Анна Казминова, «Сотворение Евы», http://www.proza.ru/2010/11/14/1152
Помнится, автор Анна Казминова писала отзыв на один из моих разборов в ОТ. «Прикольно!» — отозвалась, тем самым вдохновив меня на ещё один разбор.
Произведение «Сотворение Евы» заявлено автором как киноновелла, то есть киносценарий. Почему выбран именно этот жанр? (Да и жанр ли это или практическое руководство по трансформации литературного произведения в кинематографическое зрелище?) Сценарная форма, конечно, упрощает язык. И слова здесь — всего лишь метки, по которым начнёт продираться сквозь сюжетные дебри огромная киношная машина. Это так, но и не совсем так.
В сценарии не должно быть того, что невозможно показать. Но в нём должно быть то, что нужно иметь в виду режиссёру, оператору, художнику, костюмеру и, главное, — актёру. Настолько, что каждый из них будет знать, что он должен делать и как.То есть автор сценария минимальными средствами должен передать всю полноту картины… будущей картины. О, как! (А всегда тавтология прёт, когда о пустом пишешь.)
В общем, автор не справился даже с упрощённым изложением сюжета.Слова его выстроились не то что бы невыразительно и неинформативно (для сценария-то!), они вообще порой стоят не там и не те даже в описании элементарных действий. (Ниже я приведу примеры.) А в некоторых диалогах читатель рискует сломать язык, пытаясь разобраться в том, кто там и что говорит.
И не могу удержаться, чтобы не высказать, возможно, спорную мысль. Мне думается, что чем хуже автор владеет литературным слогом, тем вернее можно утверждать, что пишет он о самом себе, будь то поступки его или мечты. Замечали, как на Прозе читатели влёгкую переходят от прочитанного на личность сочинителя? Как с любовью, так и с ненавистью.Это авторы помастеровитее могут «достоверно» писать о том, с чем в реальности никогда не соприкасались.
К чему я это? Да к тому, что в главной роли будущего фильма мы непременно увидим нашего автора. И тут уже ему не отвертеться перед киношной братией, да и перед спонсором. Ну, показывай! Ты же думал о чём-то, когда сценарий писал? Говори, что теперь делать будем?
А будем мы красоваться. Это единственное осмысленное действие во всём фильме.
Героиня фильма приходит к фотографу. Во время фотосессии он делает ей интимное предложение. Она отказывает ему. А потом они ходят друг за дружкой, но не решаются даже на разговор.До тех пор ходят, пока… Да нет никакого «пока»! Пока деньги у спонсора не кончатся. А в кадре — героиня, героиня, героиня. С одним и тем же выражением лица, но на разных фонах. Прям, Софи Марсо! Актриса никакая, но мужикам нравится.
Да, героиня рыжая. Это я для мужиков сообщаю. (Не все ведь рыжих любят, чего зря деньги на билет тратить.)
Пожалуй, стоит хотя бы выборочно проиллюстрировать сценарий.
ЧИТАЕМ. «Стоит и пристально смотрит, как покачиваются на волнах плевки и чайки.»
ВИДИМ. Набережная. Девушка облокотилась на гранитный парапет и задумчиво смотрит на воду. Когда «плевки» уносит течением, она шумно собирает слюну во рту и, откинувшись телом назад, смачно и мастерски выплёвывает слюну в реку. И вновь задумчиво смотрит на воду.
ЧИТАЕМ. «Дышит речным, пьянящим воздухом, прижавшись ладонями к граниту, лицом - к солнцу.»
ВИДИМ. Тут оператору нужно повертеться, чтобы «прижать лицо к солнцу».
ЧИТАЕМ. «А тут еще звуки... Пронзительный звон детских велосипедов, трескотня птиц и прохожих.»
ВИДИМ. Прон-н-з-зительный звон велосипедов! Возможно, режиссёр тут заменит велосипеды на детские пожарные машины.
А как ему быть с «трескотнёй прохожих»? О, задача! Может, запустить массовкой группу студенток-логопедов?
ЧИТАЕМ. «Осмотрев девочку, Люба подходит к ней. - Ты знаешь почему он плачет? - спрашивает как-то невпопад, нелепо.»
ВИДИМ. Задача уже для актрисы. Сможет она подойти к человеку и «спросить его невпопад, нелепо»? Написать это можно, конечно, а сыграть? Чай, не Мерил Стрип в роли-то.
ЧИТАЕМ. «-Ну что ты, что случилось...- обращается к младенцу Люба, - Ничего страшного не случилось, ничего не произошло, посмотри, как красиво, какое солнышко, - она поворачивается туда сюда с ребенком, - смотри, как хорошо кругом, не страшно...
Люба ходит с ребенком туда сюда, вокруг коляски, он вскрикивает уже по инерции, успокаиваясь.»
ВИДИМ. Героиня хочет успокоить ребёнка в коляске, которого выгуливала девочка. И как вам это «туда сюда»?
Но тут в помощь актрисе можно показать эпизод из «Бриллиантовой руки», когда актёр Миронов нервно голосовал на дороге как бы с ребёнком на руках. Помните, как он тряс этого как бы ребёнка?
ЧИТАЕМ. «Осторожно кладет его обратно в коляску, и она и девочка замирают, не дыша, над коляской, что вот-вот он заорет снова. - Идите домой, может надо что-то...- неопределенно говорит Люба. - Мама сказала, гулять два часа, - упрямо отвечает девочка.»
Я уже говорила, что диалоги выписаны небрежно. Как в этом случае.
ВИДИМ. Отыграла «туда сюда» и вдруг: «Идите домой, может, надо что-то…». Переход резковат и без мотива.
