Не знаю, как обстоят дела у вас, а во французской деловой столице, на Дефанс, еще в метро, пахнет протухшим корпоративным духом. По слухам, есть компании, где люди с радостью бегут на работу, забыв побриться, надеть юбку, забыв, что сегодня суббота, забыв, что они уже на работе. Лично я такого не видела никогда. Нет, были, были и у нас лучшие времена. Эльдорадо эдакое. Эпические хорошие годы, которые записаны в скрижали и, рассказами о которых, подпитывается поток поступающих в неоторые, особо элитные, школы. Нельзя сказать, чтоб это был прям Эдемский сад, нет, Societe Generale это вам не Google какой, но как-то все, не стесняясь, говорили, где они работают, даже гордились, что ли. И финансовые журналы награды присуждали как заведенные. И бонусы платили, о, какие платили бонусы. А эти выходные где-нибудь в закрытом от всех посторонних глаз отеле, когда можно было сплясать джигу с самым биг боссом? А вечеринки в павильонах на Елисейских Полях? Эхх...
Теперь конечно не то. По другим законам распределяются сотрудники некогда амбициозной компании между кабинтеами и кафетерием. Иначе смотрят они на приветствующих их обличительными памфлётами представителей синдикатов. За обедом говорят всё больше об утопических проетках старт-апов, а то и просто о покупке домику в глуши, где-нибуть на Лазурном берегу.
Я, обычно, склонна первопричиной всего считать любовь, но тут, боюсь, дело всё же в деньгах. Запах денег как-то улетучился, покинул наши коридоры, и даже самый молодой и самый динамичный кадр не чует его, неоновая морковка бонуса не загорается на экране компьютера. Он и раньше то работал всё больше за похвалу, так как не ему, не ему доставались те мифические премии, с которых покупаются Феррари, но теперь и похвала стала какая-то, как китайский Луи Витон – пшик, а не похвала.
Вот раньше как бывало – конец года, время тим билдинга, тут бы шефу взять и позвать всех ужинать в ресторан по-гастрономичней. Вечер, конечно, не самый приятный – сидишь, мордой торгуешь, стараешься много не пить от скуки, но ресторан хороший и ты вроде как и доволен. Лучше бы, конечно, обед, а не ужин, но, раз в год, ладно. И сотрудники уже не самые плохие люди, и компания у вас не последняя.
Нет, бывает, конечно, что вы с коллегами душа в душу и каждую третью пятницу месяца обходите все окрестные злачные места, и потом еще месяц пересылаете друг другу видео, на котором кто-то из вас съезжает лицом вниз с шеста или слизывает метровую дорожку соли с барной стойки. Это всё меняет. Но, в основном, конечно, как-то так - вкусно, но можно уже и расходиться.
А когда нет денег? Тогда у секретарши возникает блестящая идея, чтоб все приготовили что-то сами, свою коронку, это так мило. «Мило», - цедите вы сквозь зубы уныло. «И что, мы всё это в зале для совещаний в обеденный перерыв развернем?», - пытаетесь воззвать вы к голосу разума. И тут победоносно выступает ваш начальник: «О нет, я приглашаю всех к себе!». Опа... Сначала вы проводите вечер испекая какие-то волшебные крендельки, бережно упаковываете их, на вытянутых руках, через снежные бури и утреннее метро, приносите на работу, потом, в особняк любимого начальника, удобно расположенный в шикарном пригороде, куда, во избежание культурного шока, не ходят электрички. Там вы, старясь не пялиться неприличным образом на размеры салона и излишества декора, вежливо улыбаясь, проводите два-три часа, робко поедая кулинарные шедевры коллег, обмениваясь похвальными репликами, перемежающимися разговорами о работе и соображая, как отсюда выбираться. Одна радость – разойдутся все довольно рано, и еще можно будет успеть заглушить послевкусие.
Для меня, чтоб довершить весь ужас, экзекуция была назначен в пятницу... Марн Ля Кокет – наименее густо населенный пригород Парижа. Поиск картинок в гугле выдает фотографии образцовых особняков и фонтанов – всё во вкусе Наполеона III. И ведь не заболеешь – поймут.
Да, Марн Ля Кокет, не только наименее густо населенная, но и самая высоко (в среднем) налогооблагаемая коммуна (хотя, слово «коммуна» тут как-то не вяжется) Иль дэ Франс.
Начальница, стыдливо потупив глаза, рассказывала, что дом они купили как кота в мешке – приехали с мужем на день из Испании, где оба тогда работали, посетили десяток домов в округе Дефанса, причем Марн ля Кокет был последним, так что окрестности они видели смутно и в сумерках, и только потом, с удивлением, узнали, что теперь они соседи с Джонни Холлидеем и королём Марокко. И вообще, они всё нашли на китайском сайте и купились на скидку в 70% и бесплатную доставку.
С султаном Марокко, кстати, был анекдот. Он решил выстроить возле дома мечеть и, как полагается, написал запрос в мэрию - во Франции очень блюдут целостность архитектурного ансамбля, так что если вы хотите оконные рамы перекрасить или трусы на балконе повесить – обязательно надо в мэрии разрешение попросить. Из мэрии, по истечению положенных на обработку запроса трёх месяцев, отвечают, мол, Ваше Величество, нас тут, на деревне, 1600 душ, а из них мусульманского исповедания только Вы, Ваше Величество, да Их Величество султан Брунея, и то их дома никогда нет, так что, просим покорно простить, но целесообразности в возведении минарета на центральной площади не видим – справляйте ваши религиозные нужды дома.
-И что, в супермаркете можно встретить султана Брунея?
-Да нет...
-Придумаешь, будет он сам в супермаркет ходить, у него челяди наверняка полк.
-Ну... у нас, в Марн Ля Кокет, просто нет супермаркета.
Зато там есть три антикварных лавки – по одной на 500 человек населения. Представляю, какая там давка под Рождество!
Поезд, вопреки моим ожиданиям, в Марн Ля Кокет всё же ходит, т.е. почти – до Вакресона, а там 10 минут через лес Ложного Отдыха (для справки, во времена, когда в лесах возле Сан Клу чаще раздавался охотничий рог, местная фауна выживала как могла – кто убегал со всех ног, а кто и укладывался под кустом, прикинувшись ветошью. Дичь, обитающая возле Марн Ля Кокет, видимо, отличалась особенной ленностью и артистичностью – откуда и название) и вы в норке. «Интересно, можно ли встретить там одного из главных налогоплательщиков страны?», - думала я, кладя в корзинку пирог, подарочную фигню за десять евро, и надевая красный берет.