Портрет Гоголя. Моллер.
Конспект книги В.В.Вересаева «Жизнь Гоголя».
20 марта 1809 – 21 февраля 1852 г. г.
1 апреля (по новому стилю) 2009 года – 200 лет со дня рождения Н.В.Гоголя.
Гоголь родился в глухой помещичьей усадьбе Васильевка на Полтавщине. У его родителей было около двухсот «душ» крепостных крестьян и более тысячи десятин земли.
В летописи упоминается об Остапе Гоголе – отважном полковнике Подольском, а потом Могилёвском, который в боях отстаивал подвластную ему часть Украины.
Это вторая половина 17-го века. Остап Гоголь получил от польского короля деревню Ольховец за то, что перешёл на его сторону и передал Могилёвскую крепость Речи Посполитой.
Праправнук Остапа (Евстафия) Гоголя, Афанасий, о предках своих показал: «Предки мои фамилией Гоголи, польской нации: … дед Ян Гоголь был польским шляхтичем; дед по умертвии отца его Прокопа, оставя в Польше свои имения, вышел в российскую сторону; … отец мой Демьян название по отцу его Яну принял Яновского…»
Сын Демьяна (Дамиана) Афанасий – уже Гоголь-Яновский.
По отцу Гоголь – писатель происходил не от старинного украинского панства, а был происхождения духовного, дворянство же впервые получил его дед Афанасий Демьянович.
Что касается предков Гоголя по женской линии, то полковник переяславский Василий Танский происходил из известной польской фамилии и оставил Польшу, перейдя в Россию помогать Петру Первому.
Таким образом, Гоголь, по своей родословной, принадлежал к высшему сословию в Малороссии и в числе своих предков мог считать несколько личностей, хорошо памятных истории. К вопросу о национальности: Гоголь говорил, что сам не знает, какая у него душа – русская или хохляцкая. И та и другая ему дорога.
Отец Николая Васильевича Василий Афанасьевич находился при почтамте номинально по причине случавшихся припадков. В отставку вышел в чине коллежского асессора и с этого времени жил в деревне.
Самым значительным событием в его жизни была женитьба на Марии Ивановне Косяровской, красивой дочери соседа – помещика. Дважды отец Гоголя видел сон,
в котором Божья матерь показывала рукой на девочку 7 месяцев, а затем постарше, которую прочила ему в невесты. Эта девочка из сна была как две капли воды похожа на Марию Ивановну. На ней он и женился, когда ей исполнилось 14 лет. Жили они очень дружно, счастливо. Из 12 детей остались Николай – старший сын и три младших дочки.
Мать Гоголя воспитывалась у тётки своей Трощинской, муж которой был раньше министром юстиции, а потом, вернувшись в деревню, стал предводителем земства. Отец Гоголя был его помощником (секретарём).
У Трощинского был домашний театр, где отец Гоголя был дирижёром театра и главным его актёром. Мало того, он ставил пьесы собственного сочинения. Обладал он умом и редким комизмом. Играла в театре и мать Гоголя. Разыгрывали из Бетховена и Моцарта и прочих тогда бывших в славе музыкантов.
Гоголь получил первоначальное воспитание дома, от наёмного семинариста. В 1818 году поступил в Полтавскую гимназию.
В 1821 году Гоголя устраивают во вновь открывшуюся в Нежине гимназию высших наук князя Безбородко, где и создаёт театр, который становится его страстью. Декорации он расписывал сам. Он делал большие успехи в рисовании. В театре Гоголь приводил в восторг публику блестящим исполнением, особенно отличался в роли старух. Театр процветал настолько, что на представления съезжались и городские жители.
