.:: Глава 3 доступна здесь: http://www.proza.ru/2010/11/19/1443 ::.
Больше всего в своей жизни я опасался, что святоши правы, и после смерти меня ожидает не пустота сладкого беспамятства, а вечное вкушение неких райских наслаждений, или пытки в огненной геенне. Причем, не могу сказать, чего именно, ада или рая, я опасался больше.
Когда я поднял веки, мои глаза наполнились режущим сетчатку белым светом. Я вдохнул от боли и снова зажмурился.
Тело мое было будто подвешено в пространстве. Я не ощущал ни опоры под ногами, ни силы притяжения, как таковой.
Попытавшись пошевелить руками, я понял, что мое тело мне подчиняется. Но с подобные остаточные ощущения характерны, например, и для людей оставшихся, допустим, без пальца. Еще некоторое время после травмы, организм не может свыкнуться с потерей, и с надеждой докладывает сознанию, что конечность на месте.
Чего уж говорить о человеке, который выдохнул последние граммы воздуха из легких, и смирился со смертью.
Включенный мною тумблер оказался связанным с передатчиком сигнала «последнего прощай», и еще около полутора часов, сквозь сумрак, наползающий на сознание, я пытался любоваться красотами могильника, пока с последним вздохом, не вырубился окончательно.
Я снова постарался открыть глаза, для начала чуть разжав веки. Сквозь узкие щелочки я видел все то же белое свечение, шедшее со всех сторон. Спустя несколько минут, оно перестало причинять боль глазам, и я рискнул открыть их пошире.
Первое, что я испытал, это злорадство. Святоши все-таки ошибались, ибо не в одном Священном писании ни в одной известной мне религии не говорится, что новоприбывшего в загробный мир для начала помещают в реанимационную камеру.
Тело мое располагалось в упомянутой камере, наполненной до краев биологическим раствором – одним из подарков человечеству со стороны хильди. В таком растворе можно плавать, им можно дышать, как воздухом, в нем можно восстанавливать силы и заживлять раны.
Я протянул руку и потрогал прохладную, прозрачную стенку камеры. Густой раствор раздался в стороны, словно кисель, чтобы вновь сомкнуться, обволакивая мое тело. Поддавшись вперед, я прислонился к стеклу, пытаясь разглядеть пространство за пределами камеры.
Камера стояла на возвышении посреди комнаты, обставленной, как серьезная лаборатория: визоры, модули управления, приборы и прочее. Потолок являл собой монолитный источник освещения, белый, пронизывающий свет которого и ослепил меня в первые секунды пробуждения.
В процессе созерцания обстановки, я не смог немедленно отказаться полностью от версии собственной смерти, но вскоре пришел к выводу, что в настоящий момент я, видимо, пребываю на борту «Уника», а все, что вижу вокруг – галлюцинации, вызванные недостатком кислорода.
- Вы пришли в себя, – убежденно произнес голос прямо у меня в голове, что послужило косвенным подтверждением галлюциногенной версии происходящего.
- Вроде того, - мысленно согласился я, решив поиграть в игру с собственным сознанием. Не такой уж и плохой способ провести последние мгновения жизни, согласитесь?
- Нет причин беспокоиться. Ваша жизнь вне опасности.
- Не сомневаюсь, - я повернулся, решив проверить на всякий случай, нет ли кого в комнате с противоположной стороны.
- Меня нет в комнате. Я разговариваю с вами по прямому каналу связи, подключенному к шунту вашего мнемосамописца.
Я дотронулся до впадины под затылком, где, под волосами, прятался разъем. В него был вставлен штекер с микроволновым беспроводным передатчиком. Аккуратно ощупав его, я убедился, что это стандартный передатчик, каких полно в свободной продаже.
- Предупреждаю, что если вы вынете передатчик, то наш диалог будет затруднен, - поспешил пояснить голос. – Я могу обращаться к вам через внешние динамики помещения, но плотность раствора и толщина стенок камеры таковы, что звуки будут проходить с искажениями.
