Это было в СССР
«Господи, как больно…. доктор! Почему не пошевелиться? – Видел это? – к глазам медленно приближалась «сапёрная лопата» с пальцами – вот этим и чистил твои потроха …» Белый потолок палаты начинал чудить, превращаясь, то в серый, то в грязно серый, - то вновь становился нормальной окраской допустимой в госпитальной палате….
Наркоз побеждал рассудок и тянул в свою, уютную дрему, переходящую в сон. « Как тяжело мозги крутят …». Оказалось, что не два и, не шесть, а целых двенадцать часов продолжался сон, так необходимый организму. «Курить!» - первые мысли, пришедшие на ум требовали отравы, натура брала своё. «Ты очумел!» кажется, возмущению сестрички не было границ. «Здесь кислород! Рванёт, всё к чёрту разнесёт…. а ну отдай сигарету».
«Девушка! Хотца. Пару затяжек всего…, а где можно? – В туалете. Но тебе нельзя. – Солнышко! Я потихонечку». Девушка оказалась доброй и путь к дурману – открыт!
Первые шаги не самые трудные, они вообще почти неощутимы, но дальше…. шаг и темно, ещё шаг – сумерки, следующий – мрак. « Ой-ёй как стыдно, по-моему, впереди сестринский пост со стульчиком, за десяток шагов дойду.» Рука давно упирается в стену, которая на эти минуты является единственной опорой, не считая ватных ног…. « О! Милый! Давай-ка присаживайся, отдохни герой». Оказывается, медсестричка уже давно меня придерживала легко и аккуратно, так, как умеют только эти милые девчушки…
«Ладно, Воин! На. Кури, только тут… потом проветрю, да и оконце рядом». Доброта не знала границ! Через минуты оставшееся лёгкое наполнил бархатный дымок «Примы», превращаясь в один момент из приятного в раздирающий горло и заставляющий закашляться – угар табака. Шумело в голове и от сигареты и, от наркоза и, от слабости …
Хорошая девчушка Наташа, совсем молоденькая – только окончившая училище, уже без остановки болтала про свою жизнь, про мужа которого здесь встретила и как тут осталась. Что сама она из Одессы, но «не хохлушка я». И посмотрела виновато-лукаво из - под своего высокого колпака. Который действительно был ей к лицу и, носился очень умело.
« Всё! Прекращаем, мне ещё пост сдавать, надо карточки оформить» - сказала, как отрезала, – « вот тебе анальгинчику, толку мало, но всё же… - «Натусь! Сколько операция шла, время потерял совсем? – такие операции минут сорок самое большое, ну у тебя чуть дольше... – а чуть это сколько? - …. четыре часа, чуть больше четырёх … - ? - … так вот получилось, не очень ты лёгкий у нас … потом расскажу, … может быть… на, покури и спать!» Теперь под её чутким надзором мне разрешалось курить прямо в палате. « А мне?» Оба! Славик оклемался – «Отошёл? – да я давно не сплю, лень шевелиться и говорить, но покурить дело святое! – одну на двоих!» - девочка категорически вмешалась.
Наташа ушла, Славка захрапел сразу, за окном рассвет выровнял серым цветом двор … самый сон в такое время….
«Морфелончик» через капельницу и жизнь налаживается. Часа четыре хоть в волейбол, кстати, и обе площадки в игре. Нет. Пока только лавочка под акацией и разговоры обо всём. Стандартная зелёная краска на брусках лавки, перед глазами больничные пижамы и клеёнчатые тапки и духота…
Духота последнее время постоянно окружала, становясь талисманом событий плохих, потому что палата, хороших, потому, что жив, и ни каких, потому что, не определённость.
Шестеро по тропе в кедах и футболках. С рюкзаками, приёмником «Альпинист» на шее и метеорологическими приборами в простых деревянных ящиках, слегка приспособленных под переноску. Горы всегда красивы, даже тогда, когда осточертели до оскомины. Да и тропа больше для зверей – узкая, извилистая и покатая не улучшала настроение идущим людям. Ещё пару часов и можно останавливаться, разуться, отдохнуть, поесть, в конце концов. Не встречался ни кто, да и кому охота лезть так высоко и без надобности.
