(с благодарностью за идею Сумрачнику http://www.proza.ru/2010/01/12/351)
(развитие разрешено))
«Мистики правы, но их правота
не может быть высказана:
она противоречит грамматике»
Людвиг Витгенштейн
День и начался отвратительно, а продолжился и того хуже. Проспала, опоздала, отыграла…- отбарабанила.
А потом подумала, кому все это нужно? Этим замызганным дворовым девчонкам или угасающей звезде умирающего любительского театра? Ну, с той все понятно, игрушка на старости лет. Хочу - казню, хочу - милую. Хочу - играю, хочу - другим даю. Ну а ей? Ей-то самой, зачем вся эта самодеятельность?
Жизнь проходит! Может, поэтому?
Ну, она, допустим, с самого начала проходит. Все так живут.
Сад, школа, выпускной, прощальный вальс...
Свадьба…
Институт… Не студенческие золотые с песнями под гитару, а работа с учебой в одном флаконе. Недосып и недогул. И постоянное чувство долга. Сначала зачетке и диплому, потом маленькой теплой кроватке, нежно пахнущей молоком. Наверно, это и было счастье.
«Счастье- это когда ты кому-нибудь нужен». Кто же это сказал? Да нет, в том старом фильме исчезнувшего без войны государства, в советском «Доживем до понедельника» было немножко по- другому: «… это, когда тебя понимают».
Снег растаял и превратился в мокрую грязную кашу. Ноги по щиколотку утопали в серой жиже. В такой поздний час за хлебом придется тащиться в огромный и дорогущий супермаркет. Все остальное уже закрыто.
…А размер кроваток менялся со скоростью света, даже если покупать их на вырост. Также стремительно мелькали размеры детских ботинок, шубок, шапочек…. Хорошо, что в природе предусмотрена возможность повтора. Но повтор почему-то прокручивался еще быстрее. Ты кричишь, остановись, мгновенье! Но… Но! Никто не в состоянии нарушить законы Вселенной. И тогда дубль детской пяточки, помещающейся у тебя поперек ладони, приобретает удвоенное ускорение, и мир несется вперед, к своему закономерному завершению.
Мир закончится?
Эта мысль пронзила ее стрелой до самого сердца. Мир закончится? Пусть не теперь, но не так далеко это время. Закончится?! Не верю. Не верю! Вечность есть!! Умирает ум, тело, но не дух. Главное, не воспринимать мир раздробленно по блокам. Так он рассыплется еще до восприятия. Реальна только целостность. Целостность материальна, а значит и дух вечен! Ничто не может исчезнуть в никуда.
«Духи и тени".
Надпись виднелась сквозь арку проезда. Она подумала, странно - еще вчера этой надписи не было. Но - кризис, вывески каждый день меняются. Наверно, очередной предприниматель в период горячей предновогодней продажи пожелал оторвать свой кусок масла от народного куска хлеба.
Любимых духов дома две капли осталось. Подарков ждать не приходится.
А если денег не хватит? За спрос денег - не берут!
Несмотря на на мокрые ноги и пустую хлебницу она свернула под арку.
Облако черного каркающего воронья вспугнутой стаей поднялось на крыло, едва не задев ее своими мокрыми перьями по лицу.
Дверь оказалась тяжёлой и подалась с пугающим скрипом. Но за ней открылся обычный, вполне миленький, магазинчик: прилавок справа, прилавок слева, стеллажи вдоль стен, заполненные с одной стороны,маленькими подсвеченными флакончиками, с другой - чуть бОльшими коробочками. За узким - не то прилавком, не то конторкой напротив двери, стоял невысокий худощавый пожилой продавец.
- Вы что-то хотели, милая?
Обращение, почему-то, показалось уместным. Оно очень шло к выражению его лица.
- Вы духами торгуете?
Продавец улыбнулся:
- Нет, милая, не духа'ми, а ду'хами.
Она остолбенела:
- Как - духами?
- А что же в этом такого? Не выплеснули их в свое время в залив всемирного океана. Потому как план по звездам на ближайшее тысячелетие выполнен.– Смиренно произнес он. - И отдать не захотели - теперь продаём.
- Кому отдать?
- Жизни своей. Трудам своим. Судьбе своей. Близким, в конце концов. Да хоть любви земной, грешной. Вот, смотрите, - продавец подошёл к стеллажам с флакончиками. - Здесь у нас - писатели: поэты, драматурги, прозаики. И все с искоркой, все с талантом. Здесь - музыканты: композиторы, исполнители. Все – гении. А здесь вот - актёры с режиссёрами. Художники. Тоже очень многое при жизни своей могли, но не создали, прогуляли! И инженеры есть, и слесари. Хороший и честный работник тоже, простите, от искры Божьей. Все вот и встретились на полочке.
