Наслаждение было тут именно от слишком яркого
сознания своего унижения. … Говорю серьёзно: наверно,
я бы сумел отыскать и тут своего рода наслаждение,
разумеется, наслаждение отчаяния, но в отчаянии-то и
бывают самые жгучие наслаждения, особенно когда уж
очень сильно сознаёшь безвыходность своего
положения.
Ф.М. Достоевский (Записки из подполья)
+ + +
У серьёзных людей всё бывает серьёзно – без криков, мордобоя и всевозможной нервотрёпки. Молодая симпатичная девушка. Ещё часик назад она беззаботно улыбалась, радовалась весёлому прожиганию жизни и своему новому знакомому – мне. А сейчас на её по-кошачьи милое личико легла печать деградации. От ужаса (продолжавшегося всего минут двадцать-тридцать) в её томных миндалевидных очах не осталось и следа. Теперь они сделались тупее глаз животного. Практически все силы её души (т. е. рассудительную, чувственную и желательную её части) я передал демону. Он принял этот груз, чтобы отнести кому-нибудь из чёрных отшельников. Тех страшных воинов грядущего Армагеддона, которые в настоящее время медитируют в уединённых местах, сотни, тысячи лет пребывая без движения. Надо же их чем-то “подкармливать”.
Нет, над ней я не совершал никакого насилия. Роскошная брюнеточка сама мне сказала вечером в постели: “Делай со мной всё, что хочешь”. Какая разница, что она имела в виду. Я понял её так, как было выгодно мне. “ВСЁ, что хочешь” прозвучало, и я возымел над ней власть. И вынул силы её души. Конечно, если бы её ограждала защита Бога, я бы сделать этого не смог. Даже бы и не пытался. Даже бы и последнюю рубашку ей отдал. Но эта девочка…
Нет, я с нею не развлекался. Я вообще не испытываю удовольствия ни от чего. Абсолютно ни от чего. Чтобы достичь тех чёрных глубин, на которые я опустился, мне пришлось отрешиться от всех приятностей и утех мира сего. Теперь у меня пренебрежение к ним. Нет, я не импотент. И занимаюсь сексом, когда мне это нужно для дела. Но безо всякого удовольствия. И без отвращения. А удовольствия вообще, в самом широком смысле этого слова… Нет. Ничто меня не пленяет. Я живу только потому, что знаю: никто, даже Бог, не может убить мою душу – претворить её из бытия в небытие. Поэтому я и живу. Точнее, влачу существование, медленно сгорая от немыслимой боли.
Нет, я вовсе не мрачный смурной тип. Я умею остроумно шутить. Я могу находить общий язык с любыми людьми, располагая их к себе. Со мной приятно пообщаться и интеллигенту, и работяге, и чиновнику, и бомжу, и мыслителю, и дебилу, и старому человеку, и молодому, и христианину, и оккультисту, и сатанисту. Я научился подстраиваться под многих людей. Почти подо всех. И лишь некоторые замечают, что во время нашей беседы бразды правления я держу в своих руках. Прочно держу. И ловко поворачиваю разговор на нужную мне стезю. Потому что я стараюсь играть по правилам моего партнёра. Замечают подвох либо суперинтеллектуалы, либо люди с чистым сердцем. Но обе эти категории людей очень редки в наше калиюжное [1] время. Вот поэтому-то у меня полно хороших знакомых. Многие считают меня своим другом. Но мало, очень мало кто знает о моей внутренней жизни. О жизни моего главного демона – того существа, для которого справедливы законы кармы и реинкарнации, поскольку до моего возникновения (момента зачатия) он жил в других людях. Сейчас он уже не прячется от меня, как раньше – час пробил.
Нет, подобные операции, как эта сегодняшняя, я произвожу не часто. Даже очень редко. Главная моя деятельность заключается не в этом. Долго объяснять, в чём именно. Да и незачем.
+ + +
День клонился к вечеру. Ненавистно палящее солнце потихоньку переставало производить свою “просветительную” работу по одурманиванию мозгов и ослеплению глаз. Благодаря тихому веянию ночи ясность ума возросла. (Странно, как люди на этом солнцепёке могут потреблять алкоголь? Из сугубой любви к дебильному состоянию?)
Я уже с раннего утра чувствовал, что что-то произойдёт. Глобальное. Неприятное. Психологическое. И морально готовился к событию, которое лучше было бы назвать не “Боже ж мой!”, а ”Боже ж Ты ж мой же ж !!!”
Улица большого города. Потоки машин, людей, демонов (правда, последних очень мало кто видит. Не вижу их и я – я их ощущаю особым образом. Не могу описать как, но очень ясно). И вдруг… я заметил её – мою старую знакомую, мою самую сильную любовь, мою самую сильную ненависть, мою чёрную королеву.
