Ты помнишь тот, сорок седьмой?
Тогда ещё солдат встречали,
И пахло гарью и войной
Да счастьем с привкусом печали.
И я не помню. Но когда
Отец, «на грудь» стаканчик приняв,
Слезинку смахивал, тогда
Я понимала: бомбы, мины
Ещё взрываются в сердцах
Тех, кто прошёл тот ад кровавый.
И убивала боль отца
За тех, кого он там оставил,
В чужих краях, в чужой земле…
Под канонаду фронтовую.
И даже через столько лет
Забыть те слёзы не могу я.