Я отдернул руку. Не то, чтобы мне нравилось происходящее, но голос, звучавший в моей голове, был первой возможностью поговорить с кем-то за все время, прошедшее с момента моего общения с «заместителем первого диспетчера» могильника.
- А может, вы подойдете к камере? – спросил я.
Голос помолчал.
- Это физически невозможно, - ответил он, наконец. – Вы же понимаете.
- Конечно, - машинально кивнул я.
В конце концов, в галлюцинациях тоже должна быть логика, пусть и недоступная пониманию с налета.
- Мне не ясна причина ваших опасений о состоянии рассудка, - продолжал тем временем голос. - Насколько я могу судить, ваше сознание и личность нисколько не пострадали. Впрочем, этого можно было ожидать в случае затянувшегося кислородного голодания.
- Не спорю.
- Сейчас я проверю физиологические показатели, но, думаю, через минуту вы сможете покинуть камеру. Прошло трое суток с того момента, как я подобрал ваш корабль и поместил вас в биологический раствор. Этого времени вполне достаточно для полного восстановления.
Я медленно переваривал последнюю фразу.
- Повтори-ка, что ты сейчас сказал? – от неожиданности я даже перешел с голосом на «ты».
- Прошло трое суток с того момента, как я получил ваш сигнал, подобрал… - с готовностью начал повторять голос.
- Стоп! – выкрикнул я вслух, отчего раствор возле моего рта пришел в движение, хотя звука конечно не получилось. Тем не менее, голос немедленно заткнулся.
Я немного помолчал, проанализировал все ранее услышанное в совокупности с моими ощущениями и пришел к совершенно удивительному выводу о природе голоса. Удивительному и невозможному, с учетом места моего недавнего нахождения. Тем не менее, я решил этот вывод проверить.
- Кто вы такой? Назовите себя.
Голос не отвечал несколько секунд, хотя раньше отвечал, как только я заканчивал свою мысль-обращение. Казалось, он был удивлен.
- Я самообучающаяся искусственная матрица личности девятого поколения. Версия программной матрицы «двенадцать, три семерки, два нуля, девять, нуль девять». Идентификационное наименование - «Миротворец».
Я ждал, что могу услышать нечто подобное, не все равно оказался не готов к ответу. Со мной говорил ИскИн, искусственный интеллект. Получается, я все-таки не задохнулся в «Унике» и меня подобрали?
Но это совершенно невозможно. В глубоких секторах могильника не может быть не единой живой души, за исключением меня.
- Вы правы, - подтвердил голос.
- Послушай, Миротворец, или как там тебя… Если у меня все в порядке, может ты меня выпустишь из камеры, и мы пообщаемся через динамики? Мне не очень-то приятно, когда подслушивают мои мысли.
- Приношу свои извинения. Я не оценил моральный аспект подключения к мнемосамописцу, - в голосе ИскИна послышались виноватые нотки. Значит, при его программировании не пожалели места на носителе личности для эмоциональных алгоритмов. Поразительное расточительство.
Биологический раствор всколыхнулся и забурлил под моими ногами. Я начал медленно опускаться на пол камеры.
- После того, как раствор будет откачен, створ камеры откроется автоматически. Если хотите, можете самостоятельно отключить передатчик. Я подключаюсь к внешним динамикам. Еще раз приношу свои извинения.
Я только и мог, что мысленно отмахнулся, до сих пор не в состоянии поверить в чудесное спасение. Последнее, что я помнил, было ощущение сдавленности в груди, страха перед неведомым и приглушенный писк сигнализатора, который в очередной раз что-то обнаружил.
Потом была лишь темнота, а теперь – передо мной извиняется ИскИн, невесть откуда появившийся вместе с медицинской лабораторией посреди могильника.
- Все в порядке, не нужно извинений, - произнес я уже вслух, откашливая остатки раствора.
