Вошедший на кухню вслед за Другом был странен. Черные ботинки, брюки, рубашка, волосы – все совершенно одного цвета. Даже неловко получается: начинаешь выискивать полутона черного в одежде и, кажется, уже находишь их, как неожиданно встречаешься с незнакомцем взглядом. Оба, и ты, и он, тут же отводите глаза, а надо заметить, у него они – синие-синие, как бабушкин цветочный горшок.
В ту же ситуацию попала Художница. И вынырнув из бесконечно далекого океана, она недоуменно обернулась к Другу:
-Кто это? Зачем ты его сюда привел? – и почему-то добавила, - Однотонного такого.
-Как зачем? Чай пить. Это мой Случайный знакомый, - Друг пожал плечами, удивляясь такому бессмысленному вопросу, - кстати, где у нас последний шоколад из сугроба?
Шоколад из сугроба – это самый вкусный шоколад. Только вот его надо сначала где-нибудь найти, не в сугробе конечно, и растопить. А потом уже в сугроб, а потом уже домой, на стол.
Художница рассеянно кивнула в сторону кипы тетрадей:
-Там где-то. Да нет, поглубже заройся, шоколад из сугроба надо отыскивать, а не с полочки брать.
Случайный знакомый, сидя на самом краю табуретки, внимательно разглядывал кухню, прислушивался к разговору, молчал.
-Тебя как зовут?
-Никак его не зовут, - вместо случайного знакомого ответил Друг. Вздохнул, дотянулся кончиками пальцев до шоколада из сугроба, который коварно спрятался под самую большую тетрадку, и повернулся ко всем, - Вот он сказал, что его зовут К.А., но это ведь совсем ничего не значит.
- Кирилл Александрович? Коля Абрикос? – начала придумывать Художница.
-Ананас, - совершенно спокойно поправил К.А., - Не абрикос никакой.
Друг разлил чай во все три чашки, не забыв случайно капнуть немного на стол. К потолку взвились три тоненькие струйки пара. Посередине стола, заботливо прикрытого зеленой скатертью, гордо лежал шоколад из сугроба, а неподалеку от него, стыдливо, стайка конфет.
-А я – Художница, - сказала девушка, дуя на чай, - а что вы любите делать, Ананас?
-Я? – брови Ананаса невозмутимо приподнялись, - Я много чего люблю делать. Вязать, к примеру, экономить, дискутировать на разные темы.
-А на какие?
-От политики Зимбабве до первых цветов в лесу.
-И как?
-Что как?
-Первые цветы в лесу.
-Неплохо, - Ананас пожал плечами, - Весну встречают, радуются. А она приходит, в легком белом платье, с какой-то несуразной шляпой, босая, смешная… Шепчет им сказки, которые для ветра сочинила, пока была где-то там. Улыбается много.
-Ты ее видел? – Художница, позабыв про чай, слушала Ананаса с широко распахнутыми глазами.
-Ну да, мы встречались пару раз, кофе пили. Она мне рассказывала про страны разные, я ей – про московское метро и норковые шубы, в которые любят закутываться некоторые барышни.
Друг сидел на подоконнике, пил чай и улыбался, пока Художница расспрашивала Ананаса про норковые шубы и шапки, про прически весны, про экономику и даже про политику Зимбабве.
-Хэй, а чье это? - поздно вечером в прихожей Лир разглядывал черное пальто, черную шапку и вязаный радужный шарф.