из рассказа (с)
____________________________________________________
-- Ты обязательно должен увидеть их! Прям обязательно! Когда в следуюсий раз приедес, милый, я специально одену их! Ммм… Это будет найс… А знаесь, знаесь, знаесь! К ним я обязательно одену твои любимые чулки, те, ну ты помнись… Помнись, я говорю! Ну че ты лыбисься? Хватит! Ну перестань, иначе обифусь…
Я лежал рядом с этой горячей, мокрой, обнаженной любительницей «поговорить-после-секса-о-чем-то-дурацком» и вовсе не собирался прекращать улыбаться. Меня настолько забавлял ее тихий шепелявый голос и использование английский словечек в тему или без, что просто лежать и слушать было очень забавно, весело и даже приятно. Гораздо приятней, чем лежать и говорить.
-- А тумороу мы пойдем к Виченцо. И обесаю, тебе там очень понравится. Я ведь знаю, что тебе нравится, ю ноу…
Катя попыталась прижаться ко мне своим соблазнительным телом, с натуральным превосходным загаром и гладкой, притягательной кожей. Кожей, которая никогда не видела солярии, успешно заменяя их Египтом, Бали, Аргентиной и гораздо чаще такой уже родной для нашего русского человека Турцией. Я осторожно увернулся, поднялся, ощущая легкость во всем теле. Пятки обожгло, все-таки пол с подогревом это чудесно, но не когда ты и так разгорячен ненасытной мадмуазель. Неуклюже ступая, я прошел через широкий зеркальный коридор, где полочки, вешалки и даже шкаф были выполнены из прозрачного плотного стекла.
От спальни Кати до ванного зала, как называлась эта комната с джакузи, душем, позолоченными биде и двумя писсуарами, шагов двадцать, и пока идешь, слева тебе открывается квартира, в которой ты когда-нибудь хочешь поселиться.
Фантастически огромный зал с черной мебелью, двумя диванами и высоким креслом, аккуратным фикусом в углу, полками из светлого дерева на стеле и большой хрустальной люстрой захватывал дух как и в первый раз. В том месте, где у обычных людей стоял шкаф, здесь располагалась лестница наверх – да-да, квартира была двухэтажной. На втором этаже находилась еще одна спальня, отцовская, а также его кабинет, толстая стальная дверь в который для меня еще ни разу не открывалась.
Впрочем, не все еще потеряно, думал я, забираясь в наполненное теплое бурлящей водой джакузи. Рядом стояла наполовину пустая бутылка шампанского, «Perrier-Jouet», стоившая, говорят, больше шести тысяч долларов. У Кати, вернее, у ее отца было два ящика такого шампанского, по двенадцать штук в каждом, и надо сказать, я далеко не сразу обнаружил разницу с тем же классическим «Советским». Понадобилось еще две бутылки и глоток с ложбинки между грудей моей новой светловолосой пассии, чтобы почувствовать не только различие между напитком, но и удовольствие от устройства новой жизни.
Мы познакомились случайно, на крытой автостоянке под одним из модных ныне новеньких бизнес-центров. На улице шел дождь, мокнуть под ним безумно не хотелось, вот и решил ненадолго спрятаться под плотными бетонными блоками, когда увидел… роскошную блондинку с миловидным лицом, одетую в легкое летнее платье бордового цвета. Она уверенной походкой шла к своему «Лексусу RX 450h» серебристого цвета, а в небесно-голубых глазах отражался весь мир. Мир, который манил меня и манит до сих пор…
Такую версию знает, любит и обожает рассказывать подругам Екатерина.
