Я порвалъ Горыныча
И вчерась и нынча.
Старорусская песня
Большая нужда заставила меня покинуть теплую постель и выйти из дома во двор. Июльская ночь была тихой и спокойной. Изредка тишину нарушал одинокий собачий лай. Звездное небо местами покрывали бледные облака.
Я уже собрался вернуться в дом, когда заметил быстро летящие по небу яркие огоньки. Это не мог быть самолет, так как не слышно было никакого шума. Внезапно огоньки стали резко снижаться, пока не остановились на поле в сторону хутора Дальнего.
С беспокойством и тревогой стал всматриваться в сторону огоньков, но они в скором времени погасли. Постоял еще полчаса, пока первый проснувшийся петух не огласил край деревни неуверенным пением. Ничего не происходило, и я пошел досыпать.
Я – фермер. Хозяйство у меня многоотраслевое, хотя животных не выращиваю, за исключением тех, что живут на моем дворе. А выращиваю пшеницу, кукурузу и капусту. Земли у меня собственной и арендованной 78 гектаров. Есть и техника: трактор, сеялка и так по мелочи. Да еще и автомобиль марки «Запорожец». Со всем управляемся мы с женой и сыном. В сезон нанимаем работников. Я где-то читал, что существуют зоны рискованного земледелия. Так вот, у нас фермерство является сплошной зоной рискованного земледелия.
Проснулся чуть свет и поехал на поле, чтобы посмотреть – не натворили ли ночные огоньки какой беды. Пришлось долго поколесить, прежде чем я увидел на пшеничном поле аккуратно вытоптанные участки, а чуть дальше совершенно круглые места выжженных стеблей. Капуста также оказалась потравленной. Этот год выдался крайне неудачный. Из-за малого количества осадков пшеница и кукуруза не пошли в рост, а на капусту напала какая-то неизвестная болячка. Капусту мне особенно жалко, тем более что почти половина ее сгнила. Да и с пшеницей дела серьезные. Она может загореться. И пока пожарные приедут, от моей пшеницы останутся одни головни. А завершили картину какие-то большие черные шарики на краю поля.
Ничего подобного я прежде не видел. Все эти следы никак не укладывались в мою голову. Кстати, вспомнил, что по телевизору показывали пшеничное поле с вытоптанными местами. С вертолета оно красиво смотрелось. И тогда говорили, что это сделали инопланетяне. Неужели и ко мне они пожаловали? За что мне такая честь? Похоже, что на мое поле садилась именно летающая тарелка. А выжженные стебли – от реактивных двигателей. А шарики откуда? Говорят, что эта тарелка дважды на одно и то же место не садится. Я решил, что все увиденное надо сохранить в тайне. В случае огласки сюда пожалует толпа зевак, журналистов и телевизионщиков, и вытопчут всю пшеницу.
Однако беда не приходит однажды, то есть, у нее есть привычка возвращаться. Через три дня снова обнаружил следы пребывания непрошеных гостей. На этот раз всего стало больше: и вытоптанной пшеницы, и съеденной капусты и даже шариков. Это меня заставило задуматься. Если так дело пойдет и дальше, то я могу крупно погореть, даже если пшеница не сгорит. Надо принимать срочные меры. А для этого сначала надо выяснить, что происходит на самом деле. Ничего другого, как устроить засаду на неизвестных, я придумать не смог.
К засаде подготовился основательно. На всякий пожарный случай я взял с собой охотничье ружье, налил в термос кофе и всё это незаметно отнес в «Запорожец». Жене сказал, что еду по срочному делу к куму в соседнее село. Когда уже собрался тронуться, из дома выскочила моя Лидуся и что-то прокричала вслед. Я срочно рванул с места, оставив облако бензинового перегара и придорожной пыли.
Машину поставил на меже между кукурузным и пшеничным полями. На фоне кукурузы мой зеленый «Запорожец» был почти не заметен. На небе светила полная луна, и это было мне на руку, так как я смогу разглядеть всякого, кто придет на мое поле. Тут мне вспомнилась книжка «Конек-горбунок», которую прочитал в детстве. Там тоже была подобная ситуация. Только у меня условия были более комфортные, чем у братьев. Вот я развалился на мягком сидении, пью горячий кофе, и вооружен не дубинкой, а настоящим дробовиком. Потянулись тягостные часы ожидания. Мои веки стали тяжелыми как железобетон и липкими как майский мед. Титаническим усилием воли я боролся со сном, дабы не упустить грабителей.
