Женские тайны

Пародия на женскую прозу.    
Юмористические зарисовки из эмигрантской жизни.

Скакуны

В пруду плавали уточки. Они тяжко работали лапками бедняжки. Уточки ныряли глубоко – глубоко в бездну вод, добывая себе хлеб насущный.
Да, да, на большую глубину!
Но они не переживали, отнюдь! Они радовались жизни.
А на скамейке около пруда сидели две девушки. Они были такие умные, хорошие, ласковые, милые, нежные что просто любо – дорого поглядеть.
Они олицетворяли все самое прекрасное и все женские достоинства и прелести!
Да, да, действительно олицетворяли!
Девушки были лучшими подругами и во всех делах помогали друг другу.
А работали они проститутками. Они тяжело работали, отдаваясь работе и душой и телом.
Но они не переживали, отнюдь! Они радовались жизни.
У них были чистые, невинные помыслы и беседовали они о возвышенном и подсчитывали свои доходы, заработанные тяжким трудом.
Одну девушку звали Мишель, она недавно вышла из тюрьмы, куда села по ошибке. Ее подругу звали Жаклин. Жаклин никогда не попадала в тюрьму. Жаклин безвозмездно учила Мишель правилам хорошего тона.
Да, да, совершенно безвозмездно! Вот такая она была замечательная!
А еще у них был замечательный друг. Его прозвище было Скакун. Но не потому что мордой он был похож на лошадь. Отнюдь!
Просто он скакал всю жизнь. В детстве он скакал через веревочку, в школьные годы он скакал из класса в класс за плохое поведение, в юные годы он скакал из постели в постель, а в зрелые годы он скакал из тюрьмы в тюрьму.
А вообще его звали Александр.
Но Александром его звали до того, как он попал в тюрьму, а в тюрьме его звали Александра. Но это не важно, а важно то, что он был духовно развитый мужчина. Да, да, очень сильно развитый духовно!
Свою душу он кормил духовной пищей, но она все равно оставалась голодной.
Скакун очень тяжко работал. Он торговал наркотиками. А еще он создал оркестр в ресторане.
Да, да, просто замечательный оркестр!
Рестораном владел его друг. Друга звали Армен. А ресторан был очень хорошим. В нем можно было вкусно поесть! Иначе зачем тогда нужны рестораны?
А еще в ресторане можно было отдохнуть и телом и душой. Но в ресторан ходили не только поесть, отнюдь! Ведь там играл замечательный оркестр Скакуна.
Армен очень тяжко работал. Он был низкого роста, но ставил перед собой высокие цели. Он хотел быть богатым. За его замечательные человеческие качества, Мишель любила Армена.
Жаклин тоже его любила. Армен тоже любил Мишель и Жаклин. Они все вместе горячо и долго любили друг друга. Только Скакун не любил Армена, несмотря на то, что Армен был его лучший друг.
Да, да, очень сильно и упорно не любил его! Но не потому что ревновал Мишель и Жаклин к Армену. Отнюдь! Просто Армен мало платил оркестру. Оркестр играл хорошо, а платили ему плохо.
Как то раз, Скакун выхватил пистолет и начал приставать к Армену.
Отдавай деньги – сказал Скакун.
Нема денег – сказал Армен.
Убью – сказал Скакун.
Не надо – сказал Армен.
Не убивай его – сказала Мишель.
Пожалей его – сказала Жаклин.
Но Скакун не послушал подруг. Он начал стрелять. Армен побежал на кухню. Он спрятался в кухонный шкафчик. Но кухонный шкафчик не спас его.
Да, да, совсем не спас его!
Армен осмотрел себя со всех сторон. Во всех сторонах были дырки. Изо всех дырок сочилась кровь.
Армен понял, что его дело плохо. Он лег на пол и начал умирать.
Подруги его утешали как могли, но не смогли утешить. Отнюдь!
Скакун не хотел обидеть тебя – сказала Мишель - да, да, совсем не хотел. Случилось недоразумение.
Скакун не хотел унизить твое человеческое достоинство – сказала Жаклин – отнюдь! Он просто хотел убить тебя.
Армен ничего не сказал. Он не смог ничего сказать, потому что уже умер. Да, да, совсем и навсегда умер! Но душа его будет жить вечно. Потому что души живут вечно. Их люди имеют не просто так, . души служат великой цели.
Потом приехала полиция и объяснила Скакуну, что он совершил некрасивый поступок. Но Скакун и сам это уже давно понял. Ведь он был очень духовно развитый мужчина.
Скакуна забрали в тюрьму.
Да, да, его снова забрали в тюрьму.
Мишель тоже вскоре попала по ошибке в тюрьму, а Жаклин как всегда не попала в тюрьму.
Она больше не работает тяжко проституткой. Отнюдь! Ведь ее душа всегда тянулась к высоким духовным и моральным ценностям.
Да, да, к самым высоким!
Наконец ее душа дотянулась. Жаклин теперь работает учительницей. Очень тяжко работает, но она теперь больше радуется жизни, чем радовалась раньше. Ведь она учит ребятишек разумному, доброму, вечному и делится с ними своим богатым жизненным опытом.
Вот так все хорошо закончилось у Жаклин! Да, да, отнюдь не плохо, а просто замечательно кончила Жаклин!

Пародия на Кирилла Дремлюх.

Брайтон много повидал на своем веку, но такого не припомнят даже старожилы.
И не мудрено, ведь вчера открылся Первый Всебрайтонский фестиваль культуры и народного творчества. Событие, без всяких сомнений выдающееся и полезное. Я заранее отправился в заново обновленный театр, украшенный снаружи красочными проспектами, а внутри больше напоминающий дворцовые покои, а не зрительный зал, настолько все там блестело и переливалось в торжественном убранстве.
Как всегда меня не хотели пропускать, несмотря на наличие билета. Встретили руганью, и даже пытались наградить пинками указав на большущий плакат. На нем, вымазанным жирной черной краской, красовались обидные для моего нежного самолюбия слова: «Собакам и критикам вход строго воспрещен».
Откровенно говоря я действительно критик, по прозвищу «Крокодил - Кирилл», а теперь еще и счастливый обладатель внушительных размеров питбуля по имени Киллер. Учитывая печальный прошлый опыт и угрозы на мою жизнь, я и приобрел веский аргумент на случай излишне близкого контакта с недругами.
Мой аргумент недовольно зарычал и натянул поводок, приняв бойцовскую позу. Хулиганы мгновенно перевоплотились в интеллигентов и благоразумно расступились. Так и прошел в зал.
А сейчас я поведаю о самом фестивале, начало которого несколько задержалось, после обычных для брайтонской публики скандалов, выяснений отношений и мордобития за незаконно занятые места. Народу набилось в три раза больше чем мог вместить зал. Наконец после нудной и растянутой церемонии открытия, занавес наконец открылся и долгожданный концерт начался.
Перед зрителями предстал многочисленный хор наших доблестных пенсионеров. Под бурные аплодисменты присутствующих, они исполнили самую популярную и ставшую поистине фольклорной, русскую народную песню: «Мои финансы поют романсы». Дирижировала хором председатель правления домовладельцев госпожа Живоглотова, а аккомпанировал налоговый инспектор господин Удавин.
Вторым номером выступил танцевальный ансамбль «Нелегальщики» представленный рязанскими и тамбовскими артистами. С каким задором и азартом они отплясывали под всеобщий восторг!
Особенно мне понравился танец «А четвертый, ни живой, ни мертвый».
Танцоры – мужчины там изображали наживку в виде наивных американских женихов, а танцовщицы пытались их закадрить, в надежде заполучить американский паспорт.
Затем выступили наши замечательные детки. Они продемонстрировали свои глубокие познания в знании русского языка. Им называлось слово, и они пытались понять его значение. Как они сосредоточенно морщили лобиками над словом «Ласточка» что я прямо умилился. Кто-то высказал предположение что это цветок, а кто-то что несомненно доисторическое животное. Ближе всех к разгадке подошел один мальчик. Он сказал что это пингвин.
Затем наступил черед поэтов. На сцену выпорхнула ослепительная блондинка.
Я вам прочту стихи «У лукоморья дуб зеленый» - тихо пролепетала она и засмущалась, начав теребить верхнюю пуговичку на кофточке. Пуговица расстегнулась, затем вторая. Женская половина зрителей замерла от неожиданности, а мужская взвыла от восторга.
«Снимай кофточку, снимай» - дружно поддержали блондинку мужчины, а громче всех кричал какой-то кавказец.
«Послушай дорогая, совсем разденься, да, не стесняйся, здесь все свои!»
Блондинка принялась читать произведение, и освобождаться от своего не слишком обременяющего одеяния.
«Пойдет налево» - кофточка отлетела в сторону.
«Пойдет направо» - сняла туфли.
Я испугался, предполагая в чем она останется когда дойдет до последней строчки. Но не я один опасался. Блондинку силой утащили со сцены, когда красотка обнажилась до прозрачного кружевного неглиже. Долго не смолкали оглушительные аплодисменты.
Когда страсти от сопричастности к миру высокой поэзии немного улеглись, появился известный бард Осип Хриплый.
Его обширный репертуар блатных песен пополнился новыми шлягерами, которые он и пропел сиплым и простуженным голосом.
Мне особенно понравились две из них: одна: «Письмецо в конверте, подожди не рви, повысилась страховка и добра не жди. Страховка, страховка – наглая воровка» и вторая:
«Мой брокер прислал мне срочный пакет
Шлют твои деньги последний привет
Ко мне заглядывай еще иногда
А бабки пропали твои навсегда»
И как бы в продолжение актуальной темы, выступил президент инвестиционной фирмы: «С мира по нитке» господин Фраерман.
Он продемонстрировал мастерство фокусника – иллюзиониста. Наполнил шляпу – цилиндр доверху сотенными купюрами, потряс ее и вытащил оттуда одноцентовые монеты. Но и это еще не все! Снова потряс и монеты исчезли. Только пыль можно было выбить из цилиндра. Вот это профессионал!
Из последующих выступлений не могу не отметить клуб КВН «Орлята бизнеса».
Они долго благодарили своего спонсора, ликеро-водочно-конъячную фирму «Пей до дна» и целовали взасос щедрых благодетелей. Исполнили для них озорно залихватскую песенку: «Раз бутылка, два бутылка или сразу пять! За бутылку, за бутылку можно честь отдать!»
Очень красочно прошло шоу фирмы «Флоридские аллигаторы». Они разыгрывали земельные участки на болоте за полцены. Награждали победителей песней: «Флорида, Флорида, звучит совсем как Атлантида».
Правда, я не уверен в удачном выборе романтической рекламы. Ведь всем известно что случилось с бедной Атлантидой.
Неплохо выступили юристы – юмористы, наглядно показав как из черта они делают ангела, не подвели зрительские ожидания и программисты – пародист, с имитировав звуки какого-то аппарата и написав программку для старинных счетов с костяшками.
А как великолепно, и с каким возвышенным чувством исполнила оперную арию заслуженная эмигрантская певица Милочка Тэрильянтова.
Как она задушевно спела: «Как ярко светит, вместо солнца доллар».
А в заключении фестиваля сольный номер с дрессированными сиамскими кошечками исполнила бывшая укротительница тигров Аннушка Кошпинян. Вернее сказать хотела исполнить, но тут мой киллер, до сих пор мирно подремывающий у моих ног, насторожился, и не успел я и глазом моргнуть, как он выскочил на сцену.
Что тут началось! Киллер гонялся за кошечками, я за киллером, дирекция театра за мной, а укротительница визжала как будто ее тигр цапнул. Кое-как удалось утихомирить киллера и увести его поскорей. Чем все закончилось, я так и не увидел. Пришлось уйти пораньше, а не то дирекция обещала покончить со мной и осуществить свою давнюю мечту, также как и всех КВНщиков.
Еле унес ноги, но главное – принял участие в фестивале и получил удовольствие. Кирилл Дремлюх.

Чужестранка.

24 июня.
Сегодня произошло событие, вроде бы незначительное, но глубоко запавшее в душу и нарушившее мой блаженный покой, в котором до сих пор пребывала.
А все дело в том, что перебирая как-то старые газетные и журнальные залежи, хранившиеся в стенном шкафу, я неожиданно наткнулась на давно позабытый альбом с фотографиями.
Еще со времен моей молодости, когда проживала в Кишиневе, до отъезда всей своей родни в Америку.
Перелистывая чуть пожелтевшие странички альбома, вдруг остро ощутила щемящий сердце приступ тоски, а стремительно набежавшая волна ностальгических чувств, захлестнула, завертела и унесла в далекую страну под романтическим названием Юность. Страну, в которую никогда уже не суждено вернуться, а можно лишь с грустью вспомнить о ней.
Долго всматривалась в добрые улыбки рано ушедших в лучший мир бабушки с дедушкой, заново переживала школьные годы, вспомнила бывших подруг, живущих теперь в неведомых краях и кольнуло в груди как когда-то, когда повстречала на дорогах судьбы мужчину своей девичьей мечты.
Единственная, сохранившаяся у меня фотокарточка, слегка надорванная по краям, изображала молодую влюбленную парочку, стоящую у кромки самого синего в мире Черного моря.
Меня и красивого юношу, в которого была безумно влюблена. Юноша улыбался и крепко обнимал меня, а я… я просто цвела и млела от счастья.
Пляжный фотограф запечатлел нас на память в легендарном городе Одесса, куда мы приехали отдохнуть на несколько дней.
А началось наше знакомство полгода ранее, и я хорошо запомнила первый день встречи, которая произошла совершенно неожиданно.
В кишиневском кинотеатре «Москова» тогда проходил фестиваль французских фильмов, попасть на который было пределом желаний каждого кинолюбителя. А кинолюбителями в городе являлось практически все население, особенно молодежь, тем более что и классных зарубежных фильмов демонстрировалось крайне мало.
Вот значит, стояли мы с моей разбитной подружкой Наташкой среди беснующейся толпы под символическим названием «очередь» в кассе кинотеатра за билетами на «Кружевницу», как вдруг объявляют что остались последние ряды в зале. А сеанс вечерний, самый поздний, да и фестиваль заканчивается.
«Неужели я так никогда и не увижу «Кружевницу»» - в ужасе заметалась Наташка и усердно заработала локтями.
Но и толпа страждущих кинолюбителей тоже не зевала. Началось форменное побоище, из которого мы чудом вырвались. Без билетов конечно, основательно помятые и чуть живые.
Унылые, проклиная все на свете, поправляя помявшиеся в давильне платья и прически бесславно поплелись домой, как вдруг услышали голос ангела-спасителя: «Девочки, вам лишние билетики не нужны?» Мы не поверили собственным ушам, а нашим глазам предстало чудное видение. Два ангелочка в подобие довольно симпатичных мальчиков.
Явно купили билеты заранее и сейчас высматривали себе будущих потенциальных подружек. Наши кандидатуры видно пришлись им по вкусу, несмотря на наш жалкий облик.
Возражений не последовало и состоялось незамедлительное знакомство.
Мне особенно понравился один из мальчиков, тот что был повыше и последней своего друга. Его статный образ словно олицетворял собой древнего викинга, белокурого и мужественного, каких видела на картинках в книжках по истории.
Мысленно тут же и прозвала его Викингом. Чем больше на него смотрела, тем сильнее он мне нравился. Даже не представляла что такие красавчики существуют в этом бренном мире.
Может немного и преувеличиваю, но тогда в моем бедном сердечке что-то ухнуло, крякнуло, вздрогнуло и я почувствовала что безнадежно погружаюсь в трясину страстной любви. Из которой кажется, до сих пор не выкарабкалась. С трудом вспоминаю о чем был фильм, но память прекрасно сохранила то чувство волнения и смятения, когда Викинг обнял меня в мерцающей отблесками экрана, бордово-лиловой полутьме кинозала. Это произошло так быстро и естественно, что я сразу замерла, обмякла и боялась пошевелиться, чтобы его рука ненароком не соскользнула с моих плеч.
После просмотра, мой ангел проводил меня до дома, где я проживала, что-то рассказывая по дороге, долго целовал на прощанье и попросил номер телефончика, который я записала на клочке от его оторванной сигаретной пачки.
Ночью никак не могла заснуть, отгоняя от себя назойливые и не совсем целомудренные видения, в которых я убегала, но меня обязательно нагоняли и творили форменное безобразие, лишая невинности.
Я всегда считала себя очень порядочной девочкой и дожив до восемнадцати лет, так никогда и не познала тайны любовных ласк, не принимая во внимание конечно робкие поцелуи, сопение и обжимания в темных подъездах, пропахших кошачьей мочой.
Неоднократно встречалась с мальчишками, но редко наши встречи продолжались больше одного – двух свиданий. Особой красотой я не блистала и не отказывала в свиданиях практически никому, избегая только самых хулиганистых. Но и мальчики, которые изредка попадались на моем коротком жизненном пути не представляли из себя божий подарок женщинам.
О возвышенном чувстве любви читала только в популярных романах, видела ее в кино и подсмотрела один раз в иностранном эротическом журнале, который мне показала гораздо более опытная в этом вопросе Наташка.
Все мои возвышенные представления после просмотра журнала мгновенно упали до низменных плотских утех и я долго содрогалась от вида ужасных снимков, которые привели меня в шоковое состояние.
«Неужели люди способны на такое скотство» - разочарованно недоумевала я. «Еще как! – веселилась Наташка, и тебе тоже вскоре придется, не переживай». «Ни за что – одна эта мысль казалась чудовищной – только не я. У меня будет все по другому – по-человечески».
«Не бывает целомудренных зачатий – убеждала подружка – и любая недотрога, стоит ей только попасть в руки настоящего мужчины, придет в такой экстаз, что эти снимки покажутся ей невинными детскими картинками».
И у тебя такое было? «Конечно – следовал откровенный ответ – и поверь мне, получала только удовольствие, и ты получишь, найди лишь стоящего парня, а не беспомощного сопляка».
Наташка всегда побеждала в споре на тему любовных отношений, каждый раз находя еще более убедительные примеры и доказательства и я даже завидовала ей, бесцеремонной и бескомплексной в отличие от меня.
О принцах я и не помышляла, только о приятном и доброжелательном мальчике, с которым можно встречаться постоянно и ступить с ним шаг дальше по неизвестным мной тропинкам любви.
И вот он появился, словно вынырнул из призрачного океана девичьих снов в реальный мир.
Сомневалась правда что он мне перезвонит. Такого мальчика мечтает встретить любая девочка, даже умудренной в жизни Наташке он приглянулся. И у нее немного испортилось настроение, когда Викинг начал обхаживать именно меня, а не ей уделять знаки внимания.
Вокруг порхало достаточно смазливых девчонок и я совсем не надеялась на вторую встречу. Такого же мнения придерживалась и Наташка, правда допускала что мне он еще раз позвонит.
«Парни как пчелы – философски рассуждала она – пока не попробуют мед с каждого цветка, не успокоится. Но не слишком обольщайся, потом они перелетают к другому цветку».
В этих словах возможно отражалась суровая истина, но я осталась тем не менее довольна. Все таки быть цветком, к которому слетаются за медом пчелки, гораздо приятней чем быть сорняком и кроме мух никого не видеть.
Викинг позвонил мне на следующий день и наши свидания плавно перетекли из кратковременной встречи в продолжительные отношения.
Даже не знаю что он во мне нашел такого привлекательного, но несомненно тут имело немаловажное место совпадение интересов и редкое общение душ.
Викинг отличался непосредственным умом и любил рассуждать на отвлеченные от бытовых темы. От был образован, начитан, имел на все свою точку зрения и умел ее отстаивать. И я не являлась глупышкой, от книг не отрывалась, и в тайне от всех сочиняла стихи, которые я читала Викингу.
Некоторые из моих стихов ему пришлись по вкусу, некоторые нет, он стал моим почитателем и строгим критиком.
Еще, что мне особенно в нем нравилось, он очень реалистично смотрел на мир и высмеивал примитивные обывательские интересы, в чем я его очень хорошо понимала.
Вскоре мы стали понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда и все равно не могли наговориться.
Наши дружеские встречи конечно не ограничивались беседами о стихах и кино. Гораздо больше меня волновал вопрос как пройдет мое перевоплощение из девочки в женщину. Викинг недвусмысленно намекал что чисто платонические отношения его не устраивают. Не устраивали они и меня, все тело требовало новых чувственных ощущений, но не могла еще перешагнуть черту излишней скромности, да и понятие нравственности не являлось для меня пустым звуком. Не умру ли от стыда, когда, вне брачных уз, посмотрю в глаза своему избраннику?
Хотелось впоследствии уважать себя и требовалось поэтому придумать какие-то принципы и подвести их под мое мировоззрение.
Такой случай представился, когда Викинг, которого кстати звали Гена, предложил поехать на недельку в Одессу. Это был самый подходящий момент для начала романтических связей, и понимая что должно там произойти, я кинулась в бурный омут любовных приключений.
Дрожа от страха, мучаясь от сознания собственной безнравственности, но и предвкушая плотские наслаждения, которые уже испытали все мои подруги. Не хотелось оставаться белой вороной и стыдливо опускать глаза, когда среди них часто заходил разговор о мужских достоинствах. Давно пора было бы решиться сломать стереотипы о себе как о девчонке второго сорта, на которую не польстится ни один мальчик.
А тут такой видный парень, море, солнце и бурлящая молодая кровь!
Выдержала разумеется несколько семейных скандалов, когда родители узнали куда собирается уехать их непутевая дочь.
Особенно бесновалась моя дорогая мамочка, несмотря на то, что я убеждала ее что еду с большой девичьей компанией и ни о каких мальчиках речь ни идет.
Она ничего не желала понимать, догадываясь об истине, тем более Викинг бывал у нас в гостях, призывала свое родное чадо угомониться и не делать глупостей, о коих еще буду горько сожалеть.
Отдых на Черном море превзошел все мои ожидания. Викинг вел себя как галантный и обходительный джентльмен, ухаживая за мной как за настоящей королевой.
Мы проводили время на пляже, гуляли по паркам и скверам города, сидели на летних верандах кафе по вечерам, а ночью я отдавалась ему, как маленькая лодчонка отдается на волю морской стихии.
Эта стихия подхватывала меня силой своих необузданных волн, уносила высоко вверх и с головокружительной высоты падала вниз. Кружила волчком, метала из стороны в сторону и успокаивалась лишь под утро, исчерпав свою энергию без остатка.
Я стонала от наслаждения, билась в сладостной лихорадке, извивалась змеей и снова искала бури в океанских просторах. Викинг сравнивал меня с золушкой, с которой он лег спать вечером, а утром проснулся уже с королевой.
Я только смеялась в ответ, довольная таким сравнением. Сама не подозревала в себе такого вулкана страстей.
Домой приехала усталая от активного отдыха, но воодушевленная что наконец-то познала секреты любви, и самое главное, не разочаровалась в них.
Мои восторги совсем не разделяли родители и многочисленные родственники. Они как будто умели читать самые сокровенные мысли и видеть насквозь. К тому же и Гена часто появлялся у меня в доме и сразу не понравился моей мамочке.
Несерьезный – безапелляционно заявила она. И он тебе не нужен и ты ему не нужна.
Неправда! Нужна я ему и он мне! – до хрипоты спорила я, еще больше воспаляя свою маму.
Только в качестве половой тряпки! – орала она и в качестве весомого аргумента щипала меня до синяков.
Ты позоришь нашу семью! – слышала я каждый день – Бесстыжая! Людей бы вокруг постеснялась. До свадьбы сначала доживи!
Ноги ей надо завязать – нравоучительно замечал папочка – чтобы не раздвигала их перед каждым встречным!
Мы решили пожениться! – выкинула наконец свою козырную карту, хотя мой возлюбленный не очень-то спешил связывать себя брачными узами. Но должна же я была в конце концов что-то противопоставить оскорбительным придиркам в свой адрес.
Вы решили! – окрысилась мамаша, не обращая внимания на козырь, - а то что мы решили уехать, это тебя что, не касается!
Спор на этом заканчивался. Наше пребывание в Кишиневе подходило к завершающей фазе. Великое перенаселение, уже несколько лет катилось как гигантский снежный ком, подминая под себя всех сомневающихся, колеблющихся и опасающихся.
Еврейское население в Молдавии таяло на глазах. Уезжали одни, за ними другие, третьи, и даже те, кто в принципе и не хотел ехать, тоже собирались в дальний и трудный путь.
О своей национальной принадлежности я никогда серьезно не задумывалась, мне нравилось жить в Кишиневе жилах моего отца текла обильным потоком молдавская кровь. Уезжать в неведомые дали не хотелось, но родные со стороны матери, как перелетные птицы, никого не желали оставлять из своей стаи.
Бросали все нажитое, вырывали с корнями стариков с родной земли, резали по живому, отдирали со слезами и кровью. Каждый день поезда увозили новую партию переселенцев, а на перроне оставалось все меньше и меньше провожающих.
Настал и наш черед. Викинг меня не удерживал, понимал что слишком разные оказались наши жизненные тропинки и слишком много препятствий стояло на пути моего влюбленного сердца.
Последнюю ночь мы провели у одного его знакомого. Тот ушел, оставив нас одних.
Безумных сцен расставания навеки не последовало. Мы просто лежали обнявшись на диване и давали клятвы друг другу, что еще когда-нибудь, вопреки всему на свете, мы обязательно встретимся.
Викинг обещал отвечать на мои письма и проводить меня утром.
Напрасно я до рези в глазах вглядывалась в толпу на вокзале. Напрасно бегала вдоль и поперек по перрону. Викинг не пришел. Не ответил он и на три моих письма. Может это было и к лучшему. Лучше затушить мгновенно костер, а не оставлять еще долго – долго искоркам любви тлеть в твоем сердце.
В память о моей первой и самой сильной любви, осталась только одна фотография. С тех пор прошло ровно двадцать пять лет. И как символично, что именно сейчас я обнаружила это фото, и крохотная искорка против разума и воли снова вспыхнула в моем беспокойном сердце.
За последние четверть века я два раза выходила замуж, но неудачно.
Не могу себя обвинить в том, что не пыталась создать прочные семейные отношения. С кем только не встречалась и что только не предпринимала, но все безрезультатно. Слишком сложны взаимоотношения в Америке между мужчинами и женщинами и слишком много связано с этим условиями самой жизни. Постепенно пришла к выводу, что найти подходящего тебе человека неимоверно трудно и скорее всего не удастся никогда. О любовном чувстве уже речь не шла, только бы не остаться одной.
Потом и стремление не быть одинокой тоже исчезло. Подрастал сын и только он оставался самым привязанным и любимым мужчиной в моей жизни.
В третий раз выходить замуж я уже не собиралась. Давно успокоилась, привыкла, стала самостоятельной и полностью ни от кого не зависящей.
Только одно ободряло и утешало меня в одинокой жизни, что все таки испытала настоящую любовь. Мимолетную, но ослепляющую, безграничную и сладостную.
Хоть одним мужчиной, но восторгалась, хоть перед одним, но дрожали колени и ломался голос, когда он заглядывал мне в глаза.
Красивый, сильный, умный и возвышенный как мифологический бог. Одним словом – Викинг.
В моей душе возникло и становилось все сильней непреодолимое желание увидеть его, узнать где и с кем он, как сложилась его судьба?
Я поскорее закрыла альбом и заложила его обратно, прикрыв сверху двумя тяжеленными томами.
Как будто хотела совладать с дьявольским искушением, которое вырвется наружу и будет вечно терзать мою взволнованную душу. Зачем вспоминать старое, когда жизнь начинает клониться к закату? Былое все равно не вернешь и слишком много воды утекло чтобы ворошить прошлое.

1 июля.
Прошло несколько дней. Видение чуть затуманилось, но не исчезало. Вспоминая Викинга, вспомнила и родные места, где никого уже из родственников не осталось. Но остались дорогие места, которые вновь желала бы посетить. Как все сейчас там выглядит?
Скудная информация, которая едва заметным ручейком просачивалась в русских газетах и телевидении, не давала общей картины, а лишь крохотные кусочки из нее.
Постепенно укоренилась в моем сознании настойчивая мысль что не мешало бы навестить Кишинев. Все таки лучшие и самые сумбурные годы моей юности прошли именно там. А разве можно забыть тихий шелест листвы на зеленых аллеях кишиневских парков, зажигательную молдавскую музыку и вкус сочного винограда?
Почему бы не пережить упоительное прикосновение к своим истокам, навестить могилы, пройти по улице ведущей в школу и вспомнить о молодости?
Подспудно, в глубинах своего сознания, конечно понимала, что главной причиной желания вернуться в родные пенаты является Викинг. Все остальное тоже не маловажно, но лишь следствие к основной причине.
Мои родные в Америке разумеется ничего не хотели понимать, когда поделилась с ними своими соображениями насчет поездки в Молдавию.
О Викинге даже не упоминала, сознавая какой бурный протест это вызовет.
Но буря все равно поднялась и не думала утихомириться.
Ну что тебе делать в Кишиневе? – причитала моя старушка-мать – опять твои капризы. Годы тебя ничему не научили. Там тебя обманут, ограбят, изнасилуют и убьют! В Молдавии сейчас нищета, голод и холод. О сыне хоть подумай, если себя не жалеешь!
Глупая идея – как всегда поддержал супругу мой старый папа – там у нас никого не осталось и делать тебе в Кишиневе абсолютно нечего. Только зря деньги выкинешь и время потеряешь. Разве мало на свете стран, которые интересно посмотреть?
Ты это чего? – недоуменно фыркали подруги – зачем тебе эта богом забытая страна? Ну и что с того, что там родилась? Когда это было. Вспомнила?
Любовь свою первую хочешь встретить? Так твой мужик тебя давно забыл! Поражаюсь твоей наивности, не делай глупости, а лучше в круиз на теплоходе для одиноких отправляйся. Там себе столько найдешь…
Молдавия? – удивленно вскидывали брови мои американские сослуживцы – где это, в Африке или в Азии? Ах, в Европе! Надо же! Представляю какая там глушь. Ты лучше вечером там по деревне не ходи, днем тоже. В гостинице сиди. Там хоть есть гостиницы? А сервис какой? Там мусульмане живут или католики? Почему бы тебе на Гавайи не поехать?
Подобные советы я слышала со всех сторон, но лишь больше укреплялась в решимости совершить вояж в Молдавию.
Что там увижу, какой предстанет передо мной Викинг, если он еще живет там разумеется? Вообще хочу поехать и все. Каждый шаг в родных краях будет новым открытием и откровением. Гавайи могут и подождать.
Только мой сын Игорешка, которому уже стукнуло двадцать лет и он превратился в рослого и статного хлопца, понимал меня и мечтал поехать со мной.
Первым моим желанием было так и сделать, но затем я передумала. Он еще успеет увидеть родину своей матери, а в Кишиневе будет меня только отвлекать.
Все же желательно сначала самой все разведать и встретиться с Викингом без лишних глаз.
Я чувствовала себя как астронавт, отправляющийся в экспедицию на неизвестную планету. Планету, которая неудержимо тянула к себе и обещала незабываемые впечатления.

20 июля.
Все, еду! Окончательно и бесповоротно. Взяла свой законный четырехнедельный отпуск, которого, не сомневаюсь, будет вполне достаточно для путешествия.
Заплатила за молдавскую визу сто восемьдесят долларов и еще восемьсот сорок за перелет Нью-Йорк – Кишинев с пересадкой во Франкфурте.
Отчаявшись разубедить свою неразумную дочь, мои бедные родители пытались хотя бы дать мне совершенно необходимые в пути полезные советы.
Одевайся прилично – плакала мама, провожая меня в дальний путь как на линию фронта – пусть люди видят что ты благопристойная женщина. Избегай такси, тебя завезут в пустынное место и ограбят. Лучше ходи пешком и звони каждый день, а то я тут с ума сойду.
Что за чушь? – возмущался отец – наоборот, одевайся поскромнее, чтобы не привлекать внимания. Пользуйся только такси. Никаких троллейбусов и прогулок пешком. В троллейбусах карманные воришки, а на улицах бандиты. И поменьше звони. По звонкам быстро вычислят кто ты и где живешь, а затем вломятся в квартиру.
Господи! – закатывали в ужасе глаза мои подруги – решилась все таки! Сумасшедшая! Тебя там обвинят, что ты американская шпионка и засадят в тюрьму!
Мне сулили такие неисчислимые напасти, что я уже не рада была что все это затеяла. Ведь действительно, за столько лет многое могло измениться, и кто знает что ждет меня в далеком и чужом сейчас Кишиневе двадцать первого века.
Ни одного знакомого или родственника к кому можно будет поселиться и на чью помощь рассчитывать. Знала только Гену, но не уверена была, что увижу его там.
Полная неизвестность, и от этой неприятной мысли стало немного лихорадить. Собираюсь на свою бывшую родину и чувствую себя как чужестранка.
Представляю все только до момента, когда самолет приземлится в Кишиневе. Что случится дальше, покрыто мраком неизвестности.

2 августа.
Мои расстроенные родители, выглядевшие мрачнее тучи, проводили меня до аэропорта Кеннеди как осужденную на смертную казнь. Я их успокаивала как могла, а сама трусилась как осиновый лист под сильными порывами ветра.
Уже не предвкушала о предстоящей встрече с Викингом, а мечтала только о том, чтобы все благополучно кончилось и поскорее вернуться домой.
Гнала от себя тревоги и смятения и храбрилась как могла. Проявлять малодушие не в моих правилах.
Могучий красавец Боинг-747 за восемь часов преодолел Атлантический океан и пол Европы, приземлившись во Франкфурте.
Долго плутала я в хитросплетениях огромнейшего аэропорта, пока разобралась как найти свой рейс на Кишинев.
Сначала переехала на поезде по монорельсовой дороге в другой сектор аэропорта, затем через бесконечные переходы и лестничные пролеты, вышла наконец к нужной стойке регистрации.
Чувствовала себя марафонцем, пробежавшим длинную дистанцию. Да еще с грузом. Тащила за собой сумку с маленькими колесиками, как каторжник ядро на цепи. Одно колесико не выдержало такой перегрузки и отвалилось. Пришлось волоком тянуть проклятую сумку, обливаясь потом. Моя заботливая мамочка напихала туда всякой всячины, что я с трудом застегнула змейку. Одной косметики – несколько десятков коробочек всунула и еще и всякой всячины. Не столько подарки будущим друзьям, а откуп от поползновений таможенников, бюрократов, разбойников с большой молдавской дороги и бог еще знает от кого.
Все равно как побрякушки разные, бусы и зеркальца папуасам дарить, чтобы не сожрали тебя ненароком.
Впрочем, я напрасно торопилась. Еще пять часов пришлось просиживать в зале ожидания пока объявили мой рейс и началась посадка на самолет.
Стоя в очереди пассажиров, я внимательно присматривалась к ним, придирчиво определяя кто со мной летит. Довольно приличный контингент, состоящий в основном из иностранцев и молдавских бизнесменов, одетых в деловые костюмы по лучшим европейским меркам.
Также команда спортсменов, несколько семейных пар с детьми и к моей величайшей радости группа моих соотечественников-американцев. Они громко смеялись и обсуждали в какой ресторан им пойти вечером, чтобы отметить свой прилет. Кто-то в аэропорту Кишинева должен их встретить и отвезти в лучшую гостиницу в центре города Джоли Алон. Возглавлял их группу пожилой мужчина с седой проседью волос, судя по всему, не раз бывавший в Молдавии по делам своей фирмы.
Я немного приободрилась и даже пожалела что послушалась совета моего отца и принарядилась так неброско.
Серенький жакетик, потертая джинсовая юбка и дешевые кроссовки составляли все мое одеяние и среди всех со вкусом одетых пассажирок я выглядела этаким жалким утенком.
Маленький, но уютненький самолетик за два с половиной часа доставил в солнечную республику Молдавию. Хотя солнечной ее сейчас можно было назвать с большой натяжкой. Моросил противный дождик, напоминая промозглую осень, а не жаркое лето.
Здание аэропорта я совершенно не узнала. Все теперь перестроили на современный лад, только пришлось пройти по летному полю до автобуса, который и доставил к входу аэровокзала.
Таможенные процедуры не оказались слишком долгими и утомительными.
Быстро закончив с декларацией, паспортным контролем и всеми остальными формальностями, я вышла в зал встречающих, битком набитом шумной толпой. В нос ударили незнакомые запахи, глаза инстинктивно забегали с одного лица на другое, словно отыскивали знакомых, хотя их здесь быть не могло.
Встречавшие разительно отличались от прибывших старомодной одеждой и провинциальной убогостью в сосредоточенных хмуроватых взглядах.
Расталкивая толпу и волоча ненавистную сумку за собой я кое как пробралась к выходу. Повинуясь стадному чувству и просто в целях безопасности, еще во время полета приняла решение последовать за своими согражданами в Джоли Алон.
А там, обосновавшись в гостинице, и хорошенько отдохнув после утомительной дороги можно решать и все остальные вопросы.
Такси не нужно – наседали на меня со всех сторон нагловатые мужчины – недорого возьму.
Сколько до Джоли Алона спросила у одного из них.
Джоли Алон!
Тут же прикусила язычок, да поздновато. Таксисты, как стая кровожадных акул, почуяв кровь, ринулись на меня, чуть не сбив с ног.
Совсем дешево – четыреста лей! – убеждал самый страхолюдный, вырывая мою сумку. За триста пятьдесят повезу! – щелкал зубами у самого уха здоровяк в помятом спортивном костюме.
Триста! Дешевле только даром! – толкал в спину баскетбольного роста скелетообразный парень.
Я только спросила, меня должны встретить! – в ужасе залепетала я, отбиваясь от алчных водил.
Стая таксистов разочарованно схлынула, смерив меня презрительными усмешками и отпуская в мой адрес нелицеприятный замечания.
Какая дура! – были самые вежливые, на что я обиженно надувшись, огрызалась – сами дураки!
От таких типчиков лучше держаться подальше. Завезут еще куда. Права все таки оказалась моя мамочка. Чувствовало ее мудрое сердце. Напористость и беспредельная наглость шоферюг не внушала мне доверие. Особенно когда в нагрудном карманчике находится пухленький пакетик с тремя тысячами долларов и пачка кредитных карточек в дамской сумочке. Слишком лакомый кусочек я собой представляла и только самый ленивый не соблазнится меня ограбить.
Впрочем, возможно мои страхи были преувеличены, судя по тому как другие пассажиры с моего самолета спокойно передавали свои чемоданы и сумки таксистам, а те, подхватив поклажку, услужливо несли ее в свои автомобили.
С завистью наблюдала за делегацией немцев и американцев, которые удобно располагались в комфортабельном автобусе.
Так и не смогла набраться наглости и тоже сесть в автобус. Пока раздумывала, выгонят меня или нет, автобус плавно тронулся в путь. Понурив голову, побрела в дальний конец аэропорта, где в три ряда стояло несколько десятков машин.
Ко мне неожиданно обратился молодой мужчина приятной наружности, куривший возле минивэна.
Поедем? – вежливо осведомился он – вам куда?
До Джоли Алона.
Я по Искре еду, но делаю остановку всего в одном квартале до гостиницы. Садитесь.
А сколько возьмешь?
Обычно.
Что значит обычно?
Вопрос его несколько удивил.
Я же на маршрутке, два лея.
Едем уже скорее – раздался недовольный женский голос из салона минивэна – сколько ждать можно?
Несколько истомившихся лиц пассажиров маршрутки выглядывали из давно не мытых окошек.
Давай – шофер схватил сумку из моих рук и закинул ее внутрь автомашины. Прогнувшись в три погибели, я запрыгнула вслед за сумкой и уселась на продавленное сиденье. Маршрутка, задрожав, заскрипев и протяжно ухнув, сорвалась как ракета с места и помчалась в направлении города.
Неужели я в Кишиневе? Никак не могла привыкнуть к мысли, что все происходящее не является сном, а реальностью.
Сквозь стекавшие по стеклам струйки дождя, старалась разглядеть что-то знакомое, но все улицы города расплывались и таяли в неясных очертаниях.
Я задумалась и не сразу услышала обращенный ко мне голос водителя: - Женщина, вам здесь сходить. Два лея за проезд кстати не забудьте заплатить.
Совершенно забыла разменять деньги в аэропорту и протянула шоферу два доллара:
- Этого достаточно?
Мужчина замешкался на секунду, но честно признался:
- Вообще-то очень много – вынул из кармана большую пачку леев и принялся отсчитывать купюры:
- Сейчас дам сдачи.
- Ничего себе, двадцать шесть лей – присвистнул от удивления рядом стоящий пассажир и дружески посоветовал водителю: Бери братан раз дают.
- Да, да, сдачи не надо – отмахнулась я и сошла с подножки.
- Спасибо – маршрутка умчалась, а я даже не спросила в какую сторону идти. Оглядывалась по сторонам и чувство уверенности быстро возвращалось ко мне. Моментально все вспомнилось, когда узнала расколотые тротуары, облезлые стены, обшарпанные штукатурки деревянных дверей и троллейбусную остановку напротив аптеки.
Время как будто замерло в своем движении или я по прежнему осталась молоденькой девчонкой и сейчас снова жду на остановке пятнадцатый номер троллейбуса.
Как из миража моей фантазии, вдруг перед глазами выплыл троллейбус под номером пятнадцать, битком набитый мрачными пассажирами. Словно перенеслась на машине времени на двадцать пять лет назад!
Пассажиры так наверное и не поймут, почему эта странная женщина на остановке замерла в изумлении. Впрочем быстро пришла в себя, когда новенький черный Мерседес, словно нарочно проехал по луже и обдал меня водопадом грязи. За ним, подпрыгивая на ухабах, промчался бежевый по цвету или два года не мытый, джип – первопроходец.
Все таки значительные изменения произошли, в чем я с каждой минутой все больше и больше убеждалась.
Гостиницу нашла по указке первого же прохожего. Она располагалась сразу же за немецким консульством и выглядела не хуже маленьких американских отелей. Вполне современная и привлекательная. Вот насчет привлекательности расценок за место в номере, сказать нечего. Цены под стать американским. Сто пятьдесят долларов за сутки. Выбирать к сожалению не приходилось. Один день можно потерпеть, а затем подыщу себе гостиницу поскромнее.
Номер правда сверкал чистотой, подкупал уютом, включал в себя все необходимые атрибуты цивилизации избалованных американцев и европейцев, а с балкончика раскрывался замечательный вид на утопающий в зелени городской парк.
Разложив вещи и приняв ванну, я юркнула в белоснежную постель и закрыв глаза мгновенно уснула.