По правде говоря, дочь нефтяного магната, владельца нескольких банков и сети супермаркетов стала моей целью еще полгода назад. В тот хмурый пасмурный вечер я сидел с гораздо более приземленной девочкой по имени Ася, наивной такой простушкой двадцати лет, только-только покинувшей родную деревню в поисках счастья в большом городе. Однако мегаполис встретил ее суровыми холодными объятьями, и вскоре она уже работала в небольшом стриптиз-клубе, благо фигура позволяла, а полноценный третий размер груди еще порой и срывал премии. Там-то ее я и заметил, а чуть позже и соблазнил, поражаясь, как в одном теле могут умещаться умелая, опытная в постели женщина и маленькая, требующая объятий, ласки и любви девочка. Но это уж точно совершенно другая история…
Так вот, в этот судьбоносный, как потом вышло, день мы сидели в кафе и я угощал Асю мороженным. Людей было немного, почти все столики пустовали, несмотря на пятницу, конец очередной трудовой недели, официанты в своих белых рубашечках и черных юбках и штанах скучали в углу, о чем-то лениво перешептываясь. Мы уже собрались уходить ко мне, я предвкушал последнюю и потому жаркую ночь – Ася уезжала домой на пару недель, а дожидаться ее никто не собирался. Тогда-то я и заметил полноватую блондинку невысокого роста с гораздо более симпатичной подругой, чернокожей красавицей по имени Илэйн, которая, по счастливой случайности, оказалась близкой подругой Аси. Подругой по работе.
Катя меня, конечно же, не запомнила, а вот я ее… Где-то месяц понадобился, чтобы выяснить все интересующие подробности: где живет, с кем живет, кто родители, где учится, что любит, что не любит. Моим осведомителем стала Илэйн, горячим шоколадом услаждая в постели, а после рассказывая все секреты не только свои, но и чужие. В том числе и своей близкой подруги Екатерины Яшечкиной.
Уже не помню, в какой момент мне захотелось подняться на ступеньку выше в рейтинге постельных заслуг. В то время редкие ночи оставались холодными и одинокими, ведь телефон просто ломился от количества девушек, что делились на три категории – «было», «будет» и «можно». Но все они находились в среднем классе нашего общества, а некоторые и того ниже. Нет, большинство из них могли украсить страницы любого мужского журнала, а особо избранные еще и обложку. У каждой находились свои преимущества, одни радовали под одеялом, вытворяя самые разные пошлые штучки, другие открывали рот не только в порыве страсти, но и для того, чтобы порадовать эрудированностью и умом. Третьи просто забавляли своими комплексами и тараканами, кои, к счастью или к сожалению, зачастую было больше, чем всего остального.
Однако наступил момент, когда мне захотелось добиться чего-то большего с помощью того, что я всю жизнь умел лучше всех. Нет, есть, конечно, ребята, которые наравне со мной могут приметить симпатичную особу, найти не только подход к ее свободному времени, но и оказаться с ней гораздо ближе чем «просто познакомились когда-то где-то», «хороший парень для общения» и даже «мне нравится, но у меня же есть бойфренд». Вот только я умел превращать все это в нечто совершенно бесподобное: «познакомились с ним так волшебно, наверное, это судьба», «блин, а с ним я могу говорить о чем угодно так открыто, как даже с подругам не общаюсь» и – горжусь этим – «а он в постели лучше моего парня, надо бы повторить».
Собственно, именно по этим приятным причинам мое тело сейчас нежится в этом прекрасном джакузи, из которого мы с Катей выбрались не больше часа назад, чтобы предаться любви на шелковых простынях. И пусть она была не красавицей, широкая кость, орлиный нос с пухлыми губками под ним, шепелявость, бреккеты на зубах и полное отсутствие даже намека на грудь в любой другой ситуации заставили меня только поморщиться и тотчас же отвернуться… Но квартира, пустующая пять дней из семи, деньги и связи, развлекающие шесть дней из семи и умелый ротик с ласковым язычком, радующие семь дней из семи с лихвой все это компенсировали. Поначалу, признаться, очень страшился отдавать свой член во власть челюсти, где на зубах устрашающе и убивающее любую улыбку таились металлические ставни, но Катя если и умела делать в постели что-нибудь хорошо, так это сосать и… сосать.
А когда она залезала под одеяло, на ее месте можно представить абсолютно любую девушку.
