Дым сигарет. В нем вновь тонут мои уставшие мысли.
Я уже почти привыкла курить после секса. Я уже почти привыкла к снегу, который идет каждую ночь, будто насмехаясь над городом и живущими в нем. Я уже почти забыла, как это – спать в своей пастели, только в твоей. Я уже почти не удивляюсь тебе. А ведь я изменилась. За неполный месяц я утратила себя, став такой, какой ты хотел меня видеть. И это уже привычка – твой вопрос и мой ответ. Всегда говорить "да". Только тебе говорить – "да".
Привычка, не более…
Здесь холодно, здесь зима, здесь мои мысли… ты – там, за пеленой дыма и слез, которые я прячу. Уже должно было образоваться маленькое море моих ночных слез ни о чем. Ты не видишь их, но будто чувствуешь. Кожей. Потому целуешь на ночь так нежно. Я уже совсем другая – наркоманка, подсевшая на твои прикосновения к себе. Я больше не боюсь.
Сильная.
Это ведь уже так привычно – спать по три часа, вставать рано, пить только что сваренный кофе утром, курить и уходить, пока ты еще спишь. Ночью у нас нет времени на разговоры, а утром – нет меня для разговора. Думаю, тебя это тоже устраивает – жить так, будто нас и нет в наших жизнях. Ни номера телефона, ни фамилии, я даже адрес твой помню с трудом – каждое утро, будто в тумане. Уходя, я знаю, ты найдешь меня вечером. Всегда находил – разные вокзалы, станции метро, парки, скверы, кафе… я ведь нарочно прячусь в этом огромном мегаполисе, нахожу самые отдаленные места, будто проверяя тебя – найдешь ли.
Находишь. Я не удивляюсь больше.
Неизменные духи, вызывающе дорогие костюмы, эксклюзивная машина. Ты состоишь из неповторимости, хоть и не меняешь толком ничего. И я – будто одна из игрушек, пока не надоевшая, потому желанная. Не такая. Не такая, как все. Чувствуешь это? Ведь не похожа на твоих бывших. Нет, молчи. Не хочу слышать ответ… пусть будет иллюзия, что я тоже очередной твой эксклюзив. И так тихо тикают часы, отмеряя наши ночи. Слишком короткие, пусть и зима.
Что же будет с нами летом? Тссс… не важно. Сейчас.
Ты вечно ругаешь меня за то, что вот так – только в твоей рубашке на балкон курить. Босиком. Заболею ведь. И я в который раз обещаю надеть тапочки, что ты купил для меня, закутаться в покрывало. В который раз нарушаю обещание. Извини. Глупо ведь – обещать, зная, что не сдержу слова. Вот только ты никогда не приходишь сюда – не любишь, когда я курю. Курю по тебе? Если не нравится – почему не говоришь? Молчишь… молчишь… молчишь…
А я кричу. Каждый раз, когда ты так сильно, будто собираясь убить меня после, кончаешь.
Последний вдох отравы – и выкидываю за окно бычок, который так никогда и не станет звездой. Долетит до земли и потухнет в холодном снегу. Я ведь тоже – выхожу, чтобы остыть, иначе, боюсь, сгорю однажды. Рядом. Под/На. Не суть.
Мы пока довольны друг другом. Пользуемся, не щадим себя, свое тело, мечты. Я ведь даже не думаю о тебе на протяжении дня – твое время ночь. Это время наше. Только для двоих сумасшедших, что случайно находят себя в городе – находят себя друг в друге.
И однажды, я уверена, мы не найдемся. Я не смогу прийти, тебе надоест игра. Все закончится так же незаметно и случайно, как началось. Только это будет потом и, конечно же, не с нами. Нас ведь уже не будет. Поэтому я войду в теплое чрево квартиры, улыбнусь своим мыслям и заберусь к тебе в кровать. Твой поцелуй, слишком нежный, чтобы быть правдой – не обманывай призрачными надеждами. Прошу, не нужно.
- Опять на твоих губах умирали снежинки… прошепчешь ты, целуя. -…я скоро начну ревновать тебя к ним. Теплые объятия. Сердце в клетке шепчет – только не влюбляйся. Это лишь игра. Игра в жизнь.
И я улыбнусь, как последняя ****ь, отдавшая свой первый поцелуй – не тело, а душу. Усну, чтобы утром выпить свой обжигающе-горький кофе и уйти.
Ты ведь найдешь меня вновь?