Много радости в погоне,
Если, к счастью, не догонят.
Любимое изречение Велора
Промчавшись через звёздную тьму, они влетели в горящий огнями Колодец Времени, не успев ничего заметить вокруг. Там снова мгновение сверкающей тьмы, потом два резких рывка над землёй, и вот она, Весёлая Пещера у озера Миррор.
Каракульчик чуть вздрогнул, когда они коснулись его влажного бока. В пещере по влажным стенам летали и сверкали солнечные блики. Вряд ли на их фоне можно было увидеть таких же на вид братьев-привидений. Колумбина, видно, очень спешила куда-то и не стала превращаться в видимую девочку. А братья, едва они все втроём коснулись влажной стены и увидели знакомый вход и камни, образующие с водой мозаичный узор, уже почувствовали себя дома и весело спросили:
– Здравствуй, каракульчик, ты нас узнаёшь?
Как ни странно, но каракульчик их услышал. Вопрос этот, явно нелепый, его не удивил.
– Извините, нет, – очень вежливо сказал каракульчик, не разглядев никакой опасности и потому продолжая нежиться в тепле. Он бы мог им объяснить, что раз в пещере вовсю сверкает солнце, то невозможно увидеть маленькие блики. А братья и спросили так, ни для чего и низачем. Просто чтоб убедиться в своём реальном существовании.
Колумбине ничего этого не потребовалось. Она секунду полюбовалась на узоры, которые строили на стенах и камнях яркие блики. Потом сказала:
– Ну, всё, братья Луновы, я по своим делам, а вы по вашим. Кто знает, что ещё с вами будет, но и обо мне не забывайте, я ведь тоже питаюсь приключениями. Впрочем, это я вам уже объясняла. Вы по-прежнему мои турагенты, пока вам это не надоест.
После этих слов Колумбина исчезла. Да и что она – пятнышко света в солнечный день. Может, она и не исчезла вовсе и просто смешалась с бликами на воде, а сама при этом присматривает за братьями.
Братья и не волновались, решили, что нянька им давно не нужна, и выскользнули из пещеры, и понеслись по сверканиям волн озера Миррор. Они рванулись было вверх, чтоб оттуда прыгнуть прямо к себе домой, но оказалось, что взлетать надо так далеко, что оттуда видно только дымку на горах. Тогда они не удержались от соблазна увидеть свой ночной путь сюда почти с той высоты, на которую их поднимал слоновол Ых.
В долине лисоиголок они уселись на большом жилистом листе, выросшем вроде бы на гигантской капусте.
– Тут, конечно, всё знакомо, – сказал с удовольствием Дуд. После всех ужасов ему хотелось мира и покоя и, главное, свободы быть самим собой, то есть любопытным мальчишкой. Но, увы, брат тут же предостерёг Дуда от такого разнообразия:
– Не расслабляйся, пока мы не дома.
Дуд полагал, что он и не расслабляется, а наслаждается, а Йос просто пользуется удобным случаем, чтобы показать, что он старший.
– Ладно ты, мы уже взлетали над озером достаточно высоко, гора наша не видна, – сказал своё слово Дуд, полагая, что против этого брат не сможет ничего возразить. Он и не возразил, а зря, мог бы вспомнить, что земля не плоская и гора Эй просто далеко за горизонтом, тем более что и горизонт гористый. Вот свою гору за чужими горами и не видно. И вообще промолчал он зря. Дуд тут же предложил развлечься:
– А давай лисоиголок подразним, ну полминуточки, Йос. Ну должна же быть у нас хоть какая-нибудь радость. И им насолить очень хочется. Помнишь, как они нашим телесностям нервы портили?
– Ага, – сказал Йос, решив, что и ему хочется просто так попрыгать по опасным иголкам. – Пересечём лес лисоиголок и вверх. Смотри, иглы их блестят так ярко. Ладно уж, поскакали по иглам.
Они так и поскакали по лесу, похожему на огород гиганта. Мысль о том, что это и на самом деле огород, рвалась из Дуда, и он выпустил её, чтобы долго не мучиться. Напустил как обычно на своего брата. Он же любит всякие мысли.
– А это же и в самом деле огород, Йос. Стольбио Адон этим питается.
– Очень может быть, – сказал Йос, думая совсем о другом. Он уже думал о доме, в котором появиться в таком виде совсем не хотелось. Но ведь придётся объяснить самому себе телесному, что он то же самое, только в другой форме. От этой мысли ребячливые желания испарились, и он сказал:
– Эх, Дуд, лисоиголки же слепые, так что ничего мы их не дразним. Давай вверх.
С этим словами они взлетели. И понеслись над соснооленями и кедросовами, над дорогой-сиротой, как старушка изрезанной морщинами перебегавших её ручьёв. Бежали по лесу глазели и танцули, забывая о том, что всё равно достанутся кому-нибудь на обед. Но понятно, что не все и не сразу. А раз так, то почему бы и не порадоваться жизни, пока она есть. Так за них думал Йос. А Дуд, настроенный менее сентиментально, сразу увидел нечто очень странное.
По дороге от озера стремительно бежала явно не живуля, скорее машина, похожая на бронзового жука. Никогда не видевшие бегающих машин недозрелые совелки от ужаса срывались со своих веток и, пролетев совсем немножко, падали на землю.
«Вряд ли из них вырастут новые кедросовы», – подумал Дуд, но сказал не про это:
– Йос, смотри, вон кто-то там на бронзовом жуке по лесу едет. Я такого ни разу не видел. Летим поближе.
Йос вздрогнул. Он много читал про машины древних, чьи скелеты часто находили чудаки-кладоискатели, учёные и писатели, но такой не было ни на одной картинке. На спине бронзового жука как будто утколодка присела. И на её сидениях сидели… Йос увидел, кто именно там сидел, и вскрикнул:
– Это не наши живули, Дуд. Это доминионские стариши.
