Как вам такое название рассказа? Ну, первая часть говорит сама за себя. А вот вторая!? Безобидное слово с похожим окончанием, которое пришло на ум это иллюстрация. В чём есть даже некоторая логика. Потому, как нельзя кстати, вспомнилась одна история. Итак. Демонстрация в непритязательных картинках.
Будем ориентироваться на тех, кому понятно, почему проводились массовые народные сборища, с крестным ходом и песнопениями. Вместо икон портреты вождей и верных ленинцев. Вместо псалмов, дружное хоровое пение Интернационала и других революционных нетленок. Впрочем, дряхлеющая власть подустала от подобных утомительных забав и несколько ослабила бульдожью хватку. Что позволило расширить репертуар популярными песенками. Это обстоятельство особенно радовало молодежь, которая, несмотря на все старания номенклатуры, была настроена не столь агрессивно по отношению к мировому сообществу. И уж, конечно, не собиралась устраивать революционные мятежи во вселенских масштабах. «Гренада» осталась красивой легендой, песенкой под которую легко шагалось.
Как и большинству школьников, мне совсем не хотелось тащиться хмурым ноябрьским утром на демонстрацию, но участие в подобных мероприятиях превратилось в обязаловку. Намного больше нравились маёвки. Скоро лето, а значить каникулы и отпуска. Люди искренне радовались и с удовольствием горланили - ура-а-а!!!- в ответ приветственным речёвкам с высоких трибун.
Настроение у меня было и без того далеко не праздничное, но когда я увидела нашу классную руководительницу, то оно испортилось окончательно. Маргариту Борисовну вернее было бы называть классной дамой. Всегда подтянутая и элегантная она и в этот раз выделялась из толпы. В красивой меховой шапке, легкой беличьей шубке и аккуратненьких белых валеночках. Все знали, муж у неё работает в областном комитете госбезопасности. Возможности выглядеть лучше других были, что она с удовольствием и демонстрировала. Преодолевая смущение за свой скромный вид, я прошла и поздоровалась. Маргарита наверняка составляла в голове список присутствующих. А значит, надо обязательно засвидетельствовать своё появление.
Я была в том возрасте, когда становится нестерпимо стыдно за кроличью ушанку и дурацкое пальто на ватине. Новенькие югославские сапожки прибавили настроения. Хотя прекрасно знала, что уже скоро начну вытанцовывать, пытаясь согреть занемевшие от холода ноги. Мама хотела нарядить меня в чёрные отоптыши. Но мы покупали валенки в обычных магазинах, и уже через неделю они приобретали отвратительный вид. Девчонки, не скрывая зависти, оценили обновку. На вопрос, где мне удалось достать импортные сапожки, я приготовилась отвечать заранее придуманной фразой. Сапоги мне достала тётушка, но чтобы придать больший вес данному событию, я шёпотом сообщила, что обратилась к знакомому барыге. В этом была доля правды. Знала одного фарцовщика. Никто не удивлялся, что партии было дело даже до того, каким образом, при повальном дефиците, люди умудрялись добывать себе пропитание, а иногда и приличные вещи. Я рисковала получить выговор по комсомольской линии.
Все с младых ногтей усвоили, что не хлебом единым… Но ведь и манифестом коммунистической партии сыт не будешь. И, судя по Маргарите Борисовне, убежденные коммунисты не отказывали себе в маленьких житейских радостях. Впрочем, тогда лишь малая часть из этих мыслей посещала мою голову. Вскоре я заметила куда более важное обстоятельство. Моя тайная любовь, одноклассник Миша, впервые посмотрел на меня как-то по-особому. Стали формировать шеренги, и он пристроился рядом. Я вспомнила белокурого розовощёкого первоклашку и мне вдруг стало ужасно грустно. Чистое и светлое чувство навсегда покинуло меня. Внутри всё сжалось в маленький комочек и захотелось плакать. Миша улыбался, рассказывал смешную историю. Озадаченно заглядывал в глаза, ещё не привыкнув к мысли, что больше не интересует меня. Несмотря на то, что раньше он обходил меня своим вниманием, это не мешало тихо обожать его и радоваться любой мелочи. Что же произошло!? Куда всё делось!? Я сочувствовала Мише, мне не хотелось быть его первым любовным разочарованием. Но ничего не поделаешь. Он заметно скис и отступился. Лишь, время от времени, тыкал в спину впереди идущего. Парень проспал и самые удобные транспаранты уже разобрали. Ему досталось нести тяжёлый флаг союзной республики. Неотёсанное древко коротышка закинул себе на плечо, а полотнище время от времени ложилось мне на шапку. При каждом тычке он подбрасывал флаг и старался поднять выше.
