Маленький могильный холмик расцветал по весне разноцветными анютиными глазками и белыми маргаритками, летом – голубыми незабудками, осенью на зелёный дёрн, заботливо одевший его тело, ложились букеты хризантем и астр. Зимой же, укутанный белым пушистым снегом, он принимал на себя искусственные цветы, ещё хранящие живое тепло человеческих рук, искусно сделавших их.
Здесь покоилась заботливая мать, ласковая, добрая бабушка, любящая супруга. Умирая, она просила детей оставить на её могиле лишь земляной холмик, который мог сохраниться во времени только при заботе людских рук. И тропа к нему не зарастала травой.
Сюда приходили со своей печалью дети, заботливо убирали могилку, вспоминали милое детство и мать, делились мысленно с ней своими проблемами и, бывало, находили решения им, как бы подсказанные родной душой. Внуки грустили над холмиком о доброте ушедшей от них бабушки, а ласковый ветерок гладил им щёки, как её ладони. Приходил и супруг её, ещё крепкий старик. Вся их совместная, тёплая жизнь проходила здесь чередой перед его глазами, радовала вновь пережитыми счастливыми днями, печалила, представляющимися теперь такими мелкими, ничтожными обидами, вызывающими в душе позднее раскаянье. Общение душ у могильного холмика сглаживало на минуты его одиночество, придавало сил.
Здесь пришедшие очищали свой внутренний мир от второстепенного, ненужного, тёмного. Уходя с кладбища, они уносили с собой далёкое дыхание утерянного, приобретали возможность ценить мир и жизнь вокруг них с новой силой, желание беречь близких, заботиться о живых. К цветам прилетали пчёлы, а птицы оживляли тишину своим щебетом.
А рядом стоял величественный мраморный памятник и остро, мучительно завидовал холмику. Ветры покрыли его серой пылью, птицы оставили свои бело-зелёные кляксы на гладкой поверхности, дожди не успевали смывать с него следы грязи, а лишь выбивали песчинки, оставляя на нём щербинки. К нему не приносили цветы и печали, никто не сидел рядом, поверяя ему свои мысли.
Когда-то давно шумная, многоголосая компания, с рыданиями и причитаниями воздвигла его на могиле безвременно ушедшей женщины. Она сменила пять мужей, родила единственного сына, которому за личными заботами при жизни не успела дать тепла и напутствия, но оставила богатое наследство. Забота о наследстве, вероятно, занимало всю его жизнь, не оставляя времени для посещения кладбища и не рождая в нём потребности в воспоминаниях. А многочисленные временные спутники жизни уже отдали ей свой долг, увековечив свою память в мраморе.
Подтёки дождя, как слёзы, струились по пыльной мраморной поверхности, оставляя на ней следы и в сухую погоду.