В отличие от некоторых моих друзей и тестя, я никогда не любил Сорокина. Причина банальна, проста и неизбежна: мне не нравится читать про... ну, вы сами знаете, что там у него пьют, едят и как занимаются тем, что номинально можно назвать сексом. Я понимаю, что именно так и разрушаются дискурсы, особенно, соцартовский и соцреалистский, и в том великая литературная заслуга Сорокина, постмодерниста-и-литератора, но мне подобные эксперименты не интересны даже чисто академически, не то что как источник обязательного удовольствия от чтения. Впрочем, академический интерес я удовлетворил, полистав "Голубое сало" и "Очередь" и пообщавшись с ценителями Сорокинского концептуализма.
И все же случилось у меня одно совпадение с сорокинским творчеством. Лет семь назад, изучая по своим собственным литературным мотивам историю и религиозные основы манихейства, я наткнулся на роман "Лед". Читал с экрана, и можно сказать, запоем. Потрясли два момента: то, что Сорокин вдруг взялся за такую странную тему, и то, что смог ее так просто и завершенно преобразовать в свой собственный законченный концепт. Сюжет романа сейчас уже почти не помню, запомнилась только сама идея, эпизод с насаживанием проститутки на бутылку от шампанского и концовка про серийное производство электромолотов.
Сорокин, судя по всему, вполне адекватно оценил золотоносность своей находки, потому что спустя два года после первого романа, выпустил второй – приквел "Путь Бро", с которым он уверенно и с гордо поднятым лицом вышел к более интеллигентной и щепетильной публике. Роман совершенно сорокинский, но начисто лишенный вульгарных эпатизмов: даже первый, причем, весьма скромный мат появляется только ближе к середине и звучит потом только пару раз, а уж смакования натурализмов в романе нет вообще. Кажется, Сорокин перешел от эпатажа словом к эпатажу смыслом. Встретил как-то отклик одного из читателей, в котором он вполне серьезно возмущался: "И что? Мы ВСЕ такие? Что, неужели никаких исключений?" Да, никаких исключений! В этом с Сорокиным спорить просто бессмысленно.
У романа есть масса достоинств: и потрясающая достоверность в начале, и четкая лаконичная психологичность образов, чувств и ситуаций, и выдержанная от начала до конца, хоть и несколько затянутая, игра в остранение. Окончательно убедился, что Сорокин – писатель. Не только и не столько концептуалист и символ русского постмодерна, сколько настоящий наследник русской классики и соцреализма. Конечно, это вовсе не значит, что я в полном восторге от романа – совсем нет, мне просто очень понравилось. Тот случай, когда есть и литературная составляющая, и прелюбопытная интеллектуальная игра, причем, сразу на нескольких смысловых уровнях. А для полного восторга не хватило только одного: иррациональности. Парадокс, но это так.
Б.К.