в бидон, где бурлила вода, а я добавил четыре горсти риса – по горсти на брата. От бульона и чая разомлело тело, незаметно клонило ко сну…
Раннее утро. Загудела, как реактивный самолет, таежная печка. Колян говорит, что будет ясная погода – значит, будет много белок. И точно – Хантра непрерывно лаяла, пока я дошел до своего груза, который вчера оставил на полпути. Расстрелял содержимое всего патронташа. Спасибо за добычу Создателю, хозяевам этих гор, этой речки, и всем невидимым духам которые окружают нас. Есть «холодные» следы соболя.
На этого царского зверя охотился мой прапрадед Келюй – говорила бабушка. Она поведала мне такую историю: однажды он с друзьями поднялся в тайгу, чтобы охотиться на соболя. А ночью Келюй видит вещий сон, что нужно всем вернуться. И показывает замысловатый корень можжевельника:
– Вот, - говорит, - сегодня ночью вручили мне это. А на следующий год обещали дать сорок кобылиц.
На том и порешили – возвращаться домой. А через год всем старым составом снова поднялись в тайгу, и Келюй добыл сорок соболей.
Всем была открыта дорога в тайгу. Но человек, у которого в роду кто-то умер не должен охотиться, рубить дерево и т.д. определенный срок. Такой человек считается «грязным» для природы.
С последними лучами солнца возвращаюсь в юрту. Колян уже заварил чай, довольный и счастливый лежит на нарах. Говорит, что давно такой удачной охоты не было. После чая пошли искать воду. Много снега пить нельзя - в эти места падают фрагменты космических ракет. Встречаются даже мутированные звери. Есть охотники, заболевшие после долгого употребления снежной воды в пищу. Воду нашли под глубоким снегом. Вода есть, теперь нужны дрова. Свалив одну сушину, распилили ее на чурки, притащили поближе к юрте. Бытовой вопрос решен – теперь только работа.
Собаки уже плохо едят бельчатину, да и мешок с пушниной почти полон. Провизия на исходе и боеприпасы кончаются. Погода на редкость ясная, но придется возвращаться домой. На обратном пути белки, наверное, удивлялись – собаки лают, а ружья молчат. Приятно ощущать лёгкое скольжение лыж. Организм очистился от всего лишнего, окрепли мускулы.
Родное село нас встретило резкими, неприятными запахами, которые через некоторое время нос перестал воспринимать. По главной дороге с большим шумом проносятся машины, обдавая нас ядовитыми газами. А по краю дороги идут с авоськой в руках одни женщины. Как это так, что в Усть-Кане остались только женщины? А мужики, наверное, как и мы, все ушли в тайгу?