Гоголь и Прокопович были главными авторами и исполнителями пьес. Однажды немую роль дряхлого 80-летнего старика взялся сыграть Гоголь. «Опираясь на палку, он едва передвигается, доходит кряхтя до скамьи и садится. Сидит, трясётся, кряхтит, хихикает и кашляет, да наконец захихикал и закашлял таким удушливым и сильным старческим кашлем, с неожиданным прибавлением, что вся публика грохнула и разразилась неудержимым смехом. А старик преспокойно поднялся со скамейки и поплёлся со сцены, уморивши всех со смеху. Бежит за ширмы инспектор Белоусов: «Как же это ты, Гоголь? Что же это ты сделал? » «А как же вы думаете сыграть натурально роль 80-летнего старика? Ведь у него, бедняги, все пружины расслабли, и винты уже не действуют как следует.» Инспектор и мы расхохотались, а публика заинтересовалась им как замечательным комиком. Удачнее всего давалась комедия Фон-Визина «Недоросль». Соученик Базили писал: «Видал я эту пьесу и в Москве, и в Петербурге, но сохранил то убеждение, что ни одной актрисе не удавалась роль Простаковой так хорошо, как играл эту роль 16-летний тогда Гоголь». Друзья говорили: «Если б он поступил на сцену, он был бы Щепкиным». Как ученик, Гоголь был ленив, неряшлив, особенно плохо давались ему языки и математика.
По окончании гимназии, собираясь в Петербург, Гоголь говорил знакомой: «Вы или ничего обо мне не услышите, или услышите что-нибудь весьма хорошее». «Эта самоуверенность нас удивила, в то время, как мы ничего особенного в нём не видели».
( Скалон ).
В Петербурге поселяется вместе с другом Данилевским. Ищет госслужбу. Но не имея ни призвания, ни охоты к ней, определяется и увольняется несколько раз. Его увлекает писательство. Пытался Гоголь устроиться в театр актёром, но при испытании конфузился, стеснялся, мямлил, и, конечно, не мог понравиться.
В «Отечественных записках» 1830 года была помещена повесть Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала». Издатель Свиньин по-своему исправил слог и придал ему напыщенный характер. Гоголь прекратил своё издание в «Отечественных записках». Испытывая материальные трудности, Гоголь обращался за помощью к племяннику Трощинского, который проживал в Петербурге. Мать присылала ему небольшие деньги, так как после смерти отца хозяйство неумело вела она сама, вечно страдая от безденежья. От своей части имения он отказался в пользу матери и сестёр.
Гоголь получил рекомендательное письмо к Жуковскому, который сдал молодого человека на руки П.А.Плетнёву, инспектору Патриотического института. Гоголя определили старшим учителем истории. В первое время он взялся за дело с жаром, но мало-помалу литературные занятия стали отвлекать его от трудов учителя.
К маю 1831 г. у него уже готово было несколько повестей, составивших первый том «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Гоголь обратился за помощью к Плетнёву, тот посоветовал ему строжайшее инкогнито и придумал название, которое возбудило бы в публике любопытство. Так появились в свет «Повести, изданные Пасичником Рудым Паньком». Книга была принята любителями литературы с восторгом.
На вечере у Плетнёва Гоголь был представлен Пушкину в 20-х числах мая 1831 г.
«Пушкин и Плетнёв были очень внимательны к Гоголю.» (Барон А.И. Дельвиг - племянник поэта).
Пушкин писал Воейкову: «Сейчас прочёл «Вечера близ Диканьки». Они изумили меня. Вот настоящая весёлость, искренняя, непринуждённая, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия, какая чувствительность. Всё это так необыкновенно в нашей литературе, что я доселе не образумился…»
Мысль «Ревизора» принадлежит Пушкину, признавал сам Гоголь. Павел Петрович Свиньин в Бессарабии выдавал себя за какого-то петербургского важного чиновника и, только зашедши уже далеко, был остановлен. Пушкин рассказал Гоголю про случай, бывший в г. Устюжине Новгородской губернии, о каком-то проезжем господине, выдавшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей.
