Нежным ростком проклюнулась Травка сквозь прогретую весенними лучами теплую землю и огляделась вокруг. Вокруг было замечательно. Ярко светило солнце, легкий ветерок весело теребил стебли и листья подрастающей травы. Малышка посмотрела вверх, и у нее захватило дух. В бездонно-синем небе безмятежно тянулись белоснежной цепочкой пушистые облака, самолет торопливо выпускал серебряную нить, она расширялась и медленно таяла среди облаков. Птицы свободно чертили небо узкими крыльями. Высокое раскидистое дерево тянулось молодыми ветками к небу, предлагая поиграть с ним и птицам, и облакам, и самолету.
- Ух ты! - прошептала Травка, - Вот это да! Какое удивительное небо, какие чудесные облака, какое необыкновенное дерево! Ничего прекраснее я не видела!
- А что ты вообще видела, мелочь травянистая! Это просто небо, просто облака и просто дерево, – вдруг услышала Травка над собой скрипучий голос.
- Ой, как Вы меня напугали, - вежливо проговорила Травка, обернувшись и разглядывая непрошеного собеседника. Это было крепкое бледно-зеленое растение с очень ветвистым, толстым стеблем и жесткими, колючими листьями. - Ну, конечно, Вы правы, я еще ничего не видела, я только-только появилась на свет. Но я вырасту, стану большой и высокой, как это дерево, и увижу все-все!
- Все-все! Размечталась! Глупая трава! – проворчал колючий сосед. Травке стало жаль ворчуна.
- Наверно, Вам очень больно носить на себе столько колючек? - вежливо спросила она.
- Ха-ха! Пожалела убогого! Да ты знаешь, кто я?
- Нет, но, если Вы мне скажете, я буду знать и ни за что не забуду.
- Ну, то-то же. Так знай: меня зовут Чертополох!
- Чертополох! Ух, какое длинное имя!
- Но это еще не все – продолжал скрипеть Чертополох, - у меня много имен, выбирай, какое понравится: репейник, дедовник, колючник, волчец…
- «Ну, конечно, с такими именами станешь колючим!» - подумала Травка и поспешила
остановить соседа, - Нет, нет, мне нравится Чертополох, остальные имена мне не запомнить.
- Колючки мои тебе не понравились, ха-ха-ха! Вот и хорошо! Мне это как раз и нужно, чтоб колючки мои всех отпугивали. Вот придет Коза и съест тебя, схрумкает за милую душу, а меня не тронет, зачем я ей такой колючий, когда есть сочная мягкая травка, поняла?
- Поняла, – задумчиво покачала нежным стебельком Травка, - значит, Коза колючих не ест, а дерево ест?
- Ну, с тобой не соскучишься! Как же она может дерево есть - оно же твердое; кору, правда, иногда сдирает, но, скорее, из вредности, а не от голода. Дереву неприятно, но не смертельно, коры у дерева много, всю не слопает.
- Это хорошо, - успокоилась Травка, - значит, мне надо быстро расти, пока Коза не пришла. Ничего, я успею…
- Что ты успеешь? - верзила заинтригованно наклонился, чтобы лучше слышать эту забавную малышку.
- Вырасти и стать Деревом. И тогда никакая Коза мне не будет страшна!
- Ха-ха-ха! – покатился со смеху Чертополох и хорошо, что корни имел крепкие, иначе, быть бы ему «перекати-поле», так его рассмешила маленькая Травка. – Ой, уморила совсем! Ой, не могу! «Деревом», ну надо же, «деревом»!
- Кто это тебя так рассмешил, Чертополох? Который год уж рядом с тобой расту, но никогда не слышала, чтобы ты так смеялся? – мягко спросила красивая стройная соседка с длинными резными листочками и назревающим белым бутоном.
- А, Ромашка, погляди на это чудо!- и верзила бесцеремонно ткнул своей колючей лапой в Травку.
- Не вижу никакого чуда! Это простая травка!
- Вот то-то и оно, что простая травка, а мнит себя деревом, ха-ха-ха! – продолжал трястись от смеха Чертополох.
- Деревом! Да, действительно, смешно! Такая маленькая слабенькая - и вдруг Дерево. Ну, что ж, все может быть… - задумалась Ромашка. – А каким деревом ты хочешь стать, Малышка?
Травка, ни секунды не задумываясь, ткнула дрожащим от обиды стебельком в сторону дерева с широкими резными листьями.
- Дуб! Ты хочешь сказать, что ты вырастешь и станешь таким же чудесным деревом, как этот Дуб!
