Это было только что - сошедшая с утреннего поезда женщина, окликнула его в холодном ноябре. Случилось какое-то тектоническое смещение – всех чувств, соединенных разом – сразу и бесповоротно в быстротекущем времени.
Он чувствовал, что Земля конечно в центре вселенной и даже плоская. Не могла же она вот так сразу появиться здесь, сейчас, в неизвестном городе, на карте даже которого нет. Если бы Земля была бы круглой и где-то вертелась возле солнца, была бы вероятность, что эта женщина оказалась бы совсем в другом месте, быть может в большом городе с неоновым светом рекламных щитков. А здесь, где только вокзал и ранние газели маршрутных такси, это просто невозможно. Значит, Земля плоская и она приехала на этом поезде, именно передвигаясь по параллельным прямым, откуда-то из самого центра.
И мысль эта не давала ему покоя, она как тоска, в которой страстно желаешь вспомнить ушедшее, чтобы понимать настоящее, а если повезет и увидеть будущее.
И этот маленький черный телефон с именем «АХ», лежавший под подушкой, давал знать о себе живым и бодрым звуком, почти мудрым, так что захотелось срочно позвонить той, сошедшей так рано на плоской Земле.
-Это я! Я хочу все вспомнить. Я просто хочу тебя!
А колесо жизни так стремительно кружилось, что один месяц для него, как несколько капель из крана на кухне. Иногда хочется порой закрыть плотно этот ненужный дозатор времени, чтобы очутиться именно там, где впервые они были не одиноки в своей первозданности – любить без оглядки, без времени и пространств, без воспоминаний и упреков – где были только они, плывущие в бездне своих букетов всех чувств, подаренных однажды и не засушенных , как гербарий, стоящим в вазе на кухонном столе.
-Как мне определить, что есть радость: или та - из поезда, сошедшая ко мне - фавориту всех пороков бездарному и смертному или просто обладание ею целых четыре дня? Пути радости под стук колес уходящего поезда в утро без нее – вот это и есть радость. Она стоит передо мною на платформе – живая и реальная, а не на плоскости на моем мониторе интернетовских страстей.
Сама страсть, наступившая скоро, была буйной и вечной, как всемирный потоп без ковчега Ноя.
Ее заряженные частицы сновали очень быстро, порождая магнитное поле, в котором хотелось остаться ему навеки. Его изрядно трясло. От такой батарейки могло бы завестись множество приборов и двигателей, а ему одному достался этот бесконечный заряд.
..потом я долго карабкаюсь вверх, камешки сыплются из-под ног. Ничком, обессилев, раскинув руки, лежу, вцепившись в космы травы, от горя тогда задрожал - от страха или от того, что обнял ее, поцеловав в первый раз.
Я долго шагал домой по темневшим полям, луна мне светила своей неприглядной стороной, обдавая своим безразличием. я видел ее глаза - высохшие русла рек, ее губы-кратеры потухших вулканов, но не слышал ее голоса. Неприглядная сторона...
За что ты мстишь мне, что в твоих приливах, я не умею плавать, а в отливах - задыхаюсь.
Почему не показываешь свое истинное лицо? Это было давно....
Это все телефон надрывает свое черное маленькое сердце:
-Нет никого? Нет никого!- и пустая комната обливается кровью от жалости к черному кровоточащему сердцу.
------
продолжение след.