…В маленьком городе было почти пусто. За окном снова шел пряничный дождь, и улицы изо всех своих сил старались выглядеть серо и уныло для случайного взгляда, чтобы ни один приезжий волшебник не разгадал их тихой праздничной радости. Кто его – этого волшебника – знает, добрый он, или злой…
Кондитерские в этот день начали работать еще затемно, когда проснулись и принюхались к хмурому небу. Мало ли, куда захочет зайти вдохновенный обыватель на чашечку кофе… Везде должно быть ему комфортно и вкусно… А иначе – вдруг уедет покорять другие просторы своим чутким обывательским носом...
А еще может случиться так, что сама Осень откроет одну из музыкально скрипящих кафешных дверей, чтобы залить ароматным глинтвейном свои последние дни…. Где тут у нас лавровый лист и корица?
Мы с домовым, одетым в камуфляжный наряд зонтика*, ехали в трамвае с самыми мягкими на весь город сидениями. Мимо проплывала заоконная сырость, и свежие лужи перемигивались со светофорами, пытаясь воссоздать из цветных бликов радугу.
Мы с Яшей думали в унисон о том, что надо бы вечером отдать должное грогу, который мастерски варит одна фрекен, недавно поселившаяся в городе. Ее нам порекомендовала сама Осень, грех было бы не воспользоваться приглашением.
За трамваем то и дело порывался бежать ветер. Но был ленив и отставал на каждой второй остановке…. «Вот обжора! –проворчал Яшка, качая головой, - все воспоминания об утренней выпечке захапал себе, ничего не оставил для будущего….»
Я смотрела на неуклюжих собак, лающих на машины из-под спасительных крыш остановок и на душе у меня было грустно и светло. Мы с Яшей прислушались к сердцу трамвая и нашли в этом звуке что-то до боли знакомое. Когда пришло время выходить, понимание перешло нам дорогу и кинулось убегать. Яшка поймал его за хвост, и оказалось, что мы идем по следам новых историй, которые, конечно же, скоро начнут с нами случаться….
*считается, что домовым нельзя выходить на улицу из дома, где они живут)