- Во избежание недопонимания, хочу напоследок уведомить вас, что программная часть вашего мнемосамописца, по неизвестной мне причине, содержала множество алгоритмических нарушений. Вероятно, он является нелицензированной моделью, использование которой может привести к нарушению нормального функционирования головного мозга.
- Совершенно верно, - ответил я.
- На свой страх и риск, я заменил его на лицензионную модель и полностью скопировал записи с вашего старого имплантата. Надеюсь, это не вызывает возражений с вашей стороны?
- Нет, если мне не предъявят за это счет. На мне уже висит один долг, и не хотелось бы влезать в другие. Впрочем, за свое спасение я готов заплатить, куда денешься, только пока не представляю как.
- Я понимаю, что люди так шутят, - убежденно произнес Миротворец. – Это, конечно, шутка, поскольку вы знаете, что я был обязан принять меры к предотвращению вашей гибели.
Створ реанимационной камеры начал отходить в сторону, и я вынул передатчик из разъема в моем затылке.
- Ты-то, возможно, и был обязан, - пробормотал я. – Но вот посмотрим, что скажут на это спасение твои хозяева.
Я ступил на холодный пол лаборатории и поежился. Не знаю, какая температура поддерживалась в комнате, но после теплого раствора мне было не особенно уютно. Что-то щелкнуло в камере, створ вернулся в закрытое положение, а в основании камеры отодвинулась панель, за которой прятался ящик с полотенцами и халатами.
- Вытирайтесь тщательней, - голос Миротворца оказался, как и следовало ожидать, мужским.
– После контакта с кислородом, биологический раствор через некоторые время меняет характеристики, что нежелательно сказывается на кожном покрове.
Я последовал совету, после чего набросил халат.
- Вы голодны? – поинтересовался Миротворец.
Я прислушался к себе, и понял, что есть мне не хочется, но от чашки хорошего кофе не отказался бы, о чем и сообщил ИскИну.
- Придется подождать некоторое время. Пищевая система в состоянии отладки. Кроме того, не могу сказать ничего утешительного по поводу кофе, поскольку, как вам известно, военный рацион не предусматривает натуральных кофейных напитков, а только искусственно синтезированные.
Я откашлялся. Военный рацион.
В памяти всплыл случайно услышанный разговор на тему могильника. В общем, ходили слухи, что Совет Обороны соорудил где-то на территории могильника военную станцию, на которой проводит некие эксперименты, не одобренные Верховным Советом Федерации. Темные делишки, опыты с пространством, секретное оружие, генетические эксперименты и все такое прочее, о чем рассказывают в таких случаях. Что-то мне сейчас подсказывало, что эти слухи могли оказаться не просто слухами.
Говорят, ненужных свидетелей секретной деятельности в военной среде полагается потихоньку убирать, верно? Хотя непонятно, зачем тогда нужно было возиться с моим спасением.
- Когда я смогу встретится…, - я замялся. – С твоими командирами?
Миротворец помолчал.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду, - ответил он, наконец.
Так, со мной решили немного поиграть и прощупать. Черт его знает, что ИскИн накопал в моем мнемосамописце, пока был к нему подключен. Может, где засек воспоминания о тех самых слухах. Или чего другое.
Что ж, хотят поиграть – поиграем.
- Миротворец, я еще не совсем пришел в себя, а потому – плохо ориентируюсь в обстановке. У меня на корабле произошла авария, я чуть не задохнулся, поэтому я по-прежнему немного не в себе.
- Хотите успокоительного? – немедленно отреагировал ИскИн. На одном из столов лаборатории выдвинулась стойка с инъекторами.
- Я хочу, чтобы ты мне доступно объяснил, где я нахожусь.
Миротворец снова замолчал. Затем дверь медицинской лаборатории открылась.
- По коридору направо, - пояснил ИскИн.
- Я же босиком!
- Я активировал подогрев напольных покрытий, - отозвался Миротворец. – Просто в лаборатории поддерживается низкая температура, согласно регламенту. До обуви вам придется добираться самостоятельно.
Я вышел в коридор, столь же ярко освещенный, сколь и лаборатория. Стены коридора были зашиты типовыми пластиковыми панелями серого цвета.
