На меже сухой и жалкой расцвела любви фиалка. Губы ласково раскрыла, обещая то, что было. Вспоминая то, что будет, излучали радость груди. Вновь доступно, и открыто, что казалось позабытым…
А луна всходила с тыла, тяжесть ужином закрыла тени чуть уставших век. Расцвели в ночи фиалки, обманув сомнений свалки, ночь вершила свой проект.
Ночью дымной, тёмной, яркой светят лепестки фиалки. Адреса любви забыты, ненадёжны, но просты, грустной нежностью укрыты, отодвинуты в мечты. Вновь загадкою светилось обнажённое плечо. И не найдена причина, чтоб обнять его ещё… На меже скупой и жалкой утром высохла фиалка…
Обогнув Везувий свалки, завершается разбег. Гул моторов рвёт затылки, "Боинг" выпустил подкрылки. День горит надеждой пылкой, начиная свой проект!
Средь зимы морозно-снежной расцветал в душе подснежник. Нарисованный цветок бился вязью между строк, между днями и листами, словно бабочки крыло… Я любуюсь лепестками - фиолетовым назло.
Как мне бабочки коснуться, чтобы крыльев не сломать… Дважды два всегда четыре - я хочу, чтоб было пять… Лепестков хочу коснуться, - лишь бы крылья не сломать… Дважды два всегда четыре – у меня сегодня пять…