4 августа.
Хорошенько отдохнув и отоспавшись, на другой день отправилась знакомиться с центром Кишинева. Интересно же сравнить что изменилось за четверть века.
Для сравнений не хватало слов. Вчерашние впечатления показались мелким недоразумением на фоне совершенно обновленного центра.
Как будто попала в современный европейский город, а не в столицу Молдавии, в которой прожила значительную часть своей жизни. С открытым от удивления ртом ходила по переполненным людьми и автомобилями последних марок, улицам, внимательно осматривая каждый закуточек.
Как грибочки после дождика выросли шикарные бутики с живыми моделями в витринах, .супермаркеты с американской помпезностью и изобилием товаров, кафешки с вынесенными столиками на бульварах, не упоминая уже о заурядных Макдоналдсах, ничем не отличающихся от своих многочисленных собратьев. Не понравились лишь цены на всю эту роскошь, они тоже мало чем отличались от американских, даже пожалуй и превышали их. Но с другой стороны, у кого-то имелись деньги чтобы все это покупать и весьма немалые.
По тротуарам расхаживали молоденькие красотки в умопомрачительных нарядах, небрежно переговариваясь с кем-то по мобильным телефончикам и каждая вторая могла бы перещеголять по формам бюста любую голливудскую звездочку.
Я даже пожалела здешних мужчин. Нелегко им очевидно сделать выбор при таком изобилии женских прелестей на каждый квадратный кишиневский метр.
Да, город просто шокировал меня. Конечно, не ожидала увидеть здесь, как меня настойчиво убеждали, подводы с полудохлыми лошаденками и баранов со свиньями, путающихся под ногами, но и нижеописанную картину не думала встретить.
Вся моя американская спесь мгновенно улетучилась, сменившись растерянностью, но и страх безвозвратно пропал. Кому я тут нужна со своими жалкими грошами, если новые молдаване здесь ходят табунами.
Правда, чем дальше от центра, тем менее красочной становилась картина, уступая место более прозаическим сценкам.
Меня чуть не растоптали на главном базаре, большом, шумном и многолюдном. Насилу оттуда выкарабкалась, представляя как чувствовали бы себя здесь американские санитарные инспекторы. Они точно бы получили апоплексический удар при виде разделки туш в мясном павильоне, или точно упали бы в обморок от свиных рыл, сваленных в кучу не грязных прилавках. Но, признаться честно, такого свежего мяса, вкусных фруктов и сочных овощей у нас и днем с огнем не сыщешь. Эти деликатесы тают во рту и дурманят голову аппетитными запахами. Так что все в мире относительно, но впрочем я отвлеклась. Не затем сюда приехала, чтобы по бутикам и магазинам шататься. Друга сердечного мечтаю встретить и сразу после посещения базара направилась в сторону Республиканского стадиона, где когда-то занималась настольным теннисом. Стадион сохранился в прежнем виде, так же, как и все прилегающие к нему окрестности. Не слишком много обнаружила там изменений и легко нашла улочку, где находился старенький дворик со скрипучими железными воротами. Здесь и проживал Викинг со своей семьей во времена нашей юности и с замиранием сердца я распахнула створки ворот и вошла внутрь дворика.
Меня встретили груды разбитого щебня, кирпичей и другого строительного мусора, загромождавшие узкий проход стенами. Огромный мусорный бак, битком забитый зловонными отбросами источал такой аромат, что невольно я задержала дыхание. Перебираясь через кирпичные завалы как альпинист через скалы в горах и чудом не поломав себе ноги я все таки вышла к дому Викинга.
Вернее, к тому что было раньше его домом. На этом месте сейчас стоял двухэтажный особняк с роскошным балконом-верандой и железными решетками на окнах.
Обитатели такой виллы явно принадлежали к состоятельным слоям общества. Непонятно только, что они делали в этом гадюшнике, но у богатых свои причуды.
В былые времена двор имел более пристойный вид и за исключением новой постройки, все в нем осталось по прежнему. Такие же попавшиеся избушки соседей, малюсенькие виноградные садики и поломанная деревянная скамейка со ржавым гвоздем угрюмо торчавшим из одной доски. Я, помнится разорвала себе раз платье об этот гвоздь и убедительно попросила Гену отомстить за меня. Вбить этот проклятый гвоздь до шляпки или вообще удалить его. Гена обещал, но гвоздь и поныне здесь, как напоминание о незыблемости времени.
Потоптавшись в нерешительности у двери, я нажала кнопку звонка с замиранием в сердце. Похолодела от напряжения, представляя что сейчас увижу Викинга во всей его ново-русской красе. Наверняка он стал успешным бизнесменом, с его то умом, уверенностью в себе и хозяйской деловитостью…
За дверью послышался злобный лай и торопливые шаги. Щелкнули замки, лягнули запоры и наглая, взлохмаченная рожа высунулась наружу, придирчиво осматривая незваную пришелицу. Высокий, небритый мужчина лет за пятьдесят, одетый в полуспущенные серые брюки и в засаленную майку, с трудом придерживал за поводок бульдога с оскаленной пастью. Бульдог норовил меня цапнуть и захлебывался от лая. Я отступила на два шага и вежливо поздоровалась:
- Добрый день!
- Щи фаче? – недовольно прохрипела рожа.
- Вы… то есть Геннадия можно – заискивающе пискнула я – он еще живет здесь?
Рожа вытянулась от удивления – не знаю – грозно прорычала она – и знать не хочу.
- А приблизительно – попыталась я внести некоторую ясность и начала быстро объяснять – понимаете, я вчера приехала и…
- Дуте ын дракул! – дверь оглушительно захлопнулась, чуть не прищемив мой любопытный носик.
- У соседей спроси – донесся изнутри визгливый женский голос – заткнись кобелина проклятая, кому говорю! Тащ дин гура!
Собака перестала лаять, только глухо рычала.
- У каких соседей? – не отставала я.
- У кого хочешь!
Я бесславно отступила, потрясенная неласковой встречей. Никак не ожидала подобный оборот событий. А впрочем, что еще можно ожидать? Времена изменились и Генка вероятно давно поменял место жительства и попробуй сейчас его отыскать.
Никого из Гениных соседей я не знала и раньше, но делать нечего, не уходить же не солоно хлебавши.
Обошла все дома по часовой стрелке, и в каждом задавала единственный вопрос: где живет сейчас их бывший сосед?
Не все жильцы двора слышали о Викинге, так как поселились сюда несколько лет назад, а те кто помнили его, ничего толком ответить не смогли.
Одни сообщили, что Генка якобы с  семьей перебрался в Россию, другие поведали, что он переехал в деревню, вместе с братом и матерью, а третьи вообще не имели ни малейшего понятия о нем.
В двух домах мне не открыли, их обитатели отсутствовали, но общая картина обозначилась довольно печальная. Мне ничего не удалось выяснить и совершенно удрученная этим обстоятельством, я вышла на улицу, все таки споткнувшись об кирпичную горку, и больно ушибив колено. Оставалась еще одна надежда на паспортный стол, если и там не помогут…
К сожалению мои худшие опасения подтвердились ни в паспортном отделе, ни в жилищном управлении, ни в милиции, ни на почте, ни в телефонном справочнике, абсолютно нигде Викинг не значился.
Судя по всему, он действительно больше не проживал в Кишиневе.
Общих знакомых с Геной, я тоже не имела и дальнейшие поиски превращались в бессмысленную затею. Оставалось уповать лишь на чудо. Но чудо упорно отказывалось иметь со мной дело, все надежды на него рухнули и в расстроенных чувствах я вернулась в Джоли Алон, где меня моментально предупредили, что пора платить за второй день пребывания в гостинице.

6 августа.
Утром следующего дня я совсем смирилась с тоскливой мыслью, что Викинга мне не найти. Ностальгические чувства укрылись где-то в самых потаенных уголках моей души и больше меня в Кишиневе ничего не задерживало. Только вот до вылета обратно оставалось еще добрых три недели. Не догадалась заранее взять авиабилеты с открытой датой, а доплачивать значительную сумму за изменение даты на более ранний срок что-то не хотелось, да и что делать дома? Сидеть и слушать нотации моих родителей как они были правы?
Поэтому решила остаться еще в Кишиневе. Ничего страшного не произойдет, если по паркам зеленым погуляю, в оперу и в театры схожу, музеи и выставки навещу, тем более что здесь цены на культурные мероприятия гораздо дешевле чем в Америке. А вот о гостинице своей такого не скажешь. Когда за комфорт платишь такие бешенные деньги, то он уже не в радость. Я все таки не заокеанская миллионерша, а скромная программистка со средней американской зарплатой. Не особенно на нее разгуляешься, даже по молдавским меркам.
Проблему с жильем разрешила довольно просто. Купила по совету продавщицы в киоске толстенную газету «Маклер», где рекламируется абсолютно все в кишиневском свете. В том числе и многочисленные объявления о сдаче комнат и квартир. Внимательно ознакомилась с предложениями и выяснила, что за двести – триста долларов можно выбрать вполне приличную квартиру со всеми удобствами и жить там в свое удовольствие целый месяц. Это гораздо лучше чем тосковать в гостинице без всякого удовольствия, даже два дня за ту же сумму.

7 августа.
Целый день потратила на телефонные разговоры и поездки по адресам, пока окончательно не остановилась на самом подходящем для меня варианте. Двухкомнатная очаровашка, со вкусом обставленная, располагалась напротив парковой зоны Долина Роз в районе Ботаники.
Правда запросили за подобную прелесть пятьсот долларов и после долгой торговли и причитаний о нищенской жизни, дородная хозяйка, явно не тянущая на нищенку, скрепя сердце согласилась скинуть цену до четырехсот баксов. Мы поговорили немного за жизнь, она два часа рассказывала все перипетии своих жизненных проблем, я уложилась и за час, а также убедительно просила хозяйку не рассказывать соседям откуда я прибыла. В целях безопасности и просто на всякий случай. Хозяйка меня успокоила, сообщив что она часто сдает квартиру иностранцам и все всегда проходило спокойно. Иностранцами сейчас в Кишиневе никого не удивишь, правда американцев у нее до меня не бывало. Не жалуют почему-то жители Америки гостеприимную Молдавию.
Не жалуют, потому что многие о ней просто не подозревают, с географией у них не очень – сообщила я, чем развеселила владелицу квартиры. Ее звали Ирина Михайловна и я прониклась к ней симпатией. Правда, до следующего утра.

8 августа.
Не успела я расположиться и почувствовать всю радость хозяйского бытия, как рано утром заявляется Ирина Михайловна и с порога предлагает в добровольно-принудительном порядке переселиться в более удобную, по ее словам, трехкомнатную квартиру, которую также сдавала в противоположной стороне Долины Роз. Она объяснила такой резкий поворот событий тем, что на мое место претендует вселиться одна молодая пара, побывавшая у Ирины Михайловны днем ранее. Тогда они еще колебались, а тут как раз я и подвернулась.
Весьма не вовремя, насколько я поняла, но хозяйка сейчас предлагала приемлемый для всех вариант. Наиболее выгодный для нее конечно. Пришлось тем не менее согласиться и перебраться в не слишком привлекательную, хотя и большую квартиру.
Старая мебель, потертые до дыр ковры, доисторический телевизор марки «Рекорд», голые серые стены, разбитые оконные рамы, кухня, давно требующая ремонта и ванная, которой ремонт уже не поможет, вся эта богомерзкая обстановка не вызывала благодушного настроения.
- Нравится? – ехидно улыбнулась хозяйка, набравшись неслыханной наглости.
- М… да – только и смогла ответить, отрицательно покачав головой.
- Ничего, поживете, привыкнете – обнадежила хитроумная женщина и без всякого смущения окончательно добила меня – надеюсь, вы доплатите сто долларов за третью комнату?
Я чуть не ошалела от подобного заявления.
- Мне не нужна ни третья, ни пятая – десятая комната! Мы же вчера обо всем договорились, а сейчас вы вынуждаете меня согласиться на худшие условия и я еще должна доплачивать за это? Лучше верните мне деньги и я найду себе другую квартиру!
- Ну зачем же так? – быстро пошла на уступки Ирина Михайловна – не хотите платить, не надо, я же вас не заставляю.
- Еще этого не хватало!
- Все, все, успокойтесь и отдыхайте.
Хозяйка, звеня связками ключей испарилась как жуткое видение в кошмарном сне, оставив меня негодовать в гордом одиночестве.

10 августа.
Даже не могу поверить своей удаче! Решила еще разок попытать счастье и поспрашивать соседей Викинга, которых не застала в прошлый раз. Может через них и выйду на след Викинга? Да и других соседей не мешает более обстоятельно расспросить. Кто-то, вероятно, что-то забыл и где-то о чем-то слышал, да забыл мне сообщить.
Для этой нетривиальной цели закупила все необходимые средства, помогающие завязывать дружеские отношения и развязывать языки.
Пятизвездочный армянский коньяк, шикарную коробку конфет, пшеничную водку и бутерброды с самой дорогой пастромой, лоснящейся от жира. Наборчики косметики для женщин и колоды игральных карт с фотками обнаженных красоток для мужчин тоже не окажется лишним.
Мой расчет оказался верным. В богатый особняк я конечно не зашла, а вот все остальные соседи встретили меня уже более благожелательно, а увидев увесистые пакеты в руках, наперебой зазывали в гости.
Где находится Гена никто действительно не знал, но историю его отношений с хозяином особняка мне удалось выяснить.
Гена женился и переехал жить на другую квартиру, а его мать и брат переселились в деревню и их старый дом долгое время пустовал. Этим обстоятельством незамедлительно воспользовался богатый сосед, живший напротив и использовал Генину квартиру в качестве общей жилплощади своего особняка. Когда он начал строительство, Викинг подал на него в суд, но проиграл дело. Сосед выплатил все долги за захваченную квартиру, подкупил жену Гениного брата, чтобы та заткнула рот своему мужу и свекрови и теперь он полноправный владелец.
А Викинг остался с кукишем в кармане. Кроме того у него и с заменой паспорта были проблемы, потому что я не могла его обнаружить ни в одном справочном бюро.
Но самую главную новость мне сообщили напоследок. Одна старушка поведала о своей хорошей знакомой, жившей тогда в этом дворе. Эта знакомая являлась матерью Гениного закадычного друга, Артема.
Узнав адрес знакомой, я тут же побежала туда, закупив еще подарков.
Мать Артема – больная, престарелая женщина едва вспомнила Викинга, но дала телефон своего сына.
Несколько раз безрезультатно звонила Артему, пока, поздно вечером он наконец поднял трубку. От него узнала потрясающую новость. Викинг никуда не уезжал из Кишинева. Он здесь!
Друзья уже давно не общались, но телефон гены сохранился. Получив долгожданный номер, я сразу же по нему позвонила и спустя несколько невероятно долгих гудков, услышала звонкий женский голос:
- Алло, кто это?
- Извините – пролепетала я, стараясь унять подступающую дрожь в коленках – Геннадия можно?
- Смотря кому – назидательно произнес голос, сменив тон на более жесткий – Могу я узнать, кто вы такая?
- Знакомая.
- Это с каких же пор у него появились знакомые, о которых я ничего не знаю?
Жена – констатировала я несомненный факт и очень язвительная причем. Набралась духу и скороговоркой выпалила: - Мы очень давно знакомы, еще с детства. Меня зовут Элла. Я приехала неделю назад из Америки и… и… очень хотела бы увидеть Гену. Можете передать ему трубку пожалуйста?
- Вот как – уже мягче ответил голос – у него оказывается знакомые из Америки есть. Что-то слышала раньше о вас, а гены сейчас нет. Позвоните завтра, я передам ему что звонила…
- Элла.
- Хорошо Элла, всего хорошего.
- Спасибо.
Я перевела дыхание. Учащенно билось от непередаваемой радости сердце. Гена, Гена, неужели мы завтра увидимся?
Как на крыльях я летела домой, а там меня ждала удивительная сцена. Вся квартира сотрясалась от оглушительной какофонии рок-музыки, исходящей от телевизора. Никак не ожидала что «Рекорд» может выдавать такие рекордно громкие звуки.
На кресле перед телевизором, удобно устроилась какая-то девица одетая в длинную, до колен, разовую футболку с картинкой гоночного автомобиля на груди. Девица с удовольствием пожирала жаренную ножку цыпленка, вытирая жирные губки рукавом футболки. С сопеньем и похрюкиванием она вгрызалась в косточки и швыряла остатки за спинку кресла.
- Привет – небрежно бросила незнакомка исподлобья, косясь в мою сторону.
Я повалилась на диван, с ужасом осознав что произошло. Жадная хозяйка решила компенсировать потерю в сто долларов и взяла новую квартирантку. Моего согласия она не спрашивала, заранее зная ответ.
- Нельзя ли сделать музыку потише? – вежливо осведомилась я, плотно прикрывая ладонями уши.
- И так тихо – недовольно поморщилась нежданная квартирантка – эти чмыри болотные уже прибегали жаловаться.
- Какие чмыри?
- Соседи, кто же еще, мать их за ногу!
Девица нехотя поднялась с кресла, придерживая крупные косточки в подоле футболки и слегка уменьшила звук. Тут же, как у фокусника, в ее руке оказалась зажигалка и чиркнув ею, она прикурила сигарету. Смачно затянулась и выпустила изо рта огромный клуб дыма.
- Кайф!
- К твоему сведению, я не курящая – пояснила некультурной девушке.
- Музыку не любите, не курите, скучно живете – направилась квартирантка на балкон, швырнув косточки на журнальный столик.
- Сколько ты собираешься здесь жить? – поинтересовалась я.
- Посмотрим – неопределенно пожала плечами девица – на сколько хватит нервов у этой жабы.
- Понятно – кивнула я головой – у меня тоже нервы, знаешь, не железные, ты убирать за собой думаешь?
- Уберу – донеслось с балкона – еще немного посмотрю телевизор и уберу.
Полночи я прижимала подушку к своим ушам, но никак не могла заснуть. В квартире все дребезжало, прыгало и ухало. Телефон постоянно трезвонил, а сигаретный дым проникал сквозь все щели в мою комнату. Я мужественно терпела и голова была занята только мыслью о завтрашней встрече с Викингом. Скорее бы наступило завтра!

11 августа.
Утром проснулась от назойливого телефонного звонка.
Викинг! – мелькнула мысль как яркая вспышка молнии, хотя он не мог знать мой телефон. Жене его я не оставляла, решив держать ситуацию в своих руках.
Кто же звонит в такую рань? Однако, радостное чувство от предстоящего свидания с предметом твоего обожания приятно будоражило голову как крепкое вино.
Сегодня я увижу Викинга! Как упоительно звучат эти упоительные слова!
- Слушаю – подняла трубку, каждой клеточкой тела явственно ощущая, как знакомая интонация голоса сейчас ответит захлебываясь от волнения и восторга:
- Эллочка! Это я, Гена! Я перевернул весь город, но все таки нашел твой телефон!
Увы, чуда не случилось.
- Привет ягодка – раздался насмешливый юношеский голосочек – порезвимся сегодня?
- Что тебе нужно? – сухо ответила я – кто ты такой?
- Что мне нужно – противно хихикнул подросток – познакомиться с тобой поближе, радость моя. Что-то с утра захотелось арендовать твои прелести на часик. Сколько берешь?
- Пошел ты знаешь куда! Возмущенно заорала я – если тебе нечего делать, так поцелуй себя в одно место!
- Ни фига себе! – крякнул юноша и чертыхнулся – а на кой ляд объявление давали?
- Какое к лешему объявление?
- Две аппетитные ягодки доставят незабываемое удовольствие состоятельным мужчинам – как диктор, с расстановкой каждого слога продекламировал мой юный собеседник и извергнул из себя страшные проклятия – Так что вы там выкобениваетесь! Вы даете или нет?
- Ягодки! – я аж поперхнулась от неожиданности и дикого гнева – послушай щенок, ты случайно не перепутал телефон, я тебе сейчас…
- Ничего не перепутал – перебил меня наглый парень и громким шепотом добавил – не бойтесь ягодки, я не мент.
- А мне плевать кто ты, я…
Передо мной, как привидение, выплыла в коротенькой ночной сорочке заспанная квартирантка и яростно вырвала у меня трубку.
- Да, да, да, это мы ягодки. На когда заказываете? Двести лей в час вас устроят? Все, через полчаса будем.
Девица записала адресок на клочке от туалетной бумажки и сладко зевнула:
- Еще бы поспала, а уже на работу пора.
- Так…
- Да, а что тут такого – не дала договорить мне квартирантка – не мозолиться же на стройке, не стоять в дождь на базаре или…
Она не закончила свою мысль, сосредоточенно набирая номер телефона:
- Алло! Это диспетчер? Двадцаточка на линии? Отлично, пусть заедет сейчас за нами. Он знает меня. Скажите, что Лера звонила.
Девица снова зевнула:
- Двадцаточка клевый мужик.
- За кем это за нами? – не поняла я, невольно сжав кулаки.
- Сеструха моя – направилась девица к себе в комнату – Веерка! Подымайся сучка, клиенты ждут.
Я не выдержала и пошла за ней, с намерением закатить грандиозный скандал. Подумать только!
Эта девчонка всего два дня здесь находится, а уже бордель успела организовать. Да так оперативно, что ей уже звонят озабоченные существа мужского пола.
- Так вы вдвоем здесь?... – я чуть не проглотила язык от изумления.
На измятой постели лежала копия моей суетливой квартирантки, стыдливо прикрываясь рваным одеялом.
- Это Верка – представили мне копию – редкая стерва, а я Лера.
- Вставай! – резко рванула одеяло на себя Лера, обнажая сестричку, и марш в ванную. Клиенты не любят грязный товар, потаскушка!
- От такой слышу! – сопротивлялась полусонная Верка – не встану так рано! Спать хочу!
- Всанешь! – гаркнула ее сестра командным голосом и шлепнула девушку подушкой по шее – я тебе сейчас такую трепку задам!
Вера нехотя подчинилась и понуро поплелась в ванну, жалобно причитая:
- Ой, вода холодная!
То, что в этой квартире нет горячей воды, я заметила еще вчера, но сейчас меня не это беспокоило. Только близняшек - проституточек мне здесь не хватало. Надо же такой напасти случиться.
- Можно? – осторожно приоткрыла в мою комнату Лера.
- Заходи.
- Надеюсь вы не скажете хозяйке, что я с сестрой поселилась, ну… и все остальное.
- Что с вами делать – в растерянности развела я руками – я даже не знаю что сказать?
- Ну пожалуйста – заканючила Лера – она же нас точно выгонит и деньги не вернет. Не выдавайте нас. Прошу вас. Вы же хорошая, я же вижу.
- Ладно – отмахнулась я – только не приводите сюда никого и убирайте хотя бы за собой.
- Мы только на выезде работаем – заверила меня девица легкого поведения – не такие уж и дуры. А убирать будем само собой.
Вскоре снова раздался телефонный звонок, сообщая, что такси подъехало к дому. Наскоро одевшись, сестры побежали вниз, звонко цокая каблучками по ступенькам. А я решила не принимать все близко к сердцу и помянув недобрым словом хозяйку, принялась за уборку квартиры, выглядевшую как одна большая мусорная свалка.
Через несколько часов, чуток отдохнув, снова позвонила Викингу.
- Элла, ты! – моментально донесся совершенно не изменившийся голос Викинга – Молодчина какая, все таки не забыла меня!
- Как можно тебя забыть Гена? – из моих глаз выступили непослушные слезинки, ручейками сбегавшие к уголкам рта – как ты там?
- Я тебя тоже никогда не забывал, но и представить не мог, что свидимся когда-то!
- Свидимся, если захочешь пригласить в гости. – Викинг замолк и через минуту мучительного ожидания невнятно произнес:
- Не знаю будет ли удобно у меня дома, пока приготовишь что-то, пока то, пока это… да и вообще…
- Да ничего не надо готовить – обиженно вскричала я – зачем такие торжественные церемонии устраивать. Встретимся у меня… - при этих словах я запнулась, вспомнив о близняшках.
- Знаешь, давай на нейтральной территории увидимся. В кафе например.
- Отличная идея – одобрил Викинг – ты когда свободна?
- Да всегда, я же в отпуске.
- Прекрасно, как насчет у памятника Стефану чел Маре в шесть вечера. Помнишь наше любимое место встреч?
- Все помню, я буду в шесть.
Я положила трубку, едва сдерживаясь от подступающих к горлу рыданий, хотя моя душа пела и смеялась от радости.
Возбужденная от переполнявших меня эмоций, я едва успокоилась и начала усиленно готовиться к предстоящему свиданию. Чувствовала себя как когда-то в юности, снова молоденькой девчонкой, беззаботной и романтичной.
Подошла к большому настенному зеркалу, стряхнула с него толстый слой пыли и придирчиво осмотрела себя со всех сторон. Годы внесли основательные изменения, но сохранили стройную фигуру и моложавость.
Удовлетворенная осмотром: «еще не вечер» я разложила свои наряды и начала примеривать их один за другим, выбирая лучший.
Телефонный звонок нарушил мои приготовления. Больно кольнуло сердце от гнетущего предчувствия. Неужели свидание срывается по неведомым мне причинам? К счастью звонил не Гена, а к несчастью тот же удивительно наглый юноша, заказавший утром сестричек.
От его оглушительного вопля у меня чуть не лопнули барабанные перепонки:
- Отдайте мои триста лей, воровки деревенские! Всех попишу падлы!
- Спокойно парнишка – попыталась успокоить наглеца и разобраться в чем там дело – что случилось?
- Случилось! Меня обокрали! – истерически визжал юноша, как будто его долго и упорно пороли. Хотя именно это и следовало бы проделать с местом, на котором он обычно сидит.
- Ягодки-то гнилые оказались! Триста лей из кошелька вытащили, ведьмы паршивые!
Кто-то перебил истошные подвывания и гнусаво перебил:
- Значит так. если до вечера бабки не воротите, мы собираем нашу бригаду, вы свою, и забиваем стрелку.
- Что забиваете? Какую стрелку?
- Не прикидывайся лохушкой, а то весь ваш притон змеиный закажем. Разборка будет! Поняла, ты, чувырла!
- Не поняла и понимать не хочу!
Я в ярости швырнула трубку, но через пять секунд телефон снова зазвенел, подпрыгивая от нетерпения.
- Слушайте вы… - но тот же гнусавый голос перебил меня.
- Слушай ты! Если не заявитесь, сами к вам придем и перышки под ребрышки загоним. Сейчас ясно?
- А я то здесь причем – возмущению моему не было предела – я с девочками только квартиру снимаю и совсем их не знаю.
- За кого ты нас принимаешь, сука! – бас перешел в визгливое альто – за лохов рогатых? Как сутенерша, по двойной ставке отвечать будешь, да я…
- Девочки придут, с ними и разбирайтесь – прекратила я бесполезный спор – я приезжая и никаких дел с ними не имею, позвоните попозже.
- Считай, что ты уже никуда не уедешь, если деньги не отдашь, кроме как в гробу и с похоронным маршем. Мы еще позвоним.
Трубка смолкла. Приподнятое настроение упало с души и уже не желало подыматься. Только еще не хватало впутываться в криминальные драмы. Черт дернул меня соглашаться на обмен квартиры!
Через полчаса появились Вера с Лерой нагруженные целлофановыми мешочками с продуктами.
- Больше вызовов нам не было? – невозмутимо осведомились они, укладывая покупки в холодильник.
- Я что, телефонисткой у вас в борделе устроилась? – прикрикнула на бесстыдных девчонок – звонили клиенты, вернее бандиты, у которых вы триста лей свистнули. Разборку обещают всем нам устроить.
Последние мои слова потонули в громогласном раскате смеха.
- У бандитов деньги свистнули? – заливалась то ли Вера, то ли Лера – у этих недоношенных импотентов? Да я плюну на них, они утонут, цыплята желторотые!
- Да пошли они! – покатывалась от хохота то ли Лера, то ли Вера – я им покажу разборку, передушу как котят! Это они у нас деньги свистнули, а не мы у них.
- Каким же образом? – поинтересовалась я – ой, что-то вы недоговариваете девочки.
- Эти свиньи недорезанные отказались нам платить как договорились. – наперебой стали объяснять мне сестры – говорят, мы заказывали двоих ягодок, но разных, а вас двое, но одинаковые, и поэтому заплатим не за двойное удовольствие, а за одно. Вместо четырехсот лей, только двести. Представляете?
- Представляю. – грустно ответила я – и вы решили компенсировать потерю?
- Ну да!
- И украли у них триста лей?
- Не украли, а взяли что положено.
- На сто лей больше?
- А за такси, а за чаевые, а за моральный ущерб, мы еще мало взяли!
- То есть, залезли в чужой карман.
- А пусть не выпендриваются и не строят из себя крутизну, сопляки пакостные!
Вдоволь насмеявшись над своими жуликоватыми клиентами, сестрички успокоились и опять смотались по своим неправедным делам.
А телефон между тем и не думал смолкать. Снова позвонили обиженные ребята и принялись угрожать неминуемыми бедами, которые вскоре обрушатся на обитателей этой квартиры. Назвали, кстати, и ее точный адрес. Они не теряли времени даром и уверяли, что вскоре подъедут к дому в сопровождении самых крутых боевиков и наемных убийц Кишинева. Назывались какие-то страхолюдные клички и приводились душераздирающие примеры жестокой расправы с должниками.
- Вас разденут, обмажут тело сыром и положат в гроб – со всеми подробностями расписывали клиенты близнецов, что произойдет со мной и с сестричками в ближайшее время – гроб закопают в землю и оставят трубочку для воздуха. Легкой смерти захотели, не выйдет! А через трубочку будут кидать голодных крыс. Сначала одну, через час другую, через полчаса третью. Они сожрут вас заживо! Триста лей – три крысы! По сто лей за каждую!
- Мальчики! Где вы таких кошмаров начитались? – недоумевала я – что за зверства такие?
- Ты заслужила это! – бесновались жестоко-сердечные мальчики – отдавай лучше бабки по-хорошему или сама отдайся. Мы по тебе паровозиком проедем!
Я не на шутку испугалась после таких угроз, но не потеряла самообладания и пообещала вымогателям позвонить в милицию. Хриплый смешок был мне ответом:
- Дешевка, на кого ты валишь? Ты что бессмертная? Никакая милиция не прикроет, из под земли достанем и в землю закопаем!
- Ладно братки – наконец сдалась я, решив что не стоит  из-за несчастных триста лей, что составляло чуть больше двадцати долларов, портить себе весь отпуск и выслушивать всю эту бредятину и оскорбления. – через час я спускаюсь вниз и отдам вам эти деньги.
- А за бензин, что мы туда-сюда поедем, еще сотнягу накинь, а не то…
- Черт с вами – уже ничему не удивлялась – двадцать лей сверху, только об одном прошу, чтобы не звонили больше.
- Девяносто!
- Тридцать!
- Восемьдесят!
- Сорок!
- Семьдесят!
- Пятьдесят! Все, хватит!
- Лады! Больно ты нам нужна с твоими шелушевками.
Проклиная и этих выродков и продажных близнецов, но больше всего себя за глупость и малодушие. Я через час спустилась во двор около дома и отдала одному хлипкому очкарику лет шестнадцати и двум, тщедушного вида, малолеткам триста пятьдесят лей. Они с напускной важностью взяли потными от волнения руками деньги и не пересчитывая их, тут же стремглав помчались по направлению к троллейбусной остановке. Видно боялись, что я передумаю и вызову милицию, как и обещала.
Машины они не имели, также как, наверное, и водительских прав. Тут же пожалела, что так легко рассталась с деньгами, отдав их щенятам, умевшим только громко гавкать.
Покачав головой, я все же облегченно вздохнула и постаралась поскорее позабыть произошедшее как дурной сон.
Впереди предстоял волнующий момент встречи бывших влюбленных и не хотелось расстраиваться из-за всяких ничтожеств.
К шести часам вечера, разнаряженная, как заморская примадонна, с новой прической и изысканно наложенной косметикой на припудренном лице, я подошла к постоянному месту встреч влюбленных парочек, памятнику Стефану чел Маре.
Как и ожидала, с поры моей юности, там практически ничего не изменилось.
Также девушки сидят на парапете, всматриваясь в прохожих мимо молодых мужчин, а те нетерпеливо поглядывают на часы в ожидании своих избранниц и отмеривают шагами взад-вперед около памятника, как солдаты на строевом плацу.
Внизу у ступени, выстроилась длинная вереница лимузинов и черных Мерседесов. Возглавлял торжественную процессию белый лимузин с привязанными к капоту розовыми и голубыми ленточками, огромной куклой в роскошном платьице с оборками.
Огромная толпа по праздничному одетых людей окружила жениха с невестой, возлагавших цветы к памятнику.
Такие же процессии я наблюдала и четверть века назад. Но в то время цветы возлагали к памятнику Ленина.
А сейчас на том месте возвышалась клумба с розами и хризантемами. Вдруг из толпы, прямо мне навстречу, выдвинулся крупный мужчина в элегантном бежевом костюме. В первое мгновение я его даже не узнала, но сердце мое отреагировало мгновенно. Гена!
Я утонула в огромном букете изумительно пахнувших красных роз, завернутых в хрустящую серебристую обертку и никак не могла получше разглядеть Викинга.
- Элла! Эллочка! – певуче растягивая произношение моего имени, снова и снова повторял Гена – как я рад тебя видеть!
- А как я рада! – наши губы сомкнулись в поцелуе и сладостная истома давно позабытого чувства страсти разлилась горячей волной по всему телу.
Викинг порядком изменился за долгие годы нашей разлуки, но остался таким же галантным и обходительным джентльменом, каким всегда и был. Все также лучился озорной блеск в голубых глазах, походка не потеряла самоуверенную степенность и не поредела копна густых белокурых волос.
- Эллочка! Ты стала еще лучше! – щадя мое самолюбие, вдохновенно заливал Викинг – тонкая, красивая… и… и… стопроцентная американка!
- Перестань – остановила его слащавые словоизлияния – Генка, давай расскажи о себе. Как ты здесь поживаешь? Как жена, дети?
Мы неторопливо прохаживались вдоль парка, огибая бурлящий струями воды в заходящем солнце старинный фонтан напротив барельефа Пушкину. Маленькие дети подпрыгивали на скульптурных изваяниях двух львов, стоящих стражами в мраморном величии по краям фонтана, а услужливый фотограф сновал между гуляющей публикой, предлагая запечатлеться на память.
Крошечный пони гарцевал по кругу с визжащей от радости наездницей, девчонкой лет четырех. Мальчики постарше устроили гонки на игрушечных автомобилях, чуть не сбивая зазевавшихся прохожих с ног, а на площадке за рестораном «Норок», музыканты играли волнующие душу вальсы Листа и Штрауса. Под вальс медленно танцевали пожилые люди и весело резвились рядом их внуки и внучки.
- Все это так похоже на времена моего детства – умилилась я картине, вырванной из рядовой жизни солнечного города Кишинева – будто ничего не изменилось за столько лет. Приятный теплый вечер, праздничное настроение… и ты рядом со мной.
- Все также – подтвердил мои наблюдения Викинг – даже не верится, что я снова с тобой сейчас гуляю по парку. И не снилось такое в самых фантастических снах.
- А инее снилось, особенно в первые годы, а потом сны стали тревожные и беспокойные. Сам понимаешь – работа, семья… хотя семья уже в прошлом. Одна двух детей воспитала, а как ты?
- Пойдем, посидим где-то – предложил мой кавалер – и там обо всем поговорим. Я знаю неплохое местечко около парка, где выставляют свои картины художники. Там и сувениры молдавские можно купить.
- Где это? – заинтересовалась я – Да здесь, недалеко. Ресторан «Ла - Бунел», что в переводе на русский значит «У дедушки». Говорят, там очень неплохая кухня.
- Пойдем конечно – я не возражала и мы направились через центральную площадь мимо триумфальной арки с позолоченными часами огромной величины к бывшему оперному театру. Рядом с театром, под зеленым покрывалом кленов и тополей, разместилась целая выставочная галерея художников, скульпторов и умельцев прикладного искусства. Углубившись в одну из боковых улочек, мы вскоре оказались в маленьком уютном ресторанчике.
Услужливый официант, быстрый и юркий как ящерица, мгновенно провел нас к свободному столику и выдал толстую книжку-меню. Книжка, в коричневой кожаной обложке оказалась увлекательным путеводителем по гастрономическим шедеврам.
Готовили на кухне действительно очень вкусно и блюда источали изысканный аромат натуральной свежести, а первосортный коньяк благоухал изумительным запахом ландыша.
Мы выпили за встречу, немного перекусили, расслабились и обременительная грань некоторой скованности оттаяла, как снежок под теплым апрельским солнцем.
Непринужденно болтали, вспоминая прошлое и обсуждая настоящее, пока я совершенно не опьянела и начала нести полную чепуху.
Викинг пил гораздо больше меня, но оставался трезв, как незапятнанное стеклышко. Он поведал о своем житье-бытье, которое, по его словам, выглядело, если и не волшебной сказкой, то уж во всяком случае являлось пределом мечтаний кишиневского обывателя.
Красивая, умная и заботливая жена, прекрасная и послушная дочурка – двадцати лет, обустроенная квартира в престижном доме, успешная работа реализатором на центральном базаре, включавшая деловые поездки в Румынию и Россию. Крупного счета в банке хоть и не заимел, кроме стеклянной банки, доверху наполненной мелкими монетами, как в копилке, у дочки Танечки, но и с пустыми карманами тоже не ходит.
Я не меньше своего сотрапезника похвалилась как настоящими, так и по большой части мнимыми успехами на обильной ниве программирования, скромно умолчав, что нива эта, в последние годы значительно оскудела и одна только мысль о возможном увольнении повергает в безысходное уныние.  Красочно описывала Гене свои путешествия по Европе и Карибским островам, а то что в гордом одиночестве, то в Америке данный фактор считается большим пороком, скорее наоборот.
Избавлена например от сомнительной необходимости делить свой кров и постель с подлецами, моральными уродами и неудачниками. Особенно среди наших мужчин-эмигрантов. Настоящие рыцари и покорители женских сердец сейчас большая музейная редкость, а остальные ископаемые экспонаты эмансипированных американских женщин просто не интересуют.
При этих словах Викинг немного потускнел и я быстро перевела разговор на другую тему. Взаимопонимания в таком щекотливом вопросе между представителями двух противоположных полов достигнуть практически невозможно, поэтому не стоит зацикливать на этом внимание.
Так мы говорили пока шустрый и вышколенный официант не положил на стол другую книжечку потоньше. Взглянув на Викинга, который начал уменьшаться в размерах, а его глаза приобрели оттенок унылого серого цвета, осознала, что вольный ветер западных перемен долетел и до молдавских берегов. Возможно перемены зашли очень далеко, и если в Америке каждый платит за себя, то в Молдавии может женщины начали платить за мужчин. Не стала уточнять такие тонкости и раскрыв книжку, увидела там сложный математический расчет с пугающим душу знаком в конце. Сто семьдесят пять! Не считая банальных копеек.
- Ничего себе цены! Вытянулась моя физиономия от таких астрономических цифр – как в лучших домах!
От такой внушительной суммы я сразу протрезвела и выпив для храбрости остатки коньяка в рюмке, отсчитала сто восемьдесят долларов, вложив их в книжку.
- Даже в Париже, на Елисейских полях – начала я доходчиво объяснять официанту, кипя от возмущения – чашечка кофе стоит пять долларов, а на краю земли – в Молдавии – десять!
Официант меня не понял, также как и Викинг. Они одновременно вздрогнули и переглянулись с таким многозначительным видом, как будто им явился с небес ангел в белом одеянии и с крылышками за щуплыми плечиками.
- Извините, но… - произнес потрясенный от изумления официант – если бы лохнесское чудище выплыло на поверхность Комсомольского озера, я бы еще не так удивился. Не знаю как для Парижа, но для Кишинева такие чаевые – невиданная щедрость!
Его дрожащая от волнения рука медленно протянулась к книжке, но Викинг стряхнув с себя оцепенение, успел опередить официанта. Он живо отсчитал с небольшой пачки валюты две купюры достоинством в десять и пять долларов и с барским жестом припечатал, а остальные деньги сунул мне в руку.
- Эллочка! Ты совсем пьяненькая. Это не в долларах, а в леях. Пошли, я провожу тебя домой.
- Пардон, накладочка вышла – чуть пошатываясь пошла к выходу, придерживаемая Генкой.
- Приходите почаще – расстилался перед нами официант, вкрадчиво улыбаясь.
- Надолго он тебя запомнит – шепнул мне на ушко мой спаситель от неминуемой финансовой катастрофы.
- Прошу тебя, будь впредь повнимательней.
- Обязательно – пристыжено пообещала ему.
Я уже плохо помню как мы ехали на такси и как Викинг меня проводил до дверей квартиры. Мы договорились о следующей встрече и расцеловались на прощанье.
Едва добралась до своей постели, переступая через какие-то мешки, чемоданы и картонные коробки, поленившись включить свет.
Тяжелая, словно чугунная, голова, клонила с силой вниз и все кружилось как на карусели. Не успев раздеться, рухнула на кровать и провалилась в бездонную пропасть богатырского сна.