И кончать от этого очень быстро, ласково, с щепоткой презрения, улыбаясь после, когда Катя ложилась рядом и хвалила себя за умение доставить удовольствие любимому, «сделать хоросо».
А если и этого не хватало, меня всегда ждала Илэйн. Она никогда не отказывалась расслабиться после рабочей ночи с хорошим и приятным парнем. Бывало даже, она звонила внезапно, и я уезжал, оставляя Катю в неведении, благо ложь она ела как мороженное, сладко, без вопросов и причмокивая.
О да, знаю, я та еще сволочь и козел.
С одним малюсеньким уточнением: да, это я та сволочь, что днем плескается в джакузи, пьет дорогущее шампанское и кончает в ротик богатенькой полненькой девочки. И да, это я тот козел, который пусть и по доверенности, но ездит по ночам на «Лексусе» к темнокожей принцессе соблазнительных изгибов и горячих стонов, а утром возвращается и кушает яичницу из страусиных яиц, потягивая красное «Margaux» восемьдесят второго года.
И знаете что? Лучше уж быть такой сволочью и таким козлом, нежели ангелом, едва умещающимся в ванне, и трахающим надоевшую за долгие годы жизни девушку/жену, забывшую как ухаживать за собой и забившую на мнение парня-ангелочка.
-- А почему ты здесь без меня? – раздался хрипловатый голос Кати.
-- Думал, ты решила поспать, - безразлично, но с нужными нотками нежности ответил я.
-- Куда я без тебя, - улыбнулась Катя, в очередной раз продемонстрировав уродливые бреккеты, и опустилась в джакузи.
Эх, хотелось бы, чтобы она сделала это грациозно, но вместо этого массивное тело почти что плюхнулось, расплескав воду на бело-голубой, с крапинками золотого, кафель. Хорошо хоть там у этой девушки все выбрито, с каким-то отвращением подумал я, но сразу отдернул себя. Отвращение как раковая опухоль, стоит дать волю и не остановить, как оно захватит всего тебя и заставить расторгнуть этот очень даже выгодный союз.
Союз моих постельных возможностей и денежно-статусных вложений Екатерины.
Она еще не успела обхватить пухленькими пальцами мой уставший от напряженной работы член, как я услышал звонок мобильника и почувствовал облегчение. Катя поморщилась, прошептала что-то типа «я сейчас вернусь» и мокрая, голая, покрытая остатками пены вышла из ванного зала.
Что? Да, я считаю то, что делаю сейчас, работой, причем работой ответственной, требующей недюжинной силы воли и концентрации. Мне приходится удовлетворять эту очень даже похотливую особу, за что и получаю весомые привилегии, в том числе и в денежном эквиваленте. А так как этот труд не только физический, но и психологический, зарплата должна быть тоже адекватной. И меня она вполне устраивает. Как говорил старина Эдди Мерфи, еще не ставший актером, но прославившийся комиком – если у вас партнер богатый, не надо работать и делать вид, что ты можешь добавить к миллионному состоянию еще что-то. Свои жалкие несколько тысяч. Все гораздо проще – вносите вклад ****ой.
Я почти так и делаю.
Вношу вклад членом.
И в графе «место работы» с радостью могу написать «трахаю богатую девочку».
-- Брат звонил, - вырвал меня из круговерти мыслей голос Кати. Она стояла в дверях, в халате, и это меня еще больше порадовало – обнаженность не входило в число ее достоинств. – Сайдет сейчас за весями…
-- Ну и пусть, - равнодушно ответил я, наливая в бокал шампанское. – Забыл диск с порнушкой?
-- Очень смесно, - буркнула Катя, но улыбнулась, посмотрела на меня обычным капризным взглядом избалованной дочки. – Будет бэд, если он увидит тебя голым…
-- Твои братишка разочаруется в жизни? – усмехнулся я, поднялся рывком, довольно заметил взгляд Кати, устремившийся мне между ног. – Или увидев меня, он возбудится не на шутку?
-- Прекрати, - поморщилась она, однако голос стал тише, более томным, дыхание участилось.