Кроме того, Пушкин сам, будучи в Оренбурге, узнал, что о нём получена секретная бумага, в которой Перовский предостерегался, чтоб был осторожен, так как история Пугачёвского бунта была только предлогом, а поездка Пушкина имела целью обревизовать секретно действия оренбургских чиновников. На этих данных был задуман «Ревизор», коего Пушкин называл себя всегда крёстным отцом. (Из воспоминаний Соллогуба).
«Известно, что Гоголь взял у Пушкина мысль «Ревизора» и «Мёртвых душ», но менее известно, что Пушкин не совсем охотно уступил ему своё достояние. В кругу своих домашних Пушкин говорил, смеясь: «С этим малороссом надо быть осторожнее: он обирает меня так, что и кричать нельзя». (Анненков).
Гоголь очень любил Пушкина и частенько говаривал, что они чуть ли не друзья с Пушкиным. По словам Нащокина, Гоголь никогда не был близким человеком к Пушкину.
Пушкин, радостно и приветливо встречавший всякое молодое дарование, принимал к себе Гоголя, оказывал ему покровительство, заботился о внимании к нему публики, хлопотал лично о постановке на сцену «Ревизора», одним словом, выводил Гоголя в люди.
Нащокин, уважая талант Гоголя, не уважал его, как человека, противопоставляя его искание эффектов, самомнение – простодушию и доброте, безыскусственности Пушкина.
Гоголь сообщил домой, чтоб всю корреспонденцию ему посылали на адрес Пушкина и делали пометку «для Гоголя». Гоголь говорил, что только Пушкин определил главное его существо: Гоголь – единственный писатель, наделённый даром выставлять так ярко пошлость жизни, пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем. Но никто из его читателей не знал, что, смеясь над своими героями, Гоголь смеялся над собой, так как он наделял героев своими отрицательными чертами, чтоб самому стать лучше.
«Когда я читал Пушкину первые главы из «Мёртвых душ», Пушкин, всегда смеявшийся при моём чтении, к концу чтения становился всё сумрачнее и воскликнул:
«Боже, как грустна наша Россия!». Меня это изумило. Пушкин, так хорошо знавший Россию, не заметил, что всё это карикатура и моя собственная выдумка».
Когда Гоголь читал или рассказывал, он вызывал в слушателях неудержимый смех. Слушатели задыхались, корчились, ползали на четвереньках в припадке истерического хохота.
Своего «Ревизора» Гоголь читал неподражаемо. Каждое действующее лицо этой комедии говорило у Гоголя своим голосом и со своей мимикой.
Гоголю большого труда стоило добиться представления своей пьесы. Оставалось апеллировать в высшую инстанцию. Жуковский, князь Вяземский, граф Виельгорский, близкие к царю, решились ходатайствовать за Гоголя, и их усилия увенчались успехом. Графу Виельгорскому было поручено чтение «Ревизора» в Зимнем Дворце. За этим последовало высочайшее разрешение играть комедию.
Если бы сам государь не оказал своего высокого покровительства и заступничества, то, вероятно, «Ревизор» не был бы никогда игран или напечатан. После французских водевилей играть «Ревизора» было очень трудно.
За Городничего Гоголь не волновался (в Москве его играл Щепкин, в Петербурге – Сосницкий), а вот другие роли его беспокоили. На репетиции с Гоголем никто не догадывался, какой великий талант скрывался в этом слабом теле, какие страдания он испытывал, предугадывая, что ни актёры-исполнители, ни большинство публики не оценят и не поймут «Ревизора» при его первом представлении. Гоголь со страданием говорил: «Главная роль пропала. Дюр ни на волос не понял, что такое Хлестаков…
Он сделался просто обыкновенным вралём. А мне он казался ясным. Хлестаков вовсе не надувает, он сам позабывает, что лжёт, и уже сам почти верит тому, что говорит…
И вот Хлестаков вышел детская, ничтожная роль!»
На представлении присутствовал царь. Гоголь на вызовы автора не вышел.
Царь приказал многим чиновникам посмотреть пьесу.