12 августа.
Разбудили меня какие-то шумные разговоры в соседней комнате, непрерывное женское хихиканье, мужской раскатистый смех и цоканье бокалов, как перезвон хрустальных колокольчиков.
Долго не могла продрать слипшиеся веки и разобрать, наяву ли все это слышу или только мне чудятся назойливые обрывки сновидений.
Моментально очнулась лишь тогда, когда явственно донеслось насторожившее меня слово «американка»:
- Вы слышали – различила голосок одной из сестриц – в нашем доме поселилась какая-то одинокая американка. На русском шпарит как на родном.
- Чего эту дуру сюда занесло? – произнес хрипловатый мужской голос – Правда я знаю, что одна шведская семья в молдавской деревне три дня провела. Их по телику показывали. Они любители экстремальных путешествий. То в африканских джунглях на львов охотились, то по пустыне Сахаре блудили, а сейчас решили молдавские вина продегустировать. И так надегустировались…
- Посмотреть бы на эту американку – задумчиво перебил говорившего другой мужской бас – я еще живых американок не видел, только в кино.
- Если она такая, как эта… ну эта… Бритни… то я бы ее…
- Размечтался – зафыркали от смеха близняшки – так она и согласится!
- Ну ничего, может она тоже приключений ищет – диван в соседней комнате несколько раз протяжно скрипнул – Я бы ей показал молдавские приключения.
- Фи! Говорит, она слишком старая для таких дел.
- Когда я пьяный, мне любая сгодится.
Компания дружно загоготала, а я аж передернулась от таких нелестных замечаний. Уже старухой меня нарекли!
Мысленно трижды прокляла болтливую хозяйку и непоседливых двойняшек. Ведь просила же их не устраивать бордель в квартире.
Резко вскочила с измятой постели и чуть не упала на пол. Голова продолжала кружиться и сильно болела. Удушливый запашок сигаретного дыма неприятно бил в нос.
- Сейчас они узнают какая я ведьма – со злорадной ухмылкой накинула на себя халатик, обрела некоторую устойчивость, крепко держась за спинку кресла и распахнула дверь, с намерением закатить жуткий скандал и выгнать сестричек-проституточек вместе с их наглой клиентурой.
Не успела я открыть свой большой рот, как замерла на пороге от удивления. По всей квартире, как в багажном отделении вокзала, лежали различные тюки, чемоданы, сумки и коробки.
Я их еще вчера заприметила, но слишком туго соображала, чтобы сообразить зачем сей груз здесь находится. Посреди гостиной стоял кухонный столик с разложенной на нем закуской и батареей бутылок из под водки.
Под столом валялись груда мусора, две разбитые тарелки и бычки от сигарет.  На меня уставились пьяные ухмылки Веры с Лерой и двух бритоголовых амбалов, похожих на типаж наемных убийц из российских кинобоевиков. Затевать скандал как-то сразу расхотелось.
- Выпьете с нами? – предложил один амбал и не дожидаясь ответа, протянул мне полный бокал водки.
- Нет – недовольно махнула рукой – с утра не пью, и вообще, некогда мне с вами тут прохлаждаться. Девочки, я же просила…
- Не беспокойтесь, мы все уберем – заверили близнецы – а ребята скоро уйдут.
- Садись сестрица – пододвинулся на диване другой верзила, освобождая местечко рядом с собой – познакомимся. Я коля, он Ваня. Неласково ты гостей встречаешь.
- Незваных гостей – уточнила я и задала девчонкам резонный вопрос – что за пересыльный пункт вы тут устроили?
- Это друзья наши –быстро затараторили сестры с невинными лицами – они переезжают и временно оставят здесь свои вещи.
- Мы их скоро заберем – поддакнул коля, а Ваня, дожевывая бутерброд одобрительно закивал головой – угу. Скоро.
- Когда именно?
- Очень скоро.
- Дела – с нескрываемым неудовольствием тяжело вздохнула я и направилась в ванную.
- А туда нельзя! – бросились мне вслед Лера с Верой, хватая меня за руки – там занято!
Но я на секунду успела опередить их и отворила дверь ванной, которая не запиралась из-за поломанного замка.
Клубы густого пара окатили меня как в хорошо натопленной парилке. Ванную занимала обнаженная девица с тремя мальчиками. Девица виновато улыбалась, а малыши с интересом разглядывали незнакомую тетю. На протянутых веревках сушилось отстиранное детское белье. В умывальнике стояла клетка с кроликом, который развесил ушки и прерывисто дышал, изнывая от духоты.
- Это наша подруга – заверещали близняшки – она пришла искупать своих детей.
- Вместе с кроликом? – застонала я при виде такого безобразия.
- Это не кролик, а зайчик – вступился за своего любимца один из малышей – его Бим-Бом зовут. Он хороший.
- Чудесно – наигранно восхитилась я – баня с зайчиком. А своей ванны у вас дома нет?
- И дома тоже нет – объяснили сестрички – ее муж выгнал. Она сегодня в деревню к матери едет, а так же ванны нет, сами понимаете. Пока есть возможность…
- А у меня же тоже должна быть возможность хотя бы сходить в туалет?
- Так туалет же свободен – вставила свое веское слово девица – Заходите, пользуйтесь. Если стесняетесь, мы закроем глаза.
- А ну, всем отвернуться к стенке – скомандовала она своей малышке – а то шлепать буду.
- Спасибо, я обожду – оторопела я от такого предложения – купайтесь спокойно.
- Да мы быстро. А ну мойтесь скорее!
- Зайчика надо на балкон вынести – пожалела я бедняжку Бим-Бома – он же околеет в такой жаре.
Сестры последовали моему совету и вынесли клетку на балкон, а я зашла к себе в комнату, наскоро оделась и поспешно вышла на улицу.
- Когда вернусь… - ядовито заметила на прощанье Вере с Лерой – чтобы все, и я имею ввиду все…
- Поняли, поняли – не возражали девочки, закрывая за мной дверь – все сделаем.
Полдня бесцельно слонялась по городу, ожидая назначенный час встречи с Викингом. На том же месте, в тот же час – напевала себе до бесконечности одну и ту же назойливую мелодию как испорченная пластинка. Шла туда, куда ноги несут, убивая невыносимо долго тянущееся время. А ноги несли меня в городской парк, на свежий воздух, в магазины новой ультрасовременной отстройки, напоминающие американские торговые комплексы, где бродила среди бесчисленных витрин и в скромное кафе около концертного зала «Октомбрие». Там я выпила четыре чашки горячего чая, утолив не проходящую жажду. А есть не хотелось до самого вечера.
Мне значительно полегчало после вчерашнего перепоя, и я дала себе очередную клятву не брать в рот ни капли спиртного. Клятву, которая не выдержала испытания и нескольких часов.
В шесть вечера, предстала перед Викингом в наилучшем виде, не рассказывая ему о подробностях моей кишиневской жизни.
Мы снова, как и в прошлый раз направились в ресторан, а по дороге я решила обменять стодолларовую купюру. Не хотелось менять в ресторане по повышенному обменному курсу. Банки и обменные лавки, как назло были уже закрыты и я корила себя, что не позаботилась об этом раньше.
Но около базара обнаружила магазинчик с рекламой «Меняем валюту».
На пороге стоял хорошо одетый молодой мужчина и вежливо осведомился:
- Вам деньги поменять?
- Я уже было зашла в магазин, но автоматически ответила: «Да, а какой здесь курс?»
- Самый выгодный – улыбнулся мужчина – но к сожалению магазин закрывается.
- Как жаль – разочарованно протянула я – а где еще можно разменять?
- Все уже закрыто – развел руками молодой человек – но я спрошу хозяина, если он согласится разменять, а сколько у вас?
- Сто долларов.
- Одну секундочку.
Он заскочил внутрь и через пять секунд выскочил обратно:
- Давайте деньги.
Я доверчиво протянула ему купюру и как только у меня ее взяли из рук, какой-то парень сзади грубо выкрикнул:
- Не меняйте у него, в этом магазине самый плохой курс, вон напротив, там вам неплохо обменяют.
- Не хотите, не надо!
Мне моментально вернули деньги и я пожала в недоумении плечами.
- Где? – вопросительно посмотрела на парня, но он уже растворился в толпе.
Молодой мужчина тоже бесследно исчез. Мы с Викингом зашли в магазин, где у прилавка с канцелярскими принадлежностями скучала пожилая продавщица.
- Вы деньги меняете?
- Меняем. Вам сколько?
- Сто долларов.
Я протянула зеленую облигацию женщине. Она посмотрела на меня как на сумасшедшую:
- Какие сто долларов?
- Вот эти!
Не поверила своим глазам, когда увидела в своих руках один доллар.
- Что за ерунда?
- Я не знаю, это у вас спросить нужно.
- А где ваш работник, что брал у меня деньги?
- Какой работник, о чем вы?
- Но у меня же было сто долларов! – вскипела я от возмущения, не соображая что происходит – где мои деньги?
Я выбежала на улицу, но мужчины и след простыл. За мной выбежал Викинг и попытался успокоить.
- Эллочка! Не ищи его, это бесполезно. Извини, я тоже не сообразил сразу.
- Объясни наконец, в чем дело?
- Совсем забыл тебя предупредить, но я тоже неопытный в таких делах. Тебя просто кинули.
- Куда кинули?
- Ни куда, а на сколько. Подменяли сто долларов на один. Тот парень отвлек, этот сломал, то есть подменял купюру. Это ломщики.
- Где милиция?
- Эллочка – обнял меня за плечи Гена – ты не у себя в Америке. Прошу тебя, успокойся и забудь об этом.
- Хорошо сказать, забудь! Ограбили в центре города при всем честном народе и я должна забыть!
- Сейчас уже ничего сделать нельзя. Это профессионалы. Но согласись, у них получилось красиво.
- О, еще бы! Красота неописуемая, грабители проклятые! Да я бы и ста тысяч не пожалела за удовольствие увидеть как им эти доллары в глотку засунут и проглотить заставят! Я вкалываю как лошадь, а эти гады красиво у меня честно заработанные отнимают. Ну и словечки ты Гена выбираешь!
- Я имел ввиду, что не в подворотне темной по голове грохнули чем-то тяжелым, нож к горлу не приставляли и даже сумочки из рук не выхватывали. В этом отношении я говорю.
- О, да! – заскрипела я от злобы зубами – культурно обманывают, угрожают, грабят. От такой культуры знаешь…
- А у вас в Америке иначе что ли? – осторожно возразил Викинг – разве там культурно не обдирают врачи, адвокаты, душат налоги, что там еще?
- Ну не улице же! – взвилась я от негодования – и вообще, что ты защищаешь этих мерзавцев?
- Я не защищаю, просто стараюсь утешить тебя. Жизнь не кончена. Давай пойдем куда-нибудь посидим, выпьем. В ресторане поменяешь, там курс не выгодный, но хоть не обманут.
С тяжелым сердцем последовала за Викингом в один приличный, но не слишком дорогой ресторанчик.
Там действительно выпила, расслабилась и успокоилась, рассудив, что сто долларов для меня обидная, но не великая потеря. Столько всего теряла за прошедшие годы, что это незначительная мелочь, по сравнению с другими неприятностями.
Затем мы пошли в кино на последний сеанс. Специально уговорила Гену, чтобы подольше не возвращаться домой.
Вернулась далеко за полночь и вздохнула с облегчением, не застав амбалов, ни девицы с малышами.
Тюки, чемоданы, сумки и коробки все так же загромождали квартиру, а близнецы так ничего и не убрали. Наоборот, засорили ее еще больше. Сами сестрички тоже отсутствовали.
Находиться в такой грязи и дышать зловонным ароматом объедков было просто невыносимо для меня, пришлось засучить руками и снова приняться ночью за уборку.

16 августа.
С каждым разом наши встречи с Геной все больше напоминают не свидания степенных взрослых людей, а прожигание жизни взбалмошной любовной парочки, которая кутит напропалую, позабыв обо всем на свете.
Мы не ограничивались пешими прогулками вокруг Комсомольского озера, где расположена лучшая в Кишиневе, а возможно и в Европе, парковая зона, походами в магазины и рестораны. Посещали также музеи, выставки, театры для насыщения духовных потребностей, в основном моих, а для удовлетворения Гениных интересов, не пропустили и дискотеку, роскошные ночные клубы с шоу-программой, винные бары, казино и даже местный стриптиз, который оказался совсем не злачным местом, как я ожидала.
Ночной Кишинев манил к себе всевозможными удовольствиями не хуже ночного Нью-Йорка, но если в Америке эти удовольствия стоили непозволительно для меня дорого, то в Молдавии запретный плод стал вполне доступным и я впервые вкусила его, также как впрочем и Викинг. Он возносил меня буквально на небеса за исполнение его самых сокровенных желаний и возможность увидеть то, что оставалось недоступным для большинства жителей города. Некоторые даже не подозревали, что подобные заведения существуют, а те, кто знали, даже не мечтали туда попасть. Хорошо один раз провести ночное время, стоило гораздо больше их средней месячной зарплаты. Только богатым было все доступно, а богатых, судя по целым районам особняков и вилл, по всему Кишиневу и особенно чуть выше Зеленого театра, который сохранился в том же виде что и раньше, водилось вполне достаточно.
К слову, Летнего театра уже не существовало, также как и Дневного кино, куда часто ходила в детстве, гуляющих тоже значительно уменьшилось и жизнь в окрестностях Комсомольского озера уже не так бурлит как в былые времена.
Можно сказать – вообще не бурлит, а чуть шевелится.
Зато центральная часть города больше напоминает Париж, Рим или Лондон. Может это и преувеличение, но не особенно большое.
Я не расспрашивала Викинга, как реагирует его суженная на наши частые встречи, предположив, что она достаточно разумный человек и все прекрасно понимает. Только намекнула как-то, что Лена возможно не в восторге, что ее муж проводит время с бывшей возлюбленной. Генка уклонился от вразумительного ответа, но выразил надежду, что терпение жены будет вознаграждено ценным подарком.
Я не возражала и мы долго выискивали в самых дорогих магазинах подходящий брючный костюмчик для его супруги, пока не выбрали великолепный наряд из дизайнерской коллекции Версаче.
Судя по его размерам, Лена обладала внушительной комплекцией, а учитывая умопомрачительную цену, и вкус она имела отменный. Если это конечно не был выбор лично Викинга, хоть он меня и заверил, что ему отлично известны предпочтения жены.
Скрепя сердцем, я выложила требуемую сумму, порядком облегчив свой и так уже довольно потрепанный карман. Подобный подарок и в Америке считался бы царским.
Не сумела сдержаться от ехидного замечания, что за такое подношение, любая женщина многое может простить. Викинг понял мое замечание по своему, крепко обняв меня за талию и нежно поцеловав в губы. Я мягко отстранила его от себя и снисходительно улыбнулась, решив что настал самый подходящий момент для обсуждения дальнейших планов.
- Генка, у меня появилась одна идея, даже не знаю как тебе сказать – загадочно начала я, закинув удочку с далеко идущими целями – но впрочем, это все слишком нереально.
- Что за идея? – заинтересовался он – если в пределах твоих возможностей, то все реально.
- В моих да, а вот в твоих… учитывая что ты семейный человек…
- Элла! Смотря о чем идет речь, если то, о чем я сейчас думаю…
- Забудь то, о чем ты думаешь, а вспомни как мы провели наш отдых в Одессе. Как мне хотелось бы там снова побывать!
- Конечно же все помню и считаю твою идею очень удачной. Между прочим, тоже вечность там не бывал. Сейчас это дорогое удовольствие. Основная масса людей отдыхает в Вадул-луй-Водэ на Днестре или на море в Затоке. А комфорт там… только для закаленного местного населения, а не для избалованных американок. А вот Одесса это уже классом повыше, если бы только средства позволяли…
- Все расходы могу взять на себя, а как Лене это понравится? Не прибьет она нас вдвоем случайно?
- А что Ленка – горделиво приосанился Викинг – что она скажет? Кто в доме хозяин? Без меня она ничего и вообще зачем ей много знать? Я часто еду по командировкам и она привыкла к этому. Сообщу, что и в этот раз отправляюсь в очередную командировку. Жену я в общем беру на себя и все организационные хлопоты тоже.
- Генка, я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы, может я сама поеду? Зачем нам рисковать?
- Не смеши меня. Какой риск? И учти, без меня ты в Одессе пропадешь. Там жулики на каждом шагу, не то что в Кишиневе. Поедем вместе, отдохнем, позагораем на пляже, окунемся в море, погуляем по Приморскому бульвару, помнишь как мы там гуляли?
- Еще бы!
- Так зачем же лишать себя удовольствия? Завтра же и поедем.
Даже не предполагала, что мое потайное желание действительно выльется в романтическое путешествие в овеянную славой, воспетую в песнях и вызывающую трепетные ностальгические воспоминания жемчужину на берегу Черного моря – Одессу.

17 августа.
Все таки неплохо на время сменить обстановку и освежить впечатления, тем более до смертельной тоски надоела постылая квартирная обстановка с ее шумными и бесстыдными обитательницами.
Разве что-то может сравниться с ласковым сиреневым морем, бархатными песчаными пляжами, убаюкивающими душу плеском лазурных волн, пьянящим озорным ветром и приморскими аллеями, утопающими в тени каштанов. Да еще когда милый друг рядом…
В общем, мечта наяву, словно я звездочку, упавшую с неба, в ладошке держу. И крепко так держу и не отпускаю, чтобы моя мечта как можно подольше сбывалась. Одна на двоих с Викингом.
Сегодня утром, в полной курортной готовности отправились на центральный рынок, где сели на автобус следующий на Одессу. Никаких проблем с билетами не возникло, как Викинг и обещал, несмотря на летний сезон. Не то что в былые времена. Поезд он сразу забраковал из-за изнурительно долгих таможенных процедур. Автобус все таки добирается быстрей и через полтора часа добрались до столицы Приднестровской Республики – Тирасполя, благополучно миновав пограничный пост. В Тирасполе у нас была остановка на пятнадцать минут.
Город резко отличался от Кишинева и практически время перемен мало его затронуло. Мне он показался каким-то серым, унылым и глубоким провинциальным захолустьем.
Пыльные дороги, убогие дома хрущевских застроек, вывески с коммунистическими лозунгами, до сих пор не снятые, допотопные коммерческие ларьки, подводы с лошадьми, какие-то обреченные и безрадостные лица, все это как-то не вязалось с тем, что ожидала встретить.
Из Тирасполя, еще через минут десять подъехали к украинской границе.
Вот тут-то Гена начал беспокоиться и давать напутствия, от которых меня охватила нервная дрожь. Настроение разом испортилось, а звездочка мечты вдруг зашевелилась в руке с намерением улететь далеко-далеко во вселенские просторы.
Совсем упустила из виду поставить украинскую визу как последняя дурочка! Но кто мог предвидеть, что она мне понадобится?
- Предъявите паспорта на контроль – приветствовал молоденький сержантик пассажиров, когда он зашел в салон автобуса.
Таможенник бегло осматривал багаж, мельком заглядывал в паспорта и повторял хорошо заученную фразу:
- Что в сумочке везем? Оружие, наркотики, валюту? Ничего этого нет, счастливого пути.
Выражение его физиономии с надменно-снисходительного резко сменилось на тревожно-обеспокоенное при виде моей синекожей паспортины с американским орлом.
Он долго вертел документ в руках и так, и этак, перелистав его с первой до последней страницы, явно не зная как поступить. Не часто, видно, американцы пересекали молдавско-украинскую границу в стареньком рейсовом автобусе, да еще в одиночку.
- Вы значит американская гражданка? – осведомился сержантик в упор рассматривая меня как невиданную диковинку.
- Да – робко ответила я – какие-то проблемы?
Конечно покривила душой, прекрасно зная, что проблема в отсутствии визы.
- Нет, все в порядке – успокоил таможенник, чему я несказанно удивилась – вы должны пройти со мной.
Все пассажиры автобуса, как по команде уставились на мою скромную персону, как на голливудскую знаменитость и зашептались между собой. Я съежилась от пронзающих насквозь взглядов и покорно последовала за пограничником в отделение таможенной службы. Оно располагалось в длинном одноэтажном здании, типа вагончика – поблизости от контрольно-пропускного пункта.
Викинг поспешил за мной, хотя я его убедительно просила остаться в автобусе:
- Сама разберусь!
- Как же! Или с тобой разберутся – недовольно ворчал он – понаставили здесь заслоны и препоны на каждом шагу и издеваются над людьми. Как хорошо было раньше! Ехал себе спокойно и ни о чем не волновался.
В отделении моим паспортом занялся уже по виду опытный седовласый подполковник пограничной службы. Он также. Как и его подчиненный сержант долго листал документ и задавал много вопросов.
Я отвечала невпопад со смущенной улыбкой, каждую секунду ожидая главного вопроса о визе. Мне протянули налоговую декларацию и я начала заполнять ее, сообщая о присутствии валюты в моем кошельке. Викинга же увели в другую комнату для личного досмотра, когда он заявил что едет вместе со мной.
Подполковник взял мою декларацию и удалился вместе с паспортом. Прошло более получаса, а он все не возвращался. На его месте появился моложавый майор и начал разбираться с пассажирами из других автобусов и водителями частных машин. Кто-то вез запрещенный груз, кто-то ехал с ребенком без специального разрешения, у кого-то был просрочен паспорт и я вынуждена была выслушивать их визгливые разбирательства, пока за мной не пришел подполковник.
Он провел меня в другой вагончик, где в паспортном отделе сидели два капитана и девушка за компьютером.
Все мои слабые надежды, что пронесет не оправдались как только на меня взглянули суровые лица таможенников.
- Вы что же, решили без визы в чужое государство ехать?
- Но я так путешествую по Европе – попыталась оправдаться – если нужна виза, мне ее ставят на границе.
- Украина – не американская вотчина, а независимая страна – доходчиво объяснили мне, для наглядности указав на огромную, во всю стену, карту мира – визу нужно ставить заранее. В Молдавию же вы поставили, а почему на Украину нет?
- Я не планировала сюда ехать, только вчера решила на море с другом отправиться. Думала, что можно визу на границе поставить.
- Нужно не думать, а уважать законы чужой страны. Украинские граждане значит не могут поехать без визы в Америку. А американцы пожалуйста! – пристыдили меня как нашкодившую школьницу – разве это справедливо?
- Я и уважаю – тихо пролепетала я, медленно сгорая от стыда и кляня себя за неосмотрительность – извините, но я просто не предусмотрела все.
- Обращайтесь в украинское консульство в следующий раз – сменили таможенники гнев на милость – а сейчас мы вынуждены вас отправить обратно в Кишинев и там уже действуйте по установленным порядкам. Тогда не возникнет проблем на границе.
- Ну как же, как же… - недоуменно захлопала я глазками и в отчаянии сцепила руки на груди – я же всего на несколько дней в Одессу еду. Через неделю уже улетаю в Нью-Йорк. Неужели ничего нельзя сделать?
Подполковник задумчиво переглянулся с капитанами и неопределенно произнес:
- Можно конечно в виде исключения дать вам кратковременную визу… но вы же понимаете, нужно звонить, договариваться, а у нас нет времени всем этим заниматься.
- Постарайтесь пожалуйста – жалобно взмолилась я и вытащила из сумочки кошелек – я буду очень благодарна.
- Прямо не знаю что с вами делать – продолжал сомневаться подполковник и спросил у капитанов – Ну что скажете?
- Смотря какая благодарность – неожиданно вставила свое слово девушка за компьютером, не прекращая печатать – всем нужно семью кормить.
Я вытащила из кошелька купюру в сто долларов и очень внимательно посмотрела на подполковника.
- У нас все свои – подбодрил он меня. Купюра плавно опустилась на его стол.
- Это лишь виза столько стоит. Другая зеленая бумажка такого же достоинства легла рядом с первой.
- Ох уж эти американцы, говорят болтливые они как сороки-воровки – ухмыльнулся один из капитанов.
- Я родом из Кишинева – успокоила его – и есть большая разница…
- Ну это уже по нашему – взял подполковник трубку телефона – Ксюша, сейчас тебе занесут американский паспорт, шлепни там визу на тридцать дней.
Затем он обратился к девушке:
- Аленка, займись.
Аленка встала, взяла мой паспорт, вышла из кабинета и минут через пять вернулась обратно.
- Благополучно доехать – раскланялись со мной таможенники.
Затем я побежала к автобусу, где меня встретил встревоженный Генка.
- Что так долго? Что они там тянули резину?
- Потом все расскажу – запыхалась я от быстрого бега – что у тебя?
- У меня все в порядке. Обыскали с ног до головы, о тебе спрашивали, декларацию заставили заполнить, хотя ничего ценного и запрещенного у меня нет. Что можно от них ожидать?
- Скорей, скорей – в нетерпении поторапливал шофер автобуса – я с графика сбиваюсь. Понаехало тут иностранцев…
Где-то через полтора часа автобус докатил нас наконец до красавицы Одессы. Правда красота города открылась нам не сразу. Предместья Одессы не слишком способствуют романтическим представлениям о приморской экзотичностью да и погода не благоприятствовала. Моросил противный дождик, а холодный ветер завывал как в февральскую метель. Даже одесситы-старожилы не помнили такого мрачного августа.
С автовокзала взяли такси и доехали до железнодорожного вокзала, где крутились на перроне старушки, предлагавшие комнаты и квартиры. С курортниками, этим неудачным летом, было совсем худо и заманчивые предложения посыпались как из рога изобилия. Вскоре мы с Викингом уже расположились в благоустроенной комнатушке с видом на обширный двор, выходящий на Шампанский переулок.
Все хорошо, только старенький телевизор подкачал. Он принимал только две программы. Одну украинскую – очень скучную, и другую русскую – повеселее, но со слабым звуком и мелькающим изображением. Мы конечно не смотреть телевизор сюда приехали, но все же хотелось большего комфорта.
Днем отдохнули с дороги, а вечером отправились осматривать знаменитую Дерибассовскую улицу и Приморский бульвар. Дерибасовку совершенно не узнала, настолько там за четверть века все изменилось. Магазины и рестораны западного стиля заполонили все улочки и закоулки, а центр полностью закрыли для машин, сделав его пешеходным.
Зашли, ради интереса, в ирландский паб и кафе Воронцова. Подивились разнообразием меню и высокими ценами. Потолкались в густом потоке многочисленных визитеров Одессы, главным образом состоящих из жителей ближнего и дальнего зарубежья. Спустились вниз по Потемкинской лестнице к причалам морского порта, обошли вокруг памятника Дюка Решилье, сфотографировались там и заглушили тоску об ушедшей молодости ликерным коктейлем в винном баре.
К сожалению, не пришлось понежиться на одесских пляжах и поплескаться в голубых волнах Черного моря. Немилосердная погода не отпускала свою холодную хватку и пришлось довольствоваться музеями и кино, так как Большой театр был на ремонте, а в другие театры так и не попали.
Промерзнув три дня, мы уехали обратно в Кишинев. На украинской таможне меня встретили как старую знакомую, снова томили в паспортном отделении, пока не поставили дату о выезде, но уже ни о чем не расспрашивали и не придирались.
Как назло, погода улучшилась, и Кишинев приветствовал нас радужными лучами предзакатного солнца. День клонился к вечеру, когда я зашла в свою квартиру, выглядевшую без моего присмотра как поле брани после нашествия монголо-татарской орды.
Я в изнеможении опустилась на стульчик со сломанной ножкой, в ужасе оглядываясь по сторонам. Коробки и чемоданы были выпотрошены до основания, а их содержимое валялось кучами на полу, на диване, на шкафу и даже ванная напоминала Вавилонскую башню из груды белья.
Близняшки непринужденно смотрели выступление по телевизору их любимой молдавской рок - группы, довольно, надо сказать, неплохой, даже для моего старого вкуса. Они удобно устроились на диване, вернее на том, во что он сейчас превратился. Лера с аппетитом поедала апельсин, кидая шкурки на пол, а Вера с удовольствием курила дамскую сигарету и стряхивала окурки в цветочную вазочку.
- Ну как Одесса? – поинтересовались сестрички-лисички – хорошо провели время?
- Ничего – только и могла выговорить – девочки. Что тут происходило? Землетрясение, слоны прошли или просто светопреставление?
- Да ничего особенного, все нормально.
- Вы считаете это нормальным?
- Мы все уберем, а вам между прочим звонили.
- Кто звонил?
- Не знаем, женщина какая-то.
- И что вы ей ответили?
- Что вы в Одессу уехали.
- А зачем? Кто вас за язык тянул?
- Так она же спрашивала!
Только сейчас я сообразила, какую глупость сморозила, рассказав близнецам куда я отправилась и не предупредив, чтобы они помалкивали если кто спросит.
Звонила конечно же Лена. Наверное решила проведать в какой такой командировке находится ее муженек. И выводы соответствующие не преминула сделать. Верные выводы.
Моя нечистая совесть проснулась от долгой спячки и начала беспокоить мучительными позывами раскаяния.
Как ни сдерживалась, но все же не смогла усмирить горячее буйство плотских желаний и мы с Викингом тряхнули стариной. Да как тряхнули! Молодые бы позавидовали. А чем еще заниматься долгими дождливыми вечерами без телевизора, с твоим бывшим любовником, сохранившим и привлекательность и юношеский задор? Но разве Лене это объяснишь?
Я обреченно застонала, представляя что сейчас последует и какие семейные баталии предстоит выдержать Гене.
В расстроенных чувствах легла спать и быстро уснула несмотря на громкую музыку рок – концерта, доносившуюся из гостиной.

