Гуго Вормсбехер
При каких условиях возможно будущее
российских немцев?
(Выступление на Круглом столе по проблематике сорбов
в РНД, Москва, 14 декабря 2006 г.)
Особенность ситуации, в которой находятся сегодня российские немцы, состоит в том, что обвинения, по которым они были репрессированы в 1941 году, были сняты с них еще в 1964, однако наказание за эти обвинения осталось до сих пор: российские немцы не реабилитированы, их государственность не восстановлена, они по-прежнему проживают распыленно в местах, куда были депортированы, не имеют равных прав и условий с другими народами России для поддержания своей национальной культуры, родного языка, не имеют представительства ни на каком уровне власти в стране, и уже в течение 65 лет подвержены ассимиляции. Понятно, что ни один народ с таким своим положением согласиться не может, поэтому российские немцы и ставят уже десятилетия один и тот же вопрос: если не было вины, то должно быть снято и наказание, т.е. осуществлена полная реабилитация.
К этой особенности ситуации добавляется то, что не выполняются даже уже принятые в пользу российских немцев законы и политические решения. Так, Закон «О реабилитации репрессированных народов» 1991 года, согласно которому государственность российских немцев должна была быть восстановлена еще в 1992, до сих пор не выполнен; предусмотренное им принятие специального закона о реабилитации российских немцев так и не осуществлено. Не выполняется и российско-германский Договор 1992 г. о поэтапном восстановлении государственности российских немцев. На них не распространяются конституционные права народов и граждан России в части удовлетворения их национальных потребностей. Образование, культура, искусство, литература при отсутствии национальной жизни российских немцев не имеют для своего развития и поддержания национальной основы. Национальное у российских немцев всё больше сохраняется лишь на индивидуальном или групповом уровне. До перестройки нам запрещалось говорить и писать о проблемах народа, теперь можно и кричать о них, невозможно только добиться их решения.
В чем причины такой ситуации? Почему проблема российских немцев до сих пор не решена? В 1965 году один из руководителей страны, А.Микоян, открыто сказал нашей делегации: «Республику немцев Поволжья было бы хорошо восстановить, но тогда 500 тысяч немцев уедут из Целинного края, а без них там сельское хозяйство вести невозможно». Позже, в 1989 году, не менее откровенно выразился первый секретарь Волгоградского обкома КПСС Калашников: «Если немцам восстановить республику, то они все уедут из Сибири и Казахстана, кто же тогда там работать будет?».
То есть регионы, куда были выселены в 1941 году российские немцы, и центральная власть, учитывавшая интересы этих регионов, были против восстановления нашей республики, потому что не хотели отъезда хороших работников из важных регионов, не хотели, чтобы пострадала экономика этих регионов. А на Волге руководители областей были против, потому что не хотели потерять прирезанную им территорию республики с ее экономикой. Отсюда можно сделать вывод, что главными причинами невосстановления нашей государственности были экономические причины: то, что российские немцы работали хорошо, и то, что их бывшую территорию и экономику не хотели отдавать обратно. Получается, чтобы получить равноправие и реабилитацию, нам нужно было хотя бы хуже работать.
Сегодня нам называют уже другую причину, почему не могут восстановить нашу республику: «Нельзя дробить Россию по национальным признакам». Но если существование национально-территориальных образований – зло, то почему ликвидирована, причем за все последние 65 лет, только АССР немцев Поволжья? Почему не ликвидируют тогда сегодня все остальные национальные автономии? Или «дробила Россию» только автономия российских немцев?
Что нужно российским немцам? Так как мы ведем речь не об отдельных российских гражданах немецкой национальности, а о российских немцах как народе, то и условия, необходимые, чтобы народ имел будущее, отличаются от условий, необходимых для отдельного человека. Главное, что необходимо, чтобы народ мог иметь будущее – это его совместное проживание. В распыленном виде ни один народ сохраниться не может, потому что невозможно сохранить родной язык, если не с кем на нем общаться и если нет возможности его изучать; невозможно сохранить национальную культуру, вести национальную жизнь, если нет для этого никаких условий. В распыленном состоянии можно только ассимилироваться и исчезнуть, что мы и видим уже в течение 65 лет. Совместное проживание предполагает, что у народа должна быть своя территория. Тогда будет и своя экономика, и не потребуется больше ни российская, ни германская «помощь», которая возможно и сдерживает темпы ассимиляции нескольких тысяч людей, но не может сохранить народ численностью в миллион человек.