Дуд их тоже разглядел. Стариши сидели с каменными лицами самого неприятного вида. Точнее сказать, у них были буквально безобразные морды. То есть никакого образа на лице. Просто круглая, как каменный мяч, голова без лица. Но потом они будто спохватились или почувствовали, что на них смотрят. На круглых шарах стали вылепливаться лица, очень похожие на совелок.
– Выходит, не очень-то они умные. С такими рожами их тут же схватит наша полиция, – сам себя обнадёжил Дуд.
Сам он никогда на полицию не надеялся. Больше на свою ловкость и быстрый ум. Только вот на себя в форме привидения как можно понадеяться?
Но город же не привидение, и силы полиции не шутки шутят. Там такие псы здоровенные служат.
Почему бы сейчас не понадеяться на них? Дуд даже почувствовал – вот она, надежда, тихо как цветок, вырастает из родной земли.
Но несносный Йос сразу и безжалостно раздавил эту надежду:
– Не схватят стариш, они прикинутся каменными львами или ещё кем-нибудь. Эти много хитрее нашей полиции. Она хоть и читает по лицам, но не по таким же. – Сказав это, Йос пытался всё равно что-нибудь придумать для защиты города от этой новой напасти. Но так ничего особого не придумал и сказал: – Всё, Дуд, летим, надо спешить, надо предупредить жителей. Они хитрые и опасные, эти стариши. Видишь, случилось то, чего больше всего боялся Бука Бабук.
Мысль Дуда пошла не то чтоб дальше, но чуть в сторону, и он так её выразил:
– Это нас с тобой надо предупредить. Это за нами они примчались. Видно, мы очень уж сильно разозлили Скверниссимуса Скверни. Сам хочет казнить нас.
Сказав это, Дуд, ясно представив себе, как расправятся стариши с их телесностями и, значит, и с их, привидений, надеждой снова стать нормальными людьми.
Если не оглядываться и не останавливаться, то солнечным зайчикам, как и лунным тоже, вообще почти не нужно времени, чтобы добраться до горы Эй с любого берега озера Миррор. И дальше домой. Вот так до дома своего они и добрались мгновенно. Метнувшись по комнатам, они не нашли там самих себя и вообще никого из взрослых, только младший братишка Или беззаботно строил из деревянных чеплашек и кубиков мир собственной фантазии.
Йос, чуть подумав, попросил:
– Дуд, вспомни, где мы были в это время.
Дуд гордился своей памятью и потому сказал:
– Как «вспомни», так сразу Дуд. А ты точно знаешь, какое это время? Мы с тобой дома не были очень много раз. Который из разов ты предлагаешь мне вспомнить?
Йос понял, что сморозил глупость, но быстро нашёл, как от неё ускользнуть:
– Давай спросим братишку.
– Или, где мы? Или, где Йос и Дуд?
Или всплеснул ручонками от радости, услышав, как с ним разговаривают солнечные зайчики, и захотел их поймать ладошками.
– Какие хоошие заики-убегаеки, – сам себе сказал Или. Непонятно, что он услышал в их писке и что понял.
– Или! – изо всех сил хором прокричали братья.
– Или – я, Или – он.
Или мне это сон?
Голос Йосика и Дуда
Просто так и ниоткуда, –
запел весело братишка, вовсе не думая отвечать по существу.
– Ну, так куда же они ушли?
Или почти упёрся носом в зеркальный шкаф, откуда на него смотрели маленькие отражения старших братьев.
– Мама ушла за папой, а вы куда ушли? Почему я вас не вижу?
Йос спрыгнул со шкафа на окно и подвёл итог беседе с Или:
– Дуд, с него не будет толку. Полетели по городу искать.
– Ты прав, – сказал Дуд, и они кинулись прыгать по вершинам жирафусов, чьи листья весело сверкали, умытые недавним дождём. Потом и вовсе по макушкам башен, сверкающих золотыми шпилями, впрочем, многие уже только бронзовыми шпилями. На улице Белых Домов в глаза бросился огромный Ых, весь в трудовом усилии.
– Ага, вон слоновол Ых, который ещё никуда не ушёл, – сказал Дуд.
– Или уже вернулся, – сказал Йос, помня о логике. – Глянем на его шкуру. Вдруг там следы иголок.
Слоновол Ых вёз на широкой спине огромные доски и, конечно, занятый делом, не обратил никакого внимания на световых зайцев, назойливо прыгавших перед его глазами. Дуд успел сообразить, что на лохматой шкуре Ыха следов лисоиголок не сыщешь, а кровавые пятна если были, то смылись при первом же купании.
А Йос и вовсе сидел на кончике рога слоновола в задумчивости вовсе не о следах, а о последствиях. Дуд не выдержал молчания и сказал:
– Йос, они вот-вот будут здесь. Надо торопиться. Ну, придумай же что-нибудь.
Что оставалось делать Йосу? Он не привык говорить, что вот пусто в голове и ничего там не придумывается. Да и где она, его голова, её ещё найти надо. И он сказал, двигаясь мыслью по воспоминаниям:
– Давай разделимся. Я буду дома ловить наши телесности, а ты поскачи по городу. Встречаемся на крыше, где у нас семья коршунов живёт.
Дуду эта идея понравилась. Он поскакал по шпилям самых высоких башен, где он мечтал побывать, но был тогда слишком тяжёл для этого. А сейчас… сейчас он слишком лёгок, чтобы самого себя принимать всерьёз. Чем он жив? Чувством долга, наверное. Если бы не чувство долга, то чего проще умереть. Сунулся в глухую тьму и тихо истлел. Так он не то чтобы думал, думать некогда, если несёшься со скоростью света в тысячу концов огромного города. Так он страдал. Время уходило, а себя он всё никак не мог встретить. И может быть, что и нет его уже. С этой горестной мыслью он вернулся домой на крышу, где коршунский мальчишка всё пытался клюнуть привидение Йоса.