21 августа.
Глубокой ночью раздался нетерпеливый звонок в дверь. Прежде чем успела окончательно проснуться и сообразить кто мог нарушить ночной покой, я услышала испуганные подвывания близняшек:
- Ментура! Нас застукали!
Девочки метались по квартире как сумасшедшие, они опрокидывали стулья и тумбочки на своем пути и истошно визжали как кошки, которым наступили на хвост.
- Попались мы! Не хочу в тюрьму! Ой Вера, что делать! – причитала Лера.
- Кидай! Живо! – нашла выход из положения Вера – не на балкон, дура, с балкона. Пусть докажут, что это наше!
Я поспешно накинула на себя халат и выскочила из своей комнаты. Бледнолицая луна освещала оранжевым светом мистическую и невероятную картину. Сестрички, как две ночные ведьмы, летали с одного угла к другому и подхватывали в полете чемоданы, сумки, тряпье, кульки и скидывали все вещи с балкона пятого этажа.
А звонки между тем продолжались все настойчивее и перешли в громкий стук.
- Откройте – кто-то убедительно просил за дверью и снова звонил и стучал.
Я зажгла свет и попыталась привести в чувство обезумевших близнецов:
- Девочки, что вы вытворяете? Кто это звонит?
- Мусоровоз за нами приехал! Засветились мы! – причитали они чуть не плача и жалобно умоляли – не выдавайте нас, скажите что ничего не знаете!
- Доигрались красавицы – не нашлось у меня сочувственных слов и я требовательно спросила, звякнув ключами в прихожей – Кто там?
Не сомневалась что услышу в ответ: - Это милиция.
Слегка ошиблась.
- Эллочка! Это я! открой пожалуйста – раздался с противоположной стороны двери хорошо знакомый голос. Викинг!
Лера с Верой повисли у меня на руках и зашептали на ухо:
- Не открывайте, мы еще не все скинули!
- Да свои, это свои – рывком стряхнула с себя сестричек-истеричек и щелкнула тремя запорами, широко распахнув двери.
В прихожую ввалился вроде Гена, а может только его бледная тень. Он держал старую, грязную сумку в дрожащей руке и странновато улыбался, будто знал неведомую загадку, которую мне предстояло разгадать.
Впрочем я мгновенно справилась с этой простой задачкой.
- Гена! Где ты так наклюкался? В чем дело? Тебя из дома выгнали?
- Да Эллочка. К сожалению ты как всегда права. Прости за ночной визит… но… сама понимаешь.
- Проходи – подтолкнула его к своей комнате.
Не предвидела такой оборот событий, но и не особенно ему удивилась. Заурядным скандалом дело не ограничилось и последовала жестокая расправа с неверным мужем. Заварили же мы кашу на свою голову! Как ни крути-верти, а Викинга выгнали из дома именно по моей вине.
Близнецы с широко раскрытыми от изумления глазами осматривали Викинга, а он их окинул брезгливым взглядом.
- А эти кто?
- Квартирантки, со мной живут – объяснила ему – не обращай на них внимания.
- Нужны они мне – хмыкнул Викинг, сел на мою кровать, вздрогнул, охнул, полностью отключился и как подрубленное дерево, боком свалился на чистую простыню и громко захрапел.
А в гостиной снова раздались крики. Сестры, разобравшись что незнакомый мужчина пришел ко мне и не представляет для них никакой опасности, начали шумно выяснять отношения. Лера, более властная и наглая чем ее сестричка, наградила Веру оглушительной оплеухой:
- Сучка малая! Что ты панику подняла, это же не легавые!
- Откуда я знала – слабо защищалась Вера, менее наглая девочка, привыкшая во всем подчиняться сестре – я думала это менты!
- Ты думала! – рассвирепела еще пуще Лера – чем ты думала, шлюха подзаборная! Ах ты…
с трудом отцепила Леру, которая как заправский боксер дубасила несчастную сестренку.
Немного успокоившись, сестры бросились вниз подбирать сваленные на улице вещи и почти до утра бегали вверх-вниз как заведенные.
А разбуженные соседи кричали им из окон:
- Сволочи окаянные, что спать не даете!
- Срочно переезжаем – объяснили Лера с Верой.
- Ночью!
- А какое вам дело! – огрызались сестры, бегая по кустам с фонариком в поисках своего тряпья.
Соседи не проявили понимания и честили всех нас, а меня больше всего как старшую, на чем свет стоит.
Кое-как их утихомирила, приняв активное участие в подборе вещей и не преминула поинтересоваться, отчего собственно говоря девочки так запаниковали, решив что милиция.
Они не запирались, а пойманные с поличным, выкладывали все свои прегрешения, словно за ними черти гнались, чтобы утащить их падшие души в преисподнюю.
Раскалывались как хрупкие орешки, как будто боялись что-то упустить. Видно все же угнетала их незаконная деятельность и сестры пребывали в постоянном страхе быть разоблаченными. Вот и сдали нервы.
Я выслушивала их исповедь не задавая излишних вопросов.
Неправедная профессия близняшек предполагает частые встречи не с самыми светлыми личностями и недавно им предложили устроить временный склад похищенных вещей. Чужая квартира, лучше всего подходила для такой криминальной цели.
Банда вокзальных воров, складывала свою добычу в нашем жилище, а Вера с Лерой сортировали ее, выбирая что-то подходящее для продажи, а воры разносили отобранное по торговым точкам.
Вырученные таким уголовным образом деньги, делились между злоумышленниками, причем сестричкам, по их словам, доставались самые крохи.
Впрочем, я не собиралась разбираться в подобных тонкостях. Не хватало еще и в самом деле милиции на мою бедную головушку и так проблем хватает.
Кое-как все собрав и разложив по сумкам, сестры окончательно успокоились. Осознав, что небо в клеточку за ворованную монеточку им на сегодняшний денек не грозит, они осмелели, обнаглели и напустились на меня:
- Какого лешего к вам по ночам хахаль заявляется? Так же разрыв сердца получить можно. Предупредили бы заранее.
- На то он и хахаль, чтобы по ночам заявляться – осадила возмущенных сестричек – я вам не обязана ни о чем докладывать. Сама не ведала ни гадала. Лучше уберите все эти тряпки, пока не залетели. Ваша шантрапа вас заложит при первом же шухере. Вспомните мое слово, да поздно будет. Делайте ножки, как можно скорее.
Вера с Лерой быстро переглянулись и притихли.
- Да, опасное это занятие и главное за гроши – согласились они со мной – завтра же скажем, что квартира накрылась.
- И прибирайте за собой – перешла я в атаку – не в хлеву живете.
- Все уберем.
- Я уже устала это слышать.
- Нет, завтра точно уберем.
Так, обменявшись любезностями, мы разошлись досыпать по комнатам.
Хотя в моем случае, это слишком хорошо сказано. Викинг, как ни в чем ни бывало, продолжал дрыхнуть в моей постели, ладе не сняв кроссовок.
Я пыталась его растолкать ранним утром, привести в чувство и выяснить все подробности, но он только мурлыкал спросонья и повторял лишь одно членораздельное предложение:
- Отстань, завтра поговорим.
Завтра у него наступило во второй половине дня, а прежде подъехала бандитская бригада и под моим молчаливым надзором затащили свое украденное добро в два автомобиля, стоящие внизу у подъезда нашего дома.
Братаны наговорили немало резких слов сестричкам за то, что вынуждены по их милости сейчас искать другое воровское гнездо. Сладкие ягодки оказались горьковатыми на вкус и опять я оказалась виноватой. Так мне и сообщил их главарь, угрюмый быкообразный малый с соответствующей кличкой – Бизон. Этот заросший щетиной бугай, навис надо мной всей своей огромной тушей и демонстративно почистил свои грязные ногти острым охотничьим ножом.
- Ты это… того. Помалкивай. В жизни много неприятностей случается, а ты так и так по гроб должна.
- За что – изумилась я – за что я вам должна?
Бизон усмехнулся и провел себе лезвием финки по горлу:
- Вот ты где у меня сидишь, падаль мусорная. Нашла где шашни разводить. На малине нашей! Забудь все что тут видела, ты поняла меня?
- Не пугай, пуганная – отважно сообщила ему и указала на дверь – Чем скорее отвалите, тем раньше забуду.
- Вот и поговорили – хлопнул бугай меня по плечу своей волосатой лапищей – мое дело предупредить.
Он вразвалочку вышел наконец из квартиры, а за ним последовали еще двое из его бригады. Как только криминальная процессия скрылась с моего горизонта, я принялась за генеральную уборку при содействии близнецов, которых подгоняла как своих служанок. Они не слишком усердствовали, но все же подчинялись моим приказам – вымыв полы, почистив ковры и выкинув горы залежалого мусора на свалку.
И очень кстати, вовремя. Как раз успели все прибрать к приходу хозяйки. Она появилась как грозная туча на ясном небе и с ходу разразилась громом и молнией, обвиняя нас во всех мыслимых и немыслимых грехах.
- Что такое – вопрошала Ирина Михайловна, чуть не подпрыгивая на месте от бьющей через край злости – Мне соседи телефон оборвали, жалуются на вас. Вы им спать спокойно не даете! Что ночью сегодня случилось? Чей труп выкинули с балкона?
Лера с Верой дружно прыснули со смеху, чем озлобили хозяйку еще больше.
- С вами вообще особый разговор будет – предупредила их Ирина Михайловна – думаете меня так легко обмануть. Я вас насквозь вижу!
Сестрички стушевались и забились в свою комнату как мышки при виде кошки, а всю бурю мне предстояло принять на себя.
- Что за глупости – возмутилась я – какой к чертовой бабушке труп?
Соседи сообщили, что погром у вас ночью был. Убили кого-то, или кто-то сам с балкона выпрыгнул. Все мои вещи повыкидывали, белье, подушки, бог знает что еще. Это у вас я должна спросить.
- Посмотрите – я обвела гостиную рукой, ничего же не пропало, все на месте. Просто близнецы поругались и швырнули в окно пару своих сумок. Бегали потом, собирали с земли. Делов то – вдохновенно врала я, даже глазом не моргнув – ну разбудили пару соседей, а  когда они за стеной отношения выясняют, .я хоть раз пожаловалась? Я вообще быстро сестер утихомирила и соседей успокоила. Вы мне спасибо еще должны сказать, а не ругать не разобравшись.
- Я не ругаю – чуть остыла хозяйка, увидев, что в квартире полный порядок – а просто выясняю что произошло.
Она вдруг склонилась ко мне вплотную  и заговорщицки зашептала:
- За этими, прости Господи, девочками, глаз да глаз нужен. Ох чует мое сердце, они ограбить мою квартиру решили.
- Что у вас грабить – поразилась я – кроме подержанного телевизора и дырявых наволочек.
- Не скажите милочка. Захотят, так найдут что грабить. Я честно говоря, боялась что ни своей мебели уже не увижу, и ни дай бог, и вас в живых. Мне соседи еще сказали, что машины две подъехали сегодня утром и вещи из квартиры подозрительные личности выносили.
- Друзья их – неопределенно пожала я плечами – вынесли пару чемоданов. Сестры что-то купили и попросили ребят отвезти вещи куда-то. Вроде матери подарки.
Хозяйка ничего не ответила и заглянула в мою комнату, обнаружив там сладко подремывавшего Викинга.
- А это кто такой – воскликнула она, всплеснув руками – откуда еще мужчина тут взялся?
В моей голове тут же возникла подходящая история.
- А это мой знакомый – невозмутимо ответила я – ключи от квартиры потерял, так не ночевать же ему ночью на улице?
- И вы в таком виде позволяете ему валяться в своей постели. Посмотрите, он все простыни запачкал. Хоть бы обувь снял!
- Я постираю простыни.
Женщина с неприязнью посмотрела на меня и тяжело вздохнула. Она тщательно все проверяла, осматривала и обнюхивала каждый уголок. К ее удовлетворению все стояло на своих местах.
- Не ожидала такого от вас. Не знаю чему мне верить, а чему нет, но чтобы больше такого не повторялось, очень вас прошу – пожурила меня Ирина Михайловна – а не то…
- Верните деньги за оставшиеся дни – не промедлила я с ответом – и я тут же уйду.
- Я вас не выгоняю, но чтобы соседи впредь не жаловались. Пусть ваш знакомый ищет ключи в вашей постели сколько угодно, это меня не касается, но следите пожалуйста за ним. И не шумите.
- Не беспокойтесь – заверила я и тоже не осталась в долгу – Мы же договорились, что вы никому не расскажете откуда я приехала, а уже весь дом знает.
- А я только своей подруге рассказала по большому секрету, а за нее не отвечаю – скороговоркой протараторила хозяйка и снова перешла на шепот – будьте осторожны с близнецами. Неизвестно, что эти хитрые бестии замышляют. Остерегайтесь их и если что, сразу мне звоните. Уж я то найду на них управу. Какую глупость сморозила что взяла их. Берешь иностранцев, все в порядке, а со своими хлопот полон рот. Ох… ох… ох…
Ирина Михайловна ушла в расстроенных чувствах. Еще разок все проверив и выругав напоследок сестричек.
После ухода хозяйки я поведала Лере с Верой о ее подозрениях, чем вызвала гомерический хохот близнецов.
- Что у нее там воровать – потешалась Вера – утюг поломанный? – ха… ха… ха… - Нет, нет, шкафчики без двух полок, ой не могу!
- Она такая жадюга – веселилась Лера – что оставила нам всего одну вилку, мы по очереди ею пользуемся, нож тупой, чайник без ручки, как чай в стакан налить?
- Хватит – прикрикнула на них, самим все покупать нужно, не дети уже.
Остался неприятный осадок после разговора с хозяйкой, но вскоре он улетучился. Что я собственно беспокоюсь? Через неделю все равно уезжаю и все неприятности улетучатся как дурной сон. Впрочем, не все. При мысли о Гене, тоскливо заныло сердце. Как нехорошо с ним получилось. Я то уеду, а ему здесь оставаться и с женой разбираться из-за меня. Едва дождалась пока он проснулся, приготовив ему к тому времени легкую закуску. Викинг снова извинился за ночное вторжение, с аппетитом поел, высоко оценив мои кулинарные способности и насытившись, с грустью начал излагать причины крупной ссоры с женой.
- Понимаешь – поведал он то, что для меня не являлось большим секретом – не успел раскрыть дверь, как Ленка выпихнула меня за порог. Убирайся, говорит, вместе со своей американкой.
- Это я во всем виновата – чуть не заголосила от отчаяния – как глупо все вышло. Угораздило же сестренкам сболтнуть про Одессу. Что же теперь делать?
- Да не в них дело – не согласился со мной Викинг – ты извини, я не рассказал тебе всей правды. Не думал, что так все обернется.
- Так расскажи – настояла я, заинтересованная неожиданным признанием – что ты там от меня скрываешь?
- Что мне скрывать – Гена опустил глаза и уставился в пол – у нас с женой не такие хорошие отношения как я описывал тебе. Мы уже несколько лет грыземся с ней как кошка с собакой. Ушел бы от нее давно, так некуда. Свою квартиру по глупости потерял. Ее сосед незаконно занял, после того как мать с братом переселились в деревню. Я в своем доме давно не жил, запустил все страшно…
- Я знаю. Твои соседи рассказали – перебила его – когда я тебя разыскивала. Так обратился бы в суд и доказал свое право на проживание там. И вообще, если бы ты платил долги вовремя…
- Что сейчас об этом рассуждать. Поезд ушел. Обращался я в суд, но сосед подкупил жену моего брата и она подтвердила что я там давно не живу. Теперь я не общаюсь ни с братом, ни с матерью. Хотя мать недавно прислала письмо с просьбой о помощи. Туго ей совсем. Жить негде. От брата она переселилась к сестре. Сестра недавно умерла и в завещание вписала имя своей подруги, а не родной сестры. У брата трое детей. Самим тесно. Для мамы теперь нет там места.
- Матери нужно помочь обязательно – посочувствовала я – независимо ни от чего.
- Согласен – кивнул Викинг – вот только чем? Самому жить негде. В свое время ей давали квартиру. Как я ее тогда умолял. Бери, пока есть возможность. Не захотела, решила жить с братом. Меня все эти годы не вспоминала, о внучке ни разу не спросила. А когда придало…
- Ладно… - снова перебила я – о матери отдельный разговор – с женой твоей что за проблемы?
- Вся жизнь сейчас стала одной большой проблемой. Раньше мы работали на заводе, получали прилично, по курортам разъезжали, в ресторане с друзьями праздники отмечали, в общем людьми себя чувствовали. Кто мог представить что все так резко переменится? Да, не отрицаю, в магазинах полное изобилие, границы раскрыты, езжай куда хочешь, свобода слова, доступная информация обо всем на свете, но…
- Заводы закрылись, цены поднялись – добавила я известные мне факты, - единицы разбогатели, большинство обеднело и сейчас вспоминает о прошлой жизни, как о сказочном сне. Все права, но ты же мне рассказывал, что тебе удалось достичь относительного благополучия. Чем же твоя Лена не довольна?
- Рассказывал – повинился Викинг с обреченной усмешкой – слушай меня побольше. Не хватает денег на жизнь, ничего я не достиг. В первые годы перестройки еще как то ничего было. В Россию поехал на заработки, квартиру новую купили, мебель, телевизор, жена на базе начальником работала. Крутились нормально, а потом возможности уменьшились, Ленку сократили, ребенок родился, а цены начали расти как сумасшедшие.
Тут и начались наши раздоры. Она, как и всякая женщина, хочет себя чувствовать уверенно за моей спиной. А что я могу сделать? По деревням ходил фотографировать, как-то держались. Потом в деревнях люди совсем обеднели, не до фотографий. Один раз меня там сильно избили, в другой раз бык напал, я уж о собачьих укусах не говорю. Это вообще мелочь. Все перепробовал. Везде обман, надувательство, грошовые заработки. И у Лены проблемы с работой. Она умная, деловая, но не везет ей. А ребенок растет. Его накормить, обуть, одеть надо, а это очень сложно. Вот и ссоримся постоянно.
- Она считает, что ты недостаточно усердно ищешь работу – закончила за Викинга его печальное повествование о неудавшейся жизни.
- Но такие раздоры во всех семьях случаются. У меня тоже семейная жизнь не сложилась, в чем-то и моя вина.
- Но мы сейчас не об этом говорим. Все таки я перед Леной очень виновата и хорошо понимаю ее чувства. Не знаю, как бы поступила на ее месте в подобном случае. Как сейчас все поправить?
- Ну это поправимо – немного взбодрился Викинг и затянулся сигаретой – не в первый раз такие скандалы.
- То есть ты ей и раньше изменял?
- Представь себе нет. Ты знаешь, что я в молодые годы к женскому полу неравнодушен был. А когда в Ленку влюбился, то забыл о существовании других дам. С ней я чувствовал себя как ни с кем другим. До сих пор она возбуждает меня как молоденького мальчика. А сейчас, честно говоря, когда постоянно думаешь о выживании, не до амурных приключений. А вот она…
- Что она? – больно задели меня слова о том, что Викингу было лучше с женой чем с другими женщинами. Включая меня значит. - Ну ладно, - я не подала даже виду. - Проехали этот вопрос.
- Да так – уклонился от ответа Гена – выпуская клубы дыма изо рта, и пустился в туманные рассуждения – ну отдохнул я, допустим, немного в Одессе со старой знакомой. Хоть какой-то просвет в этой безнадежной жизни. С тобой у меня была любовь задолго до Ленки. Ну вернулось прошлое на пару деньков, можно это назвать изменой или нет?
- По-моему Лена ясно высказалась по этому поводу.
- Яснее некуда.
- Надеюсь вы помиритесь.
- Конечно. О чем речь. Переживет, куда денется. Эл! Мне бы немного деньжат, чтобы купить подарок, цветы, конфеты, шампанское. По красивому подойду, романтично.
- Я с твоей романтикой чуть в трубу не вылетела. Снова дорогой подарок?
- Да нет, что ты, главное внимание. Покаюсь, на колени встану, все как положено. Она поворчит и оттает. Что я женщин не знаю, тем более свою жену?
- Хорошо – согласилась я с таким доводом и выделила Викингу пятьдесят долларов на осуществление задуманного. Он посетовал на скудность суммы, после чего она увеличилась почти в два раза.
От всех треволнений шла голова кругом, и слова Викинга о скором примирении немного успокоили меня, но не слишком обнадежили. Женщина – существо очень мстительное, и если мужа еще простит, то свою соперницу никогда. Мысль о том, что меня сейчас проклинают, очень угнетала и не отпускало горькое чувство раскаяния.
Викинг вскоре ушел, обещав позвонить, но так и не удосужился это сделать, оставив меня в полном неведении, отчего я еще больше переживала.
Целый день промаялась в квартире, не зная что думать, а ночью снова раздался звонок.
- Элла! Это ваш ухажер снова притащился – предупредили меня девочки – раскрыть ему?
- Знаю – мрачно ответила я – пусть заходит.
Завернувшись в халат, вышла навстречу Гене. Зловещие предчувствия не обманули меня, но все таки не ожидала увидеть Гену в таком плачевном состоянии. Жалкий, как побитая собака, весь истрепанный, словно вывалялся на мусорной свалке, с темно-лиловым фингалом под глазом и в стельку пьяный.
- М… да – только и произнес он, прошел в гостиную и грузно повалился на диван.
- Какой красавец-мужчина – съехидничала Лера – Мечта всей моей жизни… загробной.
- Его к нам на огород нужно поставить – вторила ей сестренка, уклонившись от подушки, которую я в нее закинула.
- Пугалом. Ворон отгонять. Хоть какая-то польза будет.
- Да пошли вы… - сделал неприличный жест Гена в сторону близняшек – Элла, почему ты не выгнала еще этих потаскушек?
- Идите спать – прикрикнула на обнаглевших сестричек – не вмешивайтесь не в свое дело.
- Поспишь тут – огрызнулась Лера с такими ночными концертами.
Близнецы удалились в свою комнату, но свет там не выключили, без сомнения, прислушиваясь к нашему с Викингу разговору.
- Ну что, не вышло – тяжело вздохнула я – не растаяла твоя женушка.
- Как видишь. Попробуй растопи эту ледяную глыбу.
- Хорошо же она тебе закатила. Не глаз, а произведение искусства. Тяжелая же у Ленки ручка.
- Да не рукой она, утюгом.
- Утюгом!
- Ну да, что под руку попадается, тем и бьет. Как все это мне надоело. Как устал я вечно сносить побои и оскорбления. И главное, за что?
- Действительно, за что? – невесело пошутила я – Ну съездил на море с любовницей. Всех делов то! Вернее делишек.
- Эл! Ты только не вини себя. Если бы не ты, нашлась бы другая причина. Не в первый же раз. Туда не иди, сюда не иди, не стой, не лежи, не дыши, не живи. Ух… х, сука! Да я для нее сейчас никто, ноль. Полный.
- Так ответил бы, постоял за себя. Ты мужик или половая тряпка?
- Не могу я бить женщину. Не могу и все. Да и попробуй тронь ее. Идти мне некуда. Квартира записана на ее имя. Одно Ленкино слово и мне пинок под зад. Вылечу как пуля. Вот и живу в вечном страхе. Лена – человек настроения. Если она в хорошем расположении духа, с ней еще можно сладить, а если в плохом. Лучше пережить землетрясение, наводнение, пожар… что угодно, но не ее дикий приступ гнева.
- Как же так жить можно. Викинг, в кого ты превратился?
- Знаю, знаю, но как-то так все получилось. Не сумел себя с первых дней после свадьбы поставить и жена стала всем заправлять. Она устроилась начальником отдела сбыта и привыкла там орать на подчиненных. Домой приходит и со мной ведет себя как с подчиненными. Но если бы только это?
- Гена, если хочешь сказать что-то, так говори, не тяни за душу и так тошно.
- Я давно уже догадываюсь, что она изменяет мне. Сама посуди: часто приходит домой под утро, вечные гулянки с начальством, а иногда вообще по два-три дня не заявляется.
- И ты молчишь?
- Да сколько раз ругался с ней, просил прекратить, а ей хоть бы что. Звоню ей по ночам на работу, спрашиваю: ты придешь или нет? А она мне: как карта ляжет, так и будет. И кидает трубку.
- Так и говорит?
- Клянусь тебе. Именно так. А у нас же ребенок. Он все видит и переживает. А ведь я и убираю и готовлю, и в школу за ребенком хожу и подрабатываю где могу. Как бы она без меня управлялась.
- Ну Лена хоть понимает это?
- Конечно понимает. Слава богу, умом не обижена, но с характером своим злобным ничего поделать не может. Гырк! Гырк!... на меня, и гонит прочь в три шеи. Сколько раз на ступеньках ночевал. Хорошо когда летом, а зимой?
- Да, тебе не позавидуешь.
- Какое там! И дочку настраивает против меня. Плохой у тебя папочка, учит. Прозвище мне обидное придумала.
- Какое еще прозвище?
- Да вот зашел как-то в магазин, поблизости от нашего дома. Смотрю, там Лена с Таней стоят, что-то покупают. Меня не видят. Таня захотела шоколадки, ну мама и купила. Ей и себе. А уроду комнатному? – спрашивает дочка. А он обойдется, пусть сухари грызет – отвечает Лена. Про меня значит речь шла. Вот так они меня за глаза называют.
- Почему ты мне раньше всего не рассказал? В жизни бы не решилась поехать с тобой в Одессу. Да и вообще в Кишинев не приехала бы.
- Элла, перестань! Это мои проблемы.
- Не хочется вам семью разбивать.
- Итак все едва держится, а я еще сверху?
- А сколько раз Ленка с подругой своей на море уезжала? То в Румынию, то в Затоку, то в Крым. Месяцами там пропадала. Домой редко звонила, чтобы поинтересоваться как ребенок. Времени у нее не хватало на солнце жариться.
- А чем они там занимались интересно?
- Две молодые, привлекательные дамочки…
- Ну, это уже их дело…
- Вот именно! Известные дела. Если ее подружка  - последняя шлюшка!
- Ты это достоверно знаешь?
- Все знают. Больше тебе скажу. Подруга ее Машка… Машка – всем давашка, каждый год в вояжи заграничные отправляется и кучу барахла оттуда с собой привозит. Так Ленка ее мне в пример ставит. Смотри, говорит, как Машка крутится, а ты ни на что ни способен. Нашла с кем сравнивать!
- Ну если женщина разбирается в бизнесе…
- Вот и Машка тоже говорит: Я бизнес леди. Деловые связи у нее с Турцией, Кипром, Грецией, Египтом. Торгует она. Своим телом. Аж в самой Югославии половой тряпкой работала! Не где-нибудь, а в самом лучшем борделе итальянском трудилась! Не на базаре в Кишиневе торговала, а в злачных притонах Парижа, Гамбурга, Праги, бог знает еще где. Как она гордится этим, как жалеет нас несчастных. Прозябаем мы здесь в бедности, носа не высовываем из провинции, а Машка… Свет видела, жизнь понюхала, доллары направо - налево раскидывает. И Ленка мне ее в пример ставит!
- Сумела, значит, девочка разбогатеть. Выгодно распорядилась своей красотой. Если чем-то вам помогает…
- Еще бы! Как-то спрашиваю: Машка, займи двадцать долларов, срочно нужно. Как она возмутилась! Мне самой на жизнь не хватает! Когда приходит к нам в гости, два дня голодает перед этим, чтобы вместить в себя побольше. Бутылку водки вылакает и еще просит…
- Но на море жену твою с собой берет!
- Берет стерва! А Ленка разве у меня разрешения спрашивает? Может только записку оставить: «Уехала с Машкой на море. Когда вернусь, не знаю». А когда приедет, сразу на меня накидывается, почему не прибрал, почему не помыл…
- Как же ее с работы отпускают надолго?
- Вот и я думаю, как? Видно есть за что.
- Да, сложное положение. Не знаю что тебе сказать.
- Эл! Я тебя кое-что попрошу, но только завтра утром. Мне сейчас нужно поспать.
- Конечно, спи на здоровье.
Викинг как и в прошлый раз, разлегся на моей кровати и моментально захрапел, а я, чтобы отвлечься от грустных дум, до рассвета смотрела телевизор, приглушив почти полностью звук. Мне ясно был слышен шепот потрясенных сестричек: Надо же, в Париже, в Италии, в Югославии, вот дает Машка! Крутая девка!
Сама не заметила как заснула, и долго меня не отпускали беспокойные сны.

