Звенит звонок. Я вхожу в класс с табличкой 2 "А" и сажусь за свою парту - вторую в третьем ряду. Суббота. Значит, после обеда нас отпустят домой. Я глубоко вздыхаю в предвкушении свободы. Наконец-то мне удастся выйти за пределы территории и я поеду к маме.
Я обвожу глазами моих однокашников:вот сидит Вова Любимов. Он, как и я - отличник, тихий, добрый молчун. Идет урок русского языка, И Любимов, немного заикаясь, читает упражнение. А вот, во втором ряду, склонилась над книгой Люся Кильматова; она дружит со мной и всегда заступается, хотя ниже меня ростом и такая крохотная, что ребята прозвали ее Дюймовочка. А слева улыбается Женя Алмазов, симпатичный, общительный мальчишка с трогательными ямочками на щеках. Сзади, на последней парте, сидит Саша Белов, самый высокий в классе, наш староста. Рядом с ним - Галя Огурцова, та самая Огурцова - отрицательный персонаж из детства, но о ней потом. Кого еще я не забыла? Сашу Вавилова, Тоню Веневцеву... Зинаида Викторовна спрашивает всегда одних и тех же. Не мудрено, что именно их я сразу вспомнила. Вот сейчас, следом за Любимовым, будет читать Кильматова, потом я, потом Белов и Огурцова, и последними - Веневцева, Алмазов и Вавилов, которого Зинаида обязательно отругает за лень. В классе тихо, за окном- капель, а с первого этажа уже плывет запах рассольника - скоро обед.
Наконец урок окончен. Все выбегают в коридор, и я, заторопившись, оступаюсь на скользком паркете и плюхаюсь на пол. Но не это меня расстраивает, а то, что падая я разрисовала своими начищенными черными ботинками идеальное зеркало паркета. А это для нас - беда! Я пытаюсь стеркой уничтожить "следы преступления". За этим занятием меня и застает старший воспитатель Владимир Иванович:
-Уфимцева, что ты делаешь?
-Да я тут...
-Оставь это дежурным и иди в столовую! Постой! Ты стихи больше не пишешь?
-Не-е-е-т,- тяну я жалобно и опрометью несусь вниз по лестнице, будто за мной кто-то гонится...
Обед оказывается вкусным. Я с аппетитом жую котлету с капустой и, с головой уйдя в воспоминания о событиях февральского праздника, не замечаю, что давно уже осталась за столом одна...
Воспитанники интерната готовились к 23 февраля. По радио объявили: тем, кто хочет приянть участие в концерте, надо подойти к Владимиру Ивановичу. И я решительно направилась в кабинет старшего воспитателя. Владимир Иванович был удивлен, что к нему пришла второклассница, но ободрил меня и сказал:
- Ну что ж - хорошо, после обеда и самоподготовки приходи в актовый зал на репетицию.
Через три часа я отворила дверь актового зала. Там уже было много ребят из разных классов.
-А, вот и она!- сказал Владимир Иванович. -Ну, с тебя и начнем. Поднимайся на сцену!
В интернатском красном фланелевом платье в белый горох и домашних шерстяных носках я робко шагнула на выкрашенное яркой краской возвышение. В руках у меня была тетрадка со стихами. Они были написаны дома, в прошлое воскресенье. Открыв тетрадь, я стала читать вслух. Владимир Иванович прервал меня.
-Так не пойдет. Где автор и название стихотворения?
-Это поэма о Советской Армии. Стихи мои.
-Ну что ж, тогда читай! - сказал воспитатель.
Но читать мне не дали. Сначала в зале стояла тишина, через одну страницу появился шумок, потом раздались крики:
-Она списала!
-Это не ее!
-Она врет!
-Хватит!
Я прервала чтение и, попятившись, сползла со сцены. Щеки мои горели, руки дрожали, ногами я никак не могла попасть в тапочки... Опомнилась только в спальной. На мое счастье никого из девочек не было, и я, уткнувшись в подушку залилась слезами.
Дома, если так можно назвать комнату, которую мы с мамой снимали, на столе лежала записка: "Люся! Разогрей обед, я приду поздно - у нас педсовет". Заливая кружки щипящей колбасы яйцом, я опять вернулась мыслями к празднику...
Я сидела за столом и доедала глазунью. Пришла мама, поцеловала меня и спросила:
-Как ты, дочка? Все хорошо?
И я ответила бодро:
-Лучше всех!
Злополучная тетрадка с поэмой долго лежала дома, в моем дневнике. Однажды Владимир Иванович попросил принести ее. А через день вернул ее и сказал:
-Ты на ребят не обижайся! И продолжай писать. Больше читай! Попробуй послать свои стихи в "Пионерскую правду".
Людмила Уфимцева, Здание из красного кирпича, стр.5