- А ... как же? А у кого нет, этого самого таланта?
- Я же говорю - так не бывает. Талант, он у всех завсегда. Это, кто какой прицел себе в жизни ставит. Если, о земном, о бренном, то все к одной сладости и сползает да к накопительству. Тогда, конечно, извиняйте…одна мишура наносная, и человека нет. А если о вечном… Вечное – в созерцании. Без созерцания да без сердца много таланта не нагорит. Творить и думать не умом положено. Сердцем! Не торопясь. Вот в этих флакончиках и скопилось все недодуманное. Времени у них, не хватило на думки.
- И ... что? Теперь их купить можно?
- Можно, разумеется.
- А если там плохие мысли, темные желания?
- Что вы! Там - любовь! Человек из любви состоит. Весь. А плохих мыслей, сударыня, у любви не бывает!
- Скажете тоже! Вот…, - она удивилась своему желанию открыться первому встречному.- Вот меня близкий человек бросил. А любил. Но это даже ладно… А вот то, что он при этом наговорил, я пересказать приличными словами не могу. Выходит так, что и не любил никогда вовсе, притворялся.
Продавец искренне вздохнул:
- Возможно, вы ошиблись. Наговорил!... А что такое слова? Слово- условность. Где слова, там и непонимание. Или плохо в него заглянули. Грязь, она всегда на поверхности плавает. Чистота - на глубине. В глубинах души человеческой грязи нет. Там Бог! Это как в море. Его созерцать надо, тогда поймешь. И на глубине всегда чисто. Та же бессмертная искорка. Вы поглубже загляните. И обязательно в тишине! Ну, так что, берете искорку?
- А ... зачем?
- Что зачем? Там ваша истина. Цель всей жизни.
- Но почему именно моя?
- Провидение не ошибается. Вы же здесь. – Продавец снял с полки один из флаконов, и она поняла, что подсветки никакой нет - светится сам флакончик, вернее то, что у него внутри. – Искорка, видите? Сможете воспользоваться,будет ваша.
- А если - не смогу?
Продавец обвёл взглядом бесчисленные светящиеся точки, вздохнул:
- Ну, что ж поделаешь.
- Ну… не знаю…, – она аккуратно взяла флакон обеими руками. - А тени?
- О, тени, это просто. Вообще тень - оборотная сторона света. Они для равновесия в природе. Отражения!
- Чьи отражения?
- А чьи угодно. И ваши есть.
- А ... можно посмотреть?
- Да, конечно.
Продавец перешёл к другой стене, перебрал внизу стеллажа несколько коробочек, выбрал одну:
- Прошу.
- Можно открыть?
- Открывайте, не бойтесь.
Она открыла. Внутри коробочки оказалось нечто вроде крошечной книги, которая сама собой начала листаться. Перед глазами одна за другой всплывали не самые лучшие странички ее жизни. Склоки в театре, скандалы с соседями, ссора с детьми, злые телефонные звонки, летящие кинжалом в сердце близкого друга, вот она спит, вот ... стоп. Какой ужас! Она не помнила, где и когда это было, но эта тень тоже была её.
- А её тоже можно купить?
- Пожалуйста. Вам коробку, рамку?
- Рамку.
И улыбнулся, видя, как она все еще поглядывает на флакон с искоркой:
- В комплекте?
- Хотелось бы, но...
Продавец взял из её рук коробочку, аккуратно вынул из книги лист, вставил в рамку светлого дерева, упаковал пакет. Нашел под конторкой миниатюрную упаковку для флакона:
- Прошу.
- Наверно, это очень дорого? Сколько я должна?
- Нисколько.
- Как, нисколько?
- Да так. Вы уже расплатились.
- Чем?!
- Ну, вы же зашли ко мне!
- А ... если бы - не зашла?
- Исключено. Мы открываемся раз в году, 21 декабря. Всего на 18 часов. Но провидение точно знает свою работу!
- Спасибо.
Продавец церемонно склонил голову:
- Рад был служить.
Она вышла на улицу.
И поняла, что ноги совершенно промокли, и она отчаянно замёрзла.
Домой! Только домой. И без хлеба.
Дома было холодно, утром забыла закрыть распахнутую форточку.
Хорошо, что не позволила ремонтникам сломать старый камин. Вид его согревает.
Хотя проку никакого!
«А почему - никакого?» - подумала она. Открыла скрипучую задвижку. Удивилась – потянуло ветерком, работает! И тут в глаза бросилась связка дров за камином. Действительно, очень странный день, никаких дров вчера не было! Однако, не раздумывая, сложила «колодцем» в топку четыре полешка, добавила сверху еще несколько, и, смяв старую газету, разожгла огонь.