Панаев писал: « «Ревизор» имел успех колоссальный. Но даже самые жаркие поклонники не понимали вполне, какой огромный переворот должен совершить автор этой комедии.»
Стасов писал, что молодёжь была в восторге, а многие пожилые возмущались: «Нет такого города. Хоть бы положительного героя показал, всё это фантазии!»
С горя Гоголь уехал за границу в 1836 г.
Получив сообщение о смерти Пушкина, Гоголь говорил: «Никакой вести хуже нельзя было получить из России. Моя жизнь, моё высшее наслаждение умерло
с ним ».
Гоголь колесит по Европе, но сердцем его завладевает Италия. В других местах ему холодно. В Рим приезжает и Жуковский, бывший в то время воспитателем наследника престола, будущего Александра II. Гоголь читает Жуковскому главы из «Мёртвых душ».
«Забавно и больно» - отзыв Жуковского. С наследником в Рим приезжает молодой граф
Виельгорский, смертельно больной чахоткой. Вскоре Иосиф умирает. И смерть эту Гоголь переживает трагически. Творческое перенапряжение вызывает нервный срыв.
Гоголь пишет Аксакову из Рима: «Многое, что казалось мне прежде неприятно и невыносимо, теперь мне кажется опустившимся в свою ничтожность и незначительность…» Даже в тоне этого письма запечатлелся тот духовный перелом, который испытал Гоголь. С.Т. Аксаков писал, что «этот тон сохранился уже навсегда».
Отсюда начинается постоянное стремление Гоголя к улучшению в себе духовного человека и преобладание религиозного направления.
В 1839 г. возвращается в Россию.
О характере Гоголя. «Он никогда не мог поспеть никуда к назначенному сроку и всегда опаздывал. Его нельзя было вытащить никуда иначе, как после нескольких жарких приступов. По дорогам ехать с ним – новые хлопоты и досады.
Он удирал из театра, пусть и ползком, не желая выходить на вызовы автора публики при оглушительном успехе его пьесы.»
Гоголь не знал, как себя вести, когда однажды в Киеве, у друга Данилевского, собралось много профессоров и других представителей интеллигенции чествовать живого автора «Ревизора» и «Мёртвых душ», он просидел полчаса почти молча и внезапно исчез.
Гоголь как-то изъявил желание Комарову приехать к нему и просил его пригласить несколько известных новых литераторов. Комаров пригласил Гончарова, Григоровича, Некрасова и Дружинина. Приготовил роскошный ужин. В половине 11-го прибыл Гоголь, Отказался от чая и разлёгся на диване в другой комнате. Хозяин представил ему гостей.
Гоголь несколько оживился, говорил с каждым об их произведениях, хотя было заметно, что их он не читал. От ужина отказался. При изобилии вин попросил только малаги, которой в доме не оказалось. А когда, после невероятных усилий, таковая была доставлена, сказал: «Нет, уж мне не хочется!». Хозяин уговорил его выпить рюмочку. Гоголь налил себе полрюмки, выпил и отчалил, несмотря ни на какие просьбы. - Из воспоминаний Панаева.
На 9-е мая – день именин Гоголя – он приглашал ежегодно близких людей в саду у Погодина. Аксаков пишет, что в 1840 г. присутствовали Вяземский, Баратынский, Лермонтов и другие. Сам он болел. Лермонтов читал свою поэму «Мцыри», и читал прекрасно. На следующий день Гоголь встретился с Лермонтовым и проговорил с ним до 2 часов ночи.
Гоголь оценил его поэзию, но больше он восхитился прозой Лермонтова.
В 40 и 41 годах Гоголь прожил в Италии на одной квартире с Пановым. Он говорил: «Гоголь написал великое произведение, называется оно «Мёртвые души», а я его теперь переписываю набело».
«Доброта Гоголя была беспримерна, он многим делал рекомендации, благодаря которым художники получали новые заказы».