– Дуд, летим к лесу, – закричал Йос, едва увидев его. Он сразу сообразил, что брат не нашёл никого. Наверно, он чувствовал его печаль и тут же решил вселить в него новую надежду. Они понеслись на север города, где начиналась дорога к озеру Миррор. Там они точно смогут увидеть жуконогую машину и следить за действиями старишей. Они же тоже кинутся искать их телесности. Если они и вообще именно за этим приехали.
На пятом прыжке на опушке леса, где росли высокие кусты, они увидели за этими цветастыми кустами ту самую машину, сверкающую крепкими бронзовыми боками. Около неё хитрыми лисичками тёрлись настоящие телесные Йос и Дуд. Не иначе как Жёлтый Морок их сюда приманил непонятно как. Или такой уж несчастный случай их туда завёл. Привидения братьев кинулись туда, понимая, что опоздали. Где им перекричать старишей. Но вовсе не стариши вели разговор, Дуд-телесный вёл разговор. А Йос при этом стоял и думал. Может быть, он сообразит, что нельзя верить этим хитрецам. Привидения запрыгали на его носу, пытаясь заставить его слушать их, но он слушал речь Дуда. А Дуд изощрялся в красноречии:
– Послушайте, почтенные, у нас нет платёжных средств, чтобы оплатить движение на вашем средстве передвижения, но мы можем потом отработать, – Дуд смотрел им в глаза. Глаза эти подкупали. Они ухитрялись выражать стариковскую доброту и ничего больше. Дуд ждал их ответа. И тут, отмахнувшись от привидений, заговорил Йос:
– Да, мы очень старательные и не ленивые. Нам просто очень срочно надо попасть на Луну.
Благообразные почтенцы сочувственно переглянулись. Взгляды их медленно переходили от сомнения к согласию. Оба привидения подумали, что они все не просто артисты, они полные перевоплощенцы. Всё выглядело так убедительно, что даже привидение Йос вздохнул лучами. Но сказать он смог только то, что мог услышать его брат-привидение.
– Да, они мастера. Как они нам пели «Мы умело козни строим», и всё же, Дуд, ну посмотри на себя со стороны. Какие мы с тобой были дураки. Это ж мы сейчас с ними поедем на Луну.
В речи этой уже чувствовалась обречённость. Йос понимал, что спасти самих себя они не в силах. В этом и вся ничтожность жизни привидений. Да разве это жизнь, если сделать ничего не можешь.
Дуд почувствовал настроение брата, но не мог так просто согласиться с поражением, он пропищал что есть силы:
– Эй, братья, они же вас обманут.
Увы, телесности ничего не услышали. В их ушах радостно свистел ветер странствий. Этого невозможно не увидеть. Может, Йос-привидение чуточку заразился этой радостью. У него появилась надежда, и вместо того чтобы кричать вместе с братом, он неожиданно сказал:
– Тише, Дуд, мы нашу глупость сейчас не остановим. Уж я-то тебя, упрямого, знаю. Надо будет выбрать момент, когда стариши отвлекутся. А то они и нас поймают. Помнишь, нас Бабук предупреждал. В зеркальную коробку нас легко поймать. Мы же боялись, что нашим телесностям грозит немедленная смерть, но видишь, не грозит. Если б они хотели, они б давно нас убили. И поймать их за это никто бы не смог, даже Столбододон не смог бы догнать их машину.
Пока они так переговаривались, стариши изображали любовь к детям. Болтали с улыбкой: «Ах, дети!», «Ох, дети!» – и самый главный, в зелёном камзоле, сказал, разрешающим жестом пригласив братьев:
– Ладно, садитесь, довезём уж как-нибудь.
Братья-телесности подпрыгнули от радости и залезли в машину между двумя старишами. Машина как будто нарочно пошла медленно. Вроде это просто прогулка и они вскоре высадят мальчишек, не принимая всерьёз их желание уехать на Луну.
Привидения, видя такое, решили, что на дороге они их не потеряют, и кинулись искать хоть кого-нибудь, кто бы мог это остановить. Но даже самый охранительный из охранников полиции, стоявший у входа в город, не заметил их светоблистательные старания. Да это же уже и не совсем город – пригородный парк, если не сказать – начало настоящего леса. Пришлось привидениям смириться с тем, что в ярком свете дня никто из материальных жителей города не мог увидеть. И шестиногую машину увидел разве только большой Баобаб. У профессоров, которые со своей вершины много чего видели, возникли большие сомнения в честности этих странных гостей славного города Бабула Бибула Эй. Но они их, сомнения эти, не выразили. Тяжело Баобабовыми средствами выражаться, да ещё и быстро. Впрочем, один человек и один постчеловек, Черный Маг то есть, увидели, как Баобаб шумно вздохнул всей своей листвой. Человек по имени Парабелл тоже машину почти увидел, но успел только удивиться её бронзовому блеску среди зелени деревьев. Увы, бессловесная машина, похожая на огромного бронзового скарабея, слишком далеко пробежала на север, к озеру Миррор.
А Маг не только увидел, но и всё понял. Чего уж там. Он почти необозримо много знает и думает в миллион раз быстрее человека. На то ж он и постчеловек. Но он спасать братьев не бросился. С какой стати? У него есть цель, к людям совершенно безразличная. Он полетел получать за эту информацию круглую сумму. Теперь только Чёрный Маг по-настоящему и до конца понял, что имели в виду жители Баобабства, когда радовались явлению Дуда. На нём или в нём есть Знак Удачи! И кто-то хочет его украсть. Вернее, уж украл вместе с самим Дудом. А значит, даже если и вернётся в город живым Дуд, то уже без Знака Удачи. Такой Дуд Малахору и его шайке не опасен. Итак, опасность миновала. За такую радостную весть с них, чёрных душой, причтётся мешок золотых монет.
