К 120-летию со дня рождения знаменитого художника-сюрреалиста
Фото. Макс Эрнст
Принято утверждать, что художественный авангард XX века с его отрицанием признанных художественных ценностей взорвал основы классического искусства.
Кубисты и футуристы, например, разложили форму, абстракционисты «распылили» ее до линий и цветовых пятен, а сюрреалисты вообще покусились на логику восприятия объектов искусства.
Особенно мощной силой низвержения канонов обладал выдающийся немецкий художник-сюрреалист, убежденный фрейдист, Макс Эрнст.
Родился Макс (Максимилиан) Эрнст 2 апреля 1891 года в немецком городке Брюль, который расположился в сердце Рейнской долины, примерно на полпути между Кёльном и Бонном. Это был крошечный городок, состоящий, в сущности, из роскошного барочного замка Августусбург с парком (ныне памятник культурного наследия ЮНЕСКО) и небольшого поселения вокруг него.
Отец работал в школе для глухих детей. Он был художником-любителем и привил своему сыну любовь к рисованию и живописи. Нигде, кроме как у отца, Макс тогда рисовать больше не учился. Зато он много времени и упорства уделял самостоятельным занятиям.
В 1908-1914 гг. Макс Эрнст обучался философии, психологии и истории искусства в Боннском университете. Именно здесь под влиянием известного экспрессиониста Августа Маке он пришел к решению посвятить свою жизнь искусству. Почувствовав зов искусства, юноша ринулся с головой в его бурную пучину. Экспрессионизм, футуризм, кубизм, абстракционизм вместе и по отдельности бурлили на выставках 1910 годов.
Впервые Эрнст выставился в 1913 году в берлинской галерее «Штурм» на Немецком салоне.
Салон был тогда крупным смотром радикального искусства в Германии. Хотя «героиней» выставки была абстрактная композиция В. Кандинского, работы Эрнста не были обойдены вниманием публики и критики. Это были вполне «невинные» работы, где было заметно влияние примитивизма Анри Руссо и кубизма урбаниста Лионеля Файнингера.
В 1914 году Макс был призван на фронт в артиллерийские войска. Война обернулась для юноши глубокой душевной травмой. И было вполне логичным вступление Эрнста в 1919 году в группу художников-дадаистов в Кёльне. Движение дадаистов (франц. dada – деревянная лошадка; детский лепет) возникло тремя годами раньше в Цюрихе в среде художников, писателей и критиков, разочарованных войной и отвергающих общественные моральные и художественные ценности. Эрнст работает и выставляется под фамилией Дадамакс, он издает журнал дадаистов «Личинка стыда». В том же 1919 году художник создает свои первые, ставшие знаменитыми, коллажи (франц. collage – наклеивание). Для них он брал вырезки из гравюр в научных изданиях, старых каталогах, рекламных проспектах и т. п. Сюжеты, изъятые из своего контекста, превращались в сюрреалистические образы. Эрнст на протяжении нескольких лет делал целые серии таких работ, которые называл романами-коллажами.
Выставка Эрнста в Париже в 1921 году, устроенная французскими дадаистами, стала настоящей сенсацией для художественного авангарда. На волне этого успеха в 1922 году Макс окончательно переезжает в Париж, расставшись с Луизой Штраус, которая еще в 1919 году стала его женой (это был лишь один из эпизодов его нескольких браков и бесчисленных любовных историй).
С этого момента начинается «французский» Эрнст – блистательный, знаменитый, скандальный, свой среди парижского авангарда. В 1924 году он присоединился к Андре Бретону и его окружению, вместе с которыми и был создан сюрреализм (франц. surrealisme – сверхреализм), сменивший дадаизм.
Известно, что классическое искусство предполагает узнавание и знание изображения. То, что предложил зрителю сюрреализм, не могло быть узнано, потому что оно не существовало в реальности. Образы подсознательной реальности, выполненные сюрреалистами посредством так называемого психического «автоматизма» (по А. Бретону), или техники абсолютно свободных ассоциаций, были непредсказуемы. У Сальвадора Дали – это была материализованная вспышка фантазии, неупорядоченные видения на грани сна и пробуждения, у Рене Магрита – несовместимые сочетания элементов реальности, у Ива Танги и Хуана Миро – образы, конструируемые по принципу биологических форм.