Не включая света, бережно водрузила на каминную полку свою светящуюся покупку, рядом прислонила бесцветную рамку, приготовила себе пустой чай и, расположившись в кресле, протянула поближе к бухтящему огню озябшие ноги.
Хорошо! Хорошо трещат поленья. Оживает одинокий дом. Только тихо очень. Так тихо, что слышно, как за окном сам собой поскрипывает снег. Нет! Слышно, как падают снежинки. И только дрова изредка - хрусть, хрусть, кряк! и на миллиарды мелких рассыпающихся искр. Вот и мы тоже…
Но тут же остановила себя – не будем, не будем!
Какая холодная и длинная ночь…
И вдруг!.. Вдруг в этой тишине до ее слуха донеслись приглушенные голоса! Показалось? Она вся напряглась, устремилась затылком в бегающее по потолку отражение пламени. Почудилось, что огонек в купленном сегодня флаконе, на мгновенье померк и тут же разгорелся яркой звездочкой. И откуда-то:
- Ваай!
Она выронила из рук чашку. Та разлетелась на полу на осколки, странным образом не издав при этом ни звука.
И тут же гораздо громче:
- Дух! Дух бутилке!
- Кто это?- сдавленно выдохнула она.
Послышался тонкий смех без ответа.
- Неет, джаным! Канешьно, не диавол. Я ученый сразу паверь. Мусульман тоже говорят – дух вечин! Дух йесть! Но в пробирке?!
- Да, откуда, откуда у вас, черт побери, ключи от умерших душ? – Сердитый баритон лился прямо с потолка.- Вы не можете мне доказать, что там, находится кто-то из моих близких.
Она вжалась в кресло и замерла, как вкопанная.
Трое: двое мужчин и одна женщина, судя по отражению в мерцающих по потолку тенях, наседали на кого-то, кого она не могла видеть за своей спиной.
- Бред! Душа не материальна. Мистика.
- Честна, дарагой, сказал, у мусульман, не мистик! Сапсем немножька я верю. Правда, верю.
И низкий женский голос:
- Нет уж, простите, мистика!
Невидимая тень за ее спиной сохраняла невозмутимость. Чувствовался опыт подобных бесед.
- Господа! Если бы вы были убеждены в этом на все сто процентов, мы с вами никогда бы не встретились. Однако, ваш сегодняшний визит, как я понимаю, вызван вполне пристойным желанием купить у меня души умерших близких.
-Йе! Здрасьти - пиириехали. - Зачем ученый сомневаться? Пришли- купим!
- Погодите, - остановил баритон, - эта сделка - махинации с воздухом. Человек умирает, и душа его вместе с ним переходит в мир иной.
- Я вас понимаю, - вещал невидимый голос, - вы никогда не видели момент смерти так близко, как я. Не знаю, что там про душу, но дух определенно имеет вес, энергию и даже цвет. Я утверждаю это. Сначала я научился отслеживать движение духа. В момент движения материи в абсолютное «ничто», в наше единое информационное поле. Затем, смог поймать эти материальные частицы и продлить им земную жизнь. И это – реальность! Реальность торсионных полей! Смотрите!
Он взял в руки что-то плоское (лист бумаги?), насыпал на него какую-то мелочь, положил на стол. (На ее стол, догадалась она по отражению на потолке!)
и с обратной стороны стола, то есть все там же, за ее спиной, приложил что-то тяжелое, а потом резко убрал. На листе остался рисунок.
- Видите? – Протрубил победно. - После магнита на листе – дуги подковой, форма того, чего уже под столом нет! Информация о предмете в его полное отсутствие!
- Ей, шя-а-айтан, - выдохнул узбек.
- Упрощенный вариант фантома. И он несет в себе прошлое! Форму предмета.
- Сравнили! Магниты и мы,- упорствовал баритон.
- Но не станете же вы отрицать, что человек сгусток таких же полей. Никаких сказок! И здесь, - он ткнул пальцем в сторону камина, - покоятся самые настоящие духи!
- Вы нарушаете природное равновесие?- настороженно вступил женский голос.
- Нет. Три флакона против миллиарда постоянных звезд… Нет!
- И сколько?
- О, это дорогого стоит.
-Но за что, - удивилась женщина. – За стекляшку?