Ничего про Знак Удачи не зная, братья-привидения летели вслед шестиногому бронзовому жуку над знакомой дорогой. Знакомые колдобины, косогоры и завалы. Знакомые деревья и птица на них, и звери знакомые, стремительно убегавшие от непонятного чудища. А чудище уже бежало со всей своей чудовищной скоростью, став по форме почти гладким и длинным, как полупрозрачный огурец. Такая скорость и летящий мимо ветер странствий, наверно, даже нравились братьям-телесностям. Какой же Лунов не любит быстрой езды! Зимой на санках с горы да по ручью замёрзшему разгонялись так, что даже зрителям было страшно. А братьям-привидениям всё это теперь казалась совсем не интересным. Они слишком близко подошли к смерти, и вид Мира с высот Смерти стал неживой, как карта.
Но они летели, то приближаясь к машине, то удаляясь на высоту самых высоких деревьев. Машина бежала уже так быстро, что в глазах телесных братьев деревья сливались в одну серо-зелёную полосу. Только на одно мгновение возникло отклонение. Машина чуть качнулась. Какой-то ошалелый сосноолень боднул своими ветками-рогами машину. Удар, и рога отлетели, наведя ужас на весь ряд стоявших при дороге соснооленей. Наверно, никогда в их жизни не появлялись здесь твердобокие машины. А уж прозрачная крыша над головами седоков – вообще полная невидаль.
Братья-привидения, сами не зная, чем разумно заняться, прыгали вокруг да около бегущего жука. Далеко они не отлетали, боясь потерять эту хитрую машину из виду. Она же не просто бежала, она менялась на ходу, заранее приспосабливаясь к разухабистым особенностям дороги. А потом и это занятие надоело, в смысле прыгать по случайным сверканиям листвы и камней на дороге. А может, и привидения устают, нет, не от прыжков и усилий, а от информации. Они же чисто информационные конструкции вполне конечной ёмкости. Вот и наступил в чём-то конец и надо выгрести из себя информационный мусор, чтобы другому место появилось. Они сели на сверкающий бок машины и долго вообще ни на что не обращали внимания. Мимо летели яркие пылинки, а порой и мелкая живность: комары, бабочки, лесные мухи скользили по боку машины, сгорая от скорости.
Вдруг, очнувшись от оцепенения, они увидели, что машина бежит там, где Ых ждал ночи. Это озадачило. Она, конечно, большая, эта машина, но недостаточно большая, чтоб толпа Столбододоновых тел не раздавила её своими почти каменными ступнями. Она очень быстрая, но недостаточно быстрая, чтобы убежать от Столбододона. Братья-привидения испугались за жизнь своих телесностей. Джукков, может, ещё удастся перехитрить, а остановить бегущего Гиганта невозможно.
– Странно и страшно, – прошептал Йос-привидение своему брату, сверкнувшему настоящим лицом на зеркально гладком бронзовом боку машины. – Здесь уже место, где Ых остановился до ночи. Ещё немного, и рассерженный Столбододон раздавит этого бронзового жука своей каменной пяткой, и тогда мы…
Йос не договорил, чтобы зря не пугать брата. Он о ступне гиганта не задумался. Дуд в это время смотрел на себя в зеркало. Там он был человеком. Конечно, зеркало всё время его отбрасывало, потому что отражало, но не прямо и потому недалеко. Под прозрачным куполом машины стариши расслабленно отдыхали или делали такой вид. Но уж точно никаких чудес с зеркалом не замечали. Тем временем Йос задумчиво молчал, глядя внутрь себя, а Дуд-телесность вертел глазами всюду. Его несла над миром песня странствий. Такого суперприключения с ним ещё не случалось.
Йос-привидение тоже молчал. Но не просто, вибрируя в погоне за какой-то мыслью о спасении. На каком-то перекрёстке мыслей он догадался, что будет, если Дуд-телесность увидит свои как бы собственные прыжки и гримасы, создаваемые в зеркале привидением Дуда. Он и сказал брату:
– А ты уйди от зеркала. Оно же не пятно света покажет твоему телесному, а нелепого тебя. Сам себя нормального телесного вгонишь в ужас. Если б оно было кривое, то нестрашно. Кривые врут, и мы-они это знаем, но это же прямое.
Дуд-привидение отскочил от зеркала и прошептал совсем о другом, о гиганте:
– Ужас сейчас явится сюда всеми сорока парами пяток. Эти джукки нездешние и, наверно, не знают нрав нашего гиганта.
Они оба замерли в оцепенении, не зная что им делать. А бессловесная машина, у которой, конечно же, не было мозгов, стремительно бежала к своей гибели, то есть прямо во владения Столбододона.
От такой глупой наглости даже стоящие далеко от дороги лохматые совелки, обрастающие перьями на кедросовах, прикрыли хлопающие глаза. А глазели хоть и подглядывали из-за кустов, но заранее дрожали от ужаса. Они хоть и глупы, но не настолько же, чтоб кидаться под ноги гиганта. Просто они очень чувствительные. Им страшно даже видеть, как другие кидаются.
Только прежние, ещё ничего не знающие Йос и Дуд весело и беспечно смотрели по сторонам. Откуда им знать, где именно гуляет Столбододон. Так далеко от дома они ещё ни разу не бывали, но не это радовало их. Несмотря на яркий солнечный день, впереди в полном блеске им светила Луна. И сердца их пели:
Там серебряные звери на серебряных полях.
Там растут, наверно, розы на сверкающих стеблях.
Там гуляет в свете сонном, на ночь глядя (ночь Земли),
Да, она! Селена донна, белым лебедем вдали.
Там живые приключенья
Дарят яркие мгновенья.
Аж дождаться нет терпенья.
Вот так они пели, хотя, может быть, и не совсем теми же словами.
В общем, полный трям-тям-тям в их восторженных головах, где вовсю резвился многорадостный Жёлтый Морок. С его точки зрения, всё само собой отлично сложилось. Морок принял стариш за агентов Тута Хам Она. Морок ничего не знал о будущих событиях. Даже сам Хладо ещё никуда не улетал, и даже Вольча ещё не двинулся в Чурчулию. Привидения Морока не заметили. Да и он их не выглядывал. Так вместе и двигались.