Российским немцам также нужны – опять же как народу – равные права и равные условия с другими народами страны. Если у нас есть право на самоопределение, но нет государственности; если у нас есть право говорить на родном языке, но уже 65 лет нет ни одной национальной школы; если у нас есть право издавать газеты и книги на родном языке, но нет ни журналистов, ни писателей, ни средств, чтобы издавать газеты и книги; если у нас есть право сохранять свою национальную культуру, но нет ни учреждений культуры, ни средств для их создания и поддержки – то о каких правах можно говорить?
Нам предлагают вместо государственности национальную самоорганизацию, причем на общественном уровне. Но без нужных прав, условий, возможностей, без экономической базы, без совместного проживания, без общей территории – какая может быть национальная самоорганизация, да еще на базе общественных структур?
Как же решить проблему российских немцев? Как добиться того, чтобы у них, наконец, появилось то, что им нужно для нормальной жизни, для национального будущего?
Нам уже десятилетиями говорят: восстановить государственность невозможно, нельзя. Мы говорим: если наш вопрос нельзя решить в соответствии с Конституцией, нельзя решить в соответствии с Законом «О реабилитации репрессированных народов», нельзя решить по российско-германскому Договору о восстановлении государственности российских немцев, если главным препятствием всегда были лишь экономические интересы, - то давайте и решим нашу проблему не как национальную, а как экономическую проблему.
Мы предлагаем: составить пакет крупных экономических проектов в промышленности и сельском хозяйстве, согласовать их с конкретным регионом, пригласить для их реализации этих проектов в основном российских немцев, в том числе из других стран СНГ. Тогда в ходе реализации проектов будет обеспечено главное, что требуется для решения проблемы – компактное проживание определенного числа российских немцев. Причем для этого не потребуется никаких новых законов. Например, в Калужской области для будущего персонала завода «Фольксваген» строится город на 50 тысяч жителей. Это как раз один из таких проектов, которые нам нужны!
Мы готовы по-новому подойти и к территориальному вопросу, а именно: если никак невозможно восстановить республику на Волге, то давайте рассмотрим другие варианты ее территориальной привязки, которые устроят всех! Мы готовы на это!
Что даст такое решение нашей проблемы? Такое решение принесет стране немалые экономические выгоды: будут решены конкретные актуальные экономические задачи, будет остановлен дальнейший выезд российских немцев, страна может получить несколько сот тысяч человек из других стран СНГ и даже обратно из Германии, конкретный регион получит не только квалифицированную рабочую силу, улучшение демографических показателей, но и ощутимое развитие своего экономического потенциала, ощутимые доходы от этого нового потенциала.
Не меньше будут и политические выгоды для страны: единственный оставшийся не реабилитированным репрессированный народ будет опять равноправным, справедливость по отношению к нему будет восстановлена, в национальной политике будет решен вопрос, который 65 лет никак не могли решить, в мировом общественном мнении наша национальная политика будет восприниматься уже не только через призму чеченских событий, как это происходит много лет.
Такое решение не будет иметь и противников, потому что оно всем выгодно. И даже экономические причины, которые всегда были препятствием для его решения, станут двигателем его решения: ведь российские немцы будут не уезжать, а приезжать в Россию и в конкретный регион, и даже области Поволжья ничего не потеряют, им ничего не придется «отдавать».
Что мешает сегодня такому варианту решения нашей проблемы? Тут видится несколько причин.
Первая – в многонациональной стране практически полностью отсутствует национальная политика, нет даже ведомства, отвечающего за национальную политику, не к кому обращаться с нашими предложениями.
Вторая – сегодня в многонациональной стране стремятся создать единый народ не через естественное сближение народов в ходе их национального развития и совместного проживания, а через ограничение возможностей их национального развития, через запрет национального развития, через их ускоренную или насильственную ассимиляцию.
Третья – в Россию неправомерно стремятся перенести совершенно чуждый ей опыт решения национальных вопросов в других странах, прежде всего в Америке; у нашей отечественной науки не хватает мужества, самоуважения и уважения к многовековому опыту собственной страны; она готова обосновывать даже неверные политические решения вместо того, чтобы бороться за принятие правильных политических решений.
Четвертая – у исполнительной власти нет возможности проявлять инициативу без указаний сверху, над чиновниками висит потолок, пробить который они не могут.
Пятая – многие годы проявляет политическую пассивность и германская сторона, которая должна бы тоже считать себя ответственной хотя бы за выполнение Протокола о сотрудничестве в восстановлении государственности российских немцев, подписанного ею совместно с российской стороной.
Но главная причина – это, конечно, отсутствие политической воли у руководства нашей страны для решения проблемы российских немцев. Полагаю, что за прошедшие шесть лет президентства В.В.Путина уже созданы все необходимые условия, чтобы эту волю, наконец, проявить, и чтобы наша проблема, наконец, была решена.