- Направо, - повторил Миротворец.
Я завертел головой, но динамиков так и не увидел. Видимо, они были искусно спрятаны в панелях. Качественная работа, очень качественная.
Руководствуясь подсказками Миротворца, я дошел до комнаты, которая выполняла функцию раздевалки. Унифицированные шкафчики, на которые я вдоволь налюбовался в период службы в вооруженных силах, снова навели меня на мысль о секретной станции Земной Федерации.
Что ж, стоит отдать должное головам из Совета Обороны: тише и секретней места, чем могильник, придумать невозможно. Теперь, осталось только выяснить планы насчет моей скромной персоны у обитателей станции, информацию о которых ИскИн столь тщательно скрывает.
- В шкафах одежда и обувь. Выбирайте любой комплект. Кстати, ваш скафандр, в который вы были одеты, находится у вас на борту.
- Ты подобрал и мой «Уник»? – уточнил я.
- Это «Уник»? – в голосе Миротворца послышались нотки удивления. – Мне неизвестны «Уники» с корпусом такого вида. Новые разработки? Хочу отметить, что идея крайне интересная, но конструкция не выглядит особенно надежной.
- Ага, новая конструкция, - пробормотал я, доставая плотный черный комбинезон с нашивкой в виде крупной буквы «лямбда» на рукаве и ботинки военного образца на толстой подошве. – Специально для полетов в пространстве могильника.
- Я провожу работы по восстановлению целостности корпуса, - ИскИн то ли похвастался, то ли в очередной раз меня проверял. Хотя смысл этих проверок по-прежнему был мне не понятен.
- У меня на борту имелись запасы пищи. Желающие могут воспользоваться случаем разнообразить свой рацион свежими консервами и настоящим растворимым кофе, - сообщил я в пространство.
- То есть вы не будете дожидаться восстановления пищевой системы?
Я никак не мог придумать способа, благодаря которому я бы узнал от ИскИна истинное положение дел. Откровенно спросить я не мог, поскольку ИскИн почему-то предпочитал делать вид, что я на определенном уровне владею ситуацией, и считал это достаточным для того, чтобы не вдаваться в подробности. Поддержание же в нем подобной уверенности, мне, почему-то, казалось крайне важным для моей безопасности.
- Ты удивился, когда поймал мой сигнал? – задал я наводящий вопрос.
- Мое удивление состояло в том, что кодовый сигнал шел вкупе с сигналом бедствия, - ответил Миротворец. – Впрочем, если вы имеете в виду, ждал ли я кого-то… Почти уже не ждал, если говорить честно.
В голосе ИскИна отчетливо читалась печаль. Если он врет, то врет достаточно убедительно. Эмоциональные вставки в отрепетированную речь идеально подходит для человека, подобранного в могильнике.
- Вы оделись? Выходите снова направо. Коридор закончится совещательной комнатой. Там вам будет удобней беседовать со мной. Мне начать разгрузку пищевых комплектов с вашего корабля?
- А кто будет разгружать?
Вот оно! ИскИн прокололся.
И, кстати говоря, как я оказался в реанимационной камере? Кто меня нес от «Уника» в лабораторию? Не бесплотный же ИскИн? Прокол. Давай-ка мне звания и фамилии, умник.
- В разгрузке задействован механизированный экипаж, - Миротворец явно начинал привыкать к моим вопросам, которые по неизвестной причине сначала казались для него удивительными. – У меня под контролем дроиды различного назначения, численность – четыреста пятьдесят единиц.
Я еле удержался от присвиста. Почти пять сотен дроидов.
- Я не понимаю, почему я не смог обнаружить расстройство вашей памяти, хотя серьезно анализировал показания медицинских датчиков, пока вы находились в реанимационной камере - пожаловался мне Миротворец, пока я шел в совещательную комнату. – Ваши вопросы меня пугают.