Глядя на всё это движение радостных телесностей прямо в пасть смертельных врагов, Дуд-привидение сказал Йосу-привидению:
– Эти мы с тобой, оказывается, ещё глупее, чем я думал. Мы с тобой тогда в наше время всё же приготовились, мешки с собой и деньги взяли, а эти такие беспечные.
– То наше время ещё не наступило. Мы же не сразу начали готовиться. Мы же в деревню к деду сначала ушли. Помнишь?
Дуду показалось, что время то было страшно давно. Давность ведь не днями измеряется, а событиями. А их столько было, что года мало. А может, трёх мало? Так размышлял Дуд. А Йос думал о другом – о том, как можно подействовать на стариш, и о том, как стариши действуют на их телесности, заставляя их радоваться, хоть надо бы ужаснуться.
– А не думаешь ли ты, что эти стариши как-то на мозги телесностей наших могут действовать?
С такой подсказки и Дуду пришлось задуматься.
– Получается, что ум, то есть мы, отдельно, а тело, то есть они – отдельно. А? – высказал свои размышления Дуд, не замечая, как летят мимо не птицы, а целые деревья с птицами. Получается, что если видишь сразу слишком много, то уж вовсе ничего не видишь. Впрочем, размышления тоже имеют привычку застилать глаза. Но не только. Размышления подействовали на привидения очень положительно. Они положили свою тоску на придорожный камень и забыли о ней, решили, что ещё поборются.
А трое старишей в изумрудных костюмах и шапочках под цвет расцветающих кедросов тихо разговаривали очень умными фразами длиной в три метра каждая. Все четверо внимательно прислушивались к их разговору и из того, кто внушительный говорил, они вывели, что самого тоненького, но и самого главного зовут Сэр Виз, самого внушительного – Бар Акуда. А самого молчаливого – Вен Зиль.
Бронзовый жук приблизился к запретному месту, куда уже много-много лет нельзя было подойти ни одному жителю славного Бибула Бабула Эй. Но, к изумлению привидений, Столбододона там не было. Так что машинный жук, стремительно семеня бронзовыми ногами, побежал дальше к озеру Миррор.
– Дуд, они сумели обмануть Столбододона, – сказал брату-привидению Йос-привидение. – Вот учись, чтобы там дальше с нами ни было, но учиться мы можем, а значит, и должны.
А вскоре и у братьев телесных восторги по поводу путешествия начали остывать. Задумались телесности. Странно всё же. Место тут было знаменитое. Вон там, на скале, стоят ещё развалины замка тех болтунов, которые обидели Столбододона. Их все видели в школе на картинке.
Дуд-мальчик не удержался и спросил Вен Зиля:
– Почтенный Вен, как вам удалось прогнать отсюда самого Столбододона?
– Ну, зачем же прогнать, – высокопарно начал свою речь Вен. – Разве ты не понял, что мы знаменитые, всем известные мудрецы. Он просто выразил восхищение и уважение к нашим познаниям и титулам.
Завершилась речь гордым поднятием подбородка. Остальные стариши улыбнулись непомерно растянутой улыбкой.
– Да-да-да, – это хором сказали Сэр и Бар, подобострастно глядя на начальство.
Тут и братья-телесности почувствовали неладное. Йос первым задумался над такой странностью.
Если Столбододон ушёл по договору с этими благородными людьми, то почему эти благородные люди об этом не сказали городу? Что толку, что он ушёл, если весь город и слоны караванов по-прежнему будут его бояться. Дуд подумал почти о том же, но иначе: «Почему, если они такие хорошие, они не подарили городу праздник? Это же великий праздник и огромная награда. Они ж для того и едут на Луну, чтоб послать Столбододона подальше от города. А теперь выходит, что это уже и не нужно?» Дуд толкнул Йоса в бок, и тот сказал:
– Уважаемые, остановите машину. Мы вернёмся домой. Спасибо вам, вы уже сделали то, что нам нужно было сделать на Луне. Если, конечно, правда, что Столбододон ушёл из этих мест.
Лица старишей перекосились, они перестали притворяться. Могли б соврать, что гигант ушёл только на время, но зачем. Они даже не потрудились ответить. Лица их сначала стали плоско скучными, потом смутными, а потом и нечеловеческими, как белые маски. А руки старишей превратились в каменные обода, приковавшие мальчишек к сидениям. Братья дёрнулись и начали кричать, придя в ужас от своей осознанной глупости, но сделать уже ничего не могли. Даже ругаться не могли. И не потому, что нелепо ругаться со статуями. К сожалению, и думать они тоже не скоро смогли. От их жуткого крика разбегались глазели и танцули, а солидные медведи замерли на своих местах в глубине леса, готовясь к сражению с неведомым зверем.
Лунные зайцы бросились прыгать по окрестностям, надеясь увидеть живого Столбододона. А мальчишки, закипая яростью, смотрели на обманщиков. Но сделать уже ничего не могли.
Их бестелесные сущности тем временем увидели вдали страшное зрелище. Все сорок гигантских сторон Столбододона бежали, ломая деревья и оставляя глубокие следы ног. Куда и зачем он бежал? Кинуться за ним не позволяла ситуация. Мало ли что может тут случиться с их телесностями. Они уйдут по ту сторону времени, как их потом найдёшь. Вот и лунным Луновым не оставалось ничего другого, кроме как попрыгать по придорожной листве и росистой траве возле сверкающих ручейков, которые тоже бежали к озеру Миррор.
Потом они уселись снова на сверкающий бок машины. Устав кричать, телесности замерли и смотрели по сторонам в поисках спасительной зацепки. Лица их обрели привычный вид, и тут странная мысль пришла в несуществующую голову привидения Дуду:
– Йос, я догадался, откуда взялось ненормальное слово «сорок».
