коллаж: Ольга Васильева
Страданиями и горем определено нам добывать
крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.
(Н.В. Гоголь)
Сигарета забытая в пепельнице дотлела почти до фильтра. Девственно чистый срез указывал на то что её никто и не думал курить, ну может затянулись раз и всё. Тонкая струйка дыма тянулась от тлеющей сигареты вверх практически вертикально, не потревоженная никаким движением в мёртвом застывшем воздухе.
За столом неподвижно сидел худой человек, устремив свой остановившийся взгляд на маленькую фотокарточку в жилистых руках. И только мерно вздымавшаяся при дыхании грудь, говорила о том, что он жив.
Человек протянул руку к чашке с остывшим прогорклым кофе, и отхлебнул один глоток. Холодное кофе было отвратительного вкуса и липло к губам, но человек этого не замечал. Он вообще не замечал ничего, кроме фотокарточки в своих руках. Сигарета догорела и, выпустив последнюю дрожащую струйку синеватого дыма, потухла.
- Леа... что же ты сделала, Леа.. - человек устало отложил снимок в сторону и откинулся на спинку стула. Он закрыл глаза, и погрузился в мир своих воспоминаний, давно уже не приносящих ему ничего кроме боли.
Специалист по лазерным установкам, Крауст, инженер, уважаемый на работе, и любимый дома, просто счастливый человек - вот кем он был в прошлой жизни. Но семь лет назад всё изменилось.
Семь лет назад он умер. Нет, тело его продолжало жить, но толку от этого он не видел. Его Леа, его любимая жена, оставила его. Как, почему, отчего? Кто даст ответ на то... Любовь прошла. Банально, правда?
Он потерял её, и только потеряв, осознал, что она значила для него. Просто ушла, оставив его наедине с самим собой. Он пытался забыть, пытался уйти от своего горя, пытался начать всё заново. Но облегчения не приходило — всё так же видел во сне улыбающееся милое личико его любимой Леа. Любимой, а теперь — ненавистной.
Крауст не мог находится с ней рядом, боялся встретить её в городе, боялся хоть мельком увидеть её. И тогда он подписал армейский шестилетний контракт. Армия корпорации, учитывая специальность Крауста, приняла его с распростёртыми объятиями. Крауста впрочем не устроила тихая и скучная работа в армейских лабораториях, где он сходил с ума от тоски и одиночества ещё больше чем в своём родном Айнаре. И Крауст попросился в зону боевых действий. Корпорация постоянно вела мелкие, но кровопролитные войны с другими корпорациями, или с мятежными колониями и найти подходящее ему место не составило большого труда. Он попал на планету Даххарра — одно из самых страшных мест в подконтрольной корпорации области.
И лишь там, в дебрях неведомых синих лесов, где пули даххарров свистели в сантиметрах от его тела, а их боевые лазеры срезали лианы над его головой, лишь там он начал забывать Леа.
Так ему казалось тогда. Но теперь контракт закончился, и он, Крауст, теперь уже — отставной офицер, вернулся а Айнар и понял что не прошло ничего. Ничто не закрыто, ничто не забыто, прошлое, скрытое на время под слоем пролитой в даххаррских лесах крови, вновь показало свои хищные зубы. И зубы эти терзали самое сердце несчастного Крауста.
Он взял со стола плазменный пистолет — одно из самых смертоносных устройств, когда либо придуманных человеком, и задумчиво стал вертеть оружие в руках. Выстрел из него прожигал толстую броню даххарров как лист бумаги, что уж говорить о нежном девичьем теле.
Крауст сунул пистолет в наплечную кобуру, накинул форменный китель и рывком поднялся со стула - он знал что должен перечеркнуть своё прошлое раз и навсегда.
Казалось тут ничего не изменилось.. Всё тот же аккуратный домик из камня, с вырезанным вокруг окон и входной двери орнаментом, всё тот же аккуратно подстриженный зелёный газон. Крауст пощупал рифлёную рукоятку пистолета, и, взглянув на затянутое тучами небо, улыбнулся. Кажется собирался дождь, и в этом серо-свинцовом небе он усмотрел отражение своей души, погода как нельзя более соответствовала его состоянию.
