Аккуратно покинув домик ведьмы, мы отправились исследовать находки. У меня в голове всё время вертелась мысль, что как-то не склеивается всё вместе. У Шурухи тут столько всего предусмотрено, чтобы обнаружить нас. А она уже двое суток позволяет целой толпе безнаказанно бродить по её острову, вырубать цветы-монстры, шарить по дому-флакону… Почему?
Женька шла всё медленнее перед моим носом, и вдруг споткнулась на ровном месте. Шлёпнулась на колени и так заголосила, что у меня в первый момент даже язык отнялся от ужаса.
– Жень, ты чего? – Сыч вернулся, за ним Боцман примчался облизывать пострадавшую.
– Пусть все уйдууу-ут! Аняяяя-я! – выла сестрёнка.
– Что с тобой? Дай посмотрю коленку, – ничего себе, как орёт из-за простого ушиба! Только маленькая царапина пониже коленки, а вою-то – на весь остов! – Ты с ума сошла, Женька? У меня уши заложило от твоего визга….
Но моя сестрёнка повернула ко мне такое несчастное лицо, что во мне что-то ойкнуло от боли. Мы сели там же, где стояли: на какую-то кочку. Женька ткнулась мне головой в колени и взвыла совсем жалобно. Моя рука гладила её спину, разбирала пряди волос, я пыталась её успокоить и понять, что случилось-то? Всё бесполезно – маленькое несчастное сердечко билось на коленках, самый дорогой мне человечек рыдал, а я не знала, чем могу помочь….
– Я к маме хочу-уууу!.. Домой хочу-уууу!.. Мне надоели эти при-ик-лючения-яяяяя!.. – Слова кусками вылетали из сестрёнки, вперемежку с рыданиями.
– Женечка, мы скоро победим эту мерзкую ведьму и сразу домой!
– Нет. Я знаю, что ты обма-анываешь. Мы не сможем вернуться: самолёт не взлетит. И папа нас никогда не найдёт. А мама там без меня умрё-ёёёт….
– Дурочка, нас много. А Шуруха одна. Мы её сразу победим – пусть только сунется.
– Я всё равно к маме хочууу…
И плач продолжился с новой силой. Кошмар какой-то! Мои глаза тоже уже были «на мокром месте», как говорил папа. Но я изо всех сил сдерживалась. Не хватало тут ещё моря слёз старшей сестры рядом с морем слёз почти дошкольницы. Нет, такого стыда я не допущу. Но домики туземок виделись уже расплывчато. Мерещился мамин озабоченный голос, треньканье телефона, запах пиццы с кухни и почему-то мелодия из рекламы…. Как всё это далеко. Может ведь так случиться, что всё это будет не завтра и не через месяц, а …. когда же?
Незаметно спина сестры перестала вздрагивать. Женька затихла. Только иногда пробегала волна по всей спине. Очень хотелось посмотреть: заснула Женька или просто успокоилась? Страшно было нарушать её молчание, поэтому я по-прежнему её гладила. Хотя рука уже отсохла и тихо ныла. Но я готова была сидеть и дальше на жёсткой кочке и гладить ей спинку, лишь бы не сходить с ума от истошного воя! Интересно, что делают Кит, Фарлен?... Там, наверняка, кипит работа….
– Аня, знаешь… Мне показалось, что я…, – сестрёнка говорила бесцветным голосом, но спокойно, – …что-то такое сотворила. Что-то ужасное.
– Сестрёночка, о чём ты?
– Не знаю. Просто я вдруг это почувствовала. Что я сделала то, за что мы все поплатимся.
Тут не выдержал мой внутренний заслон: из меня полились слёзы градом. Зацеловав Женьку до полуживого состояния и утонув теперь уже в своих слезах, я пришла в себя от ощущения мокрости сарафана! Сначала там скапливались слёзы сестры, а теперь и я добавила полую пригоршню влаги. Сарафан был реально мокр! Караул! Будто меня обдул какой-то карапуз!
Вскочив одновременно и стукнувшись лбами, мы неожиданно рассмеялись. Я будто камень с себя скинула – такое чувство лёгкости меня распирало. А Женя…. Мне показалось, что сестрёнка повзрослела за полчаса. Взгляд вперёд не был таким как всегда – беззаботно-радостным.