– А нормальное это, по-твоему, четыредцать или четыредесят? – тут же ответил Йос.
– Может быть, так и было, пока не появился Столбододон. Это же он со рок, а рок – это же судьба. Вот и выходит: одинаковая судьба у всех его тел, потому что он один Со Рок.
На эти рассуждения Йос ничего не ответил, потому что ему явились другие Странные мысли. Вот так вдруг пришли, не постучавшись, в голову лунного Йоса.
– Послушай, Дуд, это ж очень дорого – снаряжать такую экспедицию за нашими телесностями. Зачем им это надо? Это очень важно понять.
Если бы он знал о Знаке Удачи, то, наверно, такой вопрос и не задавал бы. Впрочем, нет, просто мысль о Знаке Удачи стала бы в один ряд с другими догадками. Но пока они ничего такого ни от кого не слышали, то и мысли такой места не нашлось. Так что рассуждения продолжились.
– Ну да, один такой каменный болван мог бы убить наши тела или бросить в лесу голодным лисоиголкам. А они тащат и тащат. Зачем им это нужно?
– Может, им надо судить нас по их законам? – вдруг начал думать Дуд.
Йос мотнул отрицательно своей чёрной головой:
– Вспомни, как пели нам мальчишки-лунороги, что в доме Ниона, то есть в Доминионе, нет ни суда, ни законов.
– Я понял, Йос, там, где нет законов, и суда нет. Но опять не пойму, зачем они тогда тащат наши телесности к себе домой?
– А может, их начальника в заложники взяли? Бабук запросто мог. А поговорить по-настоящему с донной Стильбио могут ведь только наши телесности. Точнее, именно твоя, Дуд. Может, им чего-нибудь от неё нужно? Она же хранит богатства народа гигантов.
– Да как же, интересно, они мою телесность заставят говорить не то, что я хочу? – возразил Дуд, не очень задумываясь. А Йос, гораздо более начитанный, старший брат всё же, Йос догадался, как можно заставить телесного Дуда делать то, чего он совсем не хочет.
– Просто, брат мой. Мою телесность запрут, а твою заставят под моё спасение делать всё что им надо.
Тем временем сами телесности вообще ничего понять не могли, строили планы побега и молчали, чтобы их не выдать.
А время шло, не очень-то разбирая дороги, шло напрямки. Почти как Столбододон. И дорога даже не шла, а бежала к озеру Миррор.
Но и это вдруг и мгновенно кончилось, дорога резко ушла в сторону, им не известную. Бестелесный Йос на это сказал:
– Правильно, что мы не ускакали за Столбододоном. Смотри, Дуд, они ведут наши телесности мимо входа, в который мы с тобой вошли в страну лунорогов. Они знают другой вход. Нас обманули про вход только для маленьких, а этой машине нужно огромный вход, вход для больших. И вот он есть.
Жукообразная машина, ловко лавируя между деревьев, убежала в глухую чащобу. Деревья и кусты перед ними толпились всё гуще и гуще, и когда показалось, что стариши заблудились, ведь не было дальше дороги, тогда вдруг перед ними открылась рваная дыра как бы ни в чём. Вокруг стоял лес, даже на рваных он стоял краях, протискиваясь ветвями на обе стороны, а за дырой изрытое пространство и дальше большой город. Стремительно перебирая жучьими лапками, машина вбежала прямо в эту огромную дыру, соединяющую два пространства разных времён, и резким рывком вылетела на край этого явно не столичного города, города, нагороженного из огромных деревьев с подъездами, лестницами, окнами и дверьми. Братья на лунной дороге такого не видели. Так они оказались во времени после своей телесной гибели и, сами того не понимая, превратились в фантомов времени. (Впрочем, настоящей теории фантомов времени нет. Думаю, и тогда не было. Так что это не более чем догадка, ставшая традицией сказаний. Вларк Магол.)
Все четверо братьев оглядывали это невиданное и неведомое место. Извилистые дома, выросшие из деревьев, деревья, похожие на ярких павлинов на взлёте. Из домов на бегущую улицу выскакивали ушастые и короткохвостые существа и тоже кидались куда-то бежать. Но понять, куда они бежали и что это за страна, ни мальчики, ни их привидения не успели. Автомобиль вбежал на дальний от здания вокзала край станции слонопоездов. А дальше с ним произошло такое! Автомобиль тут же, на их глазах, расширенных от удивления, распался на каменных старишей. Они поднялись из колёс и кузова. Их неопределённые фигуры, быстро приняв благообразный вид, бегом ринулись в луноходный слонопоезд. Три слоновагона стояли, сцепившись хобот за хвост. Последний свободно помахивал хвостом-движителем. Именно в нём, в самом дальнем от станции, открылась круглая дверь.
Братья телесные попытались остановиться, но им это не удалось. Подхватив мальчишек под руки, Бар Акуда и Бен Зель вскочили внутрь сразу за важно шагнувшими туда старишами с не известными братьям именами. Не имея выбора, братья-привидения влетели туда же.
Внутри оказалось совсем не то, что ожидали увидеть лунные зайчики. Ни лужайки, ни грушеслив, вообще ничего. Там оказалось только пустое пространство, освещённое жирными светляками, сидевшими на листьях непонятного растения, вьющегося по стенам. Вроде это место не для пассажиров, а для грузов. Братья телесные и привидения ещё озирались по сторонам, а поезд уже тронулся и дверь захлопнулась. Только светляки, висящие по стенам, освещали совсем не просторное пространство. Все четверо ещё не успели как следует задуматься, как телесных лишили этой возможности. Удивительно преобразившись в благообразного и заботливого врача, один из каменных старишей сказал нарочито сладким голосом:
– Дорога дальняя, и лучше вам, малыши, проспать её, чтобы не было скучно.
– А нам и не скучно, – возразил Дуд.
