год 1992.
-На предварительном следствии Вы и ваш соучастник преступления отказались давать показания. Может быть сейчас вы дадите показания?- спросил судья Даулетбаев подсудимого.
-Нет. Били за дело! Больше сказать нечего,- проговорил Хайрула и сел на скамью.
- А вы, Петренко?-
-Нечего мне говорить. Он получил то, что заслужил.
Судья посмотрел на подсудимых. Обычные молодые парни. Что заставило их явиться в поселок Петерфельд, что расположен в двенадцати километрах от Петропавловска и избить до полусмерти потерпевшего?
Били в ограде дома.
Били долго.
Злобно.
Молча.
Ногами.
Били приставив к дверям лопату, чтобы не выбежал на помощь избиваемому человеку отец. Избив до потери сознания, они встали над лежащим в пыли и крови телом и дружно помочились на потерпевшего.
Отец вылез через окошко и подбежал к избитому сыну. Тот, очнувшись, прошептал разбитыми губами:
-Петренко Семен и Бектасов Хайрула. Сослуживцы. Служили вместе. Они …,-дальше Рентгольд потерял сознание.
Их нашли во дворе дома у Бектасова.
Хайрула и Семен ремонтировали велосипед его младшему братишке.
На входящий наряд милиции друзья практически не обратили внимания…
Отсидев в СИЗО более двух месяцев, они предстали перед судом.
Судебное разбирательство длилось около недели.
Ни потерпевший, ни подсудимые не пролили свет на причину совершения преступления. Ну ладно бы по пьянке, с кем не бывает?
А то совершенно трезвые.
Приехали, отоварили и уехали.
Судья единственно понимал одно. Связано с армией. Ведь служили то они в одной роте. Только Рентгольд Пфайфер на полтора года старше призывом подсудимых. И вот, вместо того чтобы праздновать возвращение домой, два дембеля на второй день после прибытия на родину, угодили за решетку.
Судья отложил заседание, дав телеграмму командиру войсковой части.
Через неделю, в зале судебного заседания, присутствующие на процессе, заметили скромно сидящего капитана сухопутных войск.
-Свидетель Борсуков.
-Я,- строго по военному отозвался офицер.
-Необходимо установить личность.
Капитан подал судье удостоверение. Судья открыв, зачитал:
-Борсуков Олег Анатольевич?
-Так точно.
-Место рождения Петропавловск?
-Да
Установив остальные данные, судья отдал удостоверение личности офицеру.
-А паспорт?
-Паспортов не имеем. Крепостные-рекруты Родины,- улыбнулся капитан.
-Ах, да. Вы же военный. У вас паспортов нет,- догадался судья.
-Олег Анатольевич, что Вы можете показать по существу дела?
-Могу показать одно. Петренко с Бектасовым хорошие солдаты. Служили вместе. Дружили. Земляки. Впрочем, как и я, им. В Фергане со мной были на массовых беспорядках. Оба представлены к правительственным наградам... И этому,- показав на потерпевшего пальцем,: - я земляк и бывший командир роты.
-Укажите причину, которая могла побудить совершить преступление подсудимых.
-Причина простая. Пфайфер мразь.
-Олег Анатольевич! Вы на суде, а не в казарме. Постарайтесь воздерживаться от нестандартной лексики.
-Хорошо. Бывший старший сержант Пфайфер плохой человек. Он негодяй. Издевался над молодыми солдатами ночами, когда в отсутствие командиров, будучи старшиной роты, сам должен был следить за соблюдением дисциплины. Особенно он издевался над Бектасовым. Обзывал его чурбаном, унижал при строе. Довел его до совершения самоубийства, но вовремя успели предотвратить трагедию.
Из петли в умывальнике вытащили благодаря его другу Петренко. Они в СПТУ вместе учились. Я перевелся из другой части в роту за два месяца до увольнения Пфайфера. Показания молодые солдаты давать отказались. Я мог сделать не многое. Помог лишиться звания старшины, отстранил от должности и отправил его в последнюю партию, под самый новый год.
-Чурбаном?- переспросил судья Борсукова.
-Извините, опять вырвалось, больше не повторится,- опомнился капитан.
-Как Вы думаете? Можно ли хранить обиду целых полтора года? Ведь со временем все забывается. Годы лечат. Это не оправдание к совершению неправомерных действий.
-Я думаю, что обида останется на всю жизнь. Они же земляки. Он должен был наоборот всячески помогать им. А он напротив, был самым извергом. О чем думал? Что не встретятся? Что в Германию свалит, пока ребята служат? – завершил ответ Борсуков.
Судья поднял глаза на сидевшего тихо отца потерпевшего.
Старый седой немец, опустив безвольно натруженные со вздувшимися венами руки, смотрел в пол.
Ему было стыдно.
Вдруг, осознав кого он вырастил, он встал и, повернувшись к сыну, влепил ему оглушительную пощечину.
-Извините,- проговорил он, обращаясь к подсудимым, и быстрым шагом вышел из зала.
***
На скамейке в городском парке мирно пили пиво трое.
Они вспоминали время службы.
-Скажите спасибо, что отделались условно. Так бы вкатили лет пять,- отхлебнув из бутылки, нравоучительно проговорил Борсуков.
-Я за него бы и десять отсидел,- ответил Петренко.
-А я его простил. Спросил с него по полной и все. А злобы нет... Сейчас приду,- проговорил Хайрула, всматриваясь в дальний конец аллеи.
Через пятнадцать минут он возвратился с Пфайфером.
-На! Пей! Мы же сослуживцы и тем более зёмы! - протянув ему бутылку пива, сказал, улыбаясь Петренко.
-Ладно пацаны, я поехал. Еще к родителям на Северный заскочить нужно,- объявил капитан, вставая.
-Анатольич останься, забухаем!- слезно попросил Петренко.
-Нет, Сеня. Я пьяный дурной. Еще набью, кой-кому хлебало.
-?
-Шучу я, шучу!- И, пожав руки сослуживцам, Олег пошел к выходу из парка.
продолжение: http://proza.ru/2011/03/15/376