– Пойдём. Нам ещё надо одолеть эту дурацкую ведьму, – и Женька подавила вздох, прыгнула с кочки вперёд.
Мне не оставалось ничего другого, как пойти следом. Дел и вправду было невпроворот!
В деревеньке шумела жизнь. Туземки преображались всё сильнее: глаза сияли уже у всех, то тут, то там слышался хохот, женщины умудрились быстро научиться себя украшать. Теперь это уже были не жёлтые бесцветные моли с выражением вечной скорби на лицах. В волосах застревали цветы, а неизвестно откуда взявшиеся яркие ленты перехватывали то тяжёлые волосы, то гибкую талию. И улыбки….. Они то мельком, то надолго посещали все лица. И уже ни за что не подумать, что я могла сомневаться сутки назад – женщины ли это!!! Нас ждала куча новостей: Кит и Сыч ушли к какому-то паучку; туземки сварили на всех жуткую на вид похлёбку, но самое важное нам выдал Фарлен.
– Женя, тебе надо сыщиком работать! Ты находишь такие незаменимые для нас вещи, что была бы моя воля – я бы непременно выдал тебе огромную премию.
– А что я нашла? – Слёзы у сестрёнки высохли, но глаза не улыбнулись даже на такую лесть. Она вообще на острове больше не улыбнулась ни разу!
– То зеркальце оказалось уникальным: через него не только изумительно видно, но и чудесно слышно. Я уже полкниги пролистал, то есть просмотрел с его помощью. Многие события и заклинания стали понятны, наконец-то.
– И что Вы там нашли? Ну, это зеркало – находка не моя, а сестры…
– Сейчас доедим суп, и я всё покажу.
– А нельзя ли к супу чего-нибудь более …. съедобного … попросить в синей комнате? Булочку или бутербродик?
– Увы…
– ?..
– Синяя комната сломалась. Там задымилось что-то, щёлкнуло, и дверь захлопнулась, по-видимому, навсегда…. Так что, девочки, халява кончилась.
Потом мы с Фарленом смотрели книгу. Действительно, классно видно через зеркало ведьмы. Самое главное, что и многие заклинания и их противоядия тоже стали доступны.
– А зачем нам тот паучок? – Я без мальчишек чувствовала себя несколько некомфортно. Боцмана тоже не было в деревне – ушёл с хозяином.
– Ааа… Я же вам ещё одну вещицу не показал. Важная вещь. Странно, что Шуруха её оставила.
Фарлен махнул рукой и позвал нас с Женькой и заглянувшую в наш сарайчик Яну к импровизированному столику. Там лежала дощечка и карандашик, которые были тоже из домика ведьмы. Мы решили, что это непростая вещь. И как оказались правы!
– Это карта. Причём, необычная карта острова. Смотрите! – Фарлен провёл по дощечке карандашиком, будто пыль хотел вытереть. И вдруг я с удивлением обнаружила, что дощечка осветилась изнутри мягким голубоватым светом. Было похоже на заставку какой-то простенькой компьютерной игры. В одном углу, нижнем, были нарисованы домики. О, да это же деревня! И вон домик-флакон. А вон дом, где жили Яна с сестрой. Там мигает какой-то синий значок… И вообще, многое мигает на этой карте. И слева, мигают белые шарики. Три штуки. И даже на море виден мигающий якорь…
– Подождите! – Женькины глаза стали круглыми, как блюдца. Она догадалась, что значки домов не просто так существуют, – а что это за клубочки? И почему они мигают, Женя?
– Дело в том, что в книге ведьмы, – Фарлен как-то тяжко вздохнул, – мы нашли, что у Шурухи был паучок, который плетёт необычную паутину. Ведьма использовала клубочки этой паутины против своих врагов. Если с определёнными словами-заклинаниями бросить клубочек на врага, то он лишается способности колдовать. Только через сутки паутина растает, но сутки форы – это о-очень хорошо! Так что мы с мальчиками решили перехватить эти клубочки. Три клубочка мигают, ждут, когда их заберёт ведьма. Почему бы нам её не опередить? А на домике «госпожей» мигает испорченная синяя комната. На море мигает место затопления моей яхты. Всё, что случалось на этом острове – тут же отражалось на этой чудо-карте.
Я долго не решалась сказать свои мысли вслух. Но тут почувствовала, что должна сказать.