Обычно колонна демонстрантов рассыпалась пройдя до конца городской площади. И народ растекался в разных направлениях. Теперь же все сворачивали в сторону набережной. Предстояло торжественное открытие памятника пламенному революционеру, который по одной версии устанавливал в наших краях советскую власть, по другой оказался в наших краях проездом. Все близлежащие улицы и переулки были забиты народом. Вдохновенные речи сменялись косноязычием. Толпа маялась в бессмысленной давке. Белый саван, наконец-то, сдёрнули, железный идол на мраморном постаменте впечатлил своими размерами. Аплодисменты были искренними, митинг закончился. В этот момент моя одноклассница Шурочка толкнула меня локтем:
-Смотри. Смотри. Бе-е…Вот придурки!- она скорчила рожу.
За нашими спинами находился старинный купеческий особняк первой половины девятнадцатого века. Здание выгодно отличалось от других строений. Возводили хозяева семейное гнездо с любовью и на века. Дом на высоком фундаменте с ажурной резьбой по всему фасаду. Теперь решётки во всех окнах, а за ними бледные лица детдомовцев. Самые отвязные воспользовались ситуацией и строили гримасы, стараясь привлечь внимание толпы. Как это местное руководство упустило из виду такое соседство. Забыли заколотить окна фанерой, чтобы не портили идиллической картины всенародного праздника.
Реакция избалованной Шурочки не удивила. Она ещё преподнесёт урок социальной справедливости. Справка с синими печатями помогла. Шурочку освободили от сдачи выпускных экзаменов по причине слабого здоровья. Это не трудно, когда мама занимает должность главного врача областной поликлиники. Поставив диагноз дочери, матушка не очень промахнулась. Однажды Шурочка притащилась в школу пьяная в хлам, ей захотелось покуражиться над простолюдинами сдающими экзамены на общих основаниях. Завуч отреагировала мгновенно, под белы рученьки и к себе в кабинет. Конфликт благополучно уладили. Приехала скорая и увезла Шурочку.
Хотя, чего уж там, социальная справедливость советской власти была мифом, зато теперь социальная несправедливость стала вопиющей реальностью. Одна школьная реформа чего стоит. "Кухаркины дети" должны знать своё место. На кого рассчитана реформа? Уж, конечно, не на выпускников элитных гимназий. Они и без вашей реформы разъедутся по Кембриджам. Или куда там ещё. Огласите весь список, пожалуйста! Интересно, пуская в эфир такие ролики люди хотя бы понимают, что это провокация. Нам и без того на каждом шагу пытаются навязать статус людей второго сорта. Впрочем, тогда об этом думать я, тем более, не могла. Это так, к слову пришлось. Навеяло.
Митинг ещё не закончился, а я решила сбежать. Даже грозный голос Маргариты Борисовны не остановил.
- Куда это ты?
- В музей декабристов.
Классная дама не нашла что сказать на мою дерзость. И я спокойно покинула ненавистное сборище. Надо отдать ей должное, никаких последствий этот поступок не имел. А музей действительно находился рядом. Вот такой образовался странный треугольник: музей декабристов, памятник пламенному революционеру и детский дом. В яростной борьбе за справедливость забыли о главном. О тех, для кого хотели построить пресловутое общество всеобщего равенства и братства. Если вообще хотели!?
Динамики, перебивая друг друга, хрипло орали. Мне вслед летели обрывки фраз и разносились по округе гулким эхом, теряясь в узких улочках бывшей купеческой слободы. Демон-страция. Рёв- рёв-о-люция… А мне уже начинали казаться странствия Демона, рёв Люцифера. Больше семидесяти лет устраивали демонические шабаши под рёв Люцифера. Демон и рёв…
Вдохнув полной грудью, чистый морозный воздух, я припустила бегом. Подальше от услышанного и увиденного. Всё во мне протестовало. С того дня слово демонстрация, навсегда переломилось для меня на две половины.