У Макса Эрнста – это были сцены из параллельных миров, в которых скалистые кристаллические формы пронзают небо, создавая псевдопейзажи и объекты, которые никогда не существовали. Он как бы заново изобретал мир.
В поисках техники, которая была бы еще более «случайной», чем, например, коллаж, Эрнст изобрел фроттаж (франц. frottage – натирание), перевод на бумагу текстуры какой-либо грубой или шероховатой поверхности. Лист помещался на необструганную доску или паркетный пол и протирался грифелем или углем. В результате на листе получалось какое-то первичное изображение. Эрнст дорисовывал его краской. Он использовал и другие автоматические техники письма, например, брызгал краской на полотно, получая новые неожиданные рисунки. Часто эти мотивы перерабатывались в подобие первобытного растительного пейзажа: клубки переплетенных корней, лаву или стоячую воду. Художник населял такие пейзажи причудливыми существами, напоминающими дриады среди деревьев, морских коньков, различных насекомых и т. п.
Постепенно фантазии Эрнста принимают трагическую направленность. Так в картине «Прелестный лес» он запечатлел черные верхушки деревьев, покрытых шипами на фоне темного неба и блеклого лунного света. Это был 1933 год, и Гитлер только что пришел к власти.
В тревожные 1930 годы Эрнст экспериментирует и с граттажем (франц. gratter – скрести, царапать), т. е. частично счищает нанесенную пластами затвердевшую краску с поверхности холста, задавая тем самым новую тему картины. Таков был «Пейзаж с озером и химерами», проникнутый мрачным предчувствием.
Композиция «Окаменелый город» (1936) напоминает фотографии поселков с земляными хижинами на склонах где-нибудь в Курдистане или Кашмире, а гигантская луна предвещает приближающуюся катастрофу.
Потом у художника появляется тема ночных кошмаров. Так для полотна «Прославление голода» вдохновением мог послужить рассказ Ф. Кафки «Метаморфоза», в котором, как известно, главный герой превращается в насекомое.
Личная жизнь Макса протекала бурно. Он менял подруг, как будто листал главы любовного романа. В 1937 году с новой подругой, английской художницей Леонорой Каррингтон, Эрнст покидает бурлящий Париж и обосновывается на юге Франции.
Через два года художника, родившегося в Германии, французские власти интернировали как «враждебного элемента», потом освободили. В 1940 году Макса Эрнста вновь арестовывают, но ему удалось бежать. Теперь Максу пришлось скрываться от гестаповцев. Помощь пришла от друзей из США. В декабре 1940 года гонимому Эрнсту удается вылететь туда вместе со знаменитой Пегги Гуггенхайм, которая фактически этим спасла ему жизнь.
Пегги Гуггенхайм была миллионершей, искусствоведом, создательницей коллекции Музея С. Гуггенхайма. Она собирала лучшие произведения современного искусства и сердца талантливых молодых художников. Вскоре Макс получил американское гражданство и Пегги в качестве жены в придачу. Брак длился недолго и распался в 1943 году. Эрнст вместе с красавицей Дорой Таннинг уезжает в «глубинку» Америки, в Аризону. Картины Эрнста того периода говорят о влиянии нью-йоркской школы абстракционизма.
Художник скучал по Франции, и в 1953 году он возвращается в Париж. В 1958 году Макс получает французское гражданство и на этом круг его странствий заканчивается.
Выставки работ Эрнста с успехом проходят в Европе и в Америке. На художника посыпались почести. Он даже стал кавалером ордена Почетного легиона. Награды и почести художник всегда принимал с достоинством, и мало кто замечал в его глазах проблески иронии.
Эрнст прожил долгую жизнь и стал одним из самых знаменитых художников XX века.
В конце концов, сюрреалист Макс Эрнст остался верен себе: он умер, не дожив одного дня до своего 85-летия, 1 апреля 1976 года – в День смеха (или, если угодно, День дурака).