– Фарлен, меня мучает ощущение неправильности происходящего. Не может она забыть такие вещи, как эта карта. Ведь она должна быть при ней, разве нет? Чтобы контролировать всё, что у девчонок происходит.
– М-да… Я думал об этом, – пожилой человек устало сел на ветки. Яна обняла за плечи отца, обойдя его сзади. Руки девушки как длинные плети повисли у него на груди.
– Анечка, мне жарко. И пить хочется. Можно мне выпить остатки кваса? – Женька всегда была водохлёбом, но сейчас это было так некстати…
Подожди, Женечка. Важно сейчас только то, что …. мы, кажется, сейчас поймём.
От того, что где-то в глубине головы я уже домыслила, но ещё не могла выразить свою жуткую мысль вслух, меня затрясло. Получалось, что ведьма….
– Яна, скажи, а вы с сестрой видели, как она прилетает или улетает? Что вы видели?
– Ну… Я видела. Сзади у неё были чёрные крылья. Когда она заходила к нам, то крылья складывались и висели за спиной. У неё некрасивые чёрные крылья, а нам она обещала большие и красные.
– А как она улетала? Ты это видела?
– Да… Она выходила на крыльцо, мы с сестрой провожали её… А почему ты спрашиваешь? – Яна нахмурилась.
Как мне стало её жаль! Да и всех нас. Кажется, Фарлен понял, почему я так настаиваю.
– Да, Анечка, думаю, что ты… права.
– О чём вы? – Яна волновалась.
– Вот смотрите, что получается. Ведьма заглянула к девочкам, потом пошла в свой домик-флакон, но что-то случилось, и она вышла…. Забыв при этом свою карту и зеркало. Приготовив себе роскошный ужин из жареных бананов и коктейля. Я видел это у неё в логове. Это было за сутки до вашего появления на острове. С ней что-то случилось!
– Так может, у них были какие-то ведьминские разборки и её уже не существует? А мы тут её победить пытаемся? Козни разные изобретаем?
Моя сестрёнка от неожиданности даже рот открыла. Так и сидела с открытым ртом, по-турецки скрестив ноги. Становилось жарко. От всех выводов так и вовсе в горле пересохло. До моей головы вдруг дошло окончательно: чтобы как-то повлиять на всё, что происходит на острове, надо быть на нём постоянно! Вот! Я нашла! И не удержалась…
– Она должна постоянно жить на острове. А сейчас что-то стряслось. И её здесь нет. Возможно….
– Что???
– Прости меня, Яна. Она всё время жила на острове. Просто в другой его части. Иначе ей было бы не успеть… Всё, и видеокамеры в вашем доме, все устройства, бункер… Всё говорит: она ближе, чем вы думали. Просто вас туда не пускал… этот ветер, например. Или дикие животные…
– Нет! Но ты сказала, что и сейчас…
– Я не уверена, Яночка.
– Сейчас…, – договорил за меня Фарлен, – у неё что-то сбилось. Она упустила ситуацию из-под своего ведьминого контроля.
– А вдруг мальчишки на неё наткнутся? – У меня колотилось сердце. Теперь страшно стало за них. Не в силах сидеть на одном месте, я вышла на поляну. Женька увязалась за мной. Ей тоже было неуютно от мысли, что ведьма и сейчас за нами подглядывает, только вмешаться почему-то не может.
Солнышко припекало. Море равнодушно шумело где-то справа, а туземки слегка напевали слева. Мы с сестрой зависли где-то посередине реальности и фантастики, зла и добра, неба и земли…. Что нас ждёт через пару часов?
– Аня, можешь помочь? – Лилиана шла с большой корзиной. Полной корзиной фруктов!
– О! Откуда? Одумалась синяя комната?
– Нет. Просто собрала то, что в вазах лежало.