24 августа.
Проснулась только к полудню, когда теплый солнечный день давно вступил в свои права, а за окошком весело щебетали неугомонные птички.
Сестры заботливо укрыли меня шерстяным пледом и ушли по своим неотложным делам. Викинг продолжал отсыпаться, беспокойно ворочаясь с боку на бок и нервно подрагивая, видимо отгоняя мучившие его кошмары. Подбитый глаз бедняги еще больше заплыл и вместе с опухшей скулой стал похож на черный подрагивающий шар, размером почти с теннисный мячик.
Только сейчас я с ужасом осознала насколько сокрушающим был удар. Если бы он пришелся в голову, скорее всего Генка сейчас бы валялся не у меня в постели, а в морге. Внезапно возникла и уже не отпускала шальная мысль самой мне подойти к Лене и поговорить с ней по душам. Хотя и осознавала, насколько опасной может оказаться эта затея. Все равно что мышке идти на поклон к гордой кошке. Но и остаться в стороне я тоже не могла. Пусть она меня и ненавидит, но все же как-то сглажу ситуацию и попытаюсь уговорить ее простить мужа. Две женщины всегда сумеют разобраться между собой. Надеюсь в меня Лена утюгом не запустит.
Долго собирались, выбирая наряд поскромнее и пересиливая себя, даже засунула телефон в тумбочку под телевизором. Очень хотелось позвонить и сообщить жене Викинга о своем предстоящем визите. Однако хорошо понимала, что этого делать не следует. Мне могли отказать в грубой форме или просто проигнорировать мой звонок. Что тогда?
Все таки лучше заявиться самолично. Тогда Лена точно не откажется поговорить со мной и выскажет все, что у нее накипело на душе. Потом немного успокоится и мы придем к какому-нибудь компромиссу. Главное, чтобы Генка мог вернуться в семью.
Дрожащие ноги медленно несли меня к дому Викинга. Адрес я узнала из записной книжки, которую тайно вытащила из внутреннего кармана его куртки.
Тщательно ее перелистывая, обуреваемая неистребимым женским любопытством, но ничего особенного не обнаружила, кроме телефонов немногочисленных друзей и агентов по поиску работы.
Как могла, отдаляла время неизбежной встречи, наверное чисто интуитивно. С одной стороны решительно настроилась, с другой откровенно боялась. Судя по всему, Лена обладала взрывным и непредсказуемым характером. Я хорошо знала такую породу людей. Они могут быть внимательными собеседниками и душой компании, но в любую секунду могли разительно измениться. Взорваться, как мина, на которую случайно наступили. Наговорить любых гадостей, незаслуженно оскорбить, унизить, выгнать, даже пустить в ход кулаки.
Сжигали за собой все мосты к примирению и рушили все отношения с близкими и друзьями. Через какое-то время успокаивались и пытались перепрыгнуть через пропасть, на дне которой лежали останки сожженного моста. Заново быстро отстраивали здание из разбитых кирпичиков, считая, что все отношения будут продолжаться также как и раньше. До взрыва. Одного такие люди не учитывают. С ними теперь возможны только натянутые отношения.
С ними больше невозможна крепкая дружба, только дружеские встречи без искренности и доверия. Им больше не будут верить, считаться с их мнением и внимать советам. Неважно, правы они были в ссоре или нет. Важно то, что даже в ссоре нельзя переходить границы дозволенного.
Такие человеко-мины оставляют осколки в душах оскорбленных, которые уже не удалит ни один хирург. Чего не понимают человеко-мины и никогда пожалуй не поймут, что они не только разрушают других, но прежде всего разрушают самих себя.
Взрывная волна их гнева оставляет вокруг себя пустое и мертвое пространство. Такие понятия как тактичность, сдержанность и ответственность за свои слова и поступки им недостижимы. Зато в полной мере проявляется гипертрофируемое чувство ущемленного самолюбия.
Встреча с такой личностью мне и предстояла, если конечно не ошиблась в своих предположениях. Но и моя личность оставляла желать лучшего. С чем я шла?
Приехала из далекой Америки, ни звана, ни ждана, явилась ни запылилась, увезла чужого мужа на черноморский курорт, водила его по дорогим ресторанам, покупала ценные подарки, отдавалась ему как молоденькая бесстыдница, а теперь, потеряв остатки совести и сама заявляется к оскорбленной в лучших чувствах жене.
Ситуация не из простых, и кто знает как она разрешится?
Долго, наверное с полчаса ждала на троллейбусной остановке. Мимо, за это время пронеслось не менее сотни юрких маршруток.
Наконец подъехал старенький троллейбус. Такой же как и четверть века назад, только без мягких кожаных сидений. Их теперь заменили деревянные собратья, неокрашенные и жесткие. Хотя нет, вру, заметила все же и одинокое кожаное сиденье, которое еще к счастью не успели разодрать или украсть.
В троллейбусе находился и контроллер. Пожилая бойкая женщина, раздававшая проездные талончики за один лей. Сначала троллейбус был полупустой, а затем набилось так много народа, что ч трудом вылезла, вспомнив времена своей задорной молодости. Троллейбус все равно плелся как умирающая черепашка.
Пересела в маршрутку. Немного больше удовольствия за два лея, хотя и там народа предостаточно.
Около меня стояла совсем юная пигалица в обтягивающих джинсах и плотно облегающей все прелестные формы белой футболке. Такая одежда не скрывает, а наоборот, выделяет все девичьи прелести, сводя с ума мужчин.
Почти добрая половина женского населения Кишинева так разгуливает, чувствуя себя при этом совершенно свободно и естественно. Стоит, значит эта куколка, жует себе жвачку и формы свои грациозно изгибает в такт песни, льющейся из радиоприемника маршрутки. Вдруг замерла и пригнулась, что-то высматривая на улице.
Глазенки ее широко открылись как будто картину невиданную увидела. Я посмотрела в направлении ее глаз, но ничего особенного не обнаружила. Улица как улица, люди как люди.
Но девочка так не считала. Она вдруг отцепила свой мобильный телефончик от пояса, быстро нажала пальчиком нужный номерок и прижав мобильник к ушку, затараторила как дятел, отбивающий дробь по дереву: «Люська, ой ты сейчас упадешь, ой ты сейчас умрешь! Ты знаешь кого я увидела! Петьку с Любкой! Да, да, нет, что ты не ошиблась! Под ручку разгуливают. Ты что мне не веришь! Что я тебе врать буду? Честное слово!»
Красотка так разошлась, что заглушала музыку, ни на кого не обращая внимания: «Ну все, это конец света! Ну Петька, вот гад! А Любка, эта каракатица… уй-юй-юй, они в кафе зашли! Представляешь! В кафе! Петька Зойке мороженное раз купил, так Зойка всей школе об этом растрезвонила, а Любку, эту жабу болотную, в кафе водит! Ой блин! Ну если Зойка узнает… Ну и пусть узнает! Так этой воображале и надо! А то строит из себя принцессу. Мой Петька, мой Петька а Петька твой… ха… ха…ха… с Любкой шашки разводит! Давно такого удовольствия не получала!»
Девочка снова набрала какой-то номер и со счастливой усмешкой на раскрасневшемся личике, стала сообщать потрясающую новость очередной подруге.
- Светка! Что алле, алле! Ты что спишь? У тебя что плохое настроение? Сейчас будет хорошее! А Петька то…
В этот момент я вышла и уже никогда не узнаю чем закончилась эта история любви и коварной измены. Однако, этот забавный эпизодик поднял мне настроение и придал некоторую уверенность.
Все мы, в принципе, грешны. И молодые и старые. Так уж устроен человек. Не я первая, и не я последняя. Ленка тоже очевидно не без грешка. С таким характером. Чуть не отправила к праотцам своего муженька.
У меня тоже суженный не подарок оказался. Но никогда не подымала на него руку, также как и он на меня.
Немного приободрившись, ускорила шаги и вскоре подошла к двенадцатиэтажному домище новой планировки. 4 подъезда скучал пожилой охранник в черной униформе. Сейчас в Молдавии многие дома, также как и в Америке оборудованы охранными пунктами за пуленепробиваемыми прозрачными ограждениями.
- К кому направляетесь? – довольно грубовато остановил меня охранник.
- К знакомым – запнулась я, растерявшись от неожиданности. Лихорадочно придумывала подходящую историю, но история не понадобилась.
- Проходи – безразлично махнул рукой охранник и недовольно поморщился – ходят тут всякие, гадят по подъездам.
Я вспыхнула от такого нелестного замечания, но не стала пререкаться. Пропустили, и ладно. Прошмыгнув быстренько в подъезд, я чуть не наступила в полутьме на маленькую, черную от налипшей на шерсть грязи собачку, бывшую когда-то белой. Собачка дружелюбно завиляла обрывком хвостика и лапками застучала по дверце лифта. Вернее по тому, что было когда-то лифтом. Я нажала на кнопку, но лифт кажется не работал, чему впрочем не удивилась. Семья Викинга жила на двенадцатом этаже и подыматься не очень хотелось. Но выхода нет, придется все таки добираться пешком. Едва я ступила в черный как мгла лестничный пролет, как меня обдало таким специфическим запахом, что я как пуля вылетела обратно. Лифт к счастью все же работал. Я вошла туда с собачкой и хотите верьте, хотите нет, но собачка гавкнула пять раз. Я просто восхитилась таким собачьим умом и самостоятельностью. В Америке собаки глупые как пробки, а тут они скоро станут умнее человека. Впрочем, с такими хозяевами не мудрено и поумнеть.
Я решила убедиться, что песик лаял не просто так и нажала кнопку четвертого этажа. Разумное животное не вышло на четвертый этаж, а заскулило и снова гавкнуло пять раз, поражаясь, очевидно, человеческой глупости. На пятом этаже собачка выбежала и утонула в темноте. А на двенадцатом этаже утонула и я.
Поди догадайся, что без фонарика тут можно пропасть к такой кромешной тьме, глаза просто не могут привыкнуть.
Слух правда обостряется и я услышала пронзительную женскую ругань, и плаксивое девичье причитание. Интуицией почуяла, что это Ленка выговаривает своей дочери в воспитательных целях.
Широко расставив руки, ощупывая вокруг себя пространство, совсем как слепая, я пошла в направлении звука и уткнулась в дверь. Пошарила рукой по стене, и обнаружив звонок, вдавила его до предела.
Сердце ухнуло глубоко в пропасть.
- Кто там? – раздался звонкий детский голосочек.
- Маму можно? – робко попросила я.
Щелкнул дверной замок, сноп света ударил в глаза, и передо мной предстала полная, моложавая блондинка, очень привлекательная и уверенная в себе.
- Я… зашептали мои губы и сомкнулись на полуслове.
- Догадываюсь кто ты – взяла в свои руки инициативу блондинка, пропуская меня внутрь квартиры – ну заходи, коли пришла.
Я с опаской, как на осмотр к врачу, прошла в просторную, очень светлую кухню. Из широкого, во всю стену кухонного окна открывался изумительный вид на просторы кишиневских зеленых парков и солнечных аллей. Деревья почти полностью закрывали невысокие частные домишки и лишь мрачные, серые многоэтажки, густо покрытые лесом антенн на крышах портили красочные картинки природной красоты.
Две пушистые, внушительных размеров кошки, с интересом уставились на незнакомку, и одна из них, самая решительная, прониклась доверием к моей персоне и грациозно изогнув спинку, потерлась об мои ноги.
- Пойди погуляй Танюша – тоном, не допускающим возражений, попросила Лена дочку, указывая рукой на дверь – нам с тетей поговорить надо.
Высокая, слегка полноватая девочка лет двенадцати скорчила недовольную рожицу, но подчинилась маме. Она вышла из кухни и плотно затворила за собой дверь.
Лена молча возилась у плиты, стоя ко мне спиной и не обращала на меня ровно никакого внимания, словно я представляла из себя пустое место.
Я же не решалась первой начать разговор, и только делала вид, что смотрю какую-то передачу в маленьком переносном телевизоре, установленном на подставке поверху холодильника.
Мельком взглянув на меня, Лена выключила телевизор, поставила что-то кипятить на камфорке и вышла из кухни, оставив меня в полном одиночестве.
Я осталась в компании кошек, тоскливо осматриваясь по сторонам и прикидывая, какую бы тут навела чистоту и порядок, будь я здесь хозяйкой.
Лена долго не появлялась, словно испытывая мое терпение, но наконец пришла одетая в тот самый костюмчик, который я ей купила в подарок. Викинг не ошибся в своем прогнозе. Обновка явно подходила его супруге по всем статьям.
Небрежно закурив, блондинка предложила сигаретку и мне, выпустив изо рта облачко дыма.
- Спасибо, но я не курю – вежливо отказалась и посмотрела ей прямо в глаза, вызывая на откровенность.
Лена спокойно выдержала мой взгляд и слегка усмехнулась, как уверенный в своих силах боксер, рассматривая более слабого соперника.
- Кофе, чай, не знаю что у вас в Америке положено в таких случаях. Коньяка к сожалению не имею. А не курите напрасно. Хорошо успокаивает нервы.
- Нет, нет, ничего не нужно – отрицательно замахала я руками – жизнь такая, успокаивай нервы или нет… все равно.
- Все зависит от того, что вы считаете жизнью – философски заметила Лена – если по вашим понятиям отбивать чужих мужей, разрушать семью, создавать проблемы другим людям – называется жизнью, то мне нечего сказать.
- Я прекрасно понимаю, что вы думаете обо мне, но…
- Ну и отлично – как ножом отрезала блондинка – значит я буду избавлена от неприятной необходимости лишний раз напоминать вам за кого я считаю таких выскочек как вы. Только скажите на милость, зачем вы ко мне пришли?
- Не могла не прийти – неопределенно пожала я плечами – Гена в таком состоянии… прежде всего, я хочу извиниться.
- За что? Притворно удивилась Лена – за причиненные мне боль, страдания, унижения? Да что вы говорите? Я так тронута, что меня удостоили такого внимания. Прямо сейчас заплачу!
Лена в раздражении выкинула сигарету в окно и судорожно прикурила другую, несколько раз нервно чиркнув зажигалкой.
Капельки пота выступили у нее на лбу, но подавив приступ ярости, она начала высказывать все, что у нее накипело на душе.
- Вы считаете извинения достаточным? Вот так пришли, извинились и ушли. Все разломали, а мне собирать по осколкам. Да! Как просто у вас получается!
- Я очень, очень сожалею, - в отчаянии воскликнула я – не хотелось портить вам отношения, но поверьте мне…
- Я вам верю – наигранно пропела Лена – конечно верю. Вы же такая наивная дурочка, которую любой идиот может легко провести. Не надо Элла. Не надо. Вы прекрасно понимали что делали и никогда бы ко мне не пришли, если бы Гена не попросил.
- Вы неправы – вспыхнула я – это мое решение!
- Да какая мне к черту разница! Видеть этого стервеца больше не желаю! Убью как собаку, если посмеет на порог заявиться!
- Лена, но нельзя же быть такой. Это я во всем виновата. Не стоило мне сюда приезжать, но прошу вас, даже умоляю, поймите меня как женщина женщину. У нас была раньше любовь. Я любила его. Любила так сильно, что не могла до сих пор забыть. Мечтала хоть раз его увидеть. Хоть раз!
- Ну и что? Сбылась мечта? – ехидно оскалилась блондинка – моя мечта тоже сбылась, выгнала мерзавца наконец. Тоже, надеюсь, поймете меня как женщина женщину?
- Ну зачем вы так?
- Как?
- По живому режете. Нет святых людей. Мы все не ангелы. Разные ситуации в жизни бывают. Нужно уметь прощать. Я не прошу простить меня, но простите своего мужа. Если бы не я…
- Так вы ничего так и не поняли?
- А что я должна понимать?
- Вас то я могу простить, но Гену никогда, давно я на него зубы точу.
- Пошли вон!... – оттолкнула Лена ногой назойливых кошек – Ну ладно, все бывает, изменил со старой подружкой, получил по морде и забыли. Мужики все скотины, не в этом дело.
- А в чем?
- А в том, что странно все это.
- Что же странного?
- Все таки в Америке живете, рассуждаете здраво, а разобраться что из себя этот тип представляет не можете.
Я замолчала, дав Лене полностью выговориться.
- Прилететь издалека, чтобы отбивать у меня мужа, но главное кого? Лентяя, неряху и последнего забулдыгу!
Я продолжала молчать, сжывшись вся в комок.
- Таких подружек как вы – продолжала Лена – у него был вагон и маленькая тележка. Я могу закрыть глаза на все, пусть я ему безразлична, но о ребенке он должен был бы позаботиться хоть раз в своей сволочной жизни. Скоро школа, а у Тани нет ни учебников, ни сумки, ни тетрадей, нет ничего для школы, не говоря уже о приличной одежде. О квартире, неоплаченной за два года, я тоже помолчу, о себе вообще нет речи. А о Гене скажу, у мужчины нет ни черта, даже порванных носков, а он на диване лежит целыми днями брюхом кверху и телевизор смотрит. Больше ему ничего не надо. Это нормально по вашему?
- Я не знаю всех подробностей, мне трудно судить…
- А зачем вам знать? Вы приехали, погуляли, повеселились на море и уехали. А м не что с Таней остается? Лапу сосать! Девочка в ресторане за гроши работает, хоть как-то маме помогает, а ее папаша на море с любовницей отдыхает. Очень Здорово! Танечка о море в этом году и мечтать не может. Кроме грязной Затоки в жизни своей ничего не видела, а ее отец родной и в ус не дует! Черт со мной, но он о дочери своей подумал?
- Мне Гена этого ничего не говорил…
- И не скажет, зачем ему? Он неплохо устроился. Другие мужчины на трех работах вкалывают до изнеможения, чтобы семью прокормить, а моему бездарю наплевать на все. Ему главное поспать, поесть, телепередачу любимую посмотреть и гори все ясным огнем. Он у меня не привередливый и совершенно не требовательный. Хлебушка с кефирчиком вполне достаточно. Одну куртку старую и зимой и летом будет носить. Спать может в любых условиях и на кровати и под кроватью и даже на лестничной площадке. Телевизор не работает, радио будет слушать, радио нет, книжку почитает, на все готов, только чтобы не работать и не приносить в семью хоть что-нибудь.
- Может быть проблема не в нем, а в том, что сейчас с работай туговато?
- Проблема именно в нем. Я не ожидаю разумеется, что он проявит себя в каком-то бизнесе, даже смешно думать об этом, но ему не подходит любая работа. В одном месте тяжело, в другом опасно, в третьем мало платят, до четвертого долго добираться, я это слышу каждый день. Рассуждать он хорошо умеет, но этим семью не прокормишь. Вот, телефон снова за неуплату отключат, второй месяц кости варю для бульона, на мясо денег нет, хоть кошек ешь. Его это волнует? Где муж спрашивается?
- Но он же помогает по дому, работал же раньше, вот в России например, как же вы утверждаете…
- Я ничего не утверждаю. Сама кое-как управлюсь с хозяйством. Приходится жить на мою зарплату, но этого не хватает даже на элементарные нужды. Только Таню как-то поддержать. С каким удовольствием сидела бы дома под крылышком делового мужика. Богу бы на него молилась. Все бы ему простила, а этому… С раннего утра до позднего вечера торчу на базе, чтобы семью содержать. Прихожу усталая, с ног валюсь, а квартира грязная, Гена дрыхнет или шатается где-то пьянчуга проклятая, а в России… О, да! Конечно он был в России, целых три месяца там пропадал, только что делал там, вот вопрос?
- Как что делал? Работал как каторжник на прополке свеклы. Он рассказывал какой это адский труд.
- Это он нам ад устроил. Уезжал на месяц, а три месяца от него ни слуху ни духу. Мы тут с Таней с ума сходили, жив папочка или нет. Ни позвонил ни разу! А заявляется как снег на голову и сразу Ваньку валять начал, как там трудно и плохо было. Все на ногах гнойные раны показывает, руки в волдырях, тело в синяках. Били его там смертным боем, унижали и все такое прочее. Где деньги спрашиваю? А он скулит жалобно как щенок, какая ты бессердечная, только о деньгах и думаешь. Мне же так плохо! Пятнадцать долларов только и привез. Хорошо. Выискала я через знакомых одного дружка, с которым Гена вместе ехал. Тот в десять раз больше привез, кроме всех подарков и не жаловался ни на что. Да, нелегко пришлось, но он не скулил. А Гена, наглая рожа, заявил, что его хозяева обманули. Не усердно работал мол, сказали. Ну этому я охотно верю. Но скорее всего пропил все по дороге домой или бабе подзаборной под юбку сунул. Знаю его, кобеля дранного.
- Зачем вы так, Лена?
- А что, правда глаза колет? Только один праздник мне устроил, помылся в первый раз за полгода.
- Ну мужчины вообще менее аккуратны чем женщины.
- Но не до такой степени, чтобы мыться два раза. После рождения и после смерти.
- Лена, от женщины тоже многое зависит. Судя по тому, как вы с ним обращаетесь, Гена стал до предела закомплексованным. Он живет в вечном страхе быть изгнанным из дома, а пьет наверное от безнадежности. Работу найти постоянную не может и наверное потерял уже веру в себя. Жена должна поддержать мужа в трудную минуту, а как вы поступаете?
- А кто меня поддержит в трудную минуту? Да и не минута это, а час, месяц, год, десять лет!
- Так разведитесь в конце концов, разменяйте квартиру и живите отдельно. Зачем тянуть лямку?
- А я что против? Лучше одной быть чем с этим пьянчужкой! Сколько раз выгоняла, так нет, проклятая жалость заедает. Но все, больше нет сил терпеть столько проблем, а он по ресторанам просиживает и по курортам морским разъезжает с американской любовницей!
- Лена! А вы что ли святая? – не выдержала я и пустила в ход самый весомый аргумент – Мне Гена рассказывал, что вы со своей подругой тоже на море отдыхали, без ребенка между прочим, на работе по ночам неизвестно чем занимаетесь…
- Не знаю что он там обо мне наплел, а я в отпуск заслуженный ехала…
- Два месяца отпуск?
- А вы знаете какая у меня ответственная работа? И мое положение обязывает участвовать во всех гулянках с начальством. А по ночам я просто боюсь возвращаться, меня два раза грабили, по голове ударили так, что сознание потеряла.
- А Гена сказал, что ему кто-то передал, что вы сами пьяная упали, а всю получку пропили и прогуляли. Кому верить? Кроме того, он же вас сейчас провожает ночью. И вспомните Леночка, ведь Гена раньше все время работал на заводе и фотографией занимался. По деревням ходил, снимал разные торжества и свадьбы. Его там и хулиганы били, и собаки искусали, и бык свирепый ключицу раздробил и чуть не покалечил. Но он тем не менее продолжал фотографировать, пока времена совсем плохие не наступили. Кто заработал на квартиру, кто ухаживал за ребенком, кто…
- Я смотрю, что он выбалтывает вам всю историю наших семейных отношений, но эта история закончилась. Зачем жить прошлым? Кто он в настоящем? Пьяница, лгун и развратник. Хватит с меня. Берите это добро и делайте с ним что хотите.
- Лена…
- Нам больше не о чем разговаривать. Извините, я на обед пришла, мне скоро на работу.
- Что ему передать?
- Только одно, чтобы не смел домой возвращаться. Лишь сумку с его тряпками может взять, а потом пусть убирается ко всем чертям.
- Лена, я вас очень прошу…
- Не нужно меня просить, я вам все сказала. Хотите знать что я о вас думаю? Пожалуйста. Вы жалкая, несчастная женщина, кто не знал настоящей любви, вот и вцепились в Гену, как голодная собака на обглоданную кость. Представляю, как вы там страдали, если через столько лет обратно вернулись. А сейчас меня страдать заставляете и Гену тоже. Вы его на несколько дней из грязи вытащили, к которой он уже привык, а теперь ему снова в грязь опускаться придется. Думаете это легко? Элла! Вы натворили для него и меня очень много зла, пусть и неосознанного. Вы для меня враг. Врагом и останетесь. Единственное, что хорошего можете сделать, это уехать к себе в Америку и никогда не возвращаться.
Дверь с лязгом за мной захлопнулась, обдав резким запахом кошек. Долго стояла на лестничной клетке, пока, не дожидаясь лифта, не спустилась в полной темноте по разбитым ступенькам вниз. Едва передвигая ноги, кое-как добралась до своей квартиры.
Там меня встретил встревоженный Викинг:
- Где ты пропадала Элла! Я проснулся, а тебя нет!
- С твоей женушкой беседовала.
Глаза Викинга широко открылись от удивления:
- С Ленкой?
- Да.
- Ну и что?
- Плохо дело, не хочет она тебя больше видеть, ни сейчас, ни в будущем. Меня своим врагом объявила. Очень тяжелая женщина, хотя ее понять можно, учитывая вашу материальную неустроенность.
Я передала ему весь мой разговор с Леной, стараясь ничего не упустить. Гена все внимательно выслушал не перебивая и усадил меня на диван, сам пристроившись рядом.
- Эл! Понимаешь, ничего другого она не скажет. У нее патологическая зависть, которая затмевает ей разум. Ей позволено все, а если я урву хоть какой-то светлый кусочек в жизни, она от злобы удавится. Ей хорошо, когда другим плохо, даже собственному мужу. Как бы я низко ни пал, она мне простит, но если я чуть приподнимусь…
- Вот-вот. Ты на море отдыхаешь, а она вкалывает как проклятая.
- Да, Элла, да! Именно так! и с таким человеком я вынужден жить! Ты напрасно к ней пошла.
- Что же делать Викинг? Через два дня я уезжаю
- У меня есть одна идея, но не думаю, что она тебе интересна.
- Гена!
- Хорошо, слушай.
Викинг поднялся с дивана и начал возбужденно отмерять шагами комнату.
- Я все обдумал и даже предварительно договорился с одним моим знакомым. Мы с ним поедем в Россию и устроимся там на завод. Иностранным рабочим платят, поэтому с трудоустройством проблем нет. Но мне много и не надо. Сниму с другом отдельную комнату и вздохну наконец спокойно.
- А Таня?
- Я ей буду присылать деньги, сколько останется. Главное, что никто не больше мной помыкать не будет.
- Викинг, ты уже ехал в Россию и чем это закончилось? Лена мне все рассказала, и совсем не так как ты говорил.
- Что я мог сделать? Меня тогда жестоко обманули. Я не хотел тебе всего объяснять.
- Объясни сейчас!
- Хорошо. По объявлению в газете я узнал, что в Курской области требуются на месяц рабочие по прополке свеклы. Работа нелегкая, но предлагали неплохой заработок и бесплатный проезд. Поехал туда с другом. Нас поселили в сельской школе, в спортзале. Человек сто в маленьком помещении. Спали на полу, на матрацах. Кормили правда, нормально, но в остальном все оказалось совершенно не так, как рассчитывали. Работа не просто тяжелая, а каторжная. Бескрайние поля, с многокилометровыми рядами. Идешь согнувшись целый день с раннего утра до позднего вечера. Лето, жара, устаешь очень быстро, а отдохнуть тебе не дают. Хозяева этого ада, которые заключили контракт с селом, наняли надсмотрщиками – цыган, и те с палками подгоняли рабочих. Как рабов на плантациях.
- Неужели никто не возмущался, не протестовал или просто отказался бы работать на таких условиях? Уехал бы оттуда!
- Попробуй уехать. Паспорта отобрали, денег нет, от школы ни на шаг ночью не отпускали. Позвонить невозможно.  Я говорю тебе – настоящее рабство. Недовольных избивали палками на глазах у всех. Меня тоже раз избили. Все мы были неорганизованны, из разных городов, боялись что не заплатят, вот и молчали. Проходит месяц, а нас заставляют работать дальше. Когда начались дожди и поля превратились в месиво грязи, нас распределили по разным сельскохозяйственным объектам. Мы с другом вежливо попросили рассчитать нас и отпустить домой. У меня все тело в гнойниках, я боялся заражения крови, друг волновался за жену с ребенком и умолял дать хоть возможность позвонить. Нас тогда заставили вычищать помойные ямы. Когда вычистите говорят, отдадим паспорта и уезжайте. Что тебе сказать… даже вспоминать противно. Все сделали, но нас так и не отпустили, опять на свекольные поля погнали. Лишь к концу лета, когда сельхозработы закончились, половину отпустили, а другую половину перевели в соседнюю область. Яблоки собирать. Нам повезло. Я стал полным доходягой, и меня с другом отпустили. Мне сказали. Что раз я больной, значит не мог хорошо работать и заплатили гроши. Приезжаю домой, мне срочно в больницу надо, а жена с порога, где деньги? Пропил, прогулял сволочь? Какое прогулял, посмотри на меня, в кого я превратился! А где деньги на лечение взять? У нас же медицина стала платной. Нет денег, ложись и помирай. Хорошо хоть, что мать жены меня спасла. Народными средствами на ноги поставила и антибиотики свои дала, а иначе бы загнулся. Не хотелось тебе всего рассказывать, да пришлось.
- Викинг, ты меня извини, я далека от вашей жизни и мне трудно представить, чтобы в цивилизованной стране такое происходило.
- Какая к черту цивилизация! Раньше людьми себя чувствовали, за квартиру копейки платили, работали все, зарплату вовремя выдавали, порядок был, а сейчас…
- Ладно, закрыли эту тему. Делай как считаешь нужным, я не могу тебе ничего посоветовать. Ты лучше меня разбираешься в своей жизни.
- Все правильно Элла. Больше терпеть нет сил. Мне нужно уехать. Посоветовать ты мне ничем не можешь, я согласен, а вот помочь…
- Что я должна сделать?
- Мне нужны деньги на первых порах. Немного.
- Ну, а более конкретно?
- Тысяч пять, минимум четыре. Пока устроюсь, пока то, пока это…
- Викинг, ты с ума сошел! Я же не миллионерша! Это огромная сумма!
- Ну дай сколько можешь, хотя бы три тысячи. Выручи Эллочка, а… век на тебя молиться буду.
У меня внутри все закаменело от мучительного ступора, а руки и того оледенели. Я словно превратилась в ледяную статую, только сердце еще теплилось. Трудно отдавать тяжело заработанные деньги, которые самой крайне необходимы. Я и так слишком много потратила и средств на моей кредитной карточке практически не оставалось. Почти весь лимит вышел, о чем и сообщила Гене.
Но он ничуть не смутился, даже ожидал такого ответа и огорошил меня другим предложением. Викинг – малый не промах и все заранее просчитал на несколько шагов вперед.
- Не вижу никаких проблем. Позвони домой и попроси, чтобы мама твоя прислала. Без твоей помощи мне просто гибель. Каюк.
Голова моя сотрясалась от не проходящего чувства вины. Я как бы оказалась на распутье. И денег отдавать неохота, но ведь лично я вбила клин и в без того шаткие отношения Гены и Лены.
Дура, какая я жуткая дура – мысленно ругала себя. Совершенно не предвидела такого неожиданного оборота событий. Невинное, на первый взгляд, желание повидать родную землю и любимого друга, обернулось самой нелицеприятной стороной. Но за грехи следует платить. Я невольно поставила Викинга в безвыходное положение, договориться о примирении с его женой не сумела, и как заключительный финал этой драмы, осталось только пожертвовать своим тощим кошельком.
- Ну ладно – с трудом выжала из себя эту коротенькую фразу – я позвоню домой, но больше чем полторы тысячи дать не смогу. Поверь мне, от сердца отрываю, по живому режу. Я там особенно не шикую, у нас цены на все будь здоров, и растут проклятые с каждым днем!
- Эллочка! Спасибо! – трогательно обнял меня Гена и расплылся в довольной улыбке – ты самая лучшая на свете! Золото! Нет, бриллиант! Нет, еще дороже! Только тебя по-настоящему любил!
Я мягко отстранилась от него – Перестань Викинг, обойдемся без дешевых сцен.
Я позвонила домой и после двух часов слез, причитаний и объяснений что меня не похитили и никто не требует выкупа, моя дорогая мамочка наконец согласилась выслать требуемую сумму. Принимать во внимание, что деньги мои и я вольна ими распоряжаться по своему усмотрению, она не желала. Передала мне, что от волнения из-за меня, у нее случился сердечный приступ и онемела правая сторона тела, у отца начались желудочные колики, а у сыночка кончился роман с подружкой. Он в таком расстройстве, что третий день лежит на диване и смотрит в потолок. Ни телевизор не смотрит, ни, даже, в компьютер не заглядывает. А где его мать, которая должна быть рядом с сыном в трудную минуту? Гуляет в Кишиневе с проходимцем, который вымогает у нее деньги!
Я со злостью кинула трубку, горько сожалея, что не взяла Игорешку с собой. Хотелось как можно скорей убежать из Кишинева, но и дома меня ждал сумасшедший дом.

26 августа.
Сегодня последний день моего пребывания в Кишиневе. Завтра, ранним утром вылетаю в Германию, где во Франкфуртском аэропорту, совершу пересадку на Нью-Йоркский рейс.
Противоречивые чувства, как саднящая боль долго не заживающей раны, комом давит в груди.
С одной стороны тянет в привычный мир, с другой, менее красочной стороны, гложет горькая досада неудовлетворенности пребывания в родных пенатах.
Все получилось совершенно не так, как ожидала даже в самых мрачных своих прогнозах. Не такая роковая женщина, чтобы разрушать чьи-то семейные узы, тем более Викинга. Узы эти и без меня давно были хрупкие как тоненькая паутинка и только ждали момента, чтобы окончательно разорваться. И этот момент наступил в моем лице, окончательно и бесповоротно.
Меня не оставляли все же смутные сомнения, что Викинг мог бы снова вернуться в семью. Лена может долго злиться, но потом оттает и пустит его домой. Но Гена настаивал на своем и наотрез отказал обсуждать вариант раздела квартиры. Он все хотел оставить жене и ребенку, для себя желая только одного. Свободы.
Сегодня он получил деньги из моих рук, не отходя от кассового прилавка в городском банке, куда на мое имя переслали полторы тысячи долларов.
Всю вчерашнюю ночь он прогулял по городу, размышляя о своей будущей жизни. Я тоже не спала всю ночь, волнуясь, чтобы с ним что-то не случилось.
Как ни уговаривала его не ходить на ночь глядя, он меня не послушался. Пришел только под утро. Взял ключ с собой, чтобы не беспокоить и не будить меня с близняшками.
Викинг внимательно пересчитал семьдесят пять двадцатидолларовых купюр и вложив упругую, хрустящую пачку в желтый конверт, бережно спрятал его в глубине своей куртки.
- Элла – приложил Гена руку к своей груди – я повешу твой портрет на стене своего нового дома и буду молиться на него, я…
- Послушай – перебила этот елейный монолог благодарности – лучше потрать разумно эту сумму на обустройство своей новой жизни. Я очень надеюсь на это.
- Я оправдаю твое ожидание – радостно бубнил Викинг, как послушный ученик хорошо выучивший урок – обратного пути для меня нет. Ты открыла мне дорогу в мир свободы. Отныне я свободный человек и как бы вновь родился. Я чувствую крылья за своей спиной. Ты избавила меня от унижения моего человеческого достоинства. Ты выкупила меня из вечного рабства Эллочка! Ты мой ангел-спаситель. Ты чудо! Ты богиня! Ты единственная и неповторимая! Эллочка! Солнышко мое! Я снова человек!
От такой восхищенной похвальбы я немного смутилась и чуть возгордилась, но не подала вида, старалась казаться невозмутимой.
- Теперь все зависит от тебя – напутствовала его перед дальней дорогой в мир ответственности за свои поступки, где отвечать придется только перед самим собой – На твоем месте я бы давно сбежала. Лучше жить на улице, чем безропотно все терпеть от своей благоверной. Но Гена! И ты не безвинный младенец. Но все равно, если бы не мое вмешательство…
- Нет, Элла, нет. Ты не права. И так все давно шло к развязке. Ты лишь ее слегка ускорила. Я бы действительно оказался на улице, без твоей помощи.
- Когда ты собираешься уезжать?
- Когда провожу тебя завтра в аэропорт, сразу же звоню другу и где-то днем или вечером, как только купим билеты, сразу же и отправимся в путь. Ноги моей в Кишиневе больше не будет! Здесь все равно нечего делать. Я напишу тебе, и на следующий год приедешь ко мне куда-нибудь в Смоленск или Рязань. Мы будем только вдвоем. Махнем в Сочи или в Ялту… куда захочешь. Эх Элла! Ты будешь в облаках купаться, в малиновых отсветах!
«Солнце с неба подарю»
Мне миленок обещал
Я в мечтах с тех пор парю
Только милый вот пропал – засмеялась я, вспомнив где-то услышанную частушку.
- Да, Элла, да! Все так и будет, я обещаю! – проигнорировал Викинг частушку и как влюбленный мальчишка обнял меня прямо на улице и принялся пылко осыпать поцелуями.
На силу я от него вырвалась. Гена сиял как яркий солнечный день на голубом небосводе и чувствовал себя на седьмом небе. Досадные ощущения начали понемногу успокаиваться и улетучиваться с моей истерзанной души.
- Все – наконец прекратил миловаться Викинг – бегу купить себе сумку и все необходимое в дорогу, узнаю насчет билетов на поезд, договорюсь на завтра с другом, а вечером мы закатим пир горой. Я угощаю!
- Лена передала, что ты можешь забрать сумку с вещами дома, зачем покупать – пыталась вразумить его, но Гена скривился в кислой гримасе.
- Не хочу даже заходить домой. Пусть все оставляет себе. Я скоро вернусь. Жди меня и приготовься к прощальному ужину! При свечах!
С этими словами он вприпрыжку удалился, а я еще немного погуляла по центру города. Закупила подарки для близких и попрощалась с родным Кишиневом. Кто знает когда еще сюда вернусь.
Почему бы действительно не поехать на следующий год к Викингу на российские просторы? Блаженно думала я и от этих радужных видений становилось тепло и приятно на душе. К дому подходила уже к вечеру, нагруженная покупками и сделав фотографии для семейного альбома.
Слегка торопилась, Гена определенно дожидался меня и наверное уже волновался. На дворовой площадке около дома резвилась малышня, испытывая на прочность качели и турники, а около полуразрушенной деревянной беседки, сгрудилась толпа нагловатых пацанов. Почти все они были наголо острижены, как и большинство кишиневских подростков. Последний крик молодежной моды – быть похожим на уголовника и выглядеть крутым, вернее тупым. Пацаны что-то шумно обсуждали и становились на цыпочки, пытаясь лучше разглядеть верхние балконы моей пятиэтажки. Они вырывали друг у друга массивный морской бинокль, сражаясь за него, как стая голодных мартышек за единственный банан.
- Вован, ты уже смотрел, дай теперь и мне – жадно тянул руки к биноклю один из парнишек.
- Нет, сейчас моя очередь – отталкивал его другой.
- Не вырывай, а то мордасам получишь! – бесновался счастливый обладатель бинокля, прижимая его к глазам. Он лихорадочно крутил объектив, выбирая подходящую резкость.
- Вон она, вон… она…
- Что вы высматриваете, лоботрясы? Не сдержалась я от сдержанного смешка, вспомнив, что соседям известно о проживании в их доме гражданки из Америки – не американку случайно?
Озорной зайчик толкал под локоть и нетерпеливо скакал вокруг взрослой женщины, превращая ее в ехидную девчонку. Все равно завтра рано утром уезжать, а сегодня можно и повеселиться. Что-то уж больно захотелось поразить воображение остриженных мальцов.
- Не туда смотрите – эти нескромные слова чуть не сорвались с моего языка, но я мгновенно осеклась, когда ко мне повернулись хмурые физиономии с гримасами презрительной ухмылки.
- Гуляй тетя, гуляй, не твое дело – смачно сплюнул молодой хлыщ в адидасовском спортивном костюме – на черта нам твоя американоска сдалась?
- Да, из Америки приехала баба, чтобы на балконе прыгать – хмыкнул другой тип, но он не прояснил ситуацию столь возбужденного интереса к балкону на пятом этаже – голышом!
- Не надейтесь, на вас не посмотрим – нагло хохотнул кто-то сзади, но я уже не обращала ни на кого внимания, определив, что ребятишки смотрят на балкон квартиры в которой я в данный момент и проживаю!
И действительно, кто-то там прыгал, сверкая голыми пятнами и другими женскими достоинствами. И чьи-то очень знакомые достоинства.
- Молоденькая сучка! Вот кайф! – плотоядно взвизгнул мальчишеский голосок и бритоголовая толпа, равнодушно скользнув по мне взглядом, снова продолжила схватку за обладание морским биноклем.
К своему неописуемому ужасу, я увидела одну из сестричек в своем натуральном обличии и услышала как она страшно ругается и подвывает от злости. И это на глазах всего честного народа! С соседнего дома люди тоже посбивались кучами на балконах, наблюдая за бесплатным стриптизом.
Я прямо очумела от ярости. Близняшки перешли все допустимые и недопустимые границы. Не хватало мне еще скандала напоследок с Ириной Михайловной!
Взлетев, не чуя под собой ног на пятый этаж, я лихорадочно раскрыла дверь и как ураган ворвалась на балкон и затащила Верку в комнату, наградив ее оглушительным шлепком по мягкому месту.
Молодежь внизу взвыла от разочарования и потребовала продолжения шоу:
- Спускайся к нам красавица, вместе попрыгаем!
Я захлопнула окно на балконе и задернула занавески.
- Дрянь паршивая! – наградила звонкой пощечиной и Лерку – что вы затеяли, блудницы проклятые! Вы соображаете, что вытворяете!
- Ну че вы деретесь, ну че? – схватилась за щеку Лера, а только по ее сценарию и мог произойти этот бесстыдный концерт.
- Думаете, что вам все разрешается?
- А тебе разрешается так издеваться над Верой? – снова замахнулась кулаками, едва сдержавшись, чтобы не пустить их в ход – она же твоя родная сестра! Есть у тебя хоть капля совести?
Вера в изнеможении опустилась на диван и тяжело дышала, опустив голову. Мне стало жаль эту испуганную и униженную своей же сестрой девочку. Но в то же время и ненавидела ее за рабскую покорность и слабоволие.
- А у нее… у этой курицы безмозглой, есть совесть? – вдруг перешла в атаку Лера – я столько работала, пока смогла позволить себе купить мобильник, а эта малая забыла его в сауне!
- Так ты же у меня его из сумочки вытащила – подала свой визгливый голосок и Вера – откуда же я знала, что ты его обратно не положила!
- Молчи! Молчи стерва! Убью! – затопала Лера ногами в бешенстве – Кто взял его на хранение? Кто обещал смотреть за ним? Ничего, Элла уедет, так ты у меня не на балконе, а во дворе голой бегать будешь!
- Не буду!
- Будешь! – в радостном возбуждении потерла ладошки Лера – как миленькая будешь!
- Элла! Ну скажите ей – начала плакать Вера – ну почему она на меня все валит!
- А почему ты не отвечаешь – напустилась на бесхарактерную сестренку – почему позволяешь так измываться над собой?
- Она же старшая – заливалась слезами Вера, - и крутая, а я нет. Я… я… я не могу.
- Правильно – похвалила сестру Лера – кто-то должен командовать, а кто-то подчиняться. А ну шагом марш в шкаф! Всю ночь там будешь сидеть. Ты думаешь все закончилось и я простила. Ха-ха… все только начинается.
- Прекрати сейчас же – пресекла новые фокусы рассерженной сестрицы – если ты старшая.
- На два часа – с гордостью вздернула носик Лера – и решаю все вопросы. Кормлю, пою и одеваю эту дуреху. Забочусь о ней, учу уму-разуму, работу ей даю…
- Работу!... – взвилась Вера, подскочив с дивана как заводная пружинка – самых страхолюдных мужиков мне подсовывает, а себе лучших берет. Деньги все забирает, пачку сигарет у нее не допросишься. Работу она мне дает!
- Ты еще не в шкафу…
- Так пойдите назад в сауну и поищите мобильник – предложила я – может он там до сих пор лежит?
- Были – отрезала Лера – нет его там. Взяли его, и нам уже не вернут.
- Ну нет, так черт с ним – не смогла удержаться от нравоучений – купите новый. И за это нужно так унижать человеческое достоинство? На глазах у толпы?
- Я не унижаю, а воспитываю – у Леры на все мои возражения имелся готовый ответ.
- А если мать узнает о твоем воспитании?
- Матери мы безразличны. Она не просыхает и давно забыла о нас. Вспоминает только когда ей деньги нужны.
- Так если ты за старшую, то сама должна заботиться о сестре как мать. Быть доброй, а не злой как ведьма!
- Я не мать. Я хуже. Я сестра. Если буду доброй, мы не выживем. В этом мире правит зло.
- Кто же этому тебя научил? В школе, в книжках прочитала, отец надоумил?
- Отец давно в могиле. Жизнь меня всему научила. Я за все в ответе. И за себя и за Верку. Кто ее защитил, когда этот гад, мамин сожитель, Верку насиловать собирался? Меня-то тронуть побоялся, знал, что могу и убить, так к слабой привязался. Кто, Верочка, ему в глаз тогда закатил? А?
- Ты – кивнула сестра – Лер, ну Лер, ну прости меня пожалуйста, прости, я все отработаю.
- Конечно отработаешь – сменила Лера гнев на милость – никуда не денешься. За все сполна заплатишь. Завтра в деревню поедем…
- Только не в деревню – забилась в истерике Вера – только не в деревню, меня же там остригут и… и…
- Ничего, зато деньги быстро заработаем, а волосы новые отрастут…
- Нет… - в ужасе закричала Вера – умоляю тебя, нет!
- Да! Отдашь свой долг, тогда прощу.
- Сколько стоит этот проклятый мобильник? – прекратила это бесполезное препирательство.
- Много. Очень много. Он очень дорогой. Одна из лучших моделей.
- Сколько?
- Семьдесят пять долларов.
Я вытащила из сумочки семьдесят пять долларов и швырнула деньги на журнальный столик. Повернулась и вышла на кухню, чтобы не видеть выражение лиц сестер.
Хорошо, что Викинг не застал этой умопомрачительной сцены. Он на дух не переносил близняшек, особенно Леру. Теперь не Гена, а я начала волноваться, каждую минуту ожидая его звонка. Когда же он наконец позвонит? Время шло уже к полуночи, отсчитывая последние мои часы на гостеприимной молдавской земле.
Наконец, когда стрелки часов вплотную приблизились к двенадцати, а я уже потеряла всякую надежду, затрезвонил телефон.
- В чем дело? Гена, что случилось – сдавлено прошептала я, чувствуя как горячая волна подступает к вискам – я уже не знаю что и думать. Почему ты не пришел?
- Эллочка – с трудом узнала какой-то изменившийся голос Викинга – не мог позвонить из дома. Я с улицы звоню.
- Из дома? Ты же в Россию собрался?
- Понимаешь, домой зашел, чтобы взять вещи, ну… и…
- Что ну, что ну… говорил же, что домой больше не заявишься.
- Говорил, но трудовую книжку должен был с собой взять, еще кое-что… а там Ленка, Таня, теща. Обсуждали как жить без меня дальше будут.
- Могу представить.
- Нет, не можешь. Все втроем накинулись на меня как черные псы, а потом.
- Ну и что потом?
- А потом вроде ничего. Помирились. Дал деньги Лене, чтобы долг за квартиру выплатила, Таньке на обновки и на школу, теще на подарки… простили меня. В общем, я остаюсь.
- Как остаешься? А для чего весь этот шуми сам затеял? Зачем я деньги давала? Ты же так клялся, что  новую начнешь!
- Да, но им без меня жизни нет, а деньги твои очень пригодились. Завтра надо на базар идти, а-то холодильник пуст, уборку в квартире сделать…
- Твоя Ленка неплохо распорядилась и подобрела смотрю, когда к ней не с пустыми руками пришел. Шустрая какая!
- Ее можно понять. Я ее люблю, все равно. Она покричит, покричит и успокоится.
- А как тебя понять Викинг? Получается что ты меня обманул? Ведь так?
- Перестань Элла, ведь ты так хотела, чтобы мы помирились. Вот мы и помирились. Чем же ты недовольна?
- Я находилась в такой прострации, что с трудом соображала, что мне ответить. Меня провели как наивную дурочку и еще удивлялись чем я недовольна!
Викинг словно прочитал мои мысли:
- Ты не думай, я действительно хотел уехать, но кто знает как там получится, а тут дом, жена. Дочь. Ты тоже пойми меня правильно. Работу себе нормальную подыщу, дам на лапу кому следует и меня устроят на хорошее место. Лена все устроит. Ее же могут в любой момент уволить, она материально ответственная и любая недостача…
- Викинг, что ты мне сейчас все это выкладываешь? Почему вчера этого не говорил? Я же дала тебе на обустройство собственной жизни. У меня же не бездонный карман и тоже есть ребенок. Ты попал в критическое положение по моей вине, и только по этой причине я не поскупилась. Я думала ты уедешь, а ты…
- Так все же нормально вышло.
- Я радоваться по твоему должна?
- Эллочка! Не принимай все так близко к сердцу. Ты много сделала для нас. Мы заедем за тобой завтра утром.
- Кто это мы?
- Я. Лена, Таня. Жена больше на тебя не сердится. Все в порядке.
- Не сердится… я с такой силой сжала трубку в кулаке, что она чуть не треснула – не сердится! Не нужно меня провожать! Сама доберусь!
- Элла, успокойся, прошу тебя.
- Да пошли вы все!
Я начала бить трубкой по столу с такой силой, что на шум прибежали близнецы и с трудом оторвали меня от телефона.
Никогда в жизни так не плакала, орошая подушку морем слез, а сестрички всю ночь меня успокаивали и выслушивали все подробности моих отношений с Викингом, начиная кто я такая и откуда приехали.