+ + +
В то время мне уже стукнуло 18. Ей ещё нет. С такой обаятельной девушкой я не сталкивался ещё ни разу. И с такой проницательно умной. И способной меня понимать. По-настоящему понимать. Мы влюбились с первого взгляда. Встречались редко, но зато метко. Это был верх всего: мы тонули в глазах друг друга, наши души и тела сливались в одно, изо всех сил стараясь преподнести себя в дар противоположному лицу – пределу всех желаний. В кратчайшее время она сделалась для меня всем. Буквально всем – центром мирозданья, что ли. Да, мне было за что её боготворить!.. До знакомства с ней, моей чёрной королевой, я не жил, а метался, бился в агонии, не видя вокруг себя ничего, кроме жуткой заглатывающей меня пасти – пасти современной жизни. А моя ведунья показала мне монолит – опору для ног; научила, как на него встать и разъяснила, куда можно идти. От такого чуда я чуть не ошалел – девушка, мудрая как сфинкс!
А где-то пару месяцев спустя после нашего знакомства Чёрная Королева произнесла странные слова:
– Извини, что я раньше не говорила тебе этого. Просто боялась, что ты можешь меня неправильно понять.
– Чего? – удивился я.
– Ты же самого главного обо мне не знаешь. Не представляю, как ты это воспримешь… Извини…
Я недоумённо посмотрел на неё, поймал на себе чуть виноватый взгляд её бездонных очей, полных обворожительной мистической тьмы, и прошептал:
– Я всё равно буду любить тебя. Что бы ты ни сказала.
Пауза, длившаяся пару секунд, показалась мне бесконечностью.
– Блэки, – обратилась она ко мне, – I love you! Но… я исповедую принцип свободной любви. Кроме тебя у меня ещё пятеро. И я всех, всех вас люблю одинаково сильно. Я не могу без вас. Это – правда. Блэки…
Естественно, я был немного ошарашен. Но очень немного. Чёрная Королева стала для меня основой всего сущего. Поэтому я её притянул к себе и одарил нежнейшим поцелуем, кончиком языка ловя чудеснейший вкус её дёсен.
С этого момента я знал о существовании остальных. И продолжал боготворить её дальше.
А ещё спустя месяц… Это произошло на улице. Она подошла ко мне и абсолютно спокойным голосом объявила:
– Знаешь, я решила заменить тебя на другой экземпляр в своей коллекции. Good-bye!
И сделала пальчиками свой коронный прощальный жест. Жест, свойственный ей одной.
Всё, она уходила. Я, находясь в состоянии шока, молча смотрел на удаляющуюся от меня женскую фигурку идеальной красоты… Да, у неё не тело, а один сплошной мускул.
Это была не шутка. Она действительно меня “выкинула из своей коллекции”. На мою попытку поговорить с ней ещё раз бесстрастно спокойно повторила то же самое. Сказав, что нисколько на меня не сердится.
Центр моей вселенной распался. Моё мировосприятие нарушилось. Пространство начало медленно распадаться. Я лицезрел конец всего. Это был самый жуткий кошмар в моей жизни.
+ + +
Странно, но за десять лет она почти не изменилась. Казалось, возраст не имел силы над её внешностью. Впрочем, как и над моей.
Мы спокойно поздоровались. Во мне сейчас доминировал “исследователь” – все остальные части моего ”я” в этот момент подчинялись ему. (Кроме, конечно, “бесстрастного наблюдателя” – эта часть моего ”я” не подчиняется никаким другим.)
– За что? – произнёс я вместо “здравствуй”.
– Да просто, – отозвалась она, прекрасно понимая, о чём идёт речь.
– Угу, я его ПРОСТО выгнала, а он воспользовался и ушёл – знакомая ходовка. Кстати, а как другие твои “возлюбленные”?
– Лучше сказать “жертвы”. Так точнее. Они… в общем, все, кого я кидала, вроде как тебя, вначале пребывали в шоке. Месяца два-три. В это время они ничего не соображали. Затем либо садились на иглу, либо начинали пить по чёрному. Только некоторые не падали, а принимались действовать так же, как я. И один из них – ты.
– Так ты за всеми наблюдала?
– Естественно! Для чего же тогда мне было вас кидать.
– Понятно. У тебя всё, как надо.
– А “за что”… Блэки, я тебе не рассказывала про мою зависимость от любви?
– Ты же знаешь, что не рассказывала. Я весь во внимании, pretty dead girl [2].
– Посмотри на меня. На меня ту – задолго до знакомства с тобой. На девочку. На маленькую девочку, которая зависела от кайфа быть любимой. Необходимость любви… без неё она не могла жить. И она была любима. Была… А потом – р-р-раз! И этого не стало. Никто никого не бросал, всё это средневековый бред. Источник кайфа исчез, и у девочки началась жестокая ломка, длившаяся примерно… месяцев шесть. А потом и она превратилась в кайф, необъятный и необъяснимый. Кайф от боли. Ты же испытывал такое?
Я утвердительно кивнул.