Гоголь высоко ценил талант Иванова А.А. и его самоотверженную преданность искусству. Ходатайствуя о назначении бедствующему Иванову денежного пособия, он писал: «Устройте так, чтобы награда была выдана не за картину, но за самоотвержение и за беспримерную любовь к искусству. Урок этот нужен, чтобы видели все другие, как нужно любить искусство».
«При сердце, способном на глубокое сочувствие, Гоголь не выносил страданий других. Он просто исчезал, ему не хватало твёрдости характера, чтобы пережить с больным горечь страдания», – писал Анненков.
Министр Уваров получил от Гоголя письмо, в котором говорилось, что всё написанное им до сих пор (1845 г.) и слабо, и ничтожно до того, что он не знает, как загладить перед государем невыполнение его ожиданий. Уваров говорит: «Печальное самоуничижение со стороны Гоголя. Ведь это человек,…действительно разоблачивший общественные язвы не только верно и метко, но с тактом, с талантом гениального художника. Жаль, жаль!».
Заграницей Гоголь особенно подружился с Александрой Осиповной Смирновой, бывшей фрейлиной российских цариц. Блестящая красавица, живая и образованная, она дружила с Пушкиным, Жуковским, Лермонтовым, Вяземским, была вдова дипломата. Проповеди Гоголя об отказе от мирских радостей, о жизни в боге давали ей большое утешение. Гоголь был ослеплён ею, неравнодушен к ней, как она сама ему сказала, и благодарил, испугавшись, что она его предуведомила.
Анна Михайловна Виельгорская, как говорил Соллогуб, «Кажется, единственная женщина, в которую Гоголь был влюблён. Он советовал ей не танцевать, откровенно говорил ей, что она не хороша собой. На предложение он получил отказ. У них и в мыслях не было допустить родство с человеком, так далеко от них стоявшим по происхождению.
Как-то друзья заговорили о характере Гоголя. Многое казалось им загадочным и странным.
Его постоянное стремление к нравственному совершенству –
и гордость;
его удивительно тонкий, наблюдательный ум, видный во всех его сочинениях, -
и в обыкновенной жизни какая-то тупость и непонимание вещей самых простых;
его странная манера одеваться –
и его насмешки над теми, кто одевался без вкуса;
его религиозность –
и слишком малое снисхождение к ближним.
Смирнова вспоминала, что у Гоголя в кармане всегда была записная книжка, в неё он заносил всё, что его поражало или занимало.
«Всё должно быть взято из жизни, а не придумано».
При всей своей застенчивости Гоголь охотно вступал в разговоры с самыми разнообразными людьми. «Мне это неинтересно, но необходимо для моих сочинений».
А вообще он был туг на знакомства и считал, что вести знакомства можно только с теми, у кого можно чему-либо научиться, либо научить чему-то.
Гоголь любил лакомиться. У него в кармане всегда были пряники, леденцы и т. п.
Живя в гостинице, он не позволял уносить оставшийся от чая сахар, собирал его, а потом грыз во время работы. Это происходило не от скупости. Гоголь никогда не был скуп.
У Аксакова Гоголь в качестве сюрприза прочитал первую главу второго тома «Мёртвых душ». «С первых страниц я понял, что талант Гоголя не пропал, и пришёл в совершеннейший восторг».
У Капниста (московского губернатора), который Гоголя любил, но не любил его произведений, Гоголь прочитал 9 глав второго тома «Мёртвых душ». Он говорил: «Капнист и его гости, слушая моё чтение, отыскивают слабые места и критикуют беспощадно, а иногда и очень умно. Мне именно полезно читать таким умным нелитературным судьям».
Дома у Гоголя не было. Жил он то у одних, то у других, не платя за это ни копейки.
Сестра его говорила о брате: «Он был немножко глуховат, волосы были светлые, а потом потемнели, стали русые, глаза коричневые. Росту он был ниже среднего. Худощавым я его никогда не видела, лицо у него было круглое, и всегда у него был хороший цвет лица».