Я ступил на бело-голубой кафель, посмотрел на нее как зверь смотрит на добычу, резко прижал к себе, развернул, укусил в шею. Услышал стон наслаждения, улыбнулся, одновременно лаская себя – к сожалению, даже голая Екатерина не могла меня возбудить хотя бы в половину сильнее, чем собственная рука. Ей на помощь пришли мысли о Илэйн, образ обнаженной чернокожей богини, с аккуратной грудью и большими, твердыми сосками блестяще сделал свое дело.
…Звонок в дверь раздался в тот момент, когда я кончал Кате на спину. Презервативы никогда не входили в категорию моих любимых средств контрацепции, и пусть она говорила, что пьет противозачаточные, себе я доверял больше. Кто ее знает, эту богатенькую и капризную девчонку.
Смешно сказать, но брат Кати, Марк, являлся ее полной противоположностью. Скромный, худой, высокий, с длинными светлыми волосами, он только-только поступил на первый курс престижного английского университета и пока было лето, наслаждался свободой и любимыми компьютерными играми вкупе с анимэ.
Вот и сейчас в дверях стоял просто одетый, в серую майку без логотипа и черные джинсы, паренек, о котором можно было сказать что угодно, кроме того, что его папа один из самых богатых людей страны.
-- Привет, - произнес Марк, увидев меня. Я уж было удивился, почему его не смущает мой голый вид, когда паренек наконец вгляделся и покраснел как помидор. – Ой…
-- Ничего страшного, - дружелюбно улыбнулся я, протягивая руку. Ладонь Марка была потная и до того хрупкая, что чуть сильнее сожмешь и кости треснут.
-- Засем присёл? – недовольно спросила Катя.
-- Тебе-то че, - огрызнулся Марка, прошел в зал, не разуваясь.
Давно заметил, что чем богаче семья, тем меньше вероятность, что у них дома ходят без обуви. А что, горничная приходит два раза в день, утром и вечером, все убирает, а раз в три дня приходит личный повар, и холодильник всегда полон. И пусть эту еду в основном никто не есть, зачем, когда кошелек пухнет от денег, а в ресторанах сидеть и приятно, и по статусу положено, по этому же статусу и холодильник должен быть всегда полон.
Я легонько приобнял Катю, ничего серьезного, но когда она в хорошем настроении, тратится гораздо лучше. Марк что-то забрал на втором этаже, спустился, худой настолько, что майка на нем висела, как на пугале. Он неуклюже обулся, едва не упав, попрощался с нами и ушел.
Забавный паренек, думал я, пока Катя с лукавой улыбкой тащила меня в спальню. Даже немного жалко его. Нет, серьезно. Наверняка Марк еще девственник. А ведь секс это далеко не просто одно из средств убивания времени или единственная возможность продолжения рода. Ну или почти единственная, мы же не будем говорить про клонирование или там искусственное оплодотворение. Фу, даже звучит отвратно. Брр.
И все-таки, думал я, делая вид, что тащусь от поцелуев в шею, все-таки очень даже жалко Марка. Ему уже восемнадцать, и можно почти с полной уверенностью сказать, что его член не посетил ни один ротик. В то, что Марк мог воспользоваться услугами девочек из всевозможных эксорт-агентств, верилось с большим трудом. И дело не в деньгах, а в том, что Марк, позвонив туда, не сможет даже «здрасти»-то нормально сказать! Посопит, промямлит что-то нечленораздельное и бросит трубку. Скромный он слишком. И зажатый. В древней Спарте его давно бы скинули со скалы. Еще до совершеннолетия.
Но мысли о младшем брате Екатерины возбудить меня уж никак не могли, что, с одной стороны, было лестно, нет, значит, склонности к мужским попкам у вашего покорного слуги. С другой же Катя вряд ли будет довольна, если я просто спущусь к ее сладкому месту. Член у меня, увы, более способный, чем язык.