«Привал!» Это слово, музыкой услышано людьми не заставило сомневаться в предвкушении отдыха…. Вдалеке орёл планировал как самолёт разведчик НАТО, поглядывая на всё внимательным взглядом хозяина этих мест. Обед нежил тело калориями, ступни расправлялись, приходя в норму после долгой ходьбы. Этот привал самый долгий, переждать жару просто необходимо, а время наверстается по прохладцу, вечерком…
«Хочешь апельсин?» - Наташка!!!! – «Ты сегодня на сутки? – нет, я ж на полторы ставки, значит ещё долго, буду тебе надоедать! – На!» Она ломала здоровущий апельсин и вкруг летели брызги сока, пачкая ладони и всё что рядом. Аромат смешался с запахом акации и пьянил приторным духом ….
«Наташ, - начал разговор – ты, что-то обещала рассказать… об операции…». Она ела фрукт явно с удовольствием и совсем не замечала вопроса. «К полковнику жена приехала, угостила вот витамином! Хочешь ещё? - Ну, в самом деле, не хочешь не говори…» Сделал вид глубокой обиды, закрыв глаза, откинулся на скамейке. «А виноград хошь? – лукавство не скрыть, да и не очень это и нужно для неё – У меня диатез. – пытался оставаться возмущённым - ну и правильно! Кушай микстурку, здоровее будешь!» Сестричка поднялась, унося с собой и апельсин и, аромат и, себя…. «Скажу, позже. Врачи уйдут, скажу». Халатик мелькнул по коротенькой аллейке и исчез за массивной дверью учреждения. В столовую идти не хотелось, спать тоже, да и сидеть становилось неприятно. Весь обвешанный дренажами и зажимами, засунутыми под полу пижамы, а где и за пояс штанов бреду, по взбученному асфальту изучая территорию.
Да. Не только Господь Бог применил свои знания ко мне, но и хирург… ручная работа, может его фамилия Фаберже? Юмор как-то сам лёг на тему мысли… Шкурка попорчена, был бы белка, упал бы в цене…
Орёл продолжал кружить, а я пытался считать взмахи крыльев, но так и не насчитал ни одного только еле уловимое шевеление, которое, не присматриваясь не заметить…. Пора снаряжаться к дороге, солнце позволяет и хошь не хошь, а дорога впереди дальняя, сутки минимум.
Поздний вечер не избавил от духоты, но освободил от шума и гама…. Который раз Джек Лондон повествует о «Белом Клыке», книга известна до запятых, но почитать другого нечего, впрочем, как и делать. Шов болит и чешется, уколов больше не делают, боясь привыкания организма к наркотику, значит, ночка ещё та предстоит….
« Не спишь?» Наташа зашла тихо, а поэтому неожиданно … « Тут про вас всякое говорят, вроде как под суд отдают. Да?» Милая девочка, знать бы самому, что и как… «Кто сказал? – говорят…, ты только ни кому не рассказывай, у тебя остановка сердца была, запустили с трудом…, Михалыч злился, у него ни одного смертельного исхода, «золотой скальпель», а тут ну ни как, он и так и сяк… вообщем прямой укол в сердце.… Только не сдай. А?»
Вот, а я то думал - снится…
«Ну, какие вЕночки хорошие… сейчас спать дружочек, а проснешься новый, молодой и довольный …- пожилая сестра ловко заправила капельницу в вену и начался мой полёт в неизвестность… - так сыночек, а девушка у тебя есть? – она болтала заученные ласковые фразы, успокаивая толи будущего зашитого, толи будущего покойника – сейчас дружочек, сейчас… - она говорила и говорила, спокойно, монотонно заставляя засыпать и от слов тоже. «Ну, поехали! - А ты не учи нас, когда надо, тогда и поедим – Да это я поехал…» Операционная лампа удалялась со скоростью обогнавшего авто, когда его стопори, быстро прячутся в тумане, дыхание тяжелое ….
«Суки, где Вы были…, вокруг стола суетились люди в халатах. Мне было видно сверху от лампы всё очень даже чётко, но смотреть не хотелось, новое состояние манило и увлекало… ощущение лёгкости, свободы наполняло, И вдруг стоп. Тяжесть и ломота тела ощутилась резко. Душа в тело, а тело никакое….
« Конечно, не скажу… Наташь, а знаешь, по-моему, я видел себя…, раньше бы сказала, больше помнил, а то думал сон…». Боль в груди давала знать, лежать можно только на спине, и не шевелясь. А из фармакологии только анальгин…. Когда утро? «Зайк! Сколько времени? – Час».
Впереди чабаны, значит дорога закрыта. Ждать. Время идёт, а дорога ещё впереди длинная…
12.10.07г. Тула.