…этим утром кухня встретила меня еловым запахом мумми-дола. За окном уже давно была зима и даже падал пушистый снег. Я с тоской подумала о своем постоянном собеседнике – домовом. Увы и ах, Яша заигрался со своими сородичами в медведей и впал в немилосердную спячку. Возможно даже, до весны.
Я сидела на подоконнике и рисовала на замерзшем стекле осенние листья, раcкрашивая их мысленно в красный и желтый. Зеркало в гостиной вот уже почти 6 месяцев не подавало признаков жизни.
В ноябре мой дорогой братец не выдержал, и со словами «Это дурной знак!» упаковал вещи в сумку и уехал в Швецию. Тоже мне умник! Считай, пропал без вести – ни ответа, ни привета.
Осенний орнамент был наконец закончен и стерт полотенцем. Я вгляделась в окно и с удивлением заметила, что в нем отражаются целых две физиономии вместо одной – моей. А именно – за моим левым плечом корчил страшные рожи бородатый дядька средних лет. Он был весьма странный с виду и одет во все синее. Причем своей шапки с мехом он не снял, даже не смотря на мое весьма внушительное отопление.
Наконец, нежданный гость отверз уста и объявил: «Со старым новым годом, голубушка! Рот закрой, а то смотреть страшно – того и гляди, кто появится оттуда….».
«Ну что же, - мысленно вздохнула я, – какими бы не были новости о моем подопечном пантеоне, отсутствие оных еще хуже». И на всякий случай спросила: «Вы на кофе?».
«Да нет, я, пожалуй, на клюквенное мороженное», - ответил гость, хитро ухмыляясь и поглаживая бороду. Я поежилась. Этому персонажу было совершенно невозможно смотреть в глаза – становилось до безысходности страшно и холодно. Мой гость при этом даже не пытался скрыть от меня своего колючего взгляда. Напротив, он решительно занял мою любимую табуретку – лучший обзорный пост на этой кухне - и буравил меня своими ледяными иголочками до тех пор, пока я не спохватилась и не полезла в морозилку за угощением.
Когда весь запас мороженого перекочевал в невесть откуда взявшуюся деревянную миску, мой нежданный собеседник изучающее на меня взглянул и спросил: «Кстати, ты, как я погляжу, совсем от сказок отбилась, девушка. Почему это?»
«Да какие там сказки, - обреченно махнула я рукой, - все персонажи уже шестой месяц меня игнорируют, в гости не заходят, в неприятности друг друга не втравливают… скукотища!»
«Эх ты, укоризненно покачал головой гость, доставая большую ложку прямо из бороды, - тоже мне, сказочник! Носишься со своими героями как с коллекцией расписных торб, кофе каким-то поишь… Вот они и разболтались у тебя совсем, легкие стали как снежинки, вон, смотри, за окном. Вот ветер перемен и снес их, понятно, за тридевять земель, как это вообще-то обычно в сказках бывает».
«Ну и чего мне теперь делать, - спрашиваю, - не железные же сапоги носить? Да и не буду я. Нафиг мне ваша атрибутика! Вон домового лучше разбужу – он готовить умеет».
«Не разбудишь, - говорит. – Домовые, - они чудесами питаются. А как только чудеса сходят на нет, заворачиваются в свои сны как в одеяло и спят. Могут, кстати, не одно тысячелетие так продрыхнуть, происходили б события вокруг, чтобы было что смотреть».
Тут уж я совсем расстроилась. «Ну и чего, - говорю, - все, идти мне теперь в тридесятое царство?»
«Да нет, отвечает, а сам хитро так смотрит на меня, будто гадость какую задумал учинить, - ты бы просто придумала им какое-никакое занятие постоянное, чтоб они дурью не маялись. Глядишь, и появятся опять. Вон как раньше – на Олимпе, или там – в Вальгалле – дрались, козни строили – все занятие».
«Нет, - говорю, - не хочу я козни и Вальгаллу! У меня квартира маленькая и стены от слишком частых уходов в третье измерение рушатся. А пантеон у нас ого-го – раньше 4 было, если не 5»
«Так в том-то и соль, - отвечает, - что старым им как-то надоело заниматься. Вот они и ездят на тебе, как на рассказчике, прости пожалуйста. И ты сама хороша – бегаешь за ними, кофе варишь…Тьфу! Думай, говорю тебе. Иначе не вернутся ни за что».
Тут где-то далеко что-то грохнуло. Я испугалась и бегом в другую комнату. Но ничего, конечно, не нашла. А когда вернулась, гостя моего и след простыл. Все они такие – персонажи, чтоб их.
Только потом я заметила под столом мешок из грубой ткани. Не иначе, как гость с умыслом оставил, кому еще.
Подумала я над своеq горькой судьбой и решила использовать находку как хранилище для написанных историй. Шутка ли, сколько их уже накопилось… Сказано – сделано… Ага, как же! Не тут-то было. Истории оказались распиханы по всем возможным углам, полочкам и пакетикам.
Прособирала я их до вечера. И среди всех листочков попался мне на глаза кусок открытки с нарисованным дедом морозом. В синем, да. С бородой. А на месте мешка с подарками зияла большая рваная дырка. Я вздохнула, и запихала открытку туда же. Пусть уже подумает о своем поведении! Надо же, все мороженое сожрал.
А потом у меня неожиданно поднялось настроение. Просто так, не из-за чего. И я пошла протирать зеркала тем самым полотенцем, которым стерла орнамент из листьев. И когда я подходила к ним, за моим правым плечом ненадолго – всего на секунду – показывалась заспанная мордочка домового, жующего собственную лапку – не совсем еще из образа вышел, надо полагать…
И я подумала, а потом даже сказала вслух: «Да, это, несомненно, хороший знак!»