– Кайф от боли… – продолжала она, – многие считают это наркотиком… Таким образом, я, наверное, самый великий альтруист на этом свете. Вначале я доставила кайф самой себе. А после этого принялась одаривать им всех остальных. В том числе и тебя… Блэки, припомни, что ты чувствовал, когда я исчезла из твоей жизни? Этот самый кайф?
После некоторого раздумья я проговорил:
– Если бы я не научился испытывать кайф от боли, то я давно бы уже сгнил в психушке.
– Я дала тебе возможность испытать его. Этот сладостный наркотик. Ты не хочешь поблагодарить меня за это?
Я молчал, переваривая новую информацию.
– Можешь назвать это подлостью, извращением, мерзостью, но… я всем вам была нужна. Нужна как источник суперприятной всепронизывающей депрессии. Жутчайшей депрессии. И в то же время сладчайшей. Скажи, кто ещё мог подарить тебе этот кайф?..
+ + +
Ночь. Я стоял посреди леса и припоминал давно минувшие события. Да, сладостная депрессия переломала всю мою жизнь. И подарила великую пустоту. Я увидел суетность житейского круговорота, глупость погони за наслаждениями. Затем пресытился стремлением всё разрушать (естественно, не на физическом уровне, а в головах людей). После этого убедился, что невозможно уничтожить свою душу – привести её из бытия в небытие. И остался вовсе ни с чем. Кайф от боли давным-давно уже канул в Лету. И впереди меня поджидал лишь океан серости. Потому что внутри меня – в глубинах моего я – не было Жизни. Не было Полноты Бытия. Не было ничего самодостаточного.
Смерти нет. Я безнадёжно застрял в бесконечности… Так куда же идти?..
И тут в моей памяти всплыли глаза верующего человека. Настоящего верующего, имеющего связь с Богом, а не её жалкое подобие (таких людей мало, но они есть). Человека, который осознал, что Источник Жизни существует только у Творца всего сущего, сокрушил в своей душе идолов и устремился к Богу. Истинная радость, светящаяся в этих глазах…
Но как перестать поклоняться самому себе?..
Как начать невидимое шествие к Имеющему Полноту Бытия?..
+ + +
Ночь. Она стояла одна посреди кладбища и припоминала давно минувшие события.
Вот ей двенадцать лет. Воскресенье. Утро. Она только-только проснулась, немного понежилась в постели и закричала:
– Ви, чайку!
Ви, Виви, Вивика, Вивиша, Вивисекция – так она называла свою маму. Родители девочки несколько лет назад разошлись, и с тех пор она жила вдвоём с матерью. Со слабохарактерной женщиной, на которую будущая Чёрная Королева научилась уже не только давить психологически, но и крутить её, как волчок (унаследовала от своего папеньки сильный характер). Мама ужасно переживала, что дочка растёт без отца, и баловала её, как умела, натурально превратив девочку в своего идола. Поэтому услыхав вопль: “Ви, чайку!”, она как ни в чём ни бывало вошла в комнату и поинтересовалась:
– Тебе чай холодный или горячий?
– Две трети – кипяток, треть – холодная вода.
– А сахару сколько?
– Две. Нет, три. Нет, постой… две, две. Всё, иди.
Мама покинула комнату. Секунд через двадцать последовало новое указание:
– Сделай лучше половина на половину!
– А может, ты сама встанешь и нальёшь, как тебе надо?
– А что я надену?
– Ну… вот этот халатик, например.
– Фи! Эту сутану…
– Можешь одеть вот этот.
– Эдакое о-де-я-ни-е… Напяль его на себя сама – будешь super!
А через пару лет мама вышла замуж. И её идолом номер один сделался её возлюбленный. А дочка отодвинулась. Стала идолом номер два. Смириться с этим девочка, конечно, не смогла. Ну и… Да, пришлось ей искать тех, кто бы ей поклонялся, на стороне. И начались проблемы, проблемы, проблемы… Тяжело же вдолбить человеку в голову, что ты – идол, которому нужно оказывать подобающие почести. Особенно, если он сам себя считает божком. По этой причине началось изучение основ колдовства и углубление в практическую психологию.
Действительно, всё из детства.
+ + +
Они повстречались на границе кладбища и леса. Это не явилось для них неожиданностью – они чувствовали, что сближаются.
Терзаемые внутренней болью люди молчали.
Вот их внимание привлекли вырванные из могил кресты и, уже перевёрнутые, воткнутые обратно. Им обоим стало смешно: “Наивные глупенькие детки! Нашли тоже, кому поклоняться. Если бы вы знали, как страдают демоны. Но только они не могут поведать о своих жутчайших муках. Потому что такова их сущность”.
А дети делали то, чему научились от старших. Только чуть-чуть в другой форме.
+ + +
Так куда же кому идти?..
2002 – 2003
[1] Калиюжный – от слова “кали-юга”.
[2] Хорошенькая мёртвая девочка (англ.).