- Да, да! – обрадовалась Травка. – Как я рада, что Вы не смеетесь надо мной.
- Ах, как я тебя понимаю, - мечтательно проговорила Ромашка, - стать сильным, крепким деревом с могучей кроной, вырасти до самого неба, видеть далеко-далеко вокруг, разговаривать с ветром, с пролетающими птицами, давать им приют! И не бояться ни косы, ни Козы! Нет, я не буду над тобой смеяться, мне просто немного жаль тебя, ведь мечты так редко сбываются. - И Ромашка задумалась, медленно покачиваясь на своем гибком зеленом стебле.
- Ну, вот нюни распустила. Да что с тебя взять, «святая простота», - заворчал разочарованно Чертополох, – только с пути истинного сбиваешь мелюзгу наивную. А я тебе так скажу: траве всегда быть травой, а дереву – деревом, и ничего тут не изменить, мечтай - не мечтай!
- А я и не мечтаю вовсе, я знаю, что когда я вырасту, я стану Деревом, - упрямо заявила Травка. Ободренная славной Ромашкой она уже не сомневалась в своей правоте и гнула свое.
- Это уже даже не смешно, это просто глупо, - заворчал Чертополох, раздраженно трясясь всеми своими колючками. – Ну, вот, хоть ты, Одуванчик, скажи, - обратился он к веселому желтому цветку с длинными перистыми листьями. Таких цветов на полянке было довольно много, и все они уже светились ярко-желтыми пушистыми головками.- Ты хоть и легкомысленный цветок, и вечно летишь, куда ветер дунет, но все-таки ты много повидал. Скажи, бывает так, чтобы трава в деревья превращалась?
- Трудный вопрос, - Одуванчик длинным резным листом почесал свой пушистый хохолок, отчего тот стал совсем лохматым.- Видел я огромные травы, которые можно принять за деревья и совсем маленькие карликовые деревья, которые очень похожи на траву. Но в этих краях такого почти не водится, разве что Борщевики по краям дорог растут огромные, стебель толстый, как ствол дерева, а зонтик, как крона дерева, но тоже трава, только, бр-р-р, ужасно уродливая! Страшный ядовитый сорняк! Не то что мы, одуванчики, тоже сорняки, но какие красивые и полезные!
- Ты, Одуванчик, куда-то не в ту сторону полетел! Я тебя прямо спрашиваю, может ли трава стать деревом?
- Слыхать - не слыхал, но все может быть. Вот мне вьюнок рассказывал…
- Ну, хватит, Одуванчик, от тебя видно толку не добиться, совсем ты заврался, в облаках витаешь. Да-а, полеты эти ваши до хорошего не доводят, куда лучше крепко стоять на ногах и знать свое место, никаких тебе глупых фантазий и дурацких желаний. Вот спрошу у Лопуха, он мне как-никак родственник, недаром такой большой и степенный, хоть и без колючек. Зато липучки у него будь здоров, так прилипнут, крючков моих не надо. Серьезное растение, не то, что вы, мелкота!
- Лопух, эй, Лопух, - громко закричал Чертополох. Издалека, от старого, слегка покосившегося забора, откликнулся солидным басом Лопух, еще молодой, но уже с широкими ярко-зелеными листьями.
- Ты, сосед, знаешь много, недаром твои липучки с семенами разносятся по всему белому свету, цепляясь и к животным и к птицам, уж ты – то нам сейчас точно скажешь: может трава стать деревом, если родилась травой?
- Нет, это вряд ли, - солидно пробасил Лопух, - я уж вон как стараюсь, расту, за лето могу выше этого забора вымахать, стебель, что ствол у молодого деревца – толстый и крепкий, но все - равно меня травянистым растением считают, - и Лопух печально вздохнул. - Одна радость – что меня коса старается обходить стороной, боится обломать свой острый зуб. А вот Козе мои липучки не помеха, уж очень она любит мои сладкие молодые листья.- И Лопух грустно помахал широкими листьями.
- Ну, вот, навел на всех тоску своими охами! – заворчал Чертополох. - Лопух он и есть Лопух, что с тебя взять, а еще родственник называешься! – Чертополох изрядно подустал от воспитания Травки. – Ну, что ж, никто нам так прямо и не скажет…
- Слушал я вас всех, слушал, - бесцеремонно перебил кто-то Чертополоха, - и тихо смеялся, сколько же шума из-за глупой фантазии этого заморыша.
Все притихли и стали расступаться перед длинным тонким гибким стеблем с такими же длинными узкими и крепкими листьями.
