Она как чирей, не созревший ещё. Прячется под кожей, зудит, покою не даёт.
И улыбка её почти настоящая, и смех. Только будто сверху маска едва заметная, тонкая, почти облегающая лицо. И у маски этой выражение чуть иное, чем у лица. Своё, потаённое. И голос тот же, и слова, только у слов тех значение чуть иное, только звучат чуть по- другому. Всё только почти и чуть.
И эти почти и чуть бьют наотмашь, безжалостно, беззастенчиво. И вроде все приличия соблюдены. И здравствуйте, и будьте здоровы, и всего вам хорошего. А падают они как комья грязи. И послать бы подальше, на те, всем известные буквы… Кто-то и пошлёт, но чаще промолчим: такт, воспитание не позволяют, что-то ещё своё.
А тело как мишень, напряглось. Будто пуля летит в тебя, но никак не долетает. А в голове слова, которые и сказать бы, а не знаешь как, а в душу заноза впилась. И нет покоя, и радость тает, и болью тревожит остренько.
От чужого-то завистью повеет, сожмёшься весь и не сразу выпрямишься.
А как от друга, подруги: растеряешься, сердце задрожит мелко-мелко. Виду не подашь, а то и превратишь в шутку. А оно уже пришло, это отделение от мы: я и ты. Эта трещина, которой уже быть и шириться. И мир блекнет. И только едва заметная маска-зависть ухмыляется…её время пришло…