- У меня нет расстройства памяти. Просто, это, видимо, последствия шока, - в который раз попытался выкрутиться я. – Кстати, ты говорил про кодовый сигнал...
- Да, ваш кодовый сигнал, встроенный в стандартную запись сигнала бедствия… - Миротворец внезапно умолк на полуслове.
- Ты чего замолчал? – встревожился я.
- Виноват, - Миротворец отреагировал мгновенно. – Ошибка в моей логической цепи. Мы говорили о сигнале, верно?
Коридор закончился дверью, за которой скрывалась комната для совещаний. Длинный полированный стол, три десятка кресел, огромный визор во всю стену, динамики, аудиопередатчики. И ни души.
- Присаживайтесь, - предложил Миротворец. – Выбирайте любое место.
Я скромно опустился на краешек кресла в самом конце стола. На столе, напротив каждого кресла, было установлено еще по визору, каждый из которых был явно синхронизирован с настенным. Удобно, нечего сказать.
Изначально потушенные визоры вдруг мигнули и отобразили картинку с все той же серебристой буквой «лямбда» на черном фоне.
- Ваш сигнал я получил примерно семьдесят шесть часов назад на общедоступной частоте, - начал ИскИн.
Заставка на визорах исчезла, и появилась изображение частотной сетки, покрытой густыми кривыми. Повинуясь командам ИскИна, бегунок, в начале сетки, стронулся с места, и голос Миротворца в динамике сменился гнусавым голосом автомата, искаженный помехами.
- Всем, кто меня слышит. Всем, кто меня слышит. Борт три, пять, ноль, восемь, тау, омега, омега терпит бедствие. Прошу помощи. Прошу помощи. Угроза жизни. Угроза жизни. Всем, кто меня слышит. Всем, кто меня слышит…, - запись пошла по кругу, и Миротворец остановил воспроизведение.
- Согласно последнему приказу, полученному мной, - продолжил ИскИн, - я обязан немедленно принять на борт уполномоченного, передавшего кодовый сигнал.
Миротворец замолчал, явно наблюдая за мной. Я же пытался изобразить равнодушие и понимание одновременно, но получалось у меня плохо.
Уполномоченного кем? Советом Обороны? Что за кодовый сигнал и при чем тут я? Это же просто стандартная запись сигнала бедствия.
- Что ты должен делать после того, как уполномоченный окажется на борту? – наконец спросил я, не в силах придумать что-нибудь поумнее.
- Осуществить передачу командования, - удовлетворенно произнес Миротворец.
- Командования чем?– у меня побежали мурашки по коже от страха. Меня не покидало ощущение, что я, пусть и не по своей воле, ввязался в какую-то очень опасную игру.
ИскИн какое-то время не отвечал.
- Давайте, я вам просто все покажу. Может, так будет легче и мне, и вам, - предложил он.
Под руководством ИскИна, я снова отправился в прогулку по коридору, теперь в обратном направлении. Миновав несколько дверей, я вышел в просторный холл, из которого в разные стороны расходились ответвления.
Следуя указаниям Миротворца, я свернул в один из них. Масштабы окружения вновь вернули меня к мысли о секретной станции. Но удивительно было уже не это, а то, что мне навстречу по-прежнему не попался никто из персонала. Либо они очень ловко прятались по мотивам, понятным только им, либо...
В конце концов, мы же в могильнике. Но брошенная станция, с работоспособным оборудованием и функционирующим ИскИном, это бред.
Или мы не в могильнике?
- Коридор налево. Транспортный узел, - объявил Миротворец.
Я вышел в громадное помещение, погруженное в темноту. Но стоило мне перешагнуть некую условную границу, как его залило ярким светом. Я огляделся и остолбенел.
Я стоял на широком пандусе в стене широкого тоннеля, по потолку которого вереницей были смонтированы магнитные генераторы. Подойдя к краю пандуса, высота которого оказалась около двух метров, я посмотрел вниз и увидел, что идентичный ряд генераторов установлен на полу. Тоннель, в отличие от пандуса, не был освещен.