21 августа.
Мы все втроем уютно устроились у меня под одеялом, я в середине и близняшки по бокам, и проболтали до утра как лучшие подружки. Они оказались не такими глупышками как я думала и сами натерпевшись в жизни лиха, утешали меня как могли.
- О-па-на, - подытожила в конце разговора Лера – ничего нового. Все мужики скоты рогатые.
- Никогда не думала, что вот так запросто буду болтать с американкой – прижалась ко мне Вера. – Ой Эллочка, как жалко, что вы уезжаете, мы только, только подружились. И за мобильник огромное спасибо! Даже не верится, что такие женщины добрые существуют. А в Америке все такие?
- Не все – улыбнулась я – разные бывают.
- Никакая она не американка – подвела черту Лера – просто живет далеко от Кишинева. Наша она, молдаванка, правда Элла!
- Правда, девочки, правда. Мне пора собираться. Самолет не будет ждать.
- Мы все проводим – засуетились сестры, выпрыгивая из моей постели.
- Не нужно – остановила близняшек, - вызовите только такси.
Я вытащила кое-какие вещи из своей сумки и подарила их сестричкам.
Как глупо, что мы поговорили по душам только в последнюю ночь. Ночь, которую я хотела провести с Викингом.
Такси быстро подъехало к дому. Близнецы помогли дотащить две тяжелые сумки до подъезда и мы расцеловались на прощанье.
Заскрипев шинами по асфальту, автомобиль тронулся в путь, а Лера с Верой махали мне вслед руками и украдкой вытирали слезы, пока не превратились в две крохотные точки и не растворились в утренней туманной дымке.
Минут через двадцать, такси подкатило к небольшому зданию аэропорта. Окинув последним взглядом зеленые молдавские просторы, я направилась в аэровокзал на регистрацию билетов, как вдруг меня остановила какая-то девочка с большим букетом цветов.
- Элла… я вас жду.
Не успела я удивиться, как узнала в девочке дочь Лены и Гены – Таню, которую видела лишь мельком.
- Вот это вам, - она протянула цветы мне и я с наслаждением втянула в себя благоуханный запах хризантем, георгин и красных роз – мои родители сами хотели прийти, но… но потом решили, что не стоит и послали меня.
- Одну?
-А я взрослая!
- Молодец! – похвалила самостоятельную девочку – передай родителям привет и пусть живут счастливо и дружно. Передашь мои слова?
- Хорошо. А это вам.
С этими словами Таня протянула мне плотно запечатанный конверт.
- Ну я пойду тетя Элла. Счастливого пути.
Девочка вприпрыжку побежала к стоящим невдалеке маршрутным такси, а я зашла внутрь аэровокзала.
Через час я уже летела над облаками, рассматривая в иллюминатор белую пелену, утопающую в багровом свете утренней зари.
Мне снова стало так тоскливо и тягостно на душе, что крупные слезы выкатились из моих глаз. Я разорвала конверт и вытащила оттуда несколько цветных фотографий. Одну, где мы с Викингом красовались у фонтана в Одессе, другую – запечатлевшую нас в центре Кишинева и несколько фоток Викинга с семьей. Маленькая Таня, свадебная фотография. Какая Лена там красивая, а Викинг, похож на знаменитого киноартиста. И самая, пожалуй, замечательная фотография, о которой я даже никогда и не подозревала. Мы с Викингом на фоне черного моря, заснятые четверть века назад. На оборотной стороне фотки были аккуратно выведены слова:
Лучшие годы моей жизни. Тогда и сейчас. Прости Элла. Помню, люблю и жду. Навсегда твой. Викинг.
Я едва сдерживалась. Чтобы не разреветься на весь самолет.
Чья-то рука заботливо тронула меня за плечо. Я обернулась и увидела около себя стюардессу. Она протягивала мне пластмассовый стаканчик воды – вам плохо, женщина?
Я вытерла слезы платочком и взяла стаканчик, выпив до дна всю воду.
- Спасибо, мне уже лучше.
- Вы не переживайте – дружески посоветовала мне стюардесса, совсем молоденькая девушка, быстро определив мое состояние, и чисто по-женски посочувствовав – все пройдет и забудется.
- Все пройдет – повторила за ней эхом и вложила фотографии в конверт.
Откинулась на кресло и закрыла глаза, стараясь забыться, но снова и снова возникали видения Викинга, Кишинева, Одессы, близняшек и снова и снова вспоминались счастливые молодые годы, которых, увы, уже никогда не вернуть.
Не заметила как погрузилась в тревожный сон. И грезилось мне, что я плаваю в море из розовых облаков и никак не могу вернуться на грешную землю. А может это случилось и наяву.


Хоккеистка.

12 октября.
Сегодня наступил такой долгожданный всеми нашими болельщиками сезон Всеамериканской хоккейной лиги среди девочек старшего школьного возраста.
Второй последний в моей жизни. Потом начнется совершенно другая, студенческая жизнь. Когда думаю об этом, у меня аж мурашки по коже пробегают от дурного предчувствия.
В хороший университет я точно не попаду. Обучение там стоит бешенных денег, а родители мои, увы, люди весьма небогатые. Наверное мне светит только прямая дорожка в Браунхильский. Туда попадают все те новички, кого отвергли все остальные престижные университеты.
Браунхилл, в отличие от них, славится доступными ценами, но не котируется высоко на трудовом рынке. Богатые и известные фирмы сразу же отводят носы от претендентов на высокооплачиваемые должности. Выпускников этого университета называют «Браунхильские неудачники», будь ты хоть гений с золотыми завитушками на лбу.
Но есть, правда, и возможность поступить в лучшие учебные заведения. Она предоставляется, в основном, перспективным спортсменам. Для таких счастливчиков, обучение и проживание в студенческом кампусе абсолютно бесплатное, да еще и стипендию неплохую выплачивают. Но можно лишь мечтать, чтобы оказаться этим счастливчиком.
Многие университеты содержат хоккейные команды, в том числе и женские. Каждый год они набирают пополнение, но легче выиграть миллион в лотерею, чем примерить форму в такой команде. Отбирают самых лучших из лучших спортсменов, а хороших хоккеисток в Америке очень много. И все мечтают о победах, славе и аппетитных денежных контрактах. Путь в профессиональную женскую хоккейную лигу как раз и проходит через студенческие команды.
Конечно, женская лига ни по популярности, ни по финансированию не может сравниться с мужской лигой, но времена постепенно меняются.
Женщины-профессионалы тоже неплохо зарабатывают и не обделены вниманием болельщиков, рекламы и прессы.
Не буду заглядывать далеко в будущее, нужно сейчас думать о настоящем.
Команде девочек нашей школы, по названию «Колючие снежинки» никто не предсказывает призовое место.
«Колючие снежинки» не входят в число сильнейших команд страны, но девочки полны решимости пробиться в отборочный турнир. Туда выходят шестнадцать команд, по четыре из каждой зоны.
В нашей, Северной зоне, выступают двенадцать команд. В прошлом году мы были шестыми, а в этом, обязательно постараемся выйти в следующий тур.
Чем дальше мы продвинемся вверх по турнирной таблице, тем повнимательней к нам станут присматриваться представители университетских команд.
И кто знает, может в один прекрасный день и в моем доме раздастся телефонный звонок:
- Мисс Элизабет Дюк, не заинтересованы ли вы представлять наш университет в следующем сезоне?
Я наверное сойду с ума от такого радостного поворота судьбы, но сохраню самообладание, и так, с напускной небрежностью отвечу:
- Я должна подумать. Так много предложений поступает…
Отгоняю прочь эти радужные грезы, но они упорно возвращаются и беспокоят и днем и ночью.
А сколько девчонок мечтают о том же? Для некоторых, даже войти в число игроков нашей школьной команды является запредельной мечтой.
А я вообще о хоккее не думала, и не представляла, что когда-либо выйду на лед. Никто не предрекал, взглянув на меня, что я смогу взять в руки клюшку.
Ведь в хоккей играют не только настоящие мужчины, как поется в одной русской песне, которая и в Америке известна, но и настоящие женщины, девушки и совсем юные девчонки. Самые рослые, сильные, отчаянные, задиристые и бесшабашные.
Я совсем не такая, хотя бог тоже ни ростом, ни силушкой не обидел. Вот только робкая очень. Природа не наградила меня красотой и я никогда не высовывалась из собственной тени. Не переношу грубости и наглости, и всегда старалась избежать шумных компаний с непредсказуемыми выходками девчат и ребят.
Правда и компании не очень-то приглашают меня на свои гулянки и посиделки. Мальчики равнодушно проходят мимо меня, словно я пустое место, а девочки не спешат включать в число своих подружек.
Лишь с одной я дружу, Сюзан, толстой, неповоротливой и некрасивой девчонкой. Ей еще хуже чем мне, хотя она очень веселая, общительная и умная. Выиграла недавно городской географический конкурс и в шахматы играет здорово.
Сюзан и позвала меня в шахматную секцию. Я туда как вошла, так и вышла. Вышла не на улицу, а в теннисный клуб напротив. Меня привлек не сам теннис, а праздничная атмосфера этого вида спорта. Мальчики и девочки в элегантных костюмчиках ловко перекидывают мячик через сетку.
Теннисный тренер спросил сколько мне лет и порекомендовал заняться чем-то другим, фехтованием например.
Я ради интереса полюбопытствовала как выглядят современные мушкетеры. Выглядели они очень романтично и я решила попробовать. Больше двух фехтовала на рапире и даже выступала на первенстве штата. Не слишком успешно, но мне нравился этот спорт.
Приятно было чувствовать принадлежность к спортивному обществу и я разделяла его интересы.
Но потом фехтовальный зал переоборудовали в атлетический зал для хоккеистов. Фехтовальщиков перевели куда-то за город, и добираться туда для меня было очень нелегко.
Зашла как-то, по старой привычке в свой бывший клуб посмотреть на хоккеистов. Там как раз занимались хоккеистки из нашей школы. Одну из них, Стейси, я хорошо знала. Стейси заметила меня и предложила попробовать. Я только засмеялась, ну какая из меня хоккеистка. На коньках хотя умею кататься, но не слишком уверенно. Мне впору шайбой быть, а не проливать кровушку в жестоких ледовых побоищах, на которые и глядеть-то страшно.
Но Стейси все же представила меня главному тренеру. Он задал пару вопросов о моем спортивном прошлом. Я рассказала ему о своем фехтовальном опыте. Он одобрительно качнул головой и вдруг резко толкнул меня в плечо. Неожиданно и очень сильно. Я отступила на шаг, но устояла. Тренер затем дал мне клюшку и начал быстро кидать в меня маленькими резиновыми мячиками. Я их почти все отбила. Для удобства держала клюшку одной рукой, как рапиру. Надо мной посмеялись, но оценили мгновенную реакцию. Меня включили в запасной состав команды в качестве начинающего вратаря. Так началась моя хоккейная карьера.
Началась она с летнего подготовительного периода, который превратился для меня в настоящую пытку.
Во-первых, презрительные насмешки девчонок над вратарем-новичком, во-вторых, изнурительные тренировки, к которым еще не привыкла и в-третьих, придирки тренера-тирана, получившего прозвище за очень высокий рост – «жираф».
На второй же день, когда я нацепила роликовые коньки, «жираф» понял какую ошибку допустил, когда поверил мне на слово, что я умею кататься на коньках.
- Даю тебе ровно две недели – говорит он мне сердито – не будешь кататься профессионально, выгоню.
- Зима же далеко – оправдывалась я, - когда начнется хоккейный сезон, я уже буду кататься не хуже других. Две недели – это нереальный срок. Чудес не бывает.
- А я верю в чудеса – настаивает «жираф» - иначе бы не работал тренером. И за две недели ты должна кататься не как все, а лучше других. Вратарь не должен думать как удержаться на коньках. Вратарь должен ловить шайбу. Чтобы ты больше не снимала ролики. Бегай на них, гуляй, ходи на свидание, в кино. Неважно. Только так быстро привыкнешь.
- Может я и спать в них должна? – резко ответила я, набравшись наглости.
- Конечно должна – оставался невозмутимым тренер – и в ванне тоже не снимай. Грязные ноги я тебе прощу, а вот если не будешь идеально кататься, выгоню.
Вот так мило мы поговорили. Через две недели я стала держаться на роликах значительно лучше, и «жираф» больше не угрожал меня выгнать из команды. Зато он придумал новую пытку. Он заставил меня и еще двух девочек, тоже вратарей, после тренировок ходить в цирковую секцию. Там мы учились жонглировать. А по выходным, когда команда отдыхала, наша несчастная тройка посещала тренировки футболистов. Школьные сборные юношей и девушек отрабатывали на нас удары по воротам. За каждый пропущенный мяч из ста ударов, мы бегали круг по стадиону.
Перед завершением летнего сезона, меня и основного вратаря нашей команды Мириам, послали на месячную стажировку в женский летний лагерь. В лагере проходил ежегодный сбор лучших юных вратарей страны. Так называемый «лагерь повышения квалификации».
Девочки шутливо его прозвали «Концлагерь». Располагался он в сосновом лесу, на берегу живописного озера. В нескольких километрах от лагеря находился маленький крытый стадиончик с искусственным льдом.
Около ста девчонок поступили в полное распоряжение знаменитого чешского вратаря Иржи Ковача. Ему помогали еще два тренера, тоже знаменитые вратари, чех Франтишек Гедна и русский Игорь Солодов. Все молодые, интересные мужчины, чуть старше тридцати лет.
В первый же день они взяли девчонок в жесткие рукавицы. Гоняли нас с раннего утра до позднего вечера, с небольшими перерывами на завтрак и ужин. А вместо обеденного перерыва устроили пятимильный кросс вокруг лесного озерца. Кто прибегал последней, до пол ночи мыл посуду в столовой.
Мы сначала невзлюбили знаменитостей, но через неделю привыкли к их суровым требованиям и уже не роптали. А после одного интересного случая наши отношения еще больше потеплели.
Как-то во время утренней зарядки на лесной опушке, к нам прибежала лисичка. Она беспокойно металась из стороны в сторону и протяжно подвывала, как раненая собака. Мы ее прогоняли, но она не убегала, а набравшись смелости, терлась об ноги.
Кто-то предложил, что лисица ручная и потеряла хозяина, но Иржи не согласился с этим. Он обратил внимание, что рыжая забегает в лесную чащу и тут же выбегает в одном и том же месте, как бы приглашая людей последовать за ней. Мы так и сделали. Впереди шли наши тренеры, а девочки следовали сзади. Через полчаса лиса завела нас к небольшому пригорку, где рос могучий дуб. На земле около дуба валялась толстая отломанная ветвь.
Как раз вчерашней ночью прошел сильный грозовой шторм. Ветвь упала прямо на вход в лисью нору и намертво закрыла его. Лиса успела выскочить, а ее детеныши остались в норе. Их жалобный писк был слышен из под земли. Мужчины втроем поднатужились и откинули ветвь в сторону. Рыжая мамочка тут же заскочила в нору и через минуту выбежала оттуда с двумя смешными лесенками. Вся троица тут же скрылась в кустах.
- Они больше в эту нору не вернутся – уверенно произнес Иржи, вытирая листьями грязные руки – выроют себе жилище понадежнее.
- Животные обращаются к людям за помощью в безнадежных ситуациях – добавил Игорь – такие случаи бывают. Знают , что люди им помогут. Даже охотники в этих ситуациях проявляют милосердие.
- А кто к нам проявит милосердие? – вдруг высказала общее мнение одна из девочек – мы уже валимся с ног от усталости!
- Уж точно не ваши соперницы – улыбнулся Франтишек – ну чего встали? Представление окончено, бегом марш!
Вечером, правда, тренеры дали нам передышку. Мы разожгли с ними в лесу костер и до полуночи они нам рассказывали о своих хоккейных баталиях.
Несмотря на интенсивные тренировки, с каждым днем я чувствовала себя уверенней и ощущала подъем сил.
Иржи шаг за шагом раскрывал нам все секреты вратарского искусства. Он был очень требователен и скуп на похвалу. И когда все же удостаивал кого-то из нас кивком головы в знак одобрения, то девочки просто таяли от самодовольства. Мне тоже доставалась своя порция. И немалая. Я достигла заметных успехов и тренеры даже ставили меня в пример. Этот факт стал причиной раздражения Мариам и она начала придираться ко мне по всякому пустяку, а потом и вовсе поссорилась. Мариам чувствовала во мне будущую соперницу за место основного вратаря в нашей команде и не могла мне этого простить. Вторые роли ее не устраивали.
Чем больше Иржи хвалил меня за трудолюбие и настойчивое овладение вратарским премудростям, тем мрачнее становилась Мариам. К ней, как и к большинству девочек, тренеры относились очень сдержанно.
Но я не тратила время на выяснение отношений, а еще упорней постигала хоккейные азы, внимательно изучая тактические, физические и психологические приемы против нападающих. А приемов существовало великое множество. Они включали в себя наблюдение за положением клюшки, учитывали скорость и траекторию шайбы, физические особенности нападающих и способы защиты от них. Способы включали прием шайбы на коленный и локтевой щиток, принятие шайбы на корпус и в маску из положения стоя, боком, лежа и даже в полете.
Но это лишь начало постановки техники голкипера. Особую науку представляла ловля стремительно летящей шайбы в перчатку и отражение ее клюшкой. Не просто отбить шайбу куда попало, а погасить ее скорость, обработать клюшкой и послать своему игроку.
И все это нужно осуществлять в громоздких хоккейных доспехах, сравнимых только с рыцарскими. Но и доспехи полностью не предостерегали голкипера от сильного удара и возможных, вследствие этого, травм.
Умение вовремя напрячь или ослабить мышцы тела также составляло немаловажный фактор.
Тренеры, кроме техники, учили нас методам физического воздействия на соперника. Чтобы они опасались вратарей, нервничали и делали ошибки.
При ближнем контакте не возбранялось двинуть незаметно нападающих клюшкой по рукам или ногам, выставить им локоть в бок, а перчаткой ткнуть в глаза. Принять их бедрышком или приласкать кулачком. Особым шиком считалось закинуть соперницу в ворота вместо шайбы. Пусть помнят негодницы как иметь дело с голкипером и обстреливают тебя только с дальних позиций. Такой бросок легче взять, чем бросок близкий к территории вратарского пятачка.
Даже своих напарниц-защитниц следовало держать на коротком поводке и уметь заставить их занять выгодные тебе позиции для защиты ворот.
Девочки только ушками успевали хлопать, выслушивая эту хоккейную философию в теории, а на практике мутузили друг дружку не жалея силенок.
Поочередно менялись, выполняя роль и нападающих, и защитниц, и вратарей. Особенно старалась Мариам, она последовательно отрабатывала на мне все запрещенные приемы и смертельно обижалась если я отвечала ей тем же.
Впрочем все девочки быстро перессорились и иногда потасовки возникали и после тренировок.
Наши тренеры учили нас и спортивной дружбе, но какая возможна дружба после жестокой битвы. Одна девочка. Например, поставила мне фингал под глазом, другая – клюшкой заехала под ребра, а я тоже не осталась в долгу, поколотив от души обоих.
Вот так и жили. Все же Мариам взяла надо мной реванш. Ее тренеры назначили вместе с двумя девушками на показательные уроки спортивного массажа. Этих трех дурочек поочередно все массировали. Сначала тренеры, потом хоккеистки.
Мы учились как расслаблять мышцы, снимать усталость и придавать телу дополнительную энергию. Не знаю как кому, а Мариам массаж действительно придал энергию. Она ушла поздно вечером в направлении тренерского лагерного домика, а вернулась утром. Усталая, но чертовски довольная, что переспала с хоккейной знаменитостью. Сначала с одной, а потом и с остальными, чтобы никому обидно не было. Не одна она так поступала. Я часто видела лунными ночами какие-то мелькающие тени, завернутые в простыни. Тени исчезали около тренерских домиков и появлялись на рассвете. На утренних тренировках и даже на кроссах отсутствовала то одна, то другая, а то и три сразу. Обычно, очень строгие, Иржи, Франтишек и Игорь как будто не замечали нарушение спортивной дисциплины, давая отдых своим ночным пассиям.
Теперь я поняла почему эти знаменитости тратят свой драгоценный короткий отпуск тренируя юные дарования.
Они не отказывали в ночном гостеприимстве никому, но и не были назойливы ни с кем. Меня лично никто из них не потревожил ни словом ни намеком. Мариам это обстоятельство очень радовало. Она неоднократно заявляла, что мои красоты не способны воспламенить мужское воображение и не часто будут востребованы.
Я же ей ничего не собиралась доказывать, кроме того, что владею вратарским искусством лучше чем она. Я не мечтала о легкомысленной интрижке, не затем здесь кровь и пот проливала.
На прощанье Иржи дружески похлопал меня по плечу и сказал, что из меня выйдет хоккейный толк. Очень была польщена такой лестной оценкой, из уст выдающегося голкипера и высокопрофессионального тренера. Франтишек и Игорь тоже отметили мои способности.
Когда мы уезжали, на смену нам приехали мальчики-хоккеисты. Ребята проводили девочек печальными взглядами. Девочки тоже расстроились. Представляю, что бы здесь творилось, если бы в лагере устроили совместный сбор.

18 октября.
Новый сезон «Колючие снежинки» начали более успешно чем прошлогодний.
«Розовых пантер» мы разгромили уже в первом периоде. Остальное время просто доигрывали. Мне не пришлось сильно напрягаться и особой радости от победы я не испытывала, также как и вся наша команда.
«Розовые пантеры» самые слабенькие соперницы в школьной лиге. Их болельщики шутливо называют «Малышки в розовых штанишках». Девочки там действительно больше напоминают миниатюрных фигуристок, чем задиристых хоккеисток.
А в прошлом сезоне «Снежинки» первый поединок проиграли «Северным Амазонкам», одной из сильнейших команд в региональном дивизионе.
Ту игру я провела на скамейке запасных и с сожалением наблюдала как Мариам пропускает одну шайбу за другой.
После летнего лагеря она улучшила свою технику, но не слишком существенно.
Так и не научилась выбирать правильную позицию в воротах, как учили нас на сборах. Поэтому школьный тренер безоговорочно доверил мне место основного голкипера.
Вторую игру с «Крепкими орешками» мы снова выиграли, а эта уже сильная команда. Теперь уже Мариам всю игру провела на скамейке запасных и мысленно проклинала меня, что я очень хорошо видела, по ее ненавидящему взгляду. Я чувствовала, что она не рада победе своей команды. Ведь в этом не ее заслуга, а моя.
В последующих хоккейных баталиях Мариам лишь временно заменяла меня. Своей успешной игрой я лишила ее слова и авторитета в команде. Она понимала, что я более надежный вратарь, и вынуждена была покориться своей хоккейной судьбе. Затаила обиду на меня куда-то вглубь души и лишь затаенно завидовала.
У других девочек тоже проявлялась зависть друг к другу. Они ревниво относились к отношению болельщиков. Болельщики, в основном мужчины, друзья и родственники хоккеисток, как на гладиаторских играх, казнили и миловали.
Каждая девочка получала какое-то прозвище, иногда ласкающее слух, иногда очень обидное. Болельщики бурно реагировали на успех и неистовствовали при неудаче.
Часто они прямо бесновались на трибуне, напоминая обезьянью стаю. Их так и называли хоккеистки между собой, хотя не было более счастливых минут для девочек, чем услышать восхищенный рев этих горилл, бабуинов, мартышек и орангутангов.
А такой рев часто раздавался на переполненных трибунах в честь забитой шайбы или очередной драки.
Поединки между разгневанными хоккеистами служили любимым развлечением болельщиков. Некоторых из них не столько интересовала сама игра, сколько возможность полюбоваться как молоденькие девчата мутузят друг дружку.
Даже в цирке такого не увидишь. А дрались девочки часто. В каждой команде были свои «задиры» и «защитницы» охотились на «задир», нарушая тем их планы. Иногда дрались команды на команду. А повод всегда был.
Однажды, после игры, голкипер команды соперниц, с клюшкой наперевес помчалась ко мне от ворот до ворот и со всей силы впечатала меня в бортик ледовой площадки.
Тут же началось всеобщее побоище. За остервенение в драке и отвагу при защите ворот, я получила кличку «тигрица», которой очень гордилась.
Об этом даже напечатали в местной газете. Журналист взял у меня интервью и назвал «восходящей хоккейной звездой». Я чуть было не возгордилась, но меня быстро поставили на место. Люди – удивительные существа. Они могут простить любой недостаток, но достоинства никогда.
У меня появились и недоброжелатели, которые называли меня бездарностью или распускали грязные слухи, что я переспала с этим журналистом.
А если наша команда проигрывала, то во всех грехах обвиняли меня. Такая спортивная жизнь, и судьба всех талантов. Сначала тебя превозносят, потом смешивают с грязью.