Может, героиня сначала принюхалась к ребёнку, а потом уже положила его и выдала эту неопределённую фразу?
ЧИТАЕМ. «Рыжеволосая девушка идет по набережной. Набережная узкая, извилистая. Люди текут навстречу. Она отворачивается плечами, чтобы разминуться. Смотрит на часы на левой руке. Очень яркое солнце, рыжие волосы блестят на солнце.»
ВИДИМ. Понятно, снимаем проход героини. Но где? Где найти узкую извилистую гранитную набережную? Не ручей же течёт!
А как у актрисы с гибкостью? Сможет она вот так «отворачиваться плечами»?
ЧИТАЕМ. «Люба заходит в темный подъезд. Поднимается по лестнице. Останавливается перед черной, гладкой, металлической дверью, нажимает звонок. Дверь, лязгнув, распахивается широким, картинным жестом.»
ВИДИМ. Ну, если дверь «лязгает» и распахивается «широким жестом», то это, видимо, гаражная дверь. И сейчас выйдет автослесарь.
ЧИТАЕМ. «За порогом Любу встречает фотограф — темноволосый мужчина в очках, с очень живым и дотошным взглядом, он отступает назад и распахивает руки. Широкий нарочитый жест повисает в тишине как неуместный восклицательный знак, фотограф улыбается немного напряженно, руки его опускаются механически.»
ВИДИМ. Нет, не автослесарь. А как должен выглядеть именно фотограф в кадре? С тремя фотоаппаратами на шее, с фотоэкспонометром в одной руке и галогенным светильником в другой?
Но этот не такой. «Распахивает руки», «широкий нарочитый жест как восклицательный знак» и «руки опускаются механически». Этот либо физкультурник, либо матрос с флажками, передающий сигналы соседнему кораблю.
ЧИТАЕМ. «В прихожей полутьма и солнечные квадраты на стенах. Здесь пахнет несчастливой жизнью.»
ВИДИМ. Во, задачка для художника картины! И что он предложит? Тень от тюремной решётки?
ЧИТАЕМ. «- Понимаете, мне бы хотелось, чтобы я была не очень похожа на себя, то есть не то, чтобы совсем не похожа, но чтобы это было, как мимолетный взгляд в толпе, такой... случайный ракурс, какой-то неожиданный поворот, когда ты будто обернулся на крик... - взгляд ее прыгает по стенам, по полкам с книгами, словно ловит прыгающую по полкам мысль, руки сжимаются в такт этих слов, - не знаю, можно ли, чтобы это получилось здесь, но чтобы было в таком ключе.»
Это героиня объясняет фотографу, что бы она хотела увидеть.
Зачем пришла?
И такая невнятица по всему сценарию.
ЧИТАЕМ. «Жена ушла от фотографа несколько лет назад. И с тех пор он подспудно и неосознанно ищет и ищет свою единственную... А на поверхности жизни живет как все — много курит, много пьет пива, много «работает», и между делом затаскивает в постель всех приглянувшихся девчонок, из тех, что встречаются на жизненном пути.»
ВИДИМ. Тут, похоже, не обойтись без закадрового текста. Или титры пустить?
ЧИТАЕМ. «-Хочешь, сделаю тебе ребенка? - издалека говорит фотограф.»
И это издалека?!
ВИДИМ. Кстати, а кто фотографа играет? Нужен гусарский типаж под поручика Ржевского. Помните в анекдоте: «Мадам, позвольте вам впендюрить?».
ЧИТАЕМ. «Она стала оглядываться во все стороны. Прямо на нее, на неадекватной скорости неслась машина, и не пыталась тормозить.
А-ааа- ай! - визг пронзил до пяток, она затрепыхалась как бабочка, приколотая вживую длинной иглой.
Машина затормозила в двадцати сантиметрах, резко дала задний ход, взяв вправо, объехала Любу, как пень, и рванула дальше на такой же скорости.»
ВИДИМ. Во сколько же обойдётся спонсору участие в фильме нашего красавца Петрова из «Формулы-1»? Чтобы и объехал и матом не обложил героиню.
ЧИТАЕМ.«- Ну как же так можно! - набросилась на Любу с балкона третьего этажа старуха в красном халате.»
ВИДИМ. Ну да, слышали о тяжёлом материальном положении ветеранов актёрского цеха. За небольшие деньги в эпизодической роли они могут и с третьего этажа сигануть с руганью.
ЧИТАЕМ. «И фотограф, и транспорт подходят с одной стороны, а Люба абсурдно смотрит в другую»
ВИДИМ. Чтобы уметь смотреть «абсурдно», надо актрисе изучить фотографии больного Ленина в последние месяцы его жизни. Какие там глаза!
ЧИТАЕМ. В общем, сначала Люба пришла к дому фотографа и «бестолково бродила» там, потом он с собакой увязался за ней. Даже в метро с собакой прошёл. Ребёнка сделать он легко ей предложил, а тут даже подойти близко не смог.
И собака эта. То ли поводырь фотографа растерянного, то ли иллюстрация его кобелиной сущности.
И вот он с собакой у её подъезда. И вопрос стоит ребром. И вроде как можно начинать «сотворение Евы».
Но захлопывается железная дверь и…
КОНЕЦ ФИЛЬМА
P. S.Можно, конечно, улыбаться, представляя этот фильм. Но я не понимаю, почему авторы порой даже не прочитывают то, что написали? Почему не показывают это своим подругам и друзьям до публикации? Пусть даже и в сети, но это ведь тоже публичный выход. Откуда такая самонадеянность на приветливое слово?