Моя ночная вахта могла бы быть вполне сносной, если бы из-за моей оплошности она не превратилась в сущий ад. Через неплотно закрытую дверь моего средства передвижения влетел комар и своим тонким, противным и пронзительным писком заполнил весь салон. Попеременно он садился на каждую из моих щёк, собираясь насытиться моей кровью. Я хлопал по правой щеке, чтобы спустя короткое время влепить себе оплеуху по левой щеке. И каждый раз безрезультатно, потому что в последний момент наглый комар успевал взмываться в воздух. Это сражение начало раздражать и утомлять меня. И тут комар допустил серьезную ошибку. Неожиданно он сменил место дислокации и для разнообразия приземлился на моём лбу. На этот раз я не сплоховал и ловким движением припечатал паразита. От него осталось лишь мокрое место. Эту убедительную победу над гнусным врагом я отметил чашечкой горячего кофе.
Уже подумал, что мое ночное бдение было напрасным, и сожалел о том, что покинул мягкую перину ради неизвестно чего, когда появился Он. Я ожидал чего угодно, только не этого. От волнения у меня перехватило дыхание. Первым моим желанием было дать полный газ и рвануть подальше, но, преодолев себя, остался на месте происшествия. Трудно было поверить своим глазам, что я действительно вижу это. Передо мной был настоящий дракон, как его называют в Европе и Азии. Мне больше нравится русское название – змей. А кличку придумал, не задумываясь, конечно, Горыныч. Получилось как в сказке – змей Горыныч. Очень важно дать животным правильное название. Это понимал еще Адам. То, что это животное, я нисколько не сомневался. Хорошее лунное освещение помогло детально рассмотреть змея. Прежде всего, в глаза бросалась большая морда с пастью, усыпанной острыми зубами. Глаза напоминали автомобильные фары, только больших размеров. Туловище заканчивалось чешуйчатым хвостом и опиралось на четыре лапы, оснащенные мощными когтями. По бокам туловища помещались два длинных перепончатых крыла. Размеров змей был огромных, или это мне показалось. В общем, змей как змей. Я был убежден, что змеи бывают только зеленые, но этот был голубовато-лилового цвета с фиолетовым отливом. Он был одновременно и красивый и страшный, или страшно красивый. Периодически змей изрыгал струи огня и дыма. Только я не разобрал, где у него помещалась выхлопная труба – в пасти или в заднем проходе.
Я слегка успокоился. Это мое бесстрашие основывалось не на том, что я вооружен, а на том, что я почти не заметен. Мое ружье против змея еще меньше, чем дробинка против слона. Ведь он мог прихлопнуть меня также легко и просто, как я проделал такое с комаром.
Полет змея был почти бесшумный. Он легко перелетал с поля на поле, как трудолюбивая пчелка с цветка на цветок. Ел змей с громким чавканьем и фырканьем. Но больше всего ему нравилась капуста. Когда змей хрустел капустой, то при этом хрюкал как свинья. А потом я разгадал тайну происхождения шариков. Оказалось, что это был всего лишь пахучий помет змея. С прошлого раза куча навоза значительно выросла. Несколько облегченный змей запустил свои двигатели и скрылся в сторону леса.
Очень похоже, что змей облюбовал мое хозяйство в качестве столовой и туалета. Что-то надо срочно предпринять, пока мое хозяйство не пошло по ветру, а я по миру. Но что могу сделать один против этой громадины? Уничтожить его я не хочу, да и не могу. Остается только напугать змея, чтобы он забыл дорогу на мои поля. Но как? И где на это достать деньги, поскольку никаких денег кроме долгов у меня нет. Делать нечего. Придется обращаться в органы власти для защиты моей частной собственности от наглого грабежа. Но сначала надо с кем-нибудь посоветоваться. Лучшей кандидатуры для этого, чем кум, не найти. Как-никак, он председатель сельсовета, или, как он сам себя называет, глава администрации. Кроме того, кум подтвердит мое алиби. Лида, верно, подумала, что я побежал к Клавке. И если она спросит кума, где я был ночью, тот весьма честно скажет, что был у него.