20 ноября.
За прошедший месяц мы провели девять матчей, пять из которых выиграли, три проиграли и один свели вничью. Нам все предрекают выход в отборочную серию, особенно после последней встречи, когда мы разгромили «Диких кошечек» со счетом четыре – один, причем на их территории.
Неожиданно ко мне стал набиваться в приятели мальчик из «Снежных барсов». «Снежные барсы» - это команда юношей из нашей школы. Одна из лучших в стране. В прошлом году они вышли в полуфинал, где проиграли будущим чемпионам «Ледовым воинам», а в этом надеялись на победу в первенстве страны.
К некоторым юношам уже приглядывались спортивные агенты из клубов Высшей Хоккейной Лиги. В их число входил и лучший игрок «Барсов» Роланд. Он являлся гордостью нашей школы и живой легендой для всех мальчишек из нашей школы.
Роланд был капитаном команды и непререкаемым авторитетом у своих напарников. С его мнением считались даже тренеры. Этому высокому, статному и красивому мальчику светили в недалеком будущем миллионные контракты.
Любая девчонка, которую он удостаивал взглядом, чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Толпы восхищенных поклонниц поджидали его после матчей, в надежде заполучить автограф. Роланд держался очень замкнуто, был высокомерен и знал себе цену. Многие красотки города могли только мечтать о том, чтобы стать его постоянной подружкой.
«Снежные барсы» снисходительно относились к «Колючим снежинкам» не считая хоккей женским делом. Девочкам доставались лишь крупицы внимания, не говоря уже о почитании и славе, по сравнению с мальчиками.
Встречаться с кем-то из этих элитных хоккеистов было очень престижно, и от желающих девочек добиться своей цели, не было отбоя. Меня же мальчики обычно избегали, кроме очень редких встреч, которые не приводили к дальнейшему развитию отношений.
И вот на мою особу обратили внимание, что я посчитала признанием моих хоккейных, а не девичьих достоинств.
Питер, как звали молодого кавалера, пригласил меня поужинать, на что я ответила согласием. Мы отправились в какой-то неприятный бар на окраине города, где тусовались панки и любители тяжелого рока. В сигаретном дыму, толкотне и непередаваемом грохоте рок-музыки, Питер что-то пытался мне рассказывать, а затем, встретив знакомых, потопал с ними сыграть партию в бильярд. Он попросил меня обождать, когда закончит игру, но после одной игры начал другую.
Я не выдержала такого свидания и дав Питеру от ворот поворот, уныло поплелась домой, час прождав на автобусной остановке. Когда этот тип еще раз позвонил, я отказала ему в следующей встрече. С меня довольно и одного раза.
Через несколько дней еще один паренек из «Барсов» заинтересовался моей персоной. Не долго думая я приняла приглашение пойти с ним в кино. Может он окажется приличным мальчиком, кто умеет ухаживать за девочкой.
Гарри, как звали моего нового кавалера, произвел на меня самое благоприятное впечатление. У него были манеры галантного и заботливого джентльмена, которые покоряют женские сердца.
После похода в кино, Гарри пригласил меня к себе домой, на чашечку кофе. Он жил в настоящей усадьбе, закрытой от посторонних глаз густой зеленью деревьев. На территории усадьбы находилось даже маленькое озерце, по которому плавали два черных лебедя и несколько уток. В середине озера был построен домик для птиц, в виде средневекового замка.
Такая роскошь могла принадлежать только очень богатым людям, о чем с гордостью и поведал мне Гарри. Его отцу принадлежала крупная фирма по продаже дорогих моделей автомобилей. А сам Гарри с важностью расфуфыренного павлина раскатывал на «Ламборджини», стоимостью свыше ста тысяч долларов. Он лихо управлял своей красавицей, от которой сходили с ума все местные девчонки. Но лично меня впечатлила не машина, а восемьдесят шесть комнат трехэтажной усадьбы. Гарри провел меня по ним, как по дворцовым покоям. Эту усадьбу обслуживали два привратника, восемь служанок и два повара, не включая личного шофера лимузина, которым пользовался отец.
С родителями Гарри не имела чести познакомиться, они куда-то уехали по делам и их сын решил мне показать спальню. Это был заключительный этап в экскурсии по жилищу мультимиллионеров. Спальне, отделанной в восточном стиле, могли бы позавидовать эмиры, шейхи и султаны, а я уже устала восхищаться. Я прекрасно знала, что богатые люди в Америке утопают в необыкновенной роскоши, но никогда не представляла, что эта роскошь может быть просто безграничной. Она воспринималась как волшебная сказка, а не как реальное жилье.
Такое сверхбогатство сшибало с ног, подавляло сознание и угнетало, показывая какое ты жалкое ничтожество, по сравнению с настоящими хозяевами жизни.
Наверняка и Гарри чувствовал себя хозяином жизни, которому принадлежит весь мир.
- Эли – он неожиданно обхватил меня за талию и притянул к себе – у нас сегодня был прекрасный вечер. Предки приедут только завтра днем. У нас впереди вся ночь.
Не успела я ответить как почувствовала спиной упругость пружин королевской кровати и жаркое дыхание Гарри у своего уха.
Мгновенно перевоплотившись из обаятельного джентльмена в коварного обольстителя, юноша начал поспешно срывать с меня одежду и страстно шептал: «Ведь ты сама этого хочешь, так зачем сопротивляешься?»
А я не сопротивлялась, а отчаянно барахталась под напором мужской страсти, пытаясь как-то придать более пристойный вид любовным ласкам.
- Гарри – упрашивала я не в меру ретивого кавалера – ну не так сразу, все же было так хорошо, зачем же все портить!
- Я хочу сейчас – Гарри рывком сдернул с меня джинсы вместе с трусиками и накинул мне на лицо мою шелковую блузку – молчи и не трепыхайся!
Напускная вежливость и хорошие манеры слетели с него как легкая туманная дымка и перед моими глазами предстал хищный оскал насильника. Похотливые лапы шарили по моему обнаженному телу, причиняя не удовольствие, а боль. А еще большую боль я чувствовала от состояния своей униженности.
Гар-р-ри! Прошу же тебя, прекрати! – чуть не рыдала от отчаяния – Я не хочу так, не хочу!
Парень ничего не ответил, а схватив меня за волосы, прижал голову к подушке с такой силой, что я вскрикнула.
Прежде чем он успел совершить завершающий акт насилия, я кое-как вывернулась из его цепких объятий и нанесла мальчику удар коленкой под низ живота.
Гарри свалился с кровати, согнувшись в три погибели и с перекошенным от боли лицом и протяжным подвыванием начал кататься по полу.
Я же, подхватив свою одежду, хотела выбежать из спальни, но двери оказались запертыми. Гарри оказался предусмотрительным.
- Убью – шипел он на полу, извиваясь как змея – убью стерва!
- Открой дверь, подонок – наклонилась я к нему – открой по хорошему.
- Все – продолжал он шипеть – все, конец тебе!
Поняв, что с ним сейчас бесполезно говорить, я распахнула окно спальни и спрыгнула со второго этажа. Впопыхах натянув на себя джинсы, туфли и блузку, я как угорелая побежала домой.
Никому ничего не рассказала и встретившись на следующий день с Гарри в школе, я демонстративно отвернулась от него и прошла мимо. Он проводил меня взглядом, полным ненависти и ущемленного мужского самолюбия, но не стал обострять ситуацию.
Какое же было мое изумление, когда через неделю, еще один хоккеист из «Снежных барсов» позвонил мне и предложил о встрече.
Я заподозрила что-то неладное. Они что, все сговорились? То ни одного мальчика нет, то все вдруг косяком пошли как стая рыб в рыбацкие сети. И почему-то одни «Барсы»!
Элитные юноши, к которым девчонки виснут на шею, им что, гулять не с кем?
Чарли, как звали третьего парня, клятвенно заверил меня. Что он уже давно выделил меня от остальных девчонок, но просто никогда не решался подойти. Хотя я не очень-то поверила в его робость, зная, что он имеет подружку. Девушка эта, Лилиан, а проще Лили, как все в школе ее называли, недавно отодрала за волосы одну нахалку, посмевшую увиваться вокруг известного спортсмена и симпатичного юноши.
Поэтому я не восприняла всерьез все эти басни. Но Чарли приготовился к долгой осаде. Он усердно восхвалял мой ум, порядочность, доброжелательный характер и особенно восхищался моей блестящей хоккейной карьерой.
- Нам будет о чем поговорить – убеждал Чарли и приглашал на романтический вечер в ресторане «Пиратская таверна».
Мое холодное сердечко после двух последних фиаско начало подтаивать от пламенного красноречия хоккеиста, но тем не менее я отказала ему, заявив, что не собираюсь выяснять отношения с Лили в кулачном поединке. А то, что Лили пустит в ход свои кулачки, чтобы отдубасить очередную соперницу, я не сомневалась. На это возражение Чарли приготовил целую речь, где как профессор неразумной школьнице, доказывал мне, что его роман с Лили давно отошел в прошлое и лишь сохраняет призрачную видимость. Да и разве вертихвостка Лили может сравниться со скромной и уважающей себя девушкой с манерами истинной английской леди?
Последний слащавый, но изысканный комплимент, заставил меня наконец окончательно сдаться.
Мы действительно провели превосходный вечер в «Пиратской таверне», первоклассном ресторане, где официанты были наряжены в форму морских разбойников, а помещение ресторана напоминало пиратский корабль. Цены также являлись под стать пиратским, но Чарли за все расплачивался и вообще, ухаживал за мной как за принцессой.
После обильного ужина, юноша повез меня на своей машине подышать свежим воздухом в городской парк и полюбоваться звездным небосводом.
Но звезды его не очень интересовали. Чарли завел разговор о возвышающей душу силе любви. Он пел так сладко, как соловушка весной и я даже не заметила каким образом его рука проникла мне под юбку. Чуть осмелев, и не получив решительного отказа, Чарли расстегнул мне блузку и начал целовать меня в плечи и губы. Я размякла и жаркий пыл страсти все больше и больше охватывал меня. Перебравшись на заднее сиденье, мы освободились от стеснительного бремени одежды и окунулись в соблазнительное море наслаждений.
Горячие волны накатывались на мои груди, изгибы шеи и спины, бедра, колени и пятки, щекотали, пощипывали и теребили все тело, заставляя стонать от упоительных любовных ласк. Чарли оказался опытным соблазнителем и умелым любовником. Он улавливал мои потайные желания и чутко реагировал на них, и я словно утонула в пылу своей страсти и не прислушивалась к смыслу произносимых им слов, а только к их мелодичному и убаюкивающему звучанию. Но все же одно слово больно кольнуло мне слух.
- Гарри.
- Что Гарри? – мое тело покрылось ледяным ознобом – О чем ты?
- Я не такой как он – умилительно прошептал Чарли и тут же осекся, поняв, что не следовало произносить это имя.
Но было поздно.
Волшебные грезы исчезли. Далекие звезды освещали своим холодным блеском ночное небо и наполняли мою душу бесконечной тоской.
Я лежала голой под потным телом возбужденного парня и предавалась низменному грехопадению. Отвращение охватило меня. Липкие противные руки скользили по мне, причиняя непереносимые муки.
- Да пошел ты со своим Гарри – забилась я в истерике – пошли вы все, кобеля гадкие!
Выскользнув из объятий Чарли как мыло из рук, я запрыгнула на переднее сиденье и начала лихорадочно одеваться. Слезы брызнули из глаз, как из полноводного ручья, и я заревела. Как маленькая девчонка, у которой отняли любимую игрушку.
Я выскочила из автомобиля, прежде чем Чарли успел меня остановить, но не успела далеко убежать. Сил не осталось, или ноги отказались слушаться. Я просто распростерлась на траве, и рычала как смертельно раненный зверь.
Чарли силой затащил меня в машину и умолял успокоиться.
- Прости меня Эли, прости, я не хотел тебя обидеть!
- Вы соревнование устроили, да! – продолжала реветь я и дрожала всем телом – Питеру не удалось, у Гарри сорвалось, а теперь ты! Будешь всем теперь хвалиться как со мной переспал, да! Удалось соблазнить дурочку!
Я попала в самую точку, так как Чарли слишком слабо пытался разубедить меня и плел что-то несуразное в свое оправдание.
Наверняка он клял сейчас себя за то, что сморозил явную глупость, упомянув про Гарри. Несомненно, ему было хорошо известно, что произошло у меня с его соратником по команде.
«Снежные барсы», очевидно, затеяли глупую игру. Кто быстрее переспит со мной, тот и выиграл. А я являлась лишь разменной монетой. Все эти соображения и выдала Чарли, прокляв и его и всю хоккейную команду «Барсов».
Чарли выудил откуда-то бутылочку с виски, выпил немного сам и предложил отхлебнуть и мне, для успокоения. Я сделала несколько глотков и мне действительно стало легче.
Чарли привел свои мысли в порядок и попросил внимательно выслушать его.
Он убеждал меня, что действительно испытывает сильные чувства по отношению ко мне, а что касается моих подозрений…
Тут я посмотрела ему прямо в глаза и твердо произнесла:
- Только не  ври пожалуйста.
Чарли слегка поежился и тяжело вздохнул:
- Да ничего такого, ну рассказал мне Гарри, что с того?
- А сначала Питер, а кто следующий?
- Да не беспокойся ты так, никто к тебе больше из команды не подойдет.
- Ты так уверен? Интересно почему? Что за темные делишки вы там задумываете? Вы не барсы, а жалкие крысы! Может других девушек тоже подло обманываете? Лили например!
- Ты Лили не вмешивай, с ней у меня все серьезно.
- И я что, должна теперь восхищаться твоим благородством? Мне сказочку наплел про любовь и про то, что с Лили у тебя все кончено, а сейчас вдруг утверждаешь, что с ней все по серьезному. Чарли! Хватит врать, у меня уши вянут. Интересно, что Лили скажет, когда узнает как вы наивных дурочек в свои сети сволочные заманиваете. А какой приз победителю, пиво или что покрепче?
- Лили это не касается – вдруг вспылил Чарли – не дай бог ты ей скажешь.
- Ага, испугался! А побледнел весь, значит я права!
- Не пори горячку Эли, мы все решим сами, а Лили не трогай.
- Нам нечего решать! Меня, значит, можно трогать, а Лили нет – заупрямилась я – какая она у тебя недотрога оказывается. А ей обязательно обо всем расскажу, может и ей есть что рассказать. О том, например. как она со всеми «Барсами» переспала. Пусть поделится со мной своим богатым опытом, думаешь только тебя она в своей постели принимает?
- Ах ты дрянь!
Чарли надулся от злости как воздушный баллончик. Готовый лопнуть и покрылся красными пятнами. Он готов был прыгнуть на меня как разъяренный дикий бизон и разнести рогами в клочья. От моих слов у него наверняка выросли рога до самых небес. Видно мальчик и не думал расставаться с любимой девушкой, этой очаровательной милочкой, рядом с которой я выглядела гадким утенком.
Но я не испугалась.
- Только попробуй меня тронуть! – храбро прикрикнула на бизона – так вмажу по рогам, что на Луну улетишь!
Свирепый бизон сник, сдулся до размеров крошечного бизончика и жалобно захрюкал:
- Эли, ты только пойми меня правильно…
- Может я тебя и пойму правильно, но если ты скажешь мне – права я или нет?
Чарли весь вспотел от напряжения, так ему было неохота делиться мужскими секретами, а я еще добавила жару:
- Лили немного потеряет, если бросит тебя, я бы на ее месте точно бросила…
- Бросают камни – хмуро поправил меня Чарли – людей оставляют.
- А ты не человек – вскипела я от такого замечания – а грязный червячок. И вся ваша команда червячки. В вас не камни кидать, а запустить целую гору, чтобы сразу прихлопнуть!
- Глупо все вышло – наконец начал сдаваться уязвленный хоккеист – только не суди строго обо всех.
- А кого именно я должна судить не строго, если и ты, и Гарри и Питер…
- А Лили ничего не скажешь – треснул как расколотый орешек Чарли.
- Могила! – воскликнула я – только между нами, если выложишь все как на духу.
- И никому больше, иначе именно меняв могилу ледяную закопают.
- Я же сказала!
- Смотри, ты дала слово. Роланд все это затеял.
- Роланд!
- Да, это он. Наказание нам устроил.
- Что за бред?
- Согласен, бредовая идея.
- В наказание? В каком таком смысле?
- Это не прозвучит для тебя слишком приятно, но ты сама напросилась.
- Ничего, я выдержу любой звук, посмотрим как он выдержит треск разламываемой клюшки о его тупую башку!
- Роланд не тупой, тут были другие обстоятельства.
- Какое к черту он имеет отношение ко мне? Что за обстоятельства?
- Самые прямые. Месть.
- Месть! За что? Я ему слова плохого не сказала!
- А твоя популярность в школе, а интервью в журнале? К тебе обратился корреспондент, а не к нему. Но верь, Роланд звезда, а ты так, маленькая тусклая звездочка. Что такое несчастная женская лига по сравнению с мужской? Что могут женщины, кроме как вихлять бедрами на льду и награждать друг друга тумаками на потеху публике?
- Ну вы мужики гады!
- Это Роланд так говорит. Обиделся он в общем на тебя, что отобрала у него кусочек славы.
- Ну это понятно, не понятно только, что же за наказание он вам придумал. Встречаться со мной это значит наказание?
- Вроде того. Роланд считает тебя самой некрасивой девчонкой в школе, переспать с которой будет жестокое наказание.
- И за какие же странные грехи вы обязаны со мной переспать.
- Кто хуже всех сыграет в матче.
- И вы, как послушные пешки, выполняете все его дурацкие распоряжения?
- Он же капитан…
- Ну и что?
- Как ты не понимаешь, что Роланд суперзвезда и от него многое зависит. Почти все. Кто будет играть в команде, а кто нет, даже тренера считаются с его мнением. А в будущем…
- Я ему устрою будущее…
- Эли, ты обещала молчать. Если эта суперзвезда пронюхает, что…
- А ты Чарли – вскинула на парня гневный взгляд – ты сильно наказан?
- Я буду наказан, если ты не перестанешь меня ненавидеть.
- Любви к тебе, почему-то, не испытываю.
- Давай останемся просто друзьями, и забудем о Роланде.
- Отвези меня домой – устало произнесла я – пошли вы все к черту.
На этом мы расстались. Чарли подвез меня к дому и без конца просил не выдавать его. Я снова успокоила мальчика и он поцеловал меня на прощанье, обещав обязательно позвонить завтра.
Проскулив всю ночь от жалости к себе, и окропив подушку горькими слезами, я прокручивала в голове планы жестокой мести самовлюбленному Роланду. Долго ничего путного не могла придумать, пока ранним утром не остановилась на одном подходящем варианте.
На следующую тренировку «Снежных барсов» я пришла с книгой моей любимой писательницы, уселась на самом дальнем конце трибуны и с увлечением принялась читать. Одним краем глаза заглядывала в страницы, а другим следила, что происходит на льду. Когда замечала, что кто-то из хоккеистов смотрит в мою сторону, начинала громко шелестеть страницами и демонстративно смеяться.
Своей цели я добилась, меня заметили. Даже тренер «Барсов» на меня прикрикнул:
- Тебе что здесь, библиотека? Не могла найти другого места для чтения?
- А мне и тут хорошо – говорю невозмутимо.
Тренер ничего мне не ответил, только втихомолку выругался.
Выждала. Когда тренировка закончилась и спустилась по ступенькам к бортику ледяной площадки. Там сгрудились игроки и терпеливо выслушивали наставления тренера. Ребята неодобрительно поглядывали на меня и перешептывались между собой, кивая на Роланда. А Роланд повернулся ко мне спиной и о чем-то спорил с тренером.
Наконец тренер хлопнул в ладоши – Все свободны до завтра – и неторопливой походкой вышел из зала ледяной арены.
Роланд резко обернулся ко мне – Что ты здесь высматриваешь?
Встревоженный Чарли метнулся к капитану – Роланд, она ко мне пришла.
Бедный парень весь побледнел от страха, уверенный, что я сейчас устрою Роланду скандальную сцену. Питер криво ухмылялся, а Гарри, от греха подальше, исчез с площадки.
- Не намиловались еще, голубки – сострил ехидную гримасу Роланд и мягко прикоснулся клюшкой к груди Чарли – молодец Чарльз! Твоей дамочке понравилось. Ты герой ее романа. Ну что там про любовь написано, Эли!
Вся команда разразилась дружным хохотом.
- Не терпится ей – выкрикнул кто-то – что ты ей такое сделал, Чарлик?
Грубые шутки посыпались одна за другой, от которых наверняка бы покраснели даже портовые грузчики. Но я ничего другого и не ожидала.
- Напрасно смеешься Роланд – без тени смущения заявляю ему прямо в лицо – герой моего романа ты. К тебе и пришла.
- Ко мне? – удивленно вскинул он брови.
- Именно к тебе. Хочу свидание назначить.
Барсы на секунду смолкли от изумления, а затем принялись гоготать с новой силой и отпускать плоские шуточки уже в адрес своего капитана.
- Не упусти момент Ролл! Такое раз в жизни бывает! Первая красотка в школе на тебя обратила внимание! Только не на льду любовью занимайтесь, вы растопите весь лед. Мы плавать в нем будем!
- Тебе уже все разболтали – быстро догадался парень в причине моего визита – Ну и дальше что?
Капитан свирепо кинул взгляд на Питера и Чарли. Те моментально стушевались, сжав головы в плечи.
- Вся школа знает – не моргнув глазом соврала я – если не весь город. И все ждут, чем закончится свидание самой уродливой девчонки с самым плохим игроком в хоккейной лиге.
- Это я самый плохой игрок? – стукнул клюшкой по льду задетый за живое хоккеист.
- А кто же еще? Я наблюдала за твоей игрой. Паршиво Ролик, паршиво.
- Говори что хочешь – упрямо мотнул головой капитан – мне ничего никому доказывать не нужно. А вот ты мне спасибо должна сказать, что я к тебе ребят подсылаю. Ты же скоро зачахнешь от одиночества.
- Может я и зачахну, а вот что ты стоишь на льду в одиночестве? Вся команда на тебя работает, а ты имеешь наглость определять кто самый плохой игрок?
- Послушай ты…
- Нет, это ты послушай Ролик. Докажи перед командой. Что ты действительно барс на льду, а не жалкий цыпленок.
- Отвали девчонка, у тебя есть Чарлик, вот и назначай ему свидание.
- Испугался?
- Чего мне бояться, не тебя ли?
- А кого же еще? Испугался Ролик, девчонки, совсем желтым от страха стал. Забей мне хоть пять буллитов из десяти, тогда поверю. Что ты представляешь что-то из себя.
Снежные барсы даже смеяться перестали, пораженные моей возмутительной наглостью, доходящей до умопомрачения. Я предлагала звезде школьного хоккея поединок нападающего и вратаря. Своеобразная хоккейная дуэль под названием буллит.
Роланд мастерски простреливал ворота соперников в одиночку, когда судья назначал буллит или в тренировочных поединках. Редкий вратарь мог у него взять две-три шайбы из десяти.
Мое предложение показалось тем более безумным, что я защищаю ворота девичьей команды. А разве женщины могут противостоять мужчинам в таком сугубо мужском спорте как хоккей?
Но я не блефовала, вызывая огонь на себя. Чешский тренер, один из самых знаменитых вратарей в истории хоккея, именно буллитам и уделял особое внимание. Он считал, что умение брать буллиты и отличает классного вратаря от посредственного. Когда нет защитников и вратаря, никто не прикрывает, у него лучше и быстрее вырабатывается концентрация внимания, реакция и бесстрашие.
Иржи кропотливо учил своих учениц тактике одиночного поединка и в теории и особенно на практике.
А меня он называл своей лучшей ученицей. В начале обучения я чудом умудрялась брать одну шайбу из десяти бросков, а к концу обучения уже пять-шесть шайб.
И это у профессионалов, которые, несмотря, что они являлись вратарями могли выступать и в роли нападающих.
В хоккейной же лиге девочек я вообще была абсолютной рекордсменкой. Мне не составляло труда брать восемь-девять шайб из десяти.
Так неужели Роланд лучше Иржи, а мальчики настолько превосходят девочек, что могут разделаться с ними как с безобидными котятами?
Лично я так не считала, хотя с моим мнением не каждый мог согласиться. Понимала, что рискую, но не видела другого способа наказать Роланда, как ударить его в самое больное место. В мужское самолюбие.
- Забьешь пять – продолжала я атаку, не давая капитану опомниться – поверю, что умеешь играть. Забьешь шесть, значит обладаешь правом присылать ко мне плохих игроков. А если меньше пяти…
- К Роланду будут приходить самые плохие хоккеистки – снова прыснули от смеха ребята – соглашайся Ролл, неплохое предложение.
- Ты исполнишь мое желание – насмешливо сообщил мне звездный хоккеист – пойдешь к нам в раздевалку и искупаешься с нами под душем.
Мальчики в воодушевлении запрыгали по льду – Правильно Ролл! Хорошо сказано! Пусть нам Эли спинки потрет.
- Договорились – бросилась мне горячая кровь в голову и сжались кулаки от злости – если я проиграю, а если выиграю…
- Все что хочешь – перебил меня Роланд и хитро подмигнул своим ребятам – только не ночь любви с тобой. Сама понимаешь, я не переживу такого кошмара.
- А мне можно пережить – кто-то задорно спросил, не переставая веселиться – я не брезгливый.
Мне невыносимо захотелось перебить всех этих гаденышей, но я сохраняла спокойствие скорчив подобие улыбки. Мне предстояло самое тяжелое испытание в своей жизни.
- Потом сообщу тебе свое желание – замешкалась я с ответом – после игры.
- Нет проблем – вскинул Роланд клюшку в боевую позицию – начнем.
Я быстро переоделась в пустой женской раздевалке и встала у ворот. Мы остались с Роландом одни на льду, мальчики столпились у бортиков, к ним подошел их тренер и еще несколько незнакомых мне мужчин. Взрослым быстро объяснили ситуацию и они не сочли нужным вмешиваться в наш спор. Пусть, мол, парень потешится над девочкой и мы заодно с ним.
Мужчины даже заключили пари между собой.
- Я ставлю все десять на Роланда – предложил тренер, с недоверием поглядывая в мою сторону.
- Один к девяти – отозвался другой мужчина – парень может раз промахнуться или девчонка случайно отобьет одну шайбу.
- Два к восьми – хмыкнул еще кто-то из сопровождающих – а какая ставка?
- Сто долларов – заявил тренер – или кто-то хочет больше?
Желающих поставить больше ста долларов не нашлось.
- Половина выигрыша твоя, Роланд! – раздались торжествующие выкрики в ледовой арене – кончай ее!
Капитан команды, не переставая ухмыляться, начал медленный разбег с центра площадки, водя клюшкой шайбу перед собой. На мгновение он остановился, поиграл с шайбой, затем замер на несколько секунд и понесся на меня как разъяренный бык на тореадора.
Прежде чем я успела дернуться, стремительная шайба, черной молнией мелькнула у меня за спиной. Роланд бил не хуже Иржи и заслуженно являлся главным кандидатом в профессиональные клубы. Хоккеист победоносно вскинул клюшку над головой и артистично поклонившись трибунам сделал круг почета.
Трибуны раскалывались от грохота, поддержав первый успех своего любимца.
- Эли! – терзали мои уши и душу унизительные выкрики – не бойся, мы тебя не обидим в душе! Только намылим тебе шейку немного… и все остальное! А потом и ты нам спинки потрешь! И ниже, Эли, ниже!
Я старалась забыть о неудаче и вспомнила все наставления Иржи.
- Не волнуйся, главное не волнуйся – успокаивала себя – все не так страшно.
Он быстрый, очень быстрый и резкий, но прием применил совсем примитивный. Обвод справа, обвод слева, еще раз вправо и бросок. Толчок правой ногой, значит шайба пойдет влево, толчок левой ногой…
Вторая шайба встряхнула сетку за моей спиной, затем следующая, и еще одна…
Все слилось в одно бесцветное пятно, смолк весь шум и бесстыжие подвывания.
Остался только Роланд, за которым зорко следила, предугадывая каждое его движение. Четыре – ноль, но это только начало большой игры. Я приноровилась к его тактике и еще не все потеряно.
К моему счастью, Роланд, после легких шайб, послушно влетавших в мои ворота одна за другой, расслабился и нарочито медленно пытался меня обыграть.
Он решил показать подавляющее превосходство над беззащитной малышкой. Этот трюк ему не удался. Пятую шайбу я легко отбила, так же как и шестую. Счет стал четыре – два.
Тренер с досадой взмахнул руками и сурово прокричал:
- Роланд! Твое глупое жеманство мне стоило двести долларов! Перестань паясничать!
- Не разводи нежности капитан – поддерживали своего тренера «Барсы» - добей ее! Нам в душ пора! Там Эли будет с нами нежничать!
Снова затих шум и все исчезло. Я напрягла все мышцы тела, не упуская малейшего движения Роланда из поля своего зрения. Я стерегла его как горный орел стережет свою добычу. От меня не ускользал даже неслышный скрип коньков, даже незаметная капелька пота, упавшая на лед со лба хоккеиста.
Роланд начал нервничать. Ведь он знал, что шестую шайбу он не сумел забить, хотя уже и не кривлялся. Все его мастерство не помогло поколебать сетку моих ворот м в седьмой раз.
Четыре – три. Остались три последние шайбы.
Мне уже не казалось, а действительно мертвая тишина опустилась на ледовую арену.
- Давай Роланд! Одинокий вскрик прорезал зал и мгновенно потонул в море тишины.
И тренеры и хоккеисты поняли наконец, что я не девочка для битья, а профессиональный игрок. Исчезла разница между мужчиной и женщиной. Сражались два равных по силе игрока. Сражались как гладиаторы, на смерть. Оба знали, что пощады не будет. Каждый обязан был выиграть.
Роланд допустил серьезную ошибку, используя одну и ту же тактику, которую я раскусила.
Восьмую шайбу я взяла очень тяжело, так быстро она летела. Но взяла. Счет сравнялся. Четыре – четыре.
- Поверху бей – не выдержал тренер – тебя, что учить надо?
Мудрый наставник прекрасно понимал, что глупо использовать один прием, когда он уже не срабатывает.
Роланд кивнул. Он уже не улыбался. Его лицо превратилось в безжизненную маску. Хоккеист умел подавлять эмоции и уже не развлекал публику своей клоунадой.
Парень не пошел на обводку, а швырнул шайбу издали, в верхний левый угол. Любимый бросок Иржи, который учил меня как его отбивать локтевым щитком. Высшая чешская школа, которая не прошла для меня даром.
- Четыре – пять в мою пользу!
Радость переполнила мое сознание, но я не выдавала своих чувств, а настроилась на последнюю шайбу. Решающую для Роланда.
Мальчик очень долго переминался с ноги на ногу, раздумывая как ему поступить. Тренер молчал, молчали и все хоккеисты. Никто не подсказывал Роланду как мне лучше забить. Последняя шайба должна быть только на его совести.
Роланд сорвался с места как ракета и пошел на нижнюю обводку. Только я выбрала подходящую позицию, как в последнее, перед броском мгновение, он поменял тактику и сделал бросок с ближней дистанции в правый верхний угол.
Изумительное мастерство, достойное зависти даже профессионалов. Редко кому удается так ловко подкинуть шайбу и с лета нанести по ней сокрушительный удар.
На такой сверхскорости невозможно успеть подставить щиток. Иржи учил и таким сногсшибательным броскам. В прямом смысле слова. Такие шайбы берут только маской, рискую получить сотрясение мозга.
Как бы ни мужественен был вратарь, чаще всего он инстинктивно уклоняет голову. Такие шайбы называются мертвыми. Взять их почти невозможно. Иржи учил нас только теории, а на практике не рискнул здоровьем своих учениц.
Практику я испытала только после удара Роланда, подставив шайбе маску. Я влетела в сетку как пуля. Меня как будто ударили по лбу огромной дубиной. Сразу затошнило и все поплыло вокруг перед глазами. Шайба тоже плыла вместе со всем залом и подлетевшими ко мне ребятами с тренером. Они словно слетелись с неба и что-то кричали мне. Но я ничего не соображала. Кроме одного. Шайба лежала за линией ворот.
- Четыре – шесть! Я победила!
На Роланда жалко было смотреть. Он в недоумении разводил руками и осматривал свою клюшку, словно искал в ней дефект. Затем вяло подкатился к бортику площадки, перепрыгнул через него и уселся на скамейку запасных. Его взгляд был отрешенным и он, как бы, не замечал происходящего вокруг.
А меня тем временем тренер приводил в чувство, хлопая ладошкой по щекам. Я чувствовала себя как на быстрой карусели, которую к тому сильно раскачивало. Едва сдерживаясь, чтобы не вырвать, так меня тошнило. Кто-то принес воды. Я сделала несколько глотков и чуть полегчало.
Меня вынесли с площадки в тренерскую комнату и напоили каким-то противным снадобьем. Затем уложили на широкое кресло и около меня засуетился один из мужчин, назвав себя доктором. Осмотрел мою голову с огромной шишкой на лбу и успокоил, заверив, что скоро все пройдет.
Лишь через час я смогла встать и удержаться на ногах. Словно пьяная пошла домой, отказавшись от посторонней помощи. Радость от победы почему-то быстро улетучилась. Теперь следовало придумать подходящее наказание Роланду, хотя проиграть девчонке и есть для него страшное наказание. Я поколебала его непререкаемый авторитет, бросила тень на яркую звезду и затмила его былую теперь славу.
Мне вполне хватило бы насладиться своей победой и его поражением, но не могла забыть слова Роланда. Они жгли мое сердце как раскаленное железо.
Он не переживет такого кошмара! Посмотрим как ты переживешь то, что я тебе сейчас устрою!

2 января.
Вот и наступил Новый год. Немного отошла от всех последних событий, таких невероятных и драматических. Собралась наконец с мыслями, чтобы все подробно записать.
Не следующий день после поединка с Роландом, я подошла к нему в школе на большой перемене и спросила готов ли он выполнить мое желание.
Роланд, который ничем не выдал своих переживаний по поводу поражения, и выглядел таким же спесивым и высокомерным как и всегда, слегка скривился в усмешке и процедил сквозь зубы:
- Выкладывай, что ты там задумала?
Я прекрасно понимала, как ему не хочется унижаться перед девчонкой, но и нарушить данное им слово он уже не мог.
В хоккейном мире существует свод негласных правил, нарушать которые не принято. Мир этот суров, но справедлив. Хоккеисты простят любой проигрыш, любое унижение, но только не потерю доверия к своему слову. Слово должно быть твердым как лед, а не жидким как вода. Отступников карали презрением и они долго не выживали в лиге самых мужественных спортсменов.
Роланд хорошо осознавал этот факт, и по сути, сейчас представлял из себя лишь покорную мне игрушку. Но эта игрушка имела очень строптивый характер.
- Ты все узнаешь – таинственно произнесла я – сегодня вечером.
- И где же мы проведем этот вечер, позволь спросить? – неожиданно парень схватил меня за талию и притянул к себе.
- Я же тебя ни о чем не спрашивала – оторвала его крепкие руки от своего тела – так и ты…
- А могла бы спросить – настаивал Роланд, пытаясь меня чем-то соблазнить и облегчить свою участь – например куда мы направимся после чудесного ужина в шикарном ресторане? Как тебе нравится идея провести потом ночь в моей постели?
- Вспомни, что ты говорил вчера?
- Что вы женщины такие злопамятные? Не придирайся к словам Эли. Если у тебя покрылось льдом сердце от невинной шутки, то в моей постели оно быстро оттает. Можем провести ночь и в гостинице. Я знаю очень приличный уголок. Там есть номера с джакузи, с бассейнчиками в виде сердечка и с водяными матросами. Неземное удовольствие, поверь мне.
- У меня другой план – сухо заметила я – и он не включает ни шикарный ресторан, ни, тем более, ночь любви с тобой.
- Что же интересно за план?
- А то, что ты мне предлагал. Проведешь вечер в женской раздевалке. В душевой. Потрешь спинки девочкам. Если они разрешат, то и ниже.
- Не в моем вкусе – отверг это соблазнительное предложение Роланд – Ладно, пошутили и хватит. Давай поговорим серьезно. Двести долларов и забыли. Согласна?
- Я и не думала шутить, а деньги мне твои не нужны.
- Пятьсот долларов.
- Роланд!
- Ну хорошо, тысяча – моя последняя цена.
- А сколько стоит удовольствие. Чтобы полюбоваться, как ты с девочками под душем плескаешься. Видишь. Какое хорошее у меня желание. Мечта любого мужчины.
- Ну и стервочка ты Эли!
- Уж какая есть. Не будешь больше со мной связываться.
- А ты согласовала эти планы с девчонками? Я не думаю, что они такие дуры, чтобы согласиться.
Роланд был прав. Девочки на это не пойдут, но я его хотела просто попугать. А в действительности я задумала кое-что другое.
- Возможно – пожала я плечами, - но в душе ты искупаешься. Когда все будут на тренировке, зайдешь со мной в женскую раздевалку, разденешься, постоишь под душем минут пять, оденешься и выйдешь. Вот и все.
- А если кто-то зайдет в это время?
- Не зайдет. Я закрою двери на ключ и никто ничего не увидит. Кроме меня конечно.
- Я могу раздеться для тебя в другом месте, более уютном месте, мы можем и вместе раздеться в моей ванне. Эли, стоит тебе захотеть…
- Меня устраивает этот вариант.
- Ну ладно – тяжело вздохнул Роланд, - но только чтобы быстро. Раз-два и вышли. И потом, еще просьба. Пусть это останется между нами. Ребятам придумаем что сказать.
- Не возражаю. В общем так. сегодня в пол девятого жди меня около лестницы у выхода. Я пойду вроде бы в туалет и мы зайдем в раздевалку. Не забудь взять с собой полотенце.
- Не забуду – пообещал Роланд и с надеждой в голосе произнес – Но если ты передумаешь… ты не знаешь от чего отказываешься.
- Не хочу знать – резко отрубила я – все будет как я сказала.
На этом наш разговор закончился. Месть получалась какой-то глупой и не слишком жестокой, о чем мне постоянно грезилось, но я сочла ее вполне достаточной. Роланд и так получил по заслугам на глазах у своей команды и тренера.
Унижать достоинство человека не в моих правилах, но не хотелось лишать себя удовольствия немного поиздеваться над ним. В конце концов я это заслужила.
Почему-то сильно волновалась и едва дождалась намеченного часа. Беспокоилась, что хоккеист в последний момент передумает и не придет.
Но он ждал меня в условленном месте плотно вжавшись в темный угол. Словно гигантская тень оторвалась от стены и нависла надо мной своими внушительными габаритами.
- Привет Ролик – шутливо поприветствовала юношу – ну что готов к омовению?
- Месяц не мылся – улыбнулся Роланд – всю ночь не спал и мечтал о женской душевой. Давай, веди меня туда.
Мы быстро, как два заговорщика, прошмыгнули через длинный коридор и я открыла своим ключом девичью раздевалку. Роланд уверенно туда зашел, небрежно швырнул свою сумку на скамейку и по-хозяйски  начал осматривать в открытых ячейках шкафчиков женское белье.
- Ты же не в музее – напомнила ему о цели прихода – сам же хотел по быстрому.
- А когда кончается тренировка – равнодушно осведомился он.
- Через полчаса.
- Так куда спешить. Не каждый же день здесь бываю. А чьи это трусики такие огромные? У кого это интересно такая…
- Какая тебе к черту разница! Твое место в душе, так и иди туда!
Я аж заскрипела зубами от злости. Мальчик по видимому решил пощекотать мне нервы и сорвать все мои планы. Неизвестно, кто над кем больше поиздевается.
- Раздевайся – повысила на него голос – и бегом в душ.
- Я и так бежал сюда, и запыхался малость. Дай немного отдохнуть – Роланд развалился на скамейке, сложил руки на груди и закрыл глаза.
Я его тут же спихнула со скамейки и слегка дала по шее.
- Хорошо, хорошо. Для твоих глаз только, Эли – хоккеист нарочито медленно начал расстегивать пуговицы на куртку. Одну, другую, третью…
через минуту я не выдержала и рывком стащила с него куртку, стянула свитер, расстегнула брючный пояс и потянулась к рубашке.
- Ты волнуешься Эли? – надсмехался надо мной парень – что ты так суетишься? У нас еще полно времени.
Я едва сдерживалась. Чтобы не треснуть его чем-то тяжелым по голове. Закрыв глаза, стянула с хоккеиста и рубашку, а затем освободила и от майки с трусами. Раздела Роланда как мать раздевает своего маленького сына. Мальчик предстал передо мной во всей своей обнаженной красе. Молодой, здоровый, сильный и красивый.
- Ну иди же купайся – сильно толкнула его в плечо – чего ты ждешь!
- О, какие мы щепетильные – проворковал Роланд – какие стеснительные. Глазки закрываем! А вот я хочу посмотреть какая ты из себя красотка в голеньком виде. Я тоже умею девочек раздевать.
Не успела даже охнуть, как мгновенно запуталась в мощных руках атлета, как мушка в паутине. Эти руки напоминали железные клещи и они швырнули меня на кожаный диванчик, стоящий около входа в раздевалку.
- Я… я… буду кричать – пропищала я, с ужасом наблюдая как мой легкий тренировочный костюм улетел куда-то за шкафчик. Его словно сорвал ураганный ветер, также как и беленькие трусики. Затем ураган, как пылающий огонь обхватил мою плоть.
- Кричи – посоветовал ураган – только погромче, чтобы все слышали.
Впервые в жизни мной овладевали так стремительно. Сопротивляться этой зверской силе было невозможно, но к моему величайшему удивлению я ощутила не горестный позор, а прилив необузданной страсти.
Не о том ли всегда тайно мечтает каждая женщина, чтобы полностью отдаться пылкому, мускулистому мужскому телу и позволить ему приносить тебе неописуемое удовольствие.
Сладостные судороги как горячие волны подымали вверх и с силой кидали вниз, щипали, сжимали, терзали и все больше и больше закручивали в водоворот телесного наслаждения.
Два голых тела напоминали один извивающийся клубок, который испытывал прочность пружин несчастного диванчика. Наверняка, ему еще никогда не приходилось выдерживать такую трепку, а мне оказаться в центре сладострастного торнадо по названию Роланд. Внутри меня бушевал неистовый огонь, доходя до самого сердца, и впиваясь ногтями в упругую груду мышц. Я стонала от приступа всеподавляющей демонической страсти.
Не имею представления сколько времени продолжалась эта чувственная буря, может мгновение, а может и вечность.
- Прекратите сейчас же, что вы делаете? – этот визгливый крик мгновенно расколол мир надвое и вернул нас из романтической сказки в серую действительность. Я оказалась в самом кошмарном сне, который только можно представить.
Вся девичья команда во главе с тренером, начальницей спортивного отдела, глыбоподобной мисс Хартвиг и самим директором школы мистером Веллингтоном, сгрудились около диванчика как голодные грифы около умирающей жертвы.
Их горящие от любопытства, восторга и презрения глаза прожигали насквозь, ввергая меня в пучину вселенского стыда. Хуже этой картины возможна только картина с изображением грешника в аду.
Роланд быстро оделся, а я даже не знала где валяется мой спортивный костюмчик и скрючилась в три погибели, прикрывая что можно и прежде всего лицо. Кто-то из девчонок прикрыл меня полотенцем.
- Так, Роланд, ко мне в кабинет, живо! – громко произнес мистер Веллингтон и выскочил быстрым шагом и раздевалки.
Тон его голоса не допускал возражений и Роланд, застегивая рубашку на ходу, подобрал свою сумку и последовал вслед за директором. Перед выходом он обернулся и прерывисто, как после долгого бега, выдохнул из себя:
- Ничего такого не случилось. Ну побаловались немного с Эли. Все так делают.
- В женской раздевалке? Нашли место. Идиоты! – прорычала мисс Хартвиг – и время! Когда директор в школе!
После того как Роланд вышел, она напустилась на бедных тренеров:
- А вы куда смотрели?
Те только в недоумении пожимали плечами:
- Кто ж мог такое предположить? Тренировка… Роланд… Эли! Невероятно!
- А мы-то думали, почему тебя там долго нет – заверещали наперебой девочки – а тут такой грохот и крики из раздевалки…
При этих словах девочки переглянулись между собой.
- Роланд! Эли!
- Я бы скорее поверила, что он тебя убивает – сердито вымолвила начальница и смачно выругалась – а сейчас мне отвечать за все придется!
- Причем тут вы? – не согласились хоккеистки – если такая любовь… тайная…
- А может насилие – засомневалась начальница – Эли, скажи честно, тебя Роланд изнасиловал или нет? Мне полицию вызвать?
Девочки примолкли от такого ужасного заявления. Тут запахло настоящей бурей.
- Нет… - едва выдавила из себя.
- Твое нет звучит как да – настаивала начальница – значит все-таки изнасиловал. Я давно подозревала, что Роланд на такое способен. Он совершенно обнаглел.
- Я же сказала, что нет! – закричала я и заплакала от унижения – оставьте меня в покое!
С помощью девчонок оделась и поскорее удалилась из спортивной арены, чтобы не слышать оскорбительных насмешек и намеков.
- Потренировалась… - хлестали ливневым дождем горькие слова – многому тебя Роланд научил?
Капитану «Барсов» тоже досталось на орехи:
- Ну сейчас он запоет в зубах этого крокодила…
Три дня не показывалась в школе, опасаясь всеобщего позора, но продолжала регулярно посещать тренировки. Старалась не обращать внимания на насмешливые взгляды и язвительные комментарии девчонок. Есть поважнее дела и они вскоре успокоились. Сезон был в разгаре и впереди предстояли самые ответственные игры. Нам удалось выиграть у «Волшебниц» и выход в отборочный турнир стал почти реальностью.
Мое появление в школе вызвало всеобщий ажиотаж, как будто других проблем не существовало. Самое обидное, что многие не верили, что я победила Роланда в честном поединке. Ходили слухи, что он сам добровольно мне проиграл, а я за это согласилась с ним переспать.
В общем, перемывали косточки кто как горазд, хотя у нас в школе каждый день разборки происходят. Кого, когда, с кем и где застукали. Правда наша история была особая, да и не каждого ловит сам директор, которого за тяжелый и неуступчивый характер прозвали Сатана. Он и в самом деле похож на Сатану. Огромного роста, лысый и с бородкой-клинышком. Всегда угрюмый, раздражительный и орет как сумасшедший. Только рогов и хвоста не хватает.
Все учителя перед ним на цыпочках ходят и трусятся как осиновые листочки по ветру от страха. Ему дано право казнить или миловать, но я все-таки надеялась, что грозу со штормом и молниями пронесет. Все-таки сам Роланд замешан в этой истории. А Роланду, то есть живой легенде нашей школы простительно все. А за его тенью и меня не заметят.
Живая легенда теперь меня приветствует легким кивком головы, как всех девчонок с кем он когда-то переспал. А удостоились такой великой чести почти все смазливые девицы школы. На игры «Колючих снежинок» он также начал ходить и даже помогать советами. Понял наконец-то, после своего поражения. Что слабый пол тоже умеет играть в настоящий хоккей.
Новый год встретила в компании Чарли. Он пригласил меня, свою подружку Лили и еще несколько молодых парочек. А лично для меня привел своего хорошего друга Фрэнка. Фрэнк оказался милым и симпатичным парнем, к которому я сразу же почувствовала симпатию.
Мы чудесно провели время, веселились, болтали, танцевали до самого утра. А утром, когда все начали расходиться и я уже села в машину Фрэнка, чтобы он отвез меня домой, вдруг подбегает Лили и с расстроенным видом заявляет:
- Эли, только что Чарли позвонил тренер «Снежных барсов». Плохие новости.
Сердце сжалось у меня от тревожного предчувствия.
- Что еще за неприятности?
- Вампир дисквалифицировал вас с Роландом на год – продолжала Лили – вот гад! Говорит, что за недостойное поведение вы должны быть наказаны в назидание другим.
К машине подошел Чарли и другие ребята с помрачневшими лицами и принялись дружно ругать Вампира:
- Будь он трижды проклят, кровосос ненасытный! Как нам теперь играть без Роланда! Без него не выиграть чемпионат страны!
- Решение Вампира отменят – выразила я слабую надежду – за Роланда вступятся тренеры, дирекция хоккейной лиги, родители.
- Не вступятся – возразил Чарли – в лиге и так много скандалов, зачем им еще один. И тренеры других команд тоже не вступятся. Без Роланда у них больше шансов выиграть у нас.
Как оглушенная поехала домой, не слушая утешения Фрэнка. Вот и начался Новый год! А я-то по наивности надеялась, что все обойдется. Не обошлось!

8 января.
Не хочется появляться в школе, так там плохо. Я стала чувствовать себя отверженной. Все меня сторонятся и бросают косые взгляды. Даже учителя избегают.
Но нашлись и такие, кто поддержал в трудную минуту. Разумеется, в первую очередь это Чарли, Лили, Фрэнк, а еще Роланд. Никак не ожидала от него такого благородства. Он позвонил мне и сообщил, чтобы я себя ни в чем не винила. Сейчас начал тренироваться в одной из студенческих команд, куда ему предложили поступать еще полгода назад. После окончания школы, в следующем сезоне будет выступать за эту команду.
Правда, его мечта стать чемпионом страны среди школьников так и не осуществится. Пожелал и мне не расстраиваться. Время идет быстро и на другой год я снова буду играть.
Воодушевленная разговором с Роландом, я решилась пойти к директору школы и попросить его снять наказание с капитана. Пусть дисквалификация останется только на мне. Но Вампир даже не хотел меня выслушать.
- Ты опозорила честь нашей школы – злобно выговаривал он мне – скажи спасибо, что выгнал только из команды, а не из школы. Твоих родителей пожалел. Роланда тоже пожалел, хотя он заслужил более строгое наказание. Весь город теперь знает. Какое бесстыдство у нас творится! Уходи и не показывайся мне больше на глаза!
Закусив губу от досады, я выскочила из его кабинета как ошпаренная. Не за себя же пришла, но Вампир этого шага не оценил.
Как ни обидно, но не вижу выхода из создавшейся ситуации.

10 января.
Вчера вечером мне позвонил старший тренер «Снежных барсов» мистер Коллинз.
- Ну что Эли – говорит он с укором в голосе – что же ты нас так подвела? Без Роланда нам сейчас просто гибель.
- Сама знаю – грустно отвечаю – я и девочек тоже подвела. Виновата, но и ваш Роланд тоже не святой. Все из-за него началось.
- Мы все не святые – поддакнул мистер Коллинз – и я хорош. Не остановил вас вовремя.
- Кто мог ожидать, что все так получится?
- Согласен, никто, и если бы не ваш Вампир…
- Неужели ничего нельзя сделать?
- С директором школы ничего. Хоккей его не интересует. Уперся как осел упрямый, а вот ты нам сможешь помочь.
- Да была я у Вампира. Выгнал он меня, даже слушать не захотел. Не м кем разговаривать.
- Да я не об этом.
- А о чем же?
- Эли, я видел тебя в деле. Профессионально играешь. Удивила.
- Приятно слышать.
- Главное кураж вратарский у тебя есть, уверенность в своих силах и реакция молниеносная. Именно то, что нашим разиням так не хватает.
- Так научите их.
- Этому не научишь, если в жилах кровь вратарская не течет и желания нет зубами лед грызть, но не пропустить шайбу. В общем так. приходи завтра на тренировку. Я зачисляю тебя в команду.
У меня аж челюсть отвисла от изумления.
- Мистер Коллинз – воскликнула я – меня же дисквалифицировали!
- Ну и что – невозмутимо отвечает тренер – ты только в команде девочек выступать не имеешь права, а с мальчиками играть вполне можешь.
- Как же так? Есть же правила, общие для всей хоккейной лиги. Какая же разница…
- Правилами непредусмотрены переходы женщин в мужские команды, а все то, что не запрещено…
- Значит и Роланду разрешается играть в женских командах?
- Конечно! – согласился мистер Коллинз с таким парадоксальным фактом – только какая женская команда захочет играть против соперниц, где у них выступает мужчина? Ты представляешь эту картину?
- А женщины в мужских командах? Кто их захочет брать к себе?
- Так никто и не берет, но исключения бывают.
- И в этом случае тоже исключение?
- Именно так.
- Но я не уверена, что сумею играть с ребятами.
- Ничего, привыкнешь. Не бойся.
- Да я не чужих игроков боюсь, а своих. Они же меня в лед клюшками забьют за Роланда.
- Пусть кто-то посмеет тебя пальцем тронуть! Да не переживай ты так. когда вместе играешь, все обиды забываются. Завтра в пять часов вечера я жду тебя на тренировке. Бывай.
Всю ночь я проворочалась с боку на бок, не в силах заснуть. Мистеру Коллинзу легко говорить. А как мне быть? «Снежные барсы» меня растерзать в клочья готовы. И растерзают. Представляюс каким удовольствием они мне отомстят за капитана! Но и отказаться тоже не могла. Надо же как-то им возместить потерю, тем более, если у них необходимость в хорошем вратаре. Эти тревожные мысли мучают меня и не дают покоя.