Крауст поднялся по ступенькам и позвонил. Послышались лёгкие, почти воздушные шаги, он узнал их, и его истерзанное сердце беспокойно забилось. Ближе, ближе, сильнее... Дверь открылась...
- Привет Леа..
- Крауст??? - на лице выглянувшей миловидной белокурой женщины отразилась целая гамма эмоций. Удивление, радость, сомнение, испуг.. - это ты?
- Да Леа.. Это я.
- Входи же скорее, входи! - Леа схватила его за руку и почти втащила в дом. - Я так рада тебя видеть, я так волновалась, думала ты пропал.. Я слышала что ты вступил в армию корпорации, слышала что попал на Даххарру.. Господи, я так волновалась, это же ужас. Там же мясорубка была, по телевидению постоянно предавали сводки о погибших.
Крауст шёл по дому, который когда то был ему роднее его собственного, воспоминания и грёзы что преследовали его долгие семь лет, вдруг обрели краски и плоть, явив его взору свою ужасающую реалистичность.
- Тут почти ничего не изменилось Леа..
- Ой, да что тут у нас изменится может.
- У нас?
- Ну да, у нас... аааа, Крауст, ты же не знаешь, я замуж вышла, вот, познакомься, Лайм. - они стояли в гостинной, перед большим дубовым столом, за которым Крауст увидел молодого человека, с каким то почти детским(а может это только Краусту теперь так казалось, после шестилетнего общения с прошедшими даххаррский ад солдатами) выражением лица, настороженно глядящего на вошедшего.
- Здравствуйте Лайм. - на лице Крауста появилась хищная улыбка, и он ещё раз ощупал свой пистолет.
- Крауст, присаживайся, давай я чай сделаю.
- Да я ненадолго.
Крауст присел на диванчик и принялся разглядывать окружающую обстановку, Лайм с интересом и некоторой опаской глядел на незнакомого ему человека в синей форме отставного офицера ВКС.
- Ты давно вернулся?
- Неделю назад... - Крауст сунул руку за отворот своего кителя и твёрдо сжал рукоятку пистолета.
- Ты всё время держишься за сердце, с тобой всё нормально?
- Нет, Леа.. Не нормально. - Крауст взглянул прямо в глаза своей бывшей возлюбленной. Видимо его взгляд говорил красноречивее всяких слов, потому как Леа сделалась бледная словно полотно, едва встретилась с его горящими ненавистью и болью карими глазами. Он потянул оружие из кобуры.
- Крауст .. не..
- Мама! Мама! - в комнату вприпрыжку вбежала маленькая веснушчатая девочка, неся в детской маленькой ручке разноцветные карандаши и какой то рисунок.
- Иала! - Леа бросилась к девочке и схватив её, прижала к себе. Муж Леа в недоумении смотрел на происходящее. Листок с рисунком, выроненный девочкой, упал к ногам Крауста. Он поднял его.
На рисунке, детской неумелой рукой, были нарисованы три, держащихся за руки, человечка на зелёном лугу. Папа, Мама, Я... - гласила надпись. Крауст долго смотрел на разрисованные цветными карандашами улыбающиеся фигурки. Он не стал доставать пистолет, бережно положил упавший рисунок на стол и не сказав ни слова, ушёл.
Тучи сгущались над головой Крауста, первые тяжёлые капли падали на землю, порывы ветра поднимали с дороги клубы сухой пыли. Город ждал дождя. Людей на улице почти не было, последние припозднившиеся прохожие мелькали вдалеке, стремясь укрыться от непогоды.
Человек в форме отставного офицера стоял посреди тротуара и вертел в руках блестящий металлический пистолет. Оружие... Маленький кусочек металла, способный с лёгкостью отнять жизнь любого, холодил Краусту руку.
Палец человека ласково погладил пистолет, не раз спасавший жизнь своего владельца, и нажал кнопку самоуничтожения. В ту же секунду смертоносное устройство рассыпалось мириадами крупинок металлической пыли, остатки которой с рук Крауста сдул налетевший порыв ветра.
- Прощай, Леа...
С прошлым было покончено.
(c) Rain Bringerhate