( все даты в тексте - по старому стилю )
- Саввушка-славушка! Пей и ешь, пока рот свеж. Вот так, молодец! Петруша-оруша! Надо маму слушать. Не кричи. Таня-няня, покачай Петрушу, своего братушу. Сейчас, маленький. и ты будешь кушать.
Евдокия кормит грудью близнеца Савву, а близнец Пётр лежит в зыбке и орёт. Зыбка висит на крюке, крюк - в матице. И пятилетняя Танька когда-то орала в этой зыбке и трёхлетний Игнашка. А теперь вот - близнята. Пока малы - помещаются в ней. Но надо мастерить другую.
Танька качает Петра, но тот требует своей доли материнского капитала.
-Са-ав-ва! - стонет Евдокия. - Не кусайся.
Она отваживает его от титьки, качает, чтобы уснул, чтобы приложить Петра к груди. Груди у Евдокии большие, круглые - два шара. А всё равно мужичкам нехватает вдоволь: приходится делить и подкармливать.
Савва засыпает, она берёт в руки Петра, а Танька качает Савву и "наговаривает":"Я маму попрошу, я папу попрошу и тебя, боженька, попрошу - помогите. А вас прошу, - она теребит свои детские соскИ под рубашкой, - растите быстрее."
Евдокия - лекарка и знахарка, заговОров знает - тыщи, на все случаи жизни. Танька наслушалась её бормотаний и теперь сочиняет свои.
"Мне не жалко ни столечко, ни полстолечка; всех напою, всех накормлю - нате!
И Савва-ссыкун, и Петруша-орун, и даже Игнашка-какашка - нате, пейте моё молоко!
Не мучьте маму. Аминь."
Что бормочет дочь, Евдокия не слышит, потому что воркует над Петром:
- Завтра прилетят три ангела: ангел Таня, ангел Савва, ангел Петя. И будет у нас праздник.
Танька родилась 12 января, а близнецы - 13. Но святых взяли из одного дня - 12. Поэтому день ангела у всех троих один: 12 января.
В избу вошёл Федот, потный, в сосульках на усах. Дрова рубил.
- Тс-с-с, - сигналит ему Евдокия.
Да, понятно, привык уже.
Федот - сухой: жилы и воля; а Евдокия - вся в закруглениях, на вид мягкая и уютная.
С такой не поспоришь: такую только слушать надо и любить.
... Федот ест молча. Какое-то время молчит и Евдокия.
- Ну, что ты, Федотушка? Всё будет хорошо. Тёлочка подрастает, дети растут.
Федот хлебает пустые щи, хотя пост давно закончился.
- Не надо было меняться с Гаврилой. Сей час бы бычок на мясо пошёл, - говорит Федот.
- А потом?Вот, на следующий год? Что? Дети подрастут, всем нужно много молока. А где его взять? А так - у нас на следующее лето будет уже две коровы. Потерпеть надо.
- Не знаю, - говорит Федот.
И на самом деле очень тяжко Клюкиным.Хоть бы немножечко хорошего, но сейчас.
- Я скоро вырасту, - говорит Танька, - и всех накормлю.
- И я, - поддакивает ей Игнашка.
- Ты - мальчик, - непонятно взражает Танька.
Родители не вникают в разговор детей. У них свои заботы.
- Пойдём, поможешь, - говорит Федот Евдокии.
Федот взял на время, за небольшие деньги, пилу у зажиточного крестьянина.Надо пилить.
Но не может в одиночку пилить дрова Федот. Вон, Гавриле хорошо: взял пилу у Кулыгина, свата своего, и пилит. Сначала он с Данькой пилит, потом Данька отдыхает, Гаврила с Аграфеной пилит. А здесь? Сначала - Федот и Евдокия, потом - Евдокия и Федот.
И это ещё не весна, не вспашка, не сев - а терпение и силы уже закончились.
Они пилят дрова и Евдокия говорит:
- Осенью будет передел земли как раз.Обещали. А на близнят положено два новых надела.
Последний передел земли в Крутоярове был после холеры 1891года. В обычные годы он проводился один раз в шесть лет. Но эпидемия холеры внесла в жизнь свои изменения.
Да и великое переселение в Сибирь требовало учёта и земли и крестьян в центральной России. При переделах учитывалось только колличество"мужеских" душ в крестьянской семье. Об этом и напомнила Евдокия Федоту.
- Куда мне их, эти наделы? - говорит Федот, - Я с этой землёй еле справляюсь.
- А туда! - возражает Евдокия. - Земля наша? Наша. Мы можем отдать её кому-то на время, за деньги, или за хлеб? Можем. Пусть пашут. И земля гулять не будет. Ну? Потерпеть надо немного,Федот.
Федот останавливаеися. Светлеет лицом. Так мозги были забиты безысходностью,что никакая спасительная мысль не могла сквозь неё пробиться.
Ай, да Дуся! Ах,ты жёнушка моя разлюбезная!
И когда на следующий день пришли в гости кум и кума Погореловы к своим крестникам - был праздник. И хотя остатки рождественской ссоры тлели, как угли под золой,таились, как натоптыши на пятке: ступишь не так - больно - праздник был! Душа Федота светлела и набиралась жизненной силы. А Погореловы, потеряв осторожность в выборе слов, безоглядно как и раньше вдруг сказали:
- Что мы, как дурни: ни у вас не получается, ни у нас. Давайте сделаем маленькую толоку: сначала ваши дрова вместе распилим, а потом - наши.
Ну кто откажется от такого предложения?
- Завтра!
На Татьяну шёл снег, что указывало на мокрое лето, но мужчины не расстроились: у женщины - семь пятниц на неделе.
Даже - у мученницы.
Всё будет хорошо.