Мыльный разноцветный пузырь медленно надувался, впитывая в себя дыхание смешной девочки с двумя забавными хвостиками на затылке. Она сидела на набережной, свесив тонкие ноги в полосатых носках и ярко-лимонных кедах со скамейки. Морской бриз колыхал ее пышную кремово-розовую юбку. Слоистые пепельные облака плелись вереницей по зеленоватому небу, как полчища немых грозных воинов, спешащие на невиданную битву.
Бульвар был немноголюден; лишь изредка здесь было можно встретить какую-нибудь шумную компанию, но чаще всего на глаза попадались небольшие семьи, наслаждавшиеся очередным выходным днем у моря. Было прохладно; кожу освежало дыхание бриза, от этого на ней появлялись мурашки, и нечасто прохожие зябко поводили плечами.
Это был совершенно обычный день. Последний теплый день такой осени, когда еще можно ходить без куртки и резиновых скрипящих сапог; когда ветер еще мягок, а в воздухе летают приятные запахи опавших листьев и пожухлой травы; когда город еще не вымок под противным холодным дождем, капли которого врезаются в кожу как крошечные иглы; когда в сердце поселяется странное чувство хрустальности, которое может разлиться по всему телу, топя все преграды на пути к душе и чувствам.
Зря говорят, что осенью все живое засыпает – напротив, все пытаются лишь жить изо всех сил. Чтобы уже зимой вспоминать, как он провел очередные последние дни осени; чтобы потом, в старости, за чашкой горячего чая с малиновым вареньем, рассказывать внукам и правнукам о своих последних осенних днях: про то, как вместе с друзьями бегали без курток; про то, как все свалились с простудой после этого, получив очередные нравоучительные лекции от своих родителей, которые носились вокруг постели с охапками всевозможных лекарств.
А пузырь с каждым мгновением становился все больше и больше, и вот он оторвался и плавно поплыл по воздуху. Он совершенно не хотел подчиняться порывам морского ветра. Девочка знала, он куда-то зовет ее. Она встала с деревянной скамейки с черными металлическими подлокотниками, напоминавшие перья гигантской черной жар-птицы; она летала здесь, над серым беспокойным морем, ярко освещая ночную тишь лишь своим огненным сиянием.
Девочка пошла за пузырем. Он летел на уровне ее глаз, рядом с ней, как друг, как ласковый любящий отец, сопровождавший ее на протяжении всей жизни. Светящийся прозрачный шар хотел показать этой девочке кое-что. Он вел ее вверх по улице, мимо живых кирпичных домов, которые как огромные квадратные и прямоугольные жуки выползли на каменный луг и построились друг против друга, греясь на теплом солнышке, в улыбке которого скрывалось Лето с прозрачной корочкой льда на мягких губах и щеках.
Прохожие всё куда-то спешили, торопились, толкали друг друга и извинялись за это; кто-то из них просто гулял, кто-то бежал на очередную важную встречу; влюбленные парочки медленно плелись, ведя свой бессмысленный и несвязный разговор, понятный лишь им одним. Они все одиноки. Все без исключения. Ничтожные комочки радости, горя и вечных неисчерпаемых проблем. Торопятся, суетятся. Глупые. Маленькие. Никому не нужные. Одинокие.
За этим переулком расстилались холмы – пузырь вел девочку именно туда. Улица становилась безлюднее, прохожие больше не встречались им на пути, оставив девочку наедине со своими шагами. Кеды отстукивали гулкий ритм, который отправлялся блуждать по этому переулку. Они пересекли дворик с жизнерадостными цветами, головки которых приветственно приклонились, а стебельки начали раскачиваться из стороны в сторону, будто танцуя. Девочке показалось, что они вот-вот вытащат свои корни из земли и побегут по тротуару, кружась в вальсе.
Она огляделась и увидела, что пузырь летит прямо к арке из желтого кирпича, за которой открывается вид на безграничные холмы; они словно держали небо на своих бугристых плечах, словно гигантские исполины с сурово-мягкими старческими лицами. Осень уже и здесь успела побывать и даже позвала царицу Зиму погостить там, где голубая лазурь соприкасается с высокой бархатной землей. Она объяла холмы золотыми кострами, а Зима – окутала их пики будто самими облаками, по-зимнему чистыми и небесно белыми.
Девочка, ведомая мыльным шаром, вышла на склон и пошла по мощенной разноцветной галькой и щебнем извилистой дорожке. Камешки задорно хрустели под ее ногами. Мир зазвучал по-новому. Вместо шума и гама тесных улиц всю Вселенную обняла симфония завораживающей Природы. Листья, травы, птицы, звери, небо, сам воздух – все откликнулись на этот безмолвный призыв. Ветер провел легким смычком из осенних запахов по миру. Травы зашептались, бархатные холмы ожили и будто запели, так беззвучно, но мягко; они пели, и на мир опустилась теплая пелена звуков. Немая Природа искристо зашептала; ее голос золотистыми блестками посыпал весь мир; все стало сиять и переливаться. Все ожило.
Пузырь остановился; девочка подошла к нему. Она посмотрела сквозь его прозрачную оболочку и улыбнулась. Весь пейзаж в одно мгновение расплылся, стирая с себя краски Осени и ожил заново. Холмы распустились изумрудным ковром, на котором, словно лимонно-желтые цитрины зацвели нарциссы; деревья надели свои лиственные сюртуки, травы погустели и вытянулись, засияв на солнце, словно мириады блестящих иголочек. В воздухе затрещали насекомые, их лесов принесла свои нотки птичья трель.
Он показал ей Лето.
Девочка ухмыльнулась и отвела взгляд. В глазах все еще рябило от неимоверно большого количества зелени и блеска. А пейзаж вокруг снова стал прежним осенним миром с его неповторимостью; краски вернулись на свои прежние места, к своим исключительным оттенкам и тонам. Мир притих.
Девочка вдруг звонко расхохоталась, ее голос прозвучал слишком громко в этой испуганной тишине, и, недолго думая коснулась пальчиком пузыря. Она почувствовала его мимолетную тонкость и крошечные брызги. Ветер уронил смычок. Природа удивленно замолкла. Сияющего шара больше не было.
Она стояла одна и смотрела на холмы, на пожар буйных красок. Она все еще улыбалась. Девочка села на гравий и взмахнула руками, как жизнерадостный дирижер. Мгновенно испуганный ветер, наблюдавший за ней, взял в свои прозрачные пальцы упавший смычок и по ее приказу полетел будить мир.
Зазвучала новая трель. По-настоящему осенняя. Ветер пел свою песню, ему вторили голоса радостных трав, листьев, воды в маленьких мутных лужицах, в которых отражались осколки зеленоватого неба. Каждая частичка существа откликается на этот мелодичный призыв, и даже ты. Твое тело рвется на волю, хрустальные оковы на сердце падают, исчезают, испаряются без следа; в него вселяется Ветер, продолжая нести в мир Симфонию запахов и звуков.
Каждый ее слышал хоть раз в жизни. Когда просто знаешь, что все частички Мира – огромная разноцветная скрипка, в которой даже ты – ее маленькая, но безумно важная часть. В такие моменты просто знаешь, ты – не одинок. С тобой весь мир. И сама царица Осень, в руках которой и лежит та скрипка, в руках которой и лежит весь мир. Рядом с тобой...
7.03 pm.30.10.10.