-Не упрощайте. Вы прекрасно понимаете, что в этой стекляшке. Я провел тысячи бессонных ночей между прозекторской и реанимацией. Я прочитал миллионы страниц не только по физике, биологии и другим естественным наукам, но также и Книгу всех книг – Библию. Дух вечен. Я доказал это своими опытами. И дух – всемогущ! Его действия не сковывает бренное человеческое тело. Вы сможете получить от своего духа все, что пожелаете. Он будет вам служить верой и правдой. Как? Ну, это вы увидите сами. После оплаты.
- Понимаит узибек, лючший ученый, бальшой ученый. Давай товар покупать. Вот эта сосуд моя будить!
- Что ты делать с ним будешь? – Баритон не унимался. - Предсказаниями- гаданиями заниматься будешь? Думаешь, дух все видит, все знает, все умеет?
- Возможности духа не ограничены, - уронил патологоанатом.
Но тот все ворчал:
– Брехня все это!
- Слюшай, ни хочиш, ни бири. Ты ни вериишь, моя вериит. Я возьму. Пусти! Сколько деньга, ученый, надаа?
- Да какой он ученый! Всю жизнь пилой в морге.
- О, мой аллах! Он все тиби абиснил. Дайи, я купить.
- Да бери ты, что хочешь. Вы там на своем базаре уж не одну собаку съели!
- Зачем собака ругаиишь? Я твоя уважай. Ты ни хочиишь, моя хочиит.
В его руках веером зашелестели купюры и плавно перешли в руки ученому:
- Так? Нет?
Невидимка принял деньги, даже не взглянув на них, и одобрительно кинул взгляд на покупателя:
- Правильная покупка. Она будет предсказывать вам будущее. Сможет оберегать вас в минуты опасности. Даст вам здоровье. Это дух вашего близкого человека, который никогда не предаст и не бросит в беде!
Тень узбека на потолке зависла в возмущенной позе:
- Ваай, Аллах! Плохо думай об узбек, считать, что я близкий на свой выгод пкупайи. Узбек верность никогда не пкупайи. - И улыбнулся внутрь себя, - ай- ай, свет глаз моих, я тиби работать не дам. Узбек любовь ни пкупайи. Я тиби, апа, в красный угол поставит. Я за тиби сам молиться станет. Я тиби душу оберегать будиит! Навсиигда! Давай бутилка!
Невидимая тень ученого протянула руку прямо над ее головой. И рука эта из-за прямой, натянутой как струна, женской спины стала расти, расти...
Она уже чувствовала собственной кожей ее близость. Рука вытянулась еще больше, до самой, до каминной полки. Там почему-то в трех флаконах вместо одного уже всеми фибрами живой души, светились маленькие, но яркие звездочки. Они все светились так, как бьется сердце: тук- тук, тук-тук… Дух всего живого!
В одном из них было все для счастья хозяйки этого дома.
В нем был ее талант!
Её надежда!...
Её искорка!...
И её судьба!
А два других? В них смотрели глазами заключенного чьи-то не упокоившиеся души, обреченные на вечную жизнь во имя других.
И преодолевая ужас перед мистическими гостями, она вскочила к своей драгоценной склянке и уже открыла рот, чтобы защитить собственность: «Это мой дух!»
Они, конечно, сейчас же все исчезнут. Исчезнут, как сон! Надо только закричать: «Моё!!!»
Но тут глаза ее встретились с глазами маленького щуплого узбекского покупателя.
И не с отражением на потолке, не во всполохах догорающего камина, а вживую из темноты на нее смотрели две черных бусины, полных отчаяния.
У нее внутри все кипело и пенилось. От нее одной зависело чье-то земное счастье и чье-то будущее порабощенных душ. Казнить или миловать? Кого?
Живых или мертвых?
От нее, полновластной владелицы одного из этих флаконов сейчас зависело все. Но какой из этих трех хранит её! истину??
Ужас сковал душу от возможной нечаянной ошибки…
Какая длинная ночь!!
И она решительно махнула рукой по всем трем сразу с такой силой, что все они грохнулись на пол.
Только три яркие звездочки выпорхнули златокрылыми голубками в раскрывшуюся вдруг форточку.
Какая же все-таки длинная ночь...!
Она открыла глаза. За окном брезжил зимний рассвет. Огонь в камине давно погас. На полке лежала та самая бесцветная рамка, ее тень со всеми ее недостатками.
Она равнодушно подошла к ней и взяла в руки, стала искать в ней свои прошлые грехи…
И, каково же было удивление, лист был абсолютно чист! Свеж, бел и чист, без единого пятнышка. Как прощенное воскресенье.
А с неба падали такие же белые снежинки. Без конца и без края! Миллионы, миллиарды снежинок.
Она забралась на подоконник, подставила этому белому чуду ладони и, ощутив его безмятежную нежность,счастливо улыбнулась:
- Души! Прощенные души летят…