В полупустой салон троллейбуса входят двое мужчин, неся с собой неоконченный разговор и устойчивый запах спиртного, и плюхаются на свободные сиденья.
- Нет, вот ты мне скажи, Петрович, за что! – громко допытывается молодой, лет двадцати пяти, с пунцовым лицом, человек и возбужденно размахивает руками. В одной руке несвежий номер журнала «Политика и Власть». – И шеф разве не сука после этого… Пидараст он...
Его пытается урезонить, с некоторым волнением наблюдающий как со скрипом закрываются двери, совершенно лысый пожилой коллега:
- Коля, дорогой, не надо так себя терзать. Успокойтесь. Вокруг люди. И я прошу вас отказаться от ненормативной лексики. Вы же из интеллигентной семьи.
- Как это отказаться? – в кулаке сухарем хрустит лощеная обложка журнала. - В душе столько накипело…
- Ну! – умоляет старик, горько сожалея о том, что согласился обмыть итоги производственного совещания с неопытным и несдержанным сослуживцем. - Рядом женщины, маленькие дети…
В ответ молодой человек из интеллигентной семьи сипит носом:
- Извини, Петрович, извини.
И замолкает, с рыбьей невозмутимостью разглядывая в окне свое, едва заметное, отражение, но не выдерживает и минуты.
- Я не дам ему делать из меня… - начинает вопить он, пристраивая и разворачивая прямо на коленях политический еженедельник. – Делать из меня… - его указательный палец стрелой вонзается в середину текста. - Делать из меня… ходорковского. Вот! Что я…- палец далее скользит по строке. – Что я… жириновский какой?! Вот!
По пунцовому лицу видно, что злословное начинание оратору приходится по вкусу, и он, покачиваясь в такт движению троллейбуса и не отрывая взгляда от печатного издания, продолжает:
- А главный инженер, вообще …чубайс последний... герман грефф какой-то. Мог бы слово сказать… одномандатник избранный…депутат неприкасаемый. Зюгановым буду, если хоть раз еще прикрою его барака обаму на планерке. Лужкова ему. Вот!
Старик молчит. Пассажиры молчат. Кондуктор хихикает в рукав. Водитель оглядывается. Кажется, что и фонари у дороги гнуться к троллейбусу, чтобы и слова не упустить из гневного выступления.
- А эта секретарша, - палец уверенно переворачивает страницу. – Сама… хакамада хакамадой, а туда же указывать… кандализа райс такая…
Остановка. Двери распахиваются навстречу огромному шумному городу. А из пассажиров никто даже и не шелохнется. Ждут продолжения. И оно наступает.
Молодой человек кипит дальше:
- А п-п-пп-пу...
И осекается, замечая, что водитель неодобрительно машет голой и кивает на кондуктора. Но, подумав пару секунд, все же решается на подвиг:
- А этот… Медведев…
- О-ой-е-ей! Нам срочно выходить, - стягивается в гармошку лицо старика. Он хватает что есть силы под руку возмутителя спокойствия и тянет к выходу, сверкая потной лысиной и смущенно оправдываясь по сторонам.- Нет, нет, вы ничего не подумайте. Медведев - это фамилия нашего начальника транспортного отдела. Очень, очень распространенная фамилия. Очень…