…Не успел я даже начать думать о том, как Илэйн любит танцевать для меня, как в дверь опять позвонили. Марк что-то забыл, мелькнула мысль, пока недовольная Катя пошла к двери, даже не соизволив накинуть халат. Видимо, она тоже подумала про Марка, и это было грандиозной ошибкой. Потому что на лестничной площадке с хмурым лицом стоял невысокий плотный мужчина, с короткими, аккуратно уложенными белыми волосами, одетый в черно-синий, в полоску, костюм. В серо-голубых глазах мелькали искры, мощный лоб покрылся морщинами, а пухлые губы сжались в бледную полоску.
Отец Екатерины собственной персоной.
Про Яшечкина Алексея Егоровича я знал не так много. Пятьдесят два года, нефтеной магнат, владеет контрольным пакетом акций крупной нефтедобывающей фирмы. Десять лет назад приобрел два банка, после построил сеть супермаркетов с умеренными ценами, ставшие очень популярными за очень короткий срок. Одновременно с этим Алексей Егорович являлся депутатом городского совета и, по слухам, собирался балатироваться в государственную думу.
Короче, когда я задумал заработать на своем члене и своем языке, фигура отца Екатерины, конечно, настораживала, но за месяц с нашего знакомства он не разу не объявлялся. Мне хотелось думать, что просто ему плевать на дочь, или он уверен в ней, или он отчего-то уверен во мне, но всему виной отпуск, закончившийся, по словам Кати, вчера ночным чартерным рейсом.
Знаете, не в моих правилах знакомиться с родней девушки в том или ином виде. Потому что ладно мы, молодые, что-то не понравится, разойдемся и дальше жить будем. Ну пострадаем немного, куда без этого. Но стоит однажды посетить семейный ужин и все, ты пропал: семья девушки уже строит на тебя планы и виды, намекает на ребенка и прочее. И чем дольше ты встречаешься с их дочуркой, тем сильнее они успокаиваются, думают, что их маленькая-ненаглядная в надежных руках и все будет хорошо. А когда наступает время разойтись, родители воспринимают это болезненно. Еще бы – этот парень ел с ними за одним столом, разговаривал о политике и погоде с матерью, ходил на хоккей с отцом, в конце концов, трахал их дочь в зале и наверняка на их кровати тоже. И как сложно будет новому парню придти в этот же дом, может, с куда более благими намерениями!..
Но одно дело, когда все это обычно. И другое, когда ты лежишь голый на кровати дочери, а она сама в наглую, даже не прикрывшись, открывает дверь. А если добавить к этому еще и то, что отец не последний человек в городе и может сделать так, что от незадачливого хахаля останутся лишь следу спермы на одежде дочурки. Да и то до первого похода в химчистку.
Я не испугался, нет, однако внутри что-то сжалось. Катя так вообще потеряла дар речи, начала что-то судорожно мямлить, в глазах появились слезы, видимо, все-таки не совсем глупая, понимает, что ее ждет. Алексей Егорович молча зашел в квартиру, закрыл дверь и посмотрел на меня без удивление. Он знал, осенило меня, знал, что я окажусь здесь! Вот ведь я дебил! Еще бы, так удивило в начале, что у богатой девочки нет охраны. Она мне нужна, уверяла Катя, я самостоятельная, сама могу о себе позаботиться, папа меня уважает…
Ага, со злостью подумал я. Он держит тебя за дурочку, а охрана просто следит издалека.
-- Вставай и одевайся, - спокойно произнес Алексей Егоровч, но нотки стали в его тоне заставили меня вздрогнуть.
-- Все не так, как ты думаешь… - промолвила Катя, прикрывая грудь руками (будто она у нее была, ага), но отец посмотрел на нее таким страшным взглядом, что она осеклась, опустила взгляд.
Алексей Егорович повернулся ко мне, заметил, что я все-также нелепо лежу, прикрывая промежность подушкой, сказал:
-- Тебе приглашение по факсу прислать? Через десять минут жду тебя внизу.
У меня хватило наглости спросить:
-- А если я не спущусь?
-- Тогда тебя спустят, - Алексей Егорович слегка улыбнулся, и его улыбка мне очень не понравилась.