На сцену выходит клоун с петлёй на шее в забавном жёлтом костюме. Не очень оптимистичное начало для новогоднего шоу. На сцене появляется другой герой в шапке со смешнейшими ушами, торчащими, как лопасти вертолета, в разные стороны. Номер с веревкой обыгрывается так, что исчезает петля на шее. Исчезает и сама веревка. Публике становится весело.
Славу Полунина язык не поворачивается назвать клоуном. Он не вписывается ни в один жанр, он – Слава Полунин. Его сНежное шоу – это что-то необыкновенное. Нет-нет, дело не в декорациях и спецэффектах, они всего лишь средства. Дело в том, что Слава с помощью небольшой группы клоунов за 2 часа рассказывает про мир, про то, что каждый может сотворить обыкновенное чудо прямо здесь и сейчас, своими собственными руками, про то, что никто и никогда это чудо не сможет разрушить, если оно создано с любовью. Про то, что в критический момент у тебя обязательно появляется друг, который тебя вытащит и поможет, и, одновременно, про то, что в какие-то моменты ты остаешься один на один с самим собой и с этим миром. Тотально один. И это состояние вызывает какую-то светлую печаль, потому что оно очень знакомо сердцу, и ты думал когда-то, что никто и никогда не испытывал такого одиночества, но, глядя на сцену, понимаешь, что в этом - ты не один. Парадокс: увидеть пронзительное одиночество на сцене, чтобы понять, что ты не одинок.
А еще Славины клоуны хулиганят на сцене и в зале с публикой, поливая ее водой и растягивая паутину над всем залом, вешают луну на небо и рассыпают по нему звёзды. Смешно ходят стайкой в «вертолетных» шапках, философски метут бумажный снег на сцене щёткой, бросая одинокую снежинку на голову зрителя, сидящего в партере. Всё это действо сопровождается музыкой, очень известной, но настолько гармонично подобранной ко всем действам на сцене, что она трогает и звучит как будто впервые.
В какой-то момент, декорации звездного неба поворачиваются самими артистами обратной стороной и превращаются в наглухо заснеженный лес. На сцене на секунду полностью гаснет свет и везде становится совсем темно. А потом, резким контрастом, в зрительный зал врывается свет и вихрь снежной бури. Самой настоящей, хотя и бумажной. Свет на сцене настолько сильный, что в зале тоже становится светло. И тысячи бумажных снежинок летят в зал, а посередине сцены, пытающийся удержаться на ногах, в развевающихся одеждах, стоит главный герой. Зритель, завороженный стихией, замирает на минуту. А потом – гром аплодисментов.
У Славы нет четко обозначенных границ в спектакле – первое действие незаметно переходит в антракт, антракт – незаметно во второе, а второе действие незаметно переходит в конец. Незаметно, потому что в зал пускаются огромные разноцветные шары, размером с те, на которых плавают в воздухе, и много маленьких. Публика какое-то время играет с ними, поддерживаемая артистами на сцене, а потом на сцене появляется огрызок белой ткани, обозначающий занавес и, тактично и с юмором, сообщающий: «Пора расходиться».
После спектакля в гардеробе услышала отрывок разговора зрительницы и старушки- гардеробщицы:
-Ну как, Вам понравилось? – спросила гардеробщица
- Да, очень. А Вы сами смотрели спектакль, Вам понравилось? - спросила счастливая зрительница.
-Смотрела, но не понравилось, - улыбнувшись сказала старушка, - я этого не понимаю как-то. Это не для меня.
Пожалуй да, подумалось мне, шоу Полунина действительно не для всех, оно для каждого в отдельности какое-то своё. Для кого-то совсем непонятное и эксцентричное, для кого-то настолько понятное, что даже объяснять ничего не надо. Как зеркало – смотришься в него и видишь свое отражение.