Откуда берется дружба? Чаще всего из детства... Когда еще нет гнетущих забот, а только твердая уверенность, что жизнь прекрасна, а впереди ожидают лишь ослепительные чудеса. Я хочу рассказать о Димке. О моем хорошем и верном Димке. Человеке, с кем было легко, просто и надежно, и от общения с которым с лица не сходила улыбка, а живот сводило от постоянного смеха...
Всего несколько, из многих и многих эпизодов, нашего совместного обитания на этой планете.
С какого возраста мы стали дружить вспомнить нелегко, потому что, сколько бы я себя не помнила – он всегда был. Может с трех лет? Может с пяти? Никто теперь не скажет... Да и какая, в сущности, разница? Главное – мы были друг у друга. В каком-то очень далеком детском возрасте мы с ним договорились пожениться. Я даже не помню, ходили ли мы в то время уже в школу. Димка то наверняка, поскольку был старше на два года. Нет, у нас не было детской влюбленности, просто раз все, когда вырастают, женятся, значит и мы, когда станем взрослыми, сделаем то же самое... Зачем нам искать кого-то другого, - резонно заключил Димка, и мы, сцепив мизинцы, дали друг другу обещание.
Летом, а именно в августе, наши родители всегда ездили отдыхать на Волгу, под Астрахань. Они занимались своими взрослыми делами – обустраивали быт, ловили рыбу, готовили еду.. Мы же очень важными детскими – самозабвенно отдыхали. Именно самозабвенно, потому что в отдыхе ребятню никто не ограничивал, кроме как нас с Димкой, поскольку меня заставляли ежедневно заниматься французским языком, ибо я училась во французской школе, Димку же – английским, дабы соответствовать уровню школы английской. И пока все дети барахтались в воде, мы, сидя за сбитым из досок столом, вздыхая и с завистью косясь на веселящихся друзей, корпели за учебниками. Четко по часу в день.
Годы шли, традиция оставалась. Август – было святое. Другого проведения этого летнего месяца никто и не представлял. Теперь мы, уже подростки, сидя у костра, не рассказывали друг другу байки и разные страшилки, как прежде, а играли в «бутылочку». Причем взрослых это наше занятие совершенно не смущало.
Я обладаю странной особенностью организма – притягивать на себя дым. Любой. По этой самой причине наше размещение у костра выглядело так – с одной стороны сидят ребята, с другой, прямо противоположной, вся в дыму – я. Желающих быть рядом со мной естественно не находилось. Кроме Димки...
Конечно, взрослые почти ежедневно ходили на рыбалку, дабы принести то, из чего в большей степени и состоял наш тамошний рацион. Ну и мы, естественно по желанию, нагрузившись рыболовными снастями, тащились по жаре на ерик. На свою беду Димка научил меня пользоваться спиннингом. И даже пожертвовал один из своих. Придерживай пальцем катушку, когда бросаешь, - растолковывал он. Бывало, у меня это получалось, но чаще всего образовывалась «борода» из запутавшейся лески. Ди-и-им, - ныла я, кидая жалостливые взгляды, и он, бросая свою ловлю, терпеливо распутывал образовавшиеся узлы, никак не показывая своего недовольства. Его собственный спиннинг сиротливо лежал на берегу в ожидании хозяина. Лишь изредка Димка просил – Ириш, может ты просто постоишь немного рядом, а? Посмотришь, как я ловлю..
Как-то, когда мне было уже лет пятнадцать, а Димке соответственно семнадцать, мы сидели в палатке и резались в карты. Неожиданно раздались крики и шум драки. Для нашего лагеря дело небывалое, ибо все достаточно мирно сосуществовали друг с другом. Ясное дело, необходимо было немедленно посмотреть, что же там происходит. На разведку первый из палатки полез Димка, следом я высунула в проем голову. И замерла... Очень плавно, как будто прокручивают замедленное кино, в нашу сторону, а именно на Димку, летел, вернее сказать парил над землей, топор. Димка его не видел, поскольку с еще опущенной головой тоже почему-то заторможено вылезал из палатки. Но было совершенно очевидно, что как только он поднимет голову и распрямится, топор аккурат войдет ему прямо в лоб. Всё окружающее я видела как сквозь пелену, в ушах шумело и немножко подташнивало. Мир как будто замер. Воздух, сквозь который с трудом продирался топор, стал густой и ощущался физически, как некая неведомая субстанция. Я не помню, как дернула Димку резко вниз, но немедленно окружающая пелена спала, топор со свистом пронесся над его головой и с размаху врезался в дерево, стоящее позади нашей палатки…
«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам»…
Несколько лет спустя… Я уже учусь в Пищевом институте, он в Бауманке. Видимся мы теперь не так часто, как раньше, но для дружбы ведь не имеет значения - ни частота встреч, ни близость нахождения друг к другу. Кинофестиваль. Димка каким-то чудесным образом достает билеты на внеконкурсный показ в кинотеатр «Варшава». Мы встречаемся у входа, я что-то весело щебечу ему о студенческой жизни, он рассказывает о своей... Нам комфортно и здорово. Показ состоит из двух фильмов с небольшим перерывом. Первый фильм очень занудный, полудокументальный, о борьбе партизан в какой-то азиаткой стране. Мы еле дожидаемся окончания и заедаем неприятное впечатление мороженым из буфета. Искренне надеясь, что следующее кино будет все же лучше, устраиваемся на своих местах. И тут происходит абсолютно непредвиденное. Второй фильм оказывается эротическим. Надо сказать, что в советское время, как известно, секса у нас в стране не было, так же, как и подобающих фильмов. Мы с Димкой, до этого беззаботно болтавшие, мгновенно притихли. Не проронив больше ни слова, мы досмотрели фильм до конца, потом так же молча вышли из кинотеатра и, доехав до моего дома, попрощались, не глядя друг на друга... В наши чистые отношения вмешалось то, о чем не принято было говорить, а уж тем более смотреть с большого экрана. Другие были времена...
На втором курсе института я внезапно вышла замуж. Счастье, как известно, эгоистично. Теперь мы виделись с Димкой ещё реже.. Через несколько лет и он женился, у него сразу появился приемный сын, а через год родился еще один малыш. А еще через полгода после этого, когда Димка возвращался с работы, на него напали хулиганы и очень долго били. Просто так. Димка был крупный и сильный, и здорово умел постоять за себя, но подонков было слишком много на него одного. Он долго пролежал в реанимации, но так и не смог выкарабкаться...
Я никак не могла поверить, что того балагура, вечно придумывавшего какие-то байки, смешные прибаутки, этого весельчака и моего верного детского защитника, нет... Это слово «нет» абсолютно не укладывалось в сознании. Я была молода и пока еще, к счастью, не научилась терять близких, поэтому мне казалось, что смерть настигает только много поживших людей, а этот, не достигший и тридцати лет, не может исчезнуть в никуда. Если сказать честно – я по сей день так и не могу поверить в это. Мне все время кажется, что он просто напросто уехал, далеко-далеко, но скоро вернется, и я, как обычно, брошусь ему на шею...
Это был очень хороший человек и верный друг. Говорят, что человек жив, пока о нем помнят. Значит, ты всё таки жив, Димка... Потому что я помню тебя и люблю.