– Умные мальчики должны слушаться взрослых, – назидательно сказал Сэр Виз.
– И вы для этого тащите нас силой неизвестно куда. Мы что, рабами у вас будем? – зло крикнул Дуд.
– Успокойтесь, – сказали Сэр и Бар и погладили каждый ближайшего по голове. Руки их, мягкие как пластилин, странно пахли, и от этого запаха или ещё неизвестно от чего телесные тут же уснули. Оставив их спать, трое быстро расплывающихся старишей вышли в открывшееся вдруг другое помещение. Лунные Йос и Дуд, чтобы хоть что-то понять, скользнули за ними. Братья увидели нечто совсем неожиданное. Вместо полнотелых каменных стариков, там копошились какие-то живые и говорливые жуки-скарабеи, очень похожие на бессловесного жука-машину, на котором братьев привезли к поезду. Но мало этого. Йос и Дуд увидали такое, что и вовсе вылезало из несуществующей головы, не желая там сидеть! Вдруг из ощерившихся ртов уже известных им агентов Скверниссимуса выскочили такие же скарабеи, как копошились рядом. Только новые лезли со странным скарбом на спинах. Может, за этот скарб их и прозвали скарабеи. Эти вылезшие изо ртов статуй жуки что-то там поколдовали, и на их бывшие каменными, а теперь обмякшие тела пластилинового цвета из дырочек в стенке огромного ящика потекли струи чего-то тоже пластилинового.
Привидение Дуд прошептал брату:
– Йос, я понимал, что они нелюди, но не до такой же степени.
На эти слова вдруг оглянулся один из жуков и вполне внятно высказался:
– Все гуляем мы в обличии,
В том, что требует приличие.
Расскажите, в чём отличие.
Благодарны будем вам.
– Значит, вы нас слышите, – чуть растерянно сказал Йос.
– И видим тоже. И лучше вам не мешаться. Поймаем и запрём.
Привидение Дуд раскалился от ярости, тем более сильной, чем яснее становилось ему собственное бессилие. Он, хоть и это ужасно глупо, бросился в атаку словами:
– Я летаю по лучу, где и как и в чём хочу.
Я же Дуд, и меня все ждут.
Я всем нужен, а вы никому.
Видимо, гордыня этих слов задела начальственное сердце Бар Босса.
– А я Бар Босс. В наше дело сунь лишь нос – откушу и проглочу, – сказал каменный стариша, хотя на его месте умнее всего было бы начихать и промолчать. Видимо, у джукков после всех страшных поражений образовался комплекс неполноценности. Иначе чего это ему вздумалось грозить привидению, способному только болтать и сверкать.
Йос в эту чепуху вмешиваться не стал. Он молчал, просчитывая места, где они могли бы летать, не попадая джуккам на зеркало. А Дуд продолжал получать удовольствие от поддразнивания старишей:
– Дурачьё вы, старичьё.
Нам всё в мире нипочём.
Мы без устали летаем.
И, как это ни странно, Бар ему в том же насмешливом тоне ответил и на этот выпад:
– Это мы, конечно, знаем,
Но не видно здесь прохода.
Нет ни выхода, ни входа.
Здесь так просто вас поймать.
И тут вдруг оказалось, что это не просто болтовня, это психическая атака, после которой последовала и физическая. Жуки вдруг как по команде взлетели и выставили зеркальные крылья. Казалось, и места нет, где бы братьям лунным проскользнуть, но они летали. Для этого, конечно, нужна была цирковая ловкость, но ведь она была у телесностей и странным образом появилась у привидений. А джукки, летая как обыкновенные майские жуки, тоже образовывали фигуры самого высшего пилотажа. Им всё чаще удавалось направить зайчиков зеркалами своих крыльев. Братьев спасали только их мелкие неточности. Все тела, которые имеют массу, имеют и инерцию. Световые пятна мгновенно меняли направление полёта, а жуки-джукки слегка запаздывали. Это и спасало братьев. Но эти твари быстро учились на своих ошибках и строились так, чтобы быть со всех сторон, при любом повороте в пространстве воздушных событий. Вот уже и казалось: ещё один трюк – и они поймают лунных зайцев. Впрочем, Йос и Дуд, хоть и были в состоянии привидений, тоже учились. Они прилипали к стенке и светили вдоль неё. Джукки с разгона ударялись о стенки, пытаясь перехватить их еле видимое свечение, а они почти слеплялись, излучая свет друг на друга, сбивая с толку преследователей. А те вот уже и начали уставать. Сначала жуки лишь изредка ударялись друг о друга и о стенки, но прошёл час, жуки уже, как дождь, с разгона ударялись о стенки часто-часто. Наконец они сообразили сесть и подумать.
Братья занялись тем же, только выбор стратегий у них оказался невелик, потому и думали они недолго. Дуд, почувствовав предел своей изобретательности, огорчился и сказал:
– Йос, их много, и они чего-нибудь придумают.
Йос, чувствуя, что брат начинает терять боевой настрой, придумал, что ему сказать обнадёживающего:
– Будем надеяться, что не успеют. Будет же какая-нибудь станция, и дверь откроют.
Увы, Дуда это не успокоило. Он грустно сказал:
– А толку, мы же не можем покинуть самих себя спящих там за стенкой.
Хотя Йос и сам чувствовал безнадёжность усилий, признаваться в этом брату не стал. Наоборот, решительно сказал:
– Дуд, спокойно. Мы тоже умеем думать.
Но это легко сказать. Вокруг одни только чёрные стены. Просто не за что зацепиться мыслью.
А джукки тем временем уже что-то придумали и взвились вверх. Они образовали сплошную сверкающую стенку почти вплотную от того угла, где сидели лунные зайчики. Эта стенка тихо надвигалась на них, оставляя всё меньше и меньше пространства для прыжков. Двигались они очень аккуратно, так чтобы не образовать ни малейшего зазора. Привидения Йос и Дуд даже и не прыгали, а просто смотрели на приближение смертельной ловушки.