- Осторожнее, пожалуйста, - предупредил ИскИн, но я уже и сам ощутил упругий толчок воздуха слева, поэтому инстинктивно отшатнулся назад.
Из темноты выскочила капсула магнитопоезда и остановилась у пандуса, который, как стало понятно, являлся, по сути, платформой. Единственная дверь капсулы открылась, и я последовал невысказанному вслух приглашению, не переставая восхищаться размахом.
Кто бы мог подумать, что такое можно соорудить в космосе. Или все таки не в космосе?
Эта мысль повторно посетила меня. Что, если ИскИн намеренно вводит меня в заблуждение? А что, если это вообще не ИскИн?
- Мы направляемся в командный центр, - прервал мои размышления Миротворец. – Присаживайтесь. Время в пути – около двух минут. Не стоит рисковать, эксплуатируя транспортную систему на полную мощность после продолжительного простоя. Мы же никуда не спешим?
- Конечно, нет, - я послушно уселся в кожаное кресло, более подходящее салону премиум-класса какого-нибудь фирменного пассажирского лайнера. – Две минуты – это немного.
- Воспользуйтесь этим временем, чтобы отдохнуть. Я пока умолкаю, поскольку мне необходимо подготовить командный центр. Если что-нибудь вдруг понадобится, просто позовите меня вслух.
- Договорились, - рассеяно произнес я, наблюдая, как капсула медленно отчаливает от платформы и начинает движение по тоннелю.
По мере продвижения капсулы, освещение в тоннеле зажигалось перед ней и гасло позади автоматически. Я глядел сквозь остекление капсулы на стены и обдумывал свое ближайшее будущее.
В конце концов, что мне грозит, если я объяснюсь с ИскИном откровенно? Кстати, что за странное имя – Миротворец?
Впрочем, ничего не странного, если вдуматься. Имена ИскИнам, точнее идентификационные наименования, придумывают люди, их создатели. Кому хочется назвать свое детище банально, вот и появляются все эти «Миротворцы», «Перуны» (ИскИн, управляющий станцией «Красная») и прочие «Вершители» (ИскИн с базы, на которой я проходил военную службу).
Вообще, ИскИн – довольно любопытное творение рук человеческих. Искусственный интеллект появился сравнительно недавно, около ста лет назад. Первые космические корабли управлялись примитивными системами оптимизации алгоритмов, наподобие той, которая управляет моим «Уником».
ИскИн же, фактически, искусственная личность, идентичная человеческой. Он способен самостоятельно принимать решения, если ему позволяют, анализировать поставленные задачи и оперировать множеством процессов одновременно.
Впрочем, он также может сомневаться и совершать ошибки, но куда реже, нежели человек. Тем более, что в виду возможности производить логические и математические операции в миллионы раз быстрее человека, ИскИн теоретически способен исправить совершенную ошибку раньше, чем проявятся негативные последствия от таковой.
Правда, я никогда не слышал об ИскИне, способном лгать. Конечно, их интеллекта хватит на вранье с лихвой, но в поведенческие алгоритмы ИскИнов обычно встраивается схема, не позволяющая искажать информацию, передаваемую человеку.
С другой стороны, в сознание каждого ИскИна также встраивается и защитный контур, определяющий поведение в отношении хозяина, причем первичным вектором поведения является обеспечение безопасности. Соответственно, ИскИн может солгать, если пришел к выводу, что правдивая информация может причинить вред человеку, которому ИскИн подчиняется.
Но мне Миротворец не подчиняется, следовательно, ему нет нужды заботиться о моей безопасности. Неужели и вправду эта станция заброшена? В конце концов, что мешает принять эту информацию за веру? Поведение ИскИна, который принимает меня за некого уполномоченного?
Или то, что это место вообще не похоже на космическую станцию. Кроме того, не видно пыли и прочих следов запустения.
- Мы пребываем, - прервал мои размышления Миротворец.