Я решил не говорить куму всю правду, хотя, как известно, шила в мешке не утаишь. А для такого шила, как мой змей, нужен очень большой мешок. Просто сказал, что на меня наехал рэкетир.
- Это не проблема, - спокойно произнес кум. – У меня зять старший лейтенант, и он в момент все уладит.
- Дело не такое простое. Этот рэкетир очень крутой.
- Тогда зять возьмет взвод автоматчиков, и они из этого крутого сделают решето. Однако это будет стоить тысячу долларов.
- Его смерть не входит в мои планы. Я хочу, чтобы было все по закону.
- Тогда это будет стоить гораздо дороже.
- А дешевле нельзя?
- Можно. У нас есть атомщик Петрович. Так он за бутылку самогона решит любую техническую проблему.
Про этого атомщика я уже слышал. Все зовут его Петровичем. Раньше он работал не то в Атомном институте, не то на атомной электростанции, но стал сверх меры закладывать за воротник. А пьяные атомщики небезопасны, поэтому его немедленно уволили, и он вернулся на свою малую родину. Теперь Петрович перебивается случайными заработками, но большую часть своего времени он посвящает любимому занятию, то есть пьянству. Именно к Петровичу я отправился от кума.
Технического светила не было дома, и я битый час прождал его у ворот. Наконец он появился, да не один, а в сопровождении троих коллег. Причём, двое вели его под руки, а третий старательно переставлял его ноги. При этом Петрович мычал разухабистую песню. Вести серьёзные разговоры в таком состоянии было бессмысленно.
На следующий день рано утром я был у атомщика. Я не зря выбрал утреннее время. В это время чаще всего можно было застать Петровича трезвым, если он не успел ещё опохмелиться. Изложил суть своего дела, при этом ничего не скрывая. Голова у Петровича по-прежнему хорошо варила, и он живо заинтересовался технической стороной моей проблемы. Мы договорились немедленно выехать на место преступления.
По дороге на поле Петрович изложил, каким путем он попытается избавить меня от змея. Он хочет вначале узнать, какой вид энергии использует змей. Учитывая легкость полета змея при его огромных размерах, вполне возможно, что он пользуется атомной энергией. Мне показалось, что вполне возможно атомщик прав. Взять хотя бы мой трактор. Когда работает его движок, то будит все село, несмотря на то, что я ему под видом глушителя приделал старый самогонный аппарат. При этом трактор едва тащится. А огромный змей летает почти бесшумно. И, кроме того, на травке и капусте много не полетаешь. Значит, вполне возможно, что двигатель у змея атомный. Для ограничения полетов змея Петрович хочет вытащить у него несколько стержней.
По прибытии на место Петрович высказал еще одну ценную мысль о том, что нужно знать не только вход, но и выход. И, обращаясь ко мне, спросил:
- А отходы есть?
- Какие отходы? – удивился я, и немного подумав, ответил. - Да, отходы есть и в большом количестве.
- Для анализа много отходов не требуется, - авторитетно заявил атомщик.
После этого мы подошли к куче отходов, то есть, навоза. Я заметил, что куча растет не по дням, а по часам. Горошины помета были бы очень похожи на страусиные яйца, если бы эти яйца были черного маслянистого цвета и отвратительно пахли. Петрович достал из кармана дозиметр и стал измерять уровень радиации отходов. Затем он изрек: «Двенадцать миллирентген, что ниже нормы». Оказывается, и на радиацию есть нормы. Далее атомщик произнёс загадочную фразу: «Дело пахнет керосином»! Тогда я понял эти слова, как призыв к расчету за проделанную работу, и достал из багажника, приготовленную заранее, пластиковую бутылку с двумя литрами самогона. Не отходя от кассы, Петрович выпил грамм триста моей самоделки и позволил отвезти себя домой.