Мы как одержимые бросились сначала сами на виноград и мандарины. Потом учили туземок правильно есть эту вкусноту. Они такие неловкие! Мандарин для них стал каким-то чудом: делили на дольки и угощали друг друга, иногда сок выливался им на пальцы. Ужас! Не знать, как делить мандарин! Постепенно наши головы проветрились от страхов. Мы почти забыли, что где-то неподалёку бродит или летает злющая ведьма! У Женьки неожиданно заела молния на курточке, когда нас совсем припекло в полдень. Полчаса мы провозились с нею. Потом просто дурачились на траве, пытаясь накормить друг друга травой. Веселились. Лилиана и Яна смотрели на нас с … жадностью! Столько лет прожить в домике, почти не выходя из него. Не дурачиться на траве, не вдыхать на берегу запах моря…. Как они жили-то?.. Как сардины в консервной банке. Это не жизнь… Мне было их безумно жаль. Но приглашать их в нашу возню с сестрой я не стала. Перебьются! Это только наше! Мы так навозились! Супер. Как дома, на пустыре…
– Аня, помоги! – По тропинке к нам странно спешил Андрюшка. А за ним - какой ужас! – хромая на правую окровавленную ногу в разодранной брючине шёл Никита. Он что-то очень большое нёс.
– Боцман! Боцманчик! Что с тобой?.. – Женька кинулась к ребятам.
– Женечка, Аня, как мы рады вас видеть, – Сыч повалился на траву.
– Да что случилось?
– Позови Фарлена, Ань.
Я побежала за отцом Яны и Лилианы, но он и сам уже вышел к нам навстречу. Никита осторожно положил пса на траву. Господи! Шерсть на боках была вся в крови, да и руки у Никиты перепачканы кровью. Ёлки-палки, голова кругом идёт: что происходит? Я присела рядом с ребятами, не в силах стоять.
– Что с Боцманом? Вы ответите или нет, истуканы?!
– Ой, Анька, погоди….
– Вы наткнулись на ведьму? Вы воевали с Шурухой, да, Андрюша? – у Женьки текли по щекам слёзы. Она теребила Сыча, а тот сидел, закрыв глаза рукой. И молчал почему-то… Гад!
Несколько минут мы с сестрой метались как бестолковые курицы. Туземка отодвинула меня рукой, присела рядом с тихо поскуливающим псом. Провела рукой по шерсти… Сказала что-то, пробормотав себе под нос.
– Что?
– Я сейчас приду.
Тут только меня как кипятком обожгло: это тот паучок постарался!
– Это паук, да?
– Ты что, Аня! Паучки ма- аленькие… А тут такая рана, – Женя очень любила Боцмана. И сейчас рыдала рядом, размазывая своё сопереживание по щекам.
Фарлену удалось растрясти ребят на разговор. Нам тут было то весело, то скучно, то нечем заняться, а они попали в такую катавасию!..
Говорил Андрей. Никита гладил своего друга. Иногда наклонялся над псом, брал его лапу и нежно сжимал.
– Мы пошли по тропе. Дошли до той пещеры, где ночевали… Там посидели минуту, чтобы немного вспомнить, как ночевали там. Ну и вообще… Просто чуть передохнули от приключений. А потом пошли дальше вдоль берега. Я там таких ракушек чудных находил на берегу! Шли мы, шли… Ничего не говорило о том, что здесь могут обитать злобные твари какие-то. Вот и пещера, как на той карте на деревяшке. Входим. Темновато. И воняет чем-то мерзким.
– Боцман сразу вглубь пещеры убежал.
– Да, а мы просто осматривались.
– Вдруг я услышал его злобное рычание и через секунду … ну…. услышал, что он мне… ну как бы кричит: «Спасайтесь! Тут гигант!»
– Залаял он, короче…
– Мы бросились на помощь. Но там темно, и мы не сразу поняли, куда надо бежать. А Боцман так выл и кричал.
– В общем, так. Это не совсем обычный паучок, и даже не тарантул какой-нибудь. Эта тварь размером с кресло. Лапы мохнатые, мерзкие с крючками на концах. Вот этими крючками…
– …он впился в бока Боцмана. Он распорол оба бока моему Боцману. А он старался только нас предупредить…
– У меня фонарик долго не включался. А потом я с ним справился. Включил и чуть не умер от размеров этой твари.
– Андрей, – влезла Женька, – ты же всегда любил паучков…
– Да я скорее …крысу поцелую, чем паучка пожалею!
– В общем, мы кое-как вырвали Боцмана, треснув этого гада фонариком. Но он пытался догнать. Вот чуть ногу не порвал.
Лилиана и Яна были в ужасе от увиденного и услышанного. Яна принесла что-то похожее на бинты, и перевязывали ногу Никите. Но у них ничего не получалось: всё валилось из рук, не держалась на голени эта неумелая перевязь.
продолжение:http://www.proza.ru/2011/01/27/773