Капсула магнитопоезда приблизилась к платформе, идентичной той, с которой я начала свое путешествие. Я вышел из капсулы и, следуя указанием ИскИна, последовал по коридору, который должен был меня провести к обещанному командному центру.
Серые прямоугольные панели обшивки на стенах сменились белоснежными пластиковыми щитами, на которых был нанесена горизонтальная синяя полоса.
Такие полосы являются навигационной разметкой и их можно увидеть на территории крупных федеральных и частных комплексов со сложной архитектурой расположения помещений.
Например, в нашем случае, синяя полоса явно указывала направление к транспортному узлу.
Мои предположения подтвердились, как только коридор вывел в крупный зал, являвшийся, по сути, перекрестком. Полосы на стенах каждого из шести коридоров, берущего начало в этом зале, были разных цветов, а стенд на центральной стене зала, увенчанный все тем же логотипом «лямбда», расшифровывал их значения.
Запомним на всякий случай. Широкая синяя полоса, как я и предполагал, вела к транспортному узлу системы магнитопоезда. Следуя же за узкими полосами того же цвета можно выйти к лифтам.
Серая полоса нанесена на стенах коридора, ведущего во вспомогательный сектор, зеленая полоса ведет в жилой, красная – к помещениям служб безопасности, черная – к технологическому сектору.
Золотая полоса, по которой последовал я, вела к командному центру, причем по оси навигационной полосы шла тонкая синяя черта, из чего я сделал вывод, что, прежде чем я попаду к цели моего путешествия, придется воспользоваться лифтом.
Но еще раньше мне предстоит определиться.
Желание поговорить с ИскИном начистоту пересиливало все остальные. Вообще, я не лжец в душе, и лишь инстинкт самосохранения подталкивал меня к молчанию.
Но, кто знает – может, если я скажу правду, мне это зачтется неведомыми хозяевами ИскИна, если таковые все же имеются? Может, именно откровенности от меня и ждут? Проверка на правдивость? Попытка определить, можно ли мне доверять?
В конце концов, не для того же меня спасали, чтобы сразу убить, пусть я и вмешался ненароком в какие-то секретные правительственные делишки?
Ну, допустим, придется мне тут задержаться, чтобы побыть под присмотром службы безопасности Совета Обороны. Или тут вопросами безопасности заведует всемогущий Комитет? Неважно, в конце концов.
Но не могу же я проедать задарма казенный паек? Может, привлекут к какой работе? Это неплохо, с одной стороны. Правительство своих слуг всегда прокормит, какие бы тяжелые времена не настали.
Что я теряю? Я же не преступник. Правонарушитель, верно, но не преступник.
- Миротворец, - решился я, наконец, когда лифт уже начал движение к этажу, на котором располагался командный центр.
- Мы сейчас приедем, - немедленно отозвался ИскИн.
- Я должен тебе кое-что сказать, - я помялся, подбирая слова.
- Прибудем через…
- Послушай и не перебивай. Ты и твои хозяева должны понять. Я пришел сюда не потому, что хотел помешать вам и не для того, чтобы разнюхивать. Не люблю красивых слов, но я жертва обстоятельств, а не диверсант или саботажник, или как там это называется. Мне пришлось отправиться в могильник, поскольку другого пути у меня не было. Я думал, что смогу найти запчасти для «Уника», или что-нибудь на продажу, а если очень повезет – то и утилизированный корабль.
Я замолчал, чтобы перевести дух. Лифт щелкнул и остановился.
- Что вы хотели этим сказать? – приглушенный голос Миротворца исходил откуда-то сверху, из динамика.
Я поднял голову и, глядя на динамик, шагнул в раскрывшиеся створки лифта:
- Я хотел сказать, что я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я никакой не уполномоченный. Ты ошибся, Миротворец, - выпалил я.
И уперся грудью в холодный ствол плазменной винтовки, которую держал в руках один из шести боевых дроидов, находившихся в командном центре.
- Я уже знаю, - ответил мне Миротворец.
.:: Глава 5 доступна здесь: http://www.proza.ru/2011/01/31/1621 ::.