Я же опять остался один на один со своими проблемами. Убытки и куча навоза продолжали расти. Даже, если действительно у змея атомный двигатель, как Петрович будет вытаскивать стержни у змея без защитного костюма? В отчаянии я подошел к куче и взял в руку горошину. Что такое? Интересно! Я различил в запахе помета тонкий аромат солярки. Этот запах хорошо мне знаком. Преодолевая отвращение, съел кусочек навоза. Так и есть! Навоз отдает соляркой. Теперь до моего сознания дошел смысл слов Петровича о керосине. Значит, атомная энергия ни при чем! И змей летает на обычных нефтепродуктах.
А теперь возникает вопрос – где змей заправляется соляркой? Не станет же он заправляться на автозаправках. Ему бы это не позволили. Кроме того, змей избегает людных мест. И о случаях нападения на бензовозы не слышно. А где еще можно незаметно заправиться. И тут меня осенило: через наш район проходит нефтепровод, по которому перегоняют нефть с востока на запад. Возможно, что змей заправляется оттуда. Но для этого надо сначала врезаться.
Я проехался вдоль трубы на своем «Запоре» в поисках места врезки. И, наконец, счастье улыбнулось мне, и я нашел такое место. Очень незаметно из земли торчала трубка, на которой были кран и, как ни странно, расходомер. Последний, надо думать, для взаимных расчетов. Из крана струилась нефть, образовав небольшое озерко. Вот он – источник энергии змея! Если уменьшить его заправку, он реже будет летать на мои поля. И я плотно закрыл кран.
Внезапно меня накрыла тень. Глянул вверх и увидел, что одному летательному аппарату срочно нужна заправка. Это был Горыныч. Местность была открытая, и спрятаться было негде. Поэтому я со всех ног кинулся к «Запору» и стартовал с максимально возможной скоростью. Когда оглянулся назад, то увидел, что змей жадно лакал из нефтяного разлива, как котенок молоко из миски.
Несмотря на принятые меры, змей, как ни в чем не бывало, продолжал летать. По селу поползли слухи, что поблизости открыли военный аэродром, на котором базируются стратегические бомбардировщики. А тем временем залежи навоза выросли до огромных размеров.
И вот однажды змей не прилетел. Я уже успел привязаться к этому сильному и красивому животному. Мне нравился его легкий полет с широко распахнутыми крыльями. И ел он не так уж и много, только для пополнения витаминов. Садился он аккуратно, и угрозы пожара от него было мало. Я уже начал подумывать о том, как бы его приручить. Для этой цели изготовил железную бочку с дырками для безопасного приближения к огнедышащему змею. Конечно, в таком наряде я мало походил на Илью Муромца, хотя вид у меня был устрашающий. Я собирался открыть кран трубы, но из-за разнообразных хлопот забыл это сделать. Не умер ли он от голода?
С тревогой на сердце и печалью на душе отправился на поиски змея. Вначале я посетил нефтяное озеро. Как я и предполагал, озеро пересохло, и на его обнаженном дне были видны следы огромных лап. Значит, этот источник энергии перекрыт. Я надеялся, что моя рептилия перелетела к другим фермерам. Исколесив весь наш район, не преминул и соседние. Но змей как в воду канул.
Однажды на закате я проезжал мимо лесополосы и увидел рядом с ней бесформенную массу. Предчувствия меня не обманули. Это был мой Горыныч. Он лежал с закрытыми глазами и слегка приоткрытой пастью. Его крылья были неловко сложены, а хвост свернулся кольцом. Я остановился как вкопанный. Запоздалое раскаяние повисло надо мной и глядело на меня немым укором. Я убил это ценное животное! И вот этот гордый потомок птеродактилей и тираннозавров лежит у моих ног. Но я не хотел его убивать! Я хотел только посадить его на диету. Я почти полюбил змея. И вот его нет, и никто не в силах вернуть его к жизни.