20 января.
На свою первую тренировку с мальчиками я пришла как робкий ягненок на заклание кровожадным волкам. Ожидала все что угодно. Оскорбления, насмешки, толчки исподтишка. Но ничего подобного. Меня встретили презрительные взгляды и ледяное молчание. Бойкот мне устроили. Как будто я существую лишь для того, чтобы защищать их ворота. Но ведь тренировки состоят не только из практических занятий на льду, но в них входят и общефизическая подготовка и обсуждение тактики игры. Все это человеческое общение. Из которого я была почти исключена.
Когда играли в футбол или баскетбол, никто мне не давал мяч, кросс я бежала позади всех, а в автобусе по дороге в аэропорт, когда играли в других городах, я сидела впереди всех. Сиденье рядом со мной пустовало, если только тренер его не занимал.
Но за одно я была благодарна «Снежным барсам». Они не жалели меня, когда били по воротам, не щадили мой слух, грязно выражаясь. Когда пропускала шайбы и тем самым полностью подготавливали к отборочным играм. А отборочные игры, это такая мясорубка, какую даже трудно описать.
Я приезжала после хоккейных матчей вся битая-перебитая, будто по мне промчалось стадо диких бизонов. Мои родители пребывали в ужасе и закатывали мне неописуемые скандалы, намереваясь позвонить тренеру и сказать ему, что покончила с хоккеем. Я вырывала телефон из маминых рук и кричала, что скорее покончу с собой, чем оставлю хоккей.
Сколько раз ей объясняла. Что меня не специально бьют, а это такой спорт.
- Что это за спорт – возмущалась моя непонятливая мамаша – где здоровенные верзилы измываются над девочкой? Как можно такое допустить? Избивают так, что места живого нет! Когда это все наконец прекратится? Девочки дерутся, мальчики дерутся и этот кошмар называется спортом?
Папа тоже недовольно ворчал, не понимая как я могу соревноваться с мужчинами.
Женщинам выступать против мужчин действительно очень нелегко, физически они им уступают, но в хоккее побеждают не одной силой, а профессиональным умением и согласованностью действий всей команды.
В воротах я сражалась как лев, стараясь отразить все брошенные в мою сторону шайбы, а соперники видели во мне не слабую женщину, а вратаря чужой команды.
Игра уравновешивает все различия и первостепенное значение в ней имеет быстрота реакции, вера в свои силы и настойчивость в достижении цели. А вратарям, кроме всего необходимы хладнокровие и дух бойца. Этих качеств мне было не занимать, что и заметил мистер Коллинз.
Ребята очень скоро почувствовали за собой надежный защитный бастион и это вселило в них уверенность, что еще не все потеряно с уходом Роланда. Ко мне стали относиться лучше, бойкот прекратили и только переодевалась я в подсобном помещении, специально для меня оборудованном.
Отборочные игры мы начали матчем с «Белыми медведями», которых с трудом, но одолели. Следующий соперник будет посерьезней. «Королевские пингвины» - очень сильная команда и если пройдем и их, нас ждет еще более тяжелое испытание. «Храбрые охотники» или «Горная лавина». А если случится чудо и выиграем и у них, то в финале точно встретимся с «Ледяными воинами».
Сильнее их нет никого в школьной хоккейной лиге.
Без Роланда в нападении, нам не на что надеяться. «Ледяные воины» сметают всех соперников как ураганный ветер. Там не один, а три игрока, которых на следующий год ждут профессиональные команды.
В школьной лиге их еще называют команда-мечта, которая уже сегодня может праздновать победу.
Первого соперника в отборочном туре, «Могучих быков», команда-мечта превратила в запуганных до смерти телят и оставила от них только рожки да ножки. Другие команды даже не помышляют о серьезном сопротивлении. Только Роланд верил в победу и вел за собой в суровый бой игроков. Теперь нам остается мечтать только о финале, где сможем лишь достойно проиграть.

4 февраля.
Несколько Раз на тренировки приходил Роланд и убеждал, что они способны выиграть и финал. Хоккеисты с ним соглашались, но в их глазах царило уныние, а когда бывший капитан уходил, все начали грустно над ним подшучивать. Никто не воспринимал его слова всерьез. Кроме меня.
Но поднять боевой дух юношей не удавалось. Даже мистер Коллинз не верил в победу, хотя прямо об этом и не говорил.
С таким настроением мы заранее обречены на поражение.
Собрала недавно свой военный совет в лице Чарли, Фрэнка и Лили, и стали решать как вернуть Роланда в команду.
- Давайте устроим забастовку в школе – с пафосом предложила Лили – ляжем все на землю и не подымимся до тех пор, пока Вампир не отменит своего глупого решения.
- Бесполезно – отрицательно покачал головой Чарли – всю школу никогда не соберем и это не поможет. Ну лягут несколько человек, а дальше что? Директор вызовет полицию и они с нами будут разбираться.
Посыпались самые фантастические предложения, но при их ближайшем рассмотрении все они оказывались неудачными. Так мы спорили довольно долго, пока Фрэнк не подал одну более реальную идею:
- А если действовать через жену Вампира? В отличие от него, она, говорят, мягкосердечная женщина. Подойдем к ней по-хорошему, объясним ситуацию и…
- Ну и что? – фыркнула Лили – он ее не послушает. Что ему жена? Я слышала от своей подружки Мими, что Вампир ей изменяет.
- А как достоверны эти сведения? – поинтересовалась я – мало ли что болтает твоя подружка. Откуда ей это известно?
- Достоверны – настаивала Лили – она просто так болтать не станет. Мими же встречается с сыночком этой женщины, Джоном и от него ей все известно.
- Он ей все рассказывает? – удивился Чарли – хороший же сынок!
- А что такого? – хихикнула Лили – мамаша Джона давно развелась со своим мужем, а с Вампиром она была в любовных отношениях еще в молодости. Они не поженились, но постоянно поддерживают тайную связь. Вампир каждую неделю ее навещает и между прочим, еще и материально помогает.
- Вот гад! – возмутилась я – меня дисквалифицировал за моральное разложение, а сам шуры-муры крутит с любовницей, при законной жене!
- Ну крутит – пожала плечами Лили – а нам какая разница?
- есть разница – моментально догадался сообразительный Фрэнк – его этим фактом можно прижать к стенке. Да еще как!
- Не прижмешь – не согласился Чарли – Вампир не купится на дешевый шантаж. Все эти сплетни и слухи ничего не стоят.
- Нужны более веские доказательства – ухватилась я за слова Чарли – например фотографии, как Вампир входит в дом Джона.
- Нет, нет! – завизжала от злорадного удовольствия Лили – все это тоже чепуха. Ну пришел он в гости к Джону с матерью по старой памяти, ну и что? Кофе там пили и булочками закусывали. Поди докажи, что не так! а вот если заснять голубков вместе в постели…
- И предъявить эту пленку директору – моментально дополнила я эту восхитительную фантазию – и тогда…
- Успокойтесь девочки – вылил на нас с Лили холодный душ Чарли – вас немного занесло в сторону в сторону. Это все нереально.
- Нет реально – возбужденно доказывала Лили, бегая по комнате и наглядно демонстрируя как подобное возможно – если напротив кровати тайно установить видеокамеру, то можно прекрасно все заснять.
- Как мы попадем в спальню – не соглашался Чарли – как незаметно установим видео? Есть очень много деталей, которые будет нелегко осуществить.
- Нет ничего проще – не могла остановиться его девушка – Устроим вечеринку у Джона, он обязательно согласится. Завалимся всей компанией к нему, выберем подходящий момент и установим видеокамеру. Можно все тщательно продумать и составить план действий.
- А если Вампир не впишется в этот план? – высказал свою мысль Фрэнк – кто знает когда он заявится?
- Точно – поддакнул Чарли – а как насчет того, что и пленка кончится когда он придет. Не будем же мы ее менять все время? А если и свет они еще не включат? Поди различи кто в постели барахтается.
- Достаточно будет, если они просто войдут в спальню – снова нашлась Лили – а пленку я буду менять. Придумаю повод, чтобы ходить туда каждый день.
- Слишком подозрительно – засомневалась я – а кроме того, где гарантии, что Джон с матерью не заметят видеокамеру? Тут надо иметь и шпионскую мини-видеокамеру и быть опытным в таких делах.
- Я немного осведомлен в этом вопросе – вдруг озадачил Фрэнк – подводные съемки мое хобби.
- А причем тут подводные съемки? – изумились мы.
- А притом. Ученые-маринисты используют миниатюрные видеокамеры, которые рассчитаны на съемки и при свете и в кромешной тьме. А мой отец ученый. Он изучает флору и фауну Тихого океана. Я один раз даже с ним в экскурсии побывал. Мы три месяца плавали в районе Соломоновых островов, на Новые Гебриды заплывали…
- Потом расскажешь – не выдержала Лили – поближе к делу.
- Так вот – продолжал Фрэнк – у этой видеокамеры особая пленка. Она рассчитана на срок до десяти дней. Я думаю, что такую малютку смогу установить так, чтобы ее никто не заметил. Мне нужно только попасть в эту спальню, а там я разберусь.
- Попадешь – уверила его Лили – это я беру на себя.
- А обратно забрать видеокамеру?
- Устроим еще одну вечеринку, какие проблемы?
- Я тоже устрою ему развеселую жизнь – погрозила Вампиру кулаком – пусть только эта пленка попадет мне в руки!
- Вы что девочки, с ума сошли – изменился в лице Чарли – вы отдаете себе отчет…
- Нужно вернуть Роланда в команду – безапелляционно отрубила я все возражения – Любой ценой Фрэнк, Лили, Чарли, если вы настоящие друзья…
Чарли тяжело вздохнул, покачал головой и обвел всех тревожным взглядом. Последнее слово осталось за ним.
- Ну хорошо - наконец согласился и он – это все очень опасно и грозит непредсказуемыми последствиями, но… если хорошенько продумать операцию, может что-то и получится. Вампир – серьезный противник и с ним нужна серьезная игра. Тут нам карты в руки. Только одно условие. Никому ни слова об этом. Давайте поклянемся.
- Клянусь! – не дрогнувшим голосом первой заявила я.
- Клянусь! – взял меня за руку Фрэнк.
- Клянусь! – пискнула Лили – ой как интересно!
- Клянусь! – развел руками Чарли – ну братцы, с вами не соскучишься!

12 февраля.
Зверски устаю от изнурительных тренировок и напряженных игр. Прихожу домой и сразу валюсь на постель.
Сегодня утром позвонила Лили, за ней тут же Фрэнк и Чарли. Подробно рассказывали о вчерашней вечеринке у Джона.
У них все очень удачно получилось. Хитрющая Лили уговорила Мими и маму Джона пойти с ней в магазин выбирать особый яблочный пирог к столу. Чарли занял Джона разговорами на его любимую тему о бейсболе, а Фрэнк незаметно отлучился на несколько минут. За это короткое время он проник в спальню, нашел подходящее место для установки миниатюрной видеокамеры и тщательно ее прикрыл от постороннего взгляда. Ребята договорились на повторную вечеринку через десять дней. И тогда они повторят похожую операцию по изъятию видеокамеры с отснятой пленкой. Пока все идет по заранее продуманному плану и остается только ждать. Конечно, неудобно шпионить в доме Джона и его гостеприимной матери мисс Клем, но приходится идти на такие крайние меры. Надеюсь, они никогда об этом не узнают.

20 февраля.
Чудо свершилось!
Все-таки удалось выиграть у «Королевских пингвинов», несмотря на их отчаянное сопротивление. В заключительном периоде наша команда вела со счетом пять – четыре и на меня обрушился сильнейший град шайб. Я защищала ворота так, как никогда прежде в своей вратарской карьере. С величайшим трудом, но выстояла!
Ликованию наших верных болельщиков не было предела. «Снежные барсы» в полуфинале!
Болельщики же «Пингвинов» проклинали нас на чем свет стоит, а меня особенно. Как только они не изощрялись, какие только словечки не придумывали!
И «ведьма на клюшке», и «дрянная хоккейная девчонка», и «подстилка для Барсов», и еще более грязные выражения. А я давно привыкла к проклятиям в свой адрес и не обращала на них внимания, делая вид, что ничего не слышу. Но тут один из чертовых почитателей «Пингвинов» умудрился запустить мне за шиворот что-то живое и теплое.
Такого варварского надругательства над своей персоной я уже не выдержала и замахнулась на обидчика клюшкой как дубинкой, с намерением проверить на крепость черепа, но мои партнеры по команде схватили меня в охапку и унесли в раздевалку. Им еще не хватало. Чтобы меня дисквалифицировали и из мужской лиги. Из глубин моего хоккейного обмундирования мистер Коллинз выудил крошечную белую мышку. Малышка вся съежилась и подрагивала от страха. Я взяла ее домой как талисман на счастье. Купила ей террариум и подружку-мышку Дженни, чтобы не было скучно в одиночку. Ведь моя мышка мальчикам-то оказалась. Назвала его Томми. Теперь они живут у меня в комнате.
От моих друзей получила хорошие новости. Только что они позвонили и сообщили, что шпионская операция завершилась благополучно. О ее результатах судить пока рано, пленку еще не смотрели. Сейчас они едут ко мне домой и мы все вместе посмотрим, что засняла потайная видеокамера.
Всю усталость как рукой сняло. Я сгораю от нетерпения увидеть любовную эскаладу Вампира с доверчивой мисс Клем. Вот тогда он у меня попляшет. Довольно с меня попил кровушки, паук ненасытный! Пусть теперь попробует и мои острые зубки на своей толстой шее!

22 февраля.
Вся дружеская компания завалилась ко мне домой и первым делом Лили с победоносным видом запихнула кассету в видеомагнитофон. Фрэнк предварительно перемотал мини-кассету на стандартную, но сам еще ее не смотрел.
Мы с нетерпением принялись искать интересующие нас места на пленке, но там лишь мелькала мисс Клем и изредка появлялся Джон. Чем быстрее перематывалась пленка, тем больше становилось наше разочарование, как вдруг… Лили аж спрыгнула с дивана и разлеглась на полу, чтобы получше разглядеть происходящее на экране телевизора. Фрэнк выбрал кадр, когда в комнату вошел Вампир, остановил перемотку и с этого момента перед нашими глазами предстала удивительная картина.
Вместе м Вампиром в спальне появилась молоденькая девочка лет шестнадцати – семнадцати.
- А где же мисс Клем? – поднял брови от изумления Чарли.
- Кто это? – растерянно пробормотала я – откуда взялась эта девчонка?
Ответ знала только Лили. Она перевернулась на спину и задергала ногами в неудержимых приступах смеха.
- Это… это… Рози!
- Какая еще к черту Рози? – выругалась я от души – Почему ее Вампир привел в дом к своей любовнице?
- Не он, а она его привела! Это же Рози, дочка мисс Клем. Она живет в доме у своего отца, с которым ее мамаша давно развелась. Я ее раз видела с Джоном на улице. Он сказал, что это его сестра. Ну Рози, змейка!
- Наверняка втайне от своей мамочки встречается с директором – глубокомысленно заключил Чарли – имеет ключи от ее дома и устроила там любовное гнездышко.
- Ничего себе любовная парочка – присвистнул Фрэнк – она ему во внуки годится!
- Тихо! Давайте сначала досмотрим все до конца – успокаивала я всех – потом во всем разберемся.
А события на экране, между тем, разворачивались со стремительной быстротой и затаив дыхание, мы зачарованно наблюдали за тайной жизнью грозного Вампира, скрытой от посторонних глаз.
Директор школы нежно обнял девочку и не выпуская из объятий повалился с ней на широкую кровать, застеленную пушистым оранжевым одеялом. Он исступленно целовал ее в шею, губы, руки и лихорадочно разоблачал красотку от кофточки и джинсов. Рози выгибала спинку как грациозная кошечка и притворно стонала.
Но любовные упражнения с пожилым мужчиной ее как видно не очень-то волновали. Она слегка отстранила Вампира и взяла с журнального столика, стоявшего рядом с кроватью, пульт дистанционного управления.
- Розочка, сладенькая моя – едва скрывая раздражение прошепелявил Вампир – не включай телевизор, потом посмотришь.
- Я сделаю звук потише – промурлыкала девушка и нажала кнопку на пульте.
- Ты не можешь записать на видеокассету – повторил свою просьбу сладострастный кавалер – нашла время!
Он освободил свою милашку от всех тягот одежды и быстро раздевался сам.
- Но я не хочу сейчас – капризно надула щечки Рози и нервно дернула кудрявой головкой – в этой сцене покажут, изменяет ли Гильберт Терезе, и если изменяет, то с кем?
- Конечно изменяет – скрипнул зубами от досады Вампир – иначе какой смысл в этих проклятых сериалах? Пока все, как лягушки друг на дружке не займутся по очереди любовью, ни одна мыльная опера не закончится!
- Но мне интересно с кем – продолжала настаивать Рози, неотрывно глазея на экран телевизора – ты делай свое дело и не смотри, если не хочешь.
Поняв безнадежность своих попыток переубедить юную любовницу, голый Вампир лег сверху на Рози и запыхтел, как тяжелый состав локомотива. Он охал и охал, как от непосильной работы, напрягая все мышцы тела, больше и больше входя во вкус от монотонного, но приятного труда. Директор школы так взмылил капризную Рози, что ей уже не было необходимости притворяться.
Забыв про телевизор, она перевернула Вампира на спину, оседлала его и заскакала на нем как на гоночном жеребце.
Гонки впрочем не продолжались долго. Не успев как следует стартовать, гоночный жеребец быстро выдохся и пришел к короткому и бесславному финишу.
Рози разочарованно похлопала несостоявшегося гиганта секса по вздутому. Как воздушный шар, животу, легла на край кровати и снова включила телевизор. Вампир закрыл глаза и отдыхал.
Она досмотрела очередную серию сериала до конца и со злостью швырнула пульт управления на пол.
- Так я и знала!
- В чем дело? – забеспокоился Вампир, раскрыв глаза и не сразу сообразивший в чем причина беспокойства его несравненной Розочки.
- Так и не показали, как Герберт изменяет Терезе! Опять ждать до следующей серии.
- А много их? – поинтересовался директор, с проснувшимся интересом снова прижавшись к молодке.
- Не знаю. Пока будет четыреста девяносто пятая. Слушай, если не сможешь во второй раз, то лучше не начинай. Он у тебя так быстро вянет, что никакого удовольствия.
- Мне же не двадцать лет – оправдывался Вампир, сжав в своих кулачищах упругие, как теннисные мячики, юные грудки – уф, как хорошо!
- Тебе хорошо, а мне не очень. Сделай тогда мое любимое.
Рози ласково погладила пожилого любовника по лысой макушке и состроила ослепительную улыбку. Вампир послушно кивнул головой и заурчал, как голодный котенок, которого угостили сладким молочком.
Выудив из своей сумочки два крохотных синих флакончика, девушка предоставила выбор партнеру:
- Тебе какой? Малиновый или апельсиновый?
- Малиновый лучше – опытным взглядом оценил преимущество содержимого флакончика директор школы.
Он вылил блестящую мазь себе на ладони и принялся растирать обнаженную Рози по всему телу, не упуская ни малейшего кусочка ее кожи. Вампир переворачивал и вертел красотку, как гуттаперчевую куклу, а Рози закрыла глазки и постанывала от удовольствия. Затем сгоравший от страсти мужчина, уделив особое внимание самым соблазнительным женским прелестям. Меня не оставляло ощущение, что директор сейчас проглотит бесстыдницу целиком или вопьется зубами в ее бьющуюся в конвульсиях наслаждения, молодую плоть.
Издав победоносный рык, Вампир с новой силой овладел любовницей и минут пять беспощадно терзал ее.
- О… вот так, вот так – восхищалась прелестница и отдала должное мужским достоинствам директора – он у тебя снова расцвел, я на седьмом небе!
- А я на семнадцатом, драгоценность моя – испустил восторженный вопль мужчина – все, все, я полностью иссяк. Нет больше сил.
Необычные любовники долго приходили в себя, дав остыть разгоряченным телам и о чем-то тихо ворковали.
Чтобы понять о чем идет речь, нам пришлось несколько раз перекрутить это место видеозаписи.
- Стэнли – вкрадчиво назвала девушка директора по имени – я лучше, чем моя мама?
- Нет сравнения – сделал ей заслуженный комплимент Вампир – твоя мать чудесная женщина, но что может сравниться с таким юным созданием как ты? С тобой я снова чувствую себя молодым. Ты как эликсир вечной молодости, придаешь мне бодрость и здоровье!
- Ну так и плати мне больше – выпустила остренькие коготки Рози – что ты такой жадненький? Ведь не своего же кармана деньги берешь!
- Опять ты за свое – погрозил ей пальчиком Вампир – ох и сморозил же я глупость, что сболтнул тебе лишнее.
- Да ладно тебе – засмеялась девушка – если имеешь возможность, почему бы не хапнуть немного. Что мы ангелы с крылышками?
- Вот именно, немного – назидательно подчеркнул директор и обнял свою несмышленую пассию – что возьмешь с нашей паршивой школы? Она и так едва дышит.
- Ой, прямо таки – обиженно надула губки Рози и начала гладить волосатую грудь Вампира – ну постарайся ради меня.
- Мы же с тобой уже обо всем договорились, деточка моя – продолжал учительским тоном наставлять пожилой мужчина – Ты думаешь мне легко каждый раз подделывать бухгалтерские отчеты и втирать очки этим стервам из отдела школьного образования? Чуть что, они ведьмы проклятые, проверки устраивают!
- А если – продолжала ныть Рози – ты, Стэнлик, этих ведьм…
Пленка на этом месте закончилась и мы так и не узнали, как собиралась Рози еще более испить из мелеющего родника школьного благосостояния. Можно только представить, как иссушал его ненасытный Вампир!
От таких откровенных постельных сцен и шокирующих признаний, мы долго не могли прийти в себя.
- Это скандал – первой высказала свое мнение потрясенная Лили – мирового масштаба!
- Вот Рози классно устроилась! А я то думала, что она еще совсем ребенок. Ей всего пятнадцать лет!
- Такой ребенок мог бы стать порнозвездой – развел руками Чарли – я такого ни в одном кино не видел!
- У нее все еще впереди – глубокомысленно произнес Фрэнк и начал подсчитывать возможные последствия – а у Вампира кажется все позади. Ему ни один адвокат не поможет. Видео – это убийственное свидетельство. Пять лет за связь с несовершеннолетней, десять лет за кражу из школьного фонда, два года за обман комиссии, да еще год… А может быть отделается штрафом за сокрытие доходов. В общей сложности… солидный срок ему светит!
- Что говорить, веский аргумент – согласилась я с Фрэнком. Вытащив кассету из видеоплейера, я положила ее к себе в сумочку – Фрэнк, ты сделал копию?
- Даже две.
- Отлично. Завтра же пойду на аудиенцию к Вампиру. Посмотрим как он отвертится.
- Как бы нам за это не влетело – не на шутку струхнул Чарли.
- Не бойся – успокоила его – я все беру на себя. Я эту кашу заварила, мне ее и расхлебывать.
Мы до полуночи обсуждали будущие события и разрабатывали методы моего предстоящего разбирательства с Вампиром.
Конечный результат никто не брался предсказать. Я очень волновалась, но отступать не собиралась. Мне есть теперь чем прижать к стенке старого ловеласа и крепко затянуть петлю на его жирной шее. Пусть сдается на милость победителя или потащу его на аркане в то место, где его давно поджидают. Ад!

28 февраля.
Директор как назло куда-то уехал на несколько дней и приходится его теперь ждать, а время безнадежно уходит.
Первую встречу с «Горной лавиной» мы бесславно проиграли и без Роланда уже точно проиграем и весь матч. Команде как воздух нужен капитан, его мастерство, умение организовывать атаки и взламывать оборону соперников.
Усиленно готовимся ко второй игре, но снова рассчитывать на чудо не приходится.

2 марта.
Наконец мое мучительное ожидание закончилось. Вернулся директор школы и улучив подходящий момент, когда он находился в одиночестве, я нагло распахнула двери и без спроса зашла внутрь его кабинета.
В кармане моей курточки покоилась видеокассета с компрометирующей Вампира записью, и я сильно сжимала ее дрожащей рукой как грозное и надежное оружие.
- Ну что еще? – оторвался мистер Веллингтон от экрана компьютера и недовольно уставился на меня леденящим душу взглядом – я не собираюсь менять свое решение, даже не проси. Не видишь я занят. Не трать понапрасну мое и свое время. Иди в класс.
- Я не собираюсь у вас ничего просить – собрала всю свою волю в кулак и представила Вампира не всемогущим директором, а злобным мальчишкой, которого нужно жестоко проучить.
С размаха шлепнула кассету на стол и подтолкнула ее прямо в руки Вампира.
- Это вы меня должны просить, чтобы я всю эту грязь не выплеснула наружу. А времени у вас вскоре появится больше чем достаточно. В тюрьме, на нарах с уголовниками!
- Что такое? – округлились у директора глаза от моего бесцеремонного поведения и беспримерной наглости, невиданное наверное еще за всю школьную историю – Как ты со мной разговариваешь, девчонка! Что за манеры? Убирайся вон или я вызову полицию! Я не намерен с тобой ничего обсуждать!
- Напрасно – усмехнулась я – тогда в суде будете обсуждать. Пожалуйста, вызывайте полицию, пусть они полюбуются на вашу вакханалию с несовершеннолетней девчонкой! Пусть услышат как вы крадете из школьного фонда в ущерб ученикам! Пусть вся Америка увидит сцену совращения малолетней! Ну что же вы ждете? Вызывайте скорее полицию!
При этих словах мистер Веллингтон вздрогнул и уставился на кассету. Он мгновенно все понял и ни слова не говоря схватил кассету и вставил ее в видеоплейер, стоящий в углу кабинета на высокой тумбочке.
- Так – промолвил он тихо, увидев первые кадры и тяжело плюхнувшись в черное кожаное кресло.
- Так – снова, уже громче произнес Вампир и постучал костяшками пальцев по столу. Он не стал досматривать сцены дикого разврата до конца и выключил телевизор.
- Каким образом? – обратился он ко мне, едва сдерживая себя, чтобы не задушить свою разоблачительницу.
- Неважно.
- Рози подкупили, эту шлюшку продажную?
- Она здесь ни при чем – вступилась за девушку – сами все сделали.
- Кто это сами?
- Тоже не важно.
- Неплохо постарались. Шантаж значит?
- Понимайте как хотите.
- Копии конечно догадались сделать?
- Вы не с дилетантами имеете дело. Эту кассету дарю вам.
- А остальные?
- Они в надежном месте.
- Кто еще видел эту гадость кроме тебя с командой провокаторов?
- Выбирайте слова пожалуйста! Неизвестно еще кто провокатор больше, мы или вы? Провокации это по вашей части, а мы, ответ на нее.
- И в чем же заключаются мои провокации?
- Зачем лишние разговоры, давайте ближе к делу.
- Ну что ж, перейдем к твоим темным делишкам, за которые тебе и всем твоим дружкам может влететь очень крепко. Кстати, они умеют держать язык за зубами? Если пойдут слухи…
- А это уже зависит от вас. Если хотите, чтобы все осталось между нами…
- Ну и что же ты предлагаешь?
- Немного. Перестаньте воровать из школьных фондов и восстановите нас с Роландам в лиге. Все.
- Забудь тот бред, что я говорил Рози. Она очень требовательна и этой сказкой я умерял ее жадность.
- Поверит ли жюри присяжных в сказку, которую расскажете им? Мистер Веллингтон, вы принимаете мои условия или нет.
- Считай что мы договорились, но где гарантии с твоей стороны?
- Мое честное слово.
- Слишком зыбкие, твои гарантии. А как насчет уничтожения кассет?
- Как только закончу школу и наши с вами пути-дорожки разойдутся. Недолго ждать.
- Выбора, как я полагаю, у меня нет. Через неделю будет школьный совет и я внесу предложение.
- Немедленно. Через три дня у нас вторая игра.
- Ну хорошо, Роланда я сегодня же и восстановлю, а тебя чуть позже. Ведь все равно девочки выбыли из отборочных игр.
- По вашей милости.
- Довольно. Не тебе меня учить. Да, воспитал я учеников…
- Рози будете воспитывать, а не меня.
- Конечно, ты уже прошла через все университеты. В общем, надеюсь мы уладили все разногласия.
- Как только Роланд выйдет на лед, считайте что наш договор вошел в силу.
- Он уже может играть.
- Вот и отлично. Всего хорошего мистер Веллингтон.
- Иди, Эли, иди.
Сохраняя внешнюю невозмутимость, я с достоинством удалилась и только оказалась за порогом школы, смогла перевести дух. Сердце бешено колотилось м едва смогла его успокоить. Тот час же позвонила Лили и взахлеб рассказала ей о нашей блестящей победе над суровым директором.
- Классно! – восторгалась Лили – ты молодец Эли!
- Это вы молодцы – похвалила своих друзей – отлично сработали. Только молчок.
- Какие разговоры! – заверила меня возбужденная девушка – но это событие надо с шиком отметить!
Возражений с моей стороны не последовало и вечером мы всей компанией отпраздновали у лили дома. От нее я позвонила Роланду.
- Я все уже знаю – не дал он мне насладиться сюрпризом – Вампир отменил свое решение. Я снова в команде! Все-таки он болеет за честь школы. Осознал, что сделал ошибку.
- Он много чего осознал – прозрачно намекнула капитану, но он конечно не уловил мой намек, да и зачем ему знать всю правду – готовься к бою с «Горными лавинами». Мы одолеем их с тобой, как ты думаешь?
- Будем биться за победу! – уверенно пообещал хоккеист – все вместе.

12 марта.
В двух последних встречах, мы с неимоверным трудом, но остановили натиск «Лавины», взяли вверх и вышли в финал.
В финале. Как и ожидалось ранее, нам предстоит сразиться с «Ледовыми воинами». Команда, ведомая Роландом не щадит себя на тренировках. Ребята, с приходом капитана, приободрились и снова мечтают о чемпионских лаврах. Мечтаю и я, тем более мне представляется уникальный шанс стать чемпионкой страны по хоккею среди юношей. Если мы выиграем у «Ледовых воинов» разумеется.
Не знаю, сбудется ли эта мечта, но и серебряными медалистами стать очень почетно. Но хочется только золота.
В любом случае, главная моя мечта уже сбылась.
Вчера мне позвонили из Технологического университета. Где имеется одна из сильнейших студенческих команд в женской лиге и предложили оплатить полную стоимость обучения за согласие выступать в их сборной.
Я растерялась от неожиданности и мгновенно согласилась, совершенно позабыв ответить. Что сначала подумаю.
Мама чуть не упала в обморок от такой новости, а папа расцеловал в обе щеки и сказал, что гордится мной. Фрэнк тоже радовался моим успехам.
Недаром я набила себе хоккейные шишки, но вскоре предстоит набить еще больше.
Завтра наша первая встреча с «Ледовыми воинами». Тяжелый экзамен на мужество и выносливость.
Завтра предстоит самое суровое испытание в моей жизни. «Снежные барсы» и «Колючие снежинки» в моем лице и мысленной поддержкой всех девчонок-хоккеисток, выступят в беспощадном бою против сильнейшей команды в школьной лиге.
Завтра, самый ответственный день.
Завтра, самый счастливый день.

О книге Давида Школьника
«Необыкновенные приключения путешественников во времени»

Из всей плеяды талантливых писателей, появившихся недавно на литературном горизонте русскоязычной Америки, одно имя трудно не упомянуть.
Во-первых, слишком своеобразно его творчество.
Во-вторых, широкий спектр литературных произведений самых различных жанров.
В-третьих, один из немногих авторов, в диапазоне творчества которого научно-фантастическая тематика является неотъемлемой частью.
Главным в арсенале у писателей-фантастов служит безграничное воображение и умение завлечь читателя в свой иллюзорный мир. А этих достоинств у Давида Школьника не занимать.
К теме путешествий во времени обращались многие писатели-фантасты, начиная с гениального произведения Гербера Уэллса «Машина времени».
Казалось бы, чем же может привлечь внимание очередная повесть, рассчитанная, судя по названию на молодежную аудиторию.
Однако, даже самые взыскательные читатели найдут в ней для себя много увлекательного и любопытного. Книга изобилует научными сведениями, историческими фактами, утопическими вымыслами и все это созвездие выливается в ярчайший и переливающийся всеми цветами радуги поток забавных приключений, загадок, головоломок, таинственных лабиринтов, жестоких битв, нежной любви и всему прочему, чему сопутствует остросюжетный роман детективного, приключенческого, драматического и фантастического плана. Всего этого в книге с избытком. Достаточно описать лишь краткое ее содержание и сравнить с известными произведениями прошлого, чтобы убедиться в достоверности моих слов.
Повесть начинается подобно рассказу Александра Беляева о профессоре Вагнере. Примерно также замешана милиция, только она ищет двух пропавших студентов. Молодую влюбленную парочку пригласил к себе в гости на дачу странноватый профессор Светозаров. Пригласил по весьма невинному поводу, – попить чай, посудачить о делах житейских и продемонстрировать опыты в своей подпольной лаборатории.
Больше студентов никто не видел, также как и самого профессора. Милиция тщательно осмотрела лабораторию. Она была вся забита книгами с новейшими научными изысками по квантовой механике, хронодинамике, еще с десяток непонятных наук и толстым дневником с подробным изложением всех событий за последние несколько лет.
Дальше начинается запись дневника, которая смутит умы даже самых стойких противников теории передвижения по времени. Самая сложная и захватывающая часть книги приводит теоретический принцип работы машины времени: экспериментальные опыты профессора по выходу в хронопространство.
Каждый шаг ведет в полную неизвестность и таит неожиданные встречи. Самое главное  и удивительное - это соприкосновение с парадоксом времени, затем исследование исторических событий. Профессора интересует все, но выходы в хронопространство как и выходы в космос не легкая прогулка и они могут закончиться весьма печально для неопытного путешественника. После серии неудачных опытов, профессор разрабатывает свод правил для путешественников во времени и улучшает параметры навигационных и локационных устройств своего феноменального изобретения. Какой путешественник во времени откажется посетить Атлантиду, Древний Египет, Русь, Афины и особенно побывать в Римской Империи, чтобы лично присутствовать в Колизее на гладиаторских играх?
Разумеется, профессор не упускает такую возможность, страницы дневника содержат не сухие исторические сводки, а живые свидетельства очевидца и поэтому очень занимательны и неожиданны.
Но как ни привлекательна машина времени, все-таки она еще далека от совершенства и в неопытных руках может стать крайне опасной игрушкой. Этот печальный факт в полной мере познают на себе любопытные студенты включившие машину времени без ведома профессора. Они мгновенно переносятся в далекую эпоху динозавров без надежды возвратиться обратно. Помочь им может теперь только сам профессор, если сумеет, конечно, прежде их отыскать.
На этом дневник заканчивается. Дальше драматические события развиваются в стиле романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Герои повести преодолевают немыслимые препятствия в борьбе с дикой природой и кровожадными страшилищами. Чудом спасаясь от дикарей, они попадают к европейским амазонкам, умным, хитрым, но невероятно жестоким. Единственное оружие, которое герои могут противопоставить превратностям судьбы – это только находчивость, смекалка, научные знания и беспримерное мужество.
Заслуга автора в том, что он сумел достаточно реалистично и убедительно передать особенности эпох и характерные черты исторических личностей с упором на документалистику, отчего получилась живая и яркая картина событий с умелым отражением писательского вымысла. Особенно великолепно получилось описание древнего Иерусалима во времена легендарного царя Соломона. В последующих главах увлекательные приключения в прошлом заканчиваются и резко перетекают из объективно исторической фазы в субъективно футуристическую утопию. Начинаются приключения в будущем, они становятся еще более увлекательными, ведь читателя поджидают теперь только неожиданности, основанные на авторском воображении. Но воображение, вернее его фундаментальная сущность, если оно базируется на здравом смысле, глубоком знании истории и современной действительности, имеет свои ограничения.
Будущее предсказать невозможно, но возможно его прогнозировать. Этим занимались и великие умы древности и средневековые алхимики и мыслители-утописты и современные ученые и писатели-фантасты…
Вспомним город солнца Томмаза Кампанелла, город коммуны Томаса Мора, алюминиевый рай из 4-го сна Веры Павловны из знаменитого романа Чернышевского «Что делать». Не забудем упомянуть писателя и общественного деятеля В. Одоевского, который был первым русским фантастом, написавшим в 1840 г. техническую утопию. В ней рассказывалось о городе будущего 4338 год (Петербургские письма) в преображенной России.
Вернемся к повести Давида Школьника.
Первый пункт прибытия путешественников в будущее – 35 век, Нью-Йорк, Америка. Развитие событий напоминает начало романа Владимира Войновича «2042 год», даже несколько прозаичней, затем можно провести сравнительную параллель на общество Часовой Скрижали из романа Евгения Замятина «Мы», опубликованного в эмигрантской литературе в начале 30-х годов.
То есть автор еще раз подчеркивает, что прогресс знания – это еще не прогресс человеческого здравомыслия, а будущее – это лишь производное от сегодняшней действительности.
Осуществление утопии силовыми или идеологическими методами неизменно оборачиваются в ее полную противоположность, в антиутопию.
Очень любопытно, думаю их просто нельзя пропустить, описание технологических новинок будущей эпохи.
Весь предыдущий жизненный опыт путешественников оказался совершенно непригодным к реалиям 35-го века и они чувствуют себя как в королевстве кривых зеркал. Оказавшись в обыкновенной квартире, совсем как Иван Грозный и кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию» бедняги не в состоянии проделать элементарных вещей, привычных в понимании обывателей будущего.
Это выглядит смешным в кино, когда ты умудрен знаниями современной бытовой техники и необыкновенно интересно читателям будет узнать как изменится быт и устройство жизни в будущем.
Недалекое будущее относительно повествования книги, потому что следующая обстановка лежит уже за гранью постижимости человеческого восприятия. Свыше миллиона лет в будущее!
«Ничему не удивляйтесь» - предупреждает профессор своих учеников, но удивляться приходится и профессору. Этот мир совершенно непостижим и читатель узнает к чему приведут попытки установить контакт с людьми из далекого будущего.
Но самые тяжелые испытания и удивительные приключения ждут уже бывалых путешественников во времени в труднопредставимой эпохе отличающей от нашей почти в 800 миллионов лет в будущее. Самое интересное автор приготовил для читателей под конец повести.
Привлеченные секретами черного лабиринта, который имеет вход, но не имеет выхода, герои решаются на отчаянный шаг.
Какая тайна откроется им, каков замысел автора, попадут ли путешественники в свое настоящее время – все ответы ждут читателя в заключительной главе.

Проявив не дюжую выдумку, мастерское писательское умение и объединив в одном лице и ученого-исследователя и историка и этнографа, Давид Школьник создал художественное произведение, которому суждена долгая жизнь. Ведь главным в творчестве писателя - отношение к нему многоликого читателя. А читатели всегда с удовольствием читают увлекательные и оригинальные романы писателей-фантастов. Воздадим должное и автору и надеемся, что это далеко не последний его научно-фантастический роман.
Людмила Криворуцкая.

Дорогой Давид Школьник!

Спасибо за «Необыкновенные приключения путешественников во времени». Эту вашу новую книгу я читал частями несколько дней и так увлекся, что отложил другие чтения перед моей третьей поездкой в Россию в этом году.
Несовершенная машина времени кидает профессора и его студентов в разные эпохи, от эры динозавров и на миллионы лет вперед. Дико интересно.
Особо впечатляет, что художественная беллетристика сочетается с научными данными и хотя это трудно постижимо, но воспринимается как литературно-научный поп-арт.
Когда документ жизни придает новое значение жизни документа. Мне думается, что не ошибусь, если скажу, что Давид Школьник – это Герберт Уэллс наших дней.
И мой бард-инопланетянин, в переводе с космического языка, приветствует талантливого галактического собрата.
Виктор Урин.
Нью-Йорк. 10 августа 2003 года.