- А Пырей ползучий, ну, наконец-то, хоть один здравомыслящий,- с облегчением вздохнул Чертополох, - ну, давай, давай сюда, твое мнение нам очень важно, ты хоть и незаметный, а везде бываешь и уж если где прорастешь, так накрепко в землю вцепляешься, коса и та тебе не помеха. Она тебя вжик, а ты опять зеленеешь, как ни в чем не бывало. Молодец! Вот уж кто точный ответ нам даст, может ли трава стать деревом?
- Я вообще не понимаю, из-за чего весь сыр-бор. Ну, размечталась глупая травка стать прекрасным Дубом! Ну и что? Пусть помечтает! Веку - то ей отведено всего ничего, два-три месяца, а там под косу или под снег! А я вам так скажу, друзья, случись такое чудо, встал бы я перед выбором: травой остаться или стать могучим Дубом там или Вязом, я бы остался травой, Пыреем ползучим, как меня тут все называют. Вы только подумайте: дерево, конечно, большое и сильное, долго живет, природу украшает, все его любят, все им любуются. А нас, траву, подчас и не замечают: мнут ее, топчут почем зря, и люди, и животные всякие. Бедные мы, бедные! Но вот вдруг ураган пронесся, нам ничего, только немного к земле пригнулись, а дерево – хрясь, и свалило ветром, аж треск по всему лесу! Или молния вдруг пожара наделает. А что страшнее всего - человек с пилой. Этот как начнет подряд все деревья валить, никого не пожалеет. А новому дереву вырасти – это ж сколько лет надо?! А, молчите, поняли?! А мы, травушки - муравушки, и под снегом выживем, и под ногами; косой нас срежут, а мы снова тут как тут, еще выше, еще сочнее вырастаем! А не будь нас, пыреев ползучих и других сорняков ужасных, чтобы было? Вот то-то и оно! Пустыня! Все бы песком занесло, вода бы ушла, и деревья ваши распрекрасные тут бы и погибли от засухи да от пожаров. Ну, а теперь, пусть мечтатели помечтают, а мы поползем дальше, природу спасать. - И Пырей с достоинством огляделся по сторонам, воинственно выставив свои длинные узкие листья.
- Ух, ты, вот ответил, так ответил! Молодец, Пырей, - облегченно вздохнул Чертополох, - спасибо тебе, а то уж у меня ум за разум, думаю, а вдруг и вправду, Травка права! Ох, солнце заходит, пора и на покой!
Действительно, день подошел к самому краю, солнце еще немного и закатится в свою огромную постель, станет темно. Цветы один за другим стали закрывать лепестки, спеша сохранить внутри бутонов тепло весеннего солнечного дня. Жители полянки затихли. Травка осталась одна. Она печально смотрела на темнеющее вдали дерево и вздыхала.
- Всех как-то зовут: вот Чертополох, а там Ромашка, вон Пырей, Лопух у забора растет, а как зовут меня? Просто Травка, но у меня же должно быть имя – почему же не Дуб или Клен, или Береза? – тихо бормотала себе под нос Малышка, чтобы никого не потревожить.
Вдруг она почувствовала теплое мягкое прикосновение к своему стебельку:
- Не переживай, Малышка, расти на здоровье, время покажет, что из тебя вырастет, сорняк колючий или цветок прекрасный. А может быть и дубок крепкий.
- А ты кто? – тихо спросила Травка, глядя на маленькую желтую головку цветка.
-Я - Мать-и-Мачеха, обыкновенная, - смущенно ответила милая соседка.
- Спасибо, тебе, Мать – и - Мачеха, за доброе слово, мне так хочется стать деревом, высоким и сильным, с широкой ветвистой кроной и чтоб она шелестела на ветру и ловила радугу в свои ветви!
- Ты молодец, Травка, у тебя хорошая мечта, она поможет тебе стать красивой и сильной. Не сдавайся, не обращай внимания на насмешки. У тебя все получится, вот увидишь!
Наутро вся поляна заговорила о Травке. Растения спрашивали друг у друга: «Где, где растет она, эта забавная Травка, которая хочет стать деревом?» - И озирались, тянулись вверх, чтобы рассмотреть чудачку. И, рассмотрев, смеялись, сокрушенно качая головами.
Но Травка не обращала внимания на насмешников. Она стояла, уверенно вцепившись слабыми корешками в землю и, запрокинув голову, смотрела в небо, чувствуя, как все сильнее становятся ее корни, как крепнет стебель и тянется все выше к летящим над ним облакам.