Мне показалось, что один глаз змея открылся, потом другой. Нет, это только показалось, и глаза змея плотно закрыты. Новая волна угрызений совести нахлынула на меня. Скупердяй несчастный! Пожалел чахлой кукурузы и гнилой капусты для этого благородного животного. Ну ладно, они хоть свои. А, кроме того, пожалел чужую нефть. Это уже верх жадности. Как мало мы заботимся о братьях наших меньших и больших. А ведь, сколько еще пользы мог принести мой дорогой Горыныч! И пользы могло быть от него в тысячи раз больше, чем скромные затраты на его содержание. Шотландцы пустили бы слюнки, увидев нашего змея. Какой лох видел их Лохнесское чудовище, кроме фальшивых фотографий? А тут всамделишный змей. Дракон, если хотите! А каких драконов снимает Голливуд? Жалкие пародии на моего Горыныча! Сколько миллионов долларов отвалил бы Голливуд за аренду этого незаменимого артиста? Хорошо, если о случившемся не узнает Лига защиты животных. В противном случае не избежать демонстраций протеста в нашем селе и пикетов у моего дома.
И ещё у меня являлась возможность посредством хвостатого дракона схватить за хвост удачу. Если бы моему дракону найти подходящую дракониху, то на моей ферме можно было разводить драконят. Самые крутые зоопарки мира стали бы записываться у меня в очередь, чтобы получить таких редких зверей. Тогда я мог бы стать самым богатым человеком в нашей области, если не ширше.
Но пора была вернуться на грешную землю и признаться себе, что я проворонил такой счастливый случай.
В этот момент Горыныч открыл глаза. Так он жив! Какая радость! Но огромные желтые глаза выражали злость и ненависть ко мне. Змей распрямился, поднял голову, расправил могучие крылья и изрыгнул в мою сторону огненный шар. Сейчас мне бы очень пригодилась моя защитная бочка. К счастью, шар до меня не докатился. Затем змей перекусил дерево, как травинку и как обычно легко взмыл в небо. Под яркие вспышки огня Горыныч скрылся за горизонтом. Он навсегда исчез из моей жизни, оставив о себе самые теплые воспоминания и кучу навоза.
После этого я подошел к перекушенному дереву. Из ствола торчал зуб дракона. Сейчас этот зуб хранится в моем сарае, и я бесплатно показываю его всем желающим, хотя настоящее его место в музее.
На всякий случай, если всё-таки змей появится снова, я с целью повышения квалификации и эрудиции прочитал несколько книжек по животноводству и уходу за крупным рогатым скотом, хотя мой знакомец и без рогов.
Газеты писали, что вблизи воинской части, известной тем, что вся ее территория пропитана мазутом, видели зеленого змея. Вполне возможно, что это был мой Горыныч, а, может быть, и нет. Мой то – голубой!
А все-таки, благодаря Горынычу я прославился и поправил свое финансовое положение. Можно сказать и так: слава и деньги настигли меня. Источником этого послужили огромные кучи смердящего навоза, что после себя оставил змей, как память о себе. Это экологически чистое удобрение очень хорошо пригодилось мне. Я рискнул и внес эту органику на свои поля. И не прогадал, потому что получил небывалый урожай. Пшеницы уродилось в три – четыре раза больше, чем у соседей. Кукуруза вымахала в полтора человеческих роста, и такого урожая этой культуры не было даже во времена Хрущева. Будь он жив сейчас, то непременно порадовался бы моим успехам. С подачи бывшего генсека кукурузу сеяли, как пелось песне, с южных гор до северных морей, но урожаи были неважнецкие. Но особенно порадовала моя гордость – капуста. Белокочанная, с большими головками, с плотно прилегающими друг к другу хрустящими листьями, она вызвала особую зависть селян.
Ко мне нагрянули журналисты и телевизионщики. Они бродили по моим полям, сокрушенно качали головами и цокали языками. Эти ребята сняли сотни фотографий и телесюжетов. Сам Сергей Петрович Капица посвятил передачу Горынычу в своём «Очевидное и вероятное».
Но особенно эти люди докучали мне и жене своими расспросами.
Когда одна известная телеведущая на фоне моей гигантской кукурузы спросила, в чем секрет моих необыкновенных успехов, я, сделав для вида паузу и глядя честными глазами в объектив телекамеры, ответил заученной фразой:
- Своими достижениями я обязан правильной организации труда.
О подлинном организаторе и вдохновителе моих достижений я, естественно, промолчал.
Я оставил себе некоторое количество змеиного навоза и пока не знаю, кому можно заказать подобный. Свои услуги мне предлагал Петрович, но я от них отказался. Что бы он ни делал, что бы ни пропускал через себя, всегда получалось что-нибудь атомное.