Дробные стуки в стенку давно уже разбудили Йоса и Дуда-мальчиков, они повернулись друг к другу, соображая, где они и что с ними случилось. Потом сели на пол, но не встали и действовать не решились. Да просто и не знали что делать, просто сидели и думали. Дуду первому это надоело. Убедившись, что их никто не подслушивает, Дуд зашептал:
– Йос, нас чем-то усыпили, им нужно было, чтобы мы им не мешали.
– Наверно, – вяло сказал Йос. – Он всё ещё думал и думал, но ничего путного в голову не приходило. Жёлтый Морок очень старался, чтобы в их головах оживали только беспутные, путаные мысли.
А Дуда уже жгло нетерпение.
– Йос, надо действовать. Ты же сам говорил, без толку думать, ничего не зная. Ты сам всегда так говорил. Надо разведать ситуацию.
Они тихо поднялись и бесшумно, как они умели, подошли к двери в другой отсек.
– Дуд, ты осторожно открывай дверь, а я погляжу в щёлку.
В осторожно открытую щёлку, увы, ничего разглядеть не удалось. Все-все трансформассы были в другом углу. А перед их глазами скопище большущих жуков. Они минуту сидели в своей копошащейся куче, издавая разнообразные звуки, а потом вдруг разом взлетели, заполнив пространство громким жужжанием их зеркально сверкающих крыльев.
Телесным братьям пришла в голову странная, но вполне логичная в рамках их знаний мысль. Куда могли деться джетельмены, обманувшие их? Наверно, они погибли, выпав в какую-то дыру, а вместо них влетели какие-то насекомые, похожие на скарабеев и майских жуков одновременно.
С этой мыслью они рывком открыли дверь во вторую половину вагона.
Ох, что тут произошло! Испуганные жуки бросились залезать в какие-то щели в куче пластилиновых на вид кукол. Наверно, они испугались, что мальчишки их сейчас просто раздавят своими твёрдыми башмаками или перебьют палками на лету. Братья действительно вознамерились так поступить. Мысль о том, что они проведут остаток пути в обществе насекомых, может быть, ещё и ядовитых, заставляла их искать, чем бы их всех прихлопнуть. Потом поняли, что это всё ерунда. Эти жуки живут в каменных статуях. Они же именно туда все быстро прятались. Умнее всего от этих жуков тоже спрятаться. Вряд ли жуки эти способны столкнуть тяжеленную дверь.
– Запираемся, – быстро сказал Йос. Никаких привидений он, конечно, не заметил. Даже если б и знал, что они есть, то, наверно, принял бы их за блики зеркальных крыльев удивительных этих жуков. Уже на половине фразы они вместе стремительно закрыли дверь, в которую заглядывали. Если бы братья-привидения сидели расслабившись, то они бы не успели ускользнуть, но они зорко разглядывали всё пространство. Быстрые привидения ускользнули к ним ещё раньше, чем Йос сообразил захлопнуть дверь.
Дуд уже почувствовал себя в безопасности, потому изрёк свой интересный вывод:
– Йос, теперь я понимаю, почему про нехорошего живулю говорят: «он жук».
А Йос оглянулся, чем бы ещё подпереть дверь, но вокруг оказалось почти пусто. Увидев, как в полутьме блеснули глаза Йоса, и Дуд почувствовал дыхание опасности. Но по-настоящему поняли, как велика опасность, только привидения, а Дуд-телесный ещё не оставил привычку ждать от опасности не более чем приключения. С таким настроением телесный Дуд и прошептал:
– И что с ними делать?
– Лучше с ними ничего не делать, – ответил на это Йос сердито. Сердился он на самого себя, потому что, склонный делать более обоснованные выводы, до таких пока ещё не добрался. А это обидно и опасно. Он искал главный на этот момент вывод – чем дверь подпереть. Но ничего нового он не вывел, подпирать дверь было нечем. Впрочем, с той стороны никто и не рвался войти. Видимо, решили сначала скопом подумать.
В наступившей тишине телесности и привидения думали быстро, но ещё ничего не решили. А то, что мелькало в их мыслях как последний ужас их жизни, то и стало. Каменные статуи ввалились, легко открыв своей силой дверь. Привидения с ужасом узнали: они шли, как каменные фигуры, очень похожие на статуи, стоявшие в сквере. Так они шли, когда ещё в сквере Паралунии пели: «Мы на стройку ходим строем, мы умело козни строим». Правда, сейчас можно петь не козни, а казни. Братья не успели ничего придумать. Дуд попробовал сопротивляться и даже ударил одного старишу в коленку. Тот даже не дрогнул, Дуд отлетел, оттолкнувшись наносящей удар пятернёй от статуи. Йос придумывал свои трюки. Оба брата ещё успели немного попрыгать, уворачиваясь от каменных рук, но недолго. Их загнали в угол, схватили за руки и за ноги и легко слепили им непонятно чем ноги и руки, так чтоб они двигаться не могли, а также и рот, чтоб пикнуть не могли.
Оцепеневшие от всех напавших на них ужасов лунные зайчики тоже быстро угодили в ловушку. Кроме их растерянности джуккам помогло и то, что мало помещение, в котором их ловили в этот раз. Братья-телесности лежали, не понимая, что за страшный ритуал происходит перед их глазами. Заметить малозаметных зайчиков можно было бы, если бы знать, что высматривать. Но телесности не знали. Они видели только сверкание крыльев и рот каменной коробочки. Рот вдруг резко захлопнулся. Это лунных зайцев поймали зеркалами в каменную коробку. Там в полной тьме привидениям братьев уготована смерть. К сожалению, это не оказалось тайной для них, а может, и к счастью. Это как посмотреть. Йос думал, что к сожалению, а Дуд – что к счастью. Знаешь – значит, можешь действовать. А если можешь действовать, то можешь и победить.