Гоголь писал: «Мне не хочется и на три месяца покидать Россию. Ни за что б не выехал из Москвы, которую очень люблю. Да и вообще Россия мне становится всё ближе и ближе; кроме свойства родины, есть в ней ещё что-то выше родины, точно это как бы та земля, откуда ближе к родине небесной. Но, на беду, пребывание в ней вредоносно для моего здоровья. Не столько хлопочу и грущу о здоровье, сколько о том, что в это время бываю неспособен к работе». Гоголь очень любил тепло и кутал ноги ужасно.
Гостя на родине, Гоголь не переставал заботиться о семье. Он рисовал узоры для ковров, чтоб мать возобновила тканьё ковров, которым увлекалась в молодости.
С сёстрами беседовал о садоводстве, об устройстве лучшего порядка в хозяйстве.
Аксаков писал: « Я не знаю, любил ли кто-нибудь Гоголя исключительно как человека. Я думаю, нет. У Гоголя было два состояния: творчество и отдохновение. Первое было – мученичество, потом перешедшее в пытку. Как можно любить человека, тело и дух которого отдыхают после пытки?»
Гоголь любил переписывать свои произведения. Всё совершенствовал их.
Читал он отлично. Простота, внятность, сила его произношения производили живое впечатление, а певучесть имела в себе нечто музыкальное, гармоничное.
Жуковский сказал, что ему никогда так не нравились свои стихи, как при прочтении их Гоголем.
По свидетельству людей, близко знавших Гоголя, им был уже вполне окончен весь второй том, состоящий из 11 глав, как и первый, и он решился приступить к изданию его, как внезапная болезнь побудила его к сожжению с такой любовью взлелеянного произведения.
Ночью с 11 на 12 февраля 1852 г. Гоголь долго молился в своей комнате. Потом позвал мальчика и распорядился, как можно тише открыть трубу, чтоб не разбудить никого, потом подать портфель из шкафа.
Вынул оттуда связку тетрадей, перевязанных тесёмкой, положил её в печь и зажёг свечой из своих рук. Мальчик просил барина не делать этого, плакал.
Гоголь вынул тетради, развязал, уложил так, чтоб огонь лучше принялся.
Когда всё сгорело, он, перекрестясь, воротился в прежнюю комнату, поцеловал мальчика, лёг на диван и заплакал. (Погодин)
До этого он предлагал графу Толстому А.П. (бывшему одесскому градоначальнику, у которого он жил последнее время ) взять у него рукопись, но тот отказался.
В 8 часов утра 21 февраля 1852 г. Гоголя не стало.
«Печально сознаться в этом, но одною из причин кончины Гоголя приходится считать неумелые и нерациональные медицинские мероприятия.
Гоголь был субъектом с прирождённою невропатическою конституцией. Его жалобы на здоровье в первую половину жизни сводятся к жалобам неврастеника. В течение последних 15-20 лет жизни он страдал тою формой душевной болезни, которая в нашей науке носит название периодического психоза, в форме так называемой периодической меланхолии. По всей вероятности, его общее питание и силы были надорваны перенесённой им в Италии малярией (1845 г.). Он скончался в течение приступа периодической меланхолии от истощения и острого малокровия мозга, обусловленного как самою формою болезни, - сопровождавшим её голоданием, так и неправильным, ослабляющим лечением, в особенности кровопусканием. Следовало делать как раз обратное тому, что с ним делали, - т.е. прибегнуть к усиленному, даже насильственному, кормлению и вместо кровопускания, может быть, наоборот, к вливанию в подкожную клетчатку соляного раствора» – доктор Н.Н.Баженов. (1902 г.)
Стечение народа в продолжение двух дней было невероятное. До самого Данилова монастыря несли гроб с телом Гоголя на руках.
Гроб был усыпан камелиями, на голове лежал лавровый венок.