Мастер на все руки Иван Кривенко

 
   Все кто бывали в Зорино, обращали внимание на дом Ивана Кривенко. Дом был похож на сказочный терем с высоким резным крыльцом, резными наличниками кружевной вязи и балконом с резными башенками. Хозяин построил дом сам из крепкого леса. Иван был маленький мужичок с хитрым прищуром серых глаз, ходил он в неизменной своей шапке и кирзовых сапогах зиму и лето. Работал Иван в промартели и делал сани, и возле его дома всегда громоздились целые штабеля саней, которые регулярно сдавал в район.

    Вообще Иван был мастер на все руки. Чем он только не занимался, и все горело в его руках! А какие игрушки делал детям – залюбуешься: матрешек разрумяных ладил одну за другой, свистульки разные, крылатых коньков,  у него и на крыше такой конек крепился, словно живой, казалось взмахнет крыльями, стукнет клювом и полетит… А уж наличников таких во всей округе не было, как у Ивана.

    За работой он бывало, все поет что-то, словно мурлычет,  а что не разберешь. А еще ловушки хитроумные для рыбы плел – всегда в те ловушки рыба так и перла. Мужики смеялись: «Ты, Иван, слово что-ли знаешь, какое, чтоб рыбу приманивать?» А он отшучивался: «Рыба – она не дура, знает куда идти, ловушка ей видно моя больно глянеца».

    И деньжата у Ивана всегда водились, и дом был полная чаша: трельяж в спальне новый трехстворчатый стоял, кровать двуспальная деревянная, шифоньер с зеркалом, гарнитур из района привез, в зале – стенка румынская, телевизор цветной «Горизонт», а в гараже – мотоцикл «Урал», во дворе всякой живности полно: и куры, и утки, и кролики. Клетки для них просторные сделал, на солнце поставил, и кроликов у него видимо-невидимо развелось и серые, и белые, и черные.

  С женой Фаной жили они душа в душу и вырастили детей: сына и дочку красавицу Светланку. Жена была Ивану подстать: работящая, терпеливая, покладистая – ни в чем мужу не перечила.  И когда она все успевала и дома и на работе?

  Фана работала санитаркой в медпункте,  все там в чистоте идеальной содержала. Зимой чуть свет встанет с петухами, корову подоит, печь в доме протопит, завтрак приготовит и бегом в медпункт, а там уже за ночь от холода все накалилось так, что вода в умывальнике порой замерзала. Печь скорей Фана затопит, шприцы промоет и поставит их кипятить, а сама начнет пол мыть, пыль протирать в двух стеклянных шкафах, где лекарства и инструменты хранились.

  Тем временем Елена подойдет, а там и больные один за другим потянутся, и пойдут у них с Фаной разговоры задушевные. Все новости деревенские обсудят до приема, всем косточки перемоют. Такая уж жизнь в деревне, что от людских глаз никуда не спрячешься.

    Летом посадит Иван Фану с ребятишками в телегу и на покос или за грибами поедут. И пойдет Фана с мужем косить, только шум стоит, а трава ровными рядками ложится,  а ребятишки тоже родителям помогают сгребать, копнить. Огород у них двадцать соток, как и у многих в деревне, а эти двадцать соток прополоть надо. Тут тоже всей семьей выходили.

   Ребятам своим отец тяпочки небольшие смастерил в руки дал – умеете ложку ко рту тащить – умейте и работать, и их часто на огороде можно было увидеть, без дела не слонялись по деревне и учились хорошо. Дочка после школы выучилась на портниху, в дом быта устроилась работать, а сына Сергея после школы в армию забрали.

   И какие же проводы устроили ему Иван с Фаной! Всю молодежь деревенскую пригласили – благо у Ивана дом просторный – есть, где гостям разгуляться! И чего только Фана не наготовила, наплакавшись втихомолку – все-таки на два года с сыном расставалась.

   Сергей попал служить в Монголию, в Улан-Батор. Отслужил и устроился работать шофером на автолавку. Разъезжал по селам, возил товары разные под заказ: одеяла стеганые, трикотажные кофты, валенки, байковые халаты,  брюки и прочее. Женился потом, и дом ему отец помог построить в райцентре, где и Светлана жила.


  В перестройку Иван с женой тоже в райцентр перебрались, к детям поближе с внуками нянчиться. Только родное село не забывал Иван, частенько приезжал с сыном на рыбалку. К тому времени он уже машину себе купил - везде проходимую белую «Ниву», чтоб по сельским разбитым дорогам ездить.