МЕЖСЕЗОНЬЕ
- Люсь, а Люсь! Гулять идешь?
- Не могу. Я чатюсь.
Голос пожилой спаниельки доносился из глубины хозяйской комнаты.
- Вэйзмир. O tempora! O mores! Если не секрет, с кем в этот раз?
- Да ты его знаешь.
- Я многих твоих знаю. Который из них?
- Терминатор
- Ну и кличка. Обязывает…
- Сама знаешь, назвался груздем …
- Ну да ладно, я одна пройдусь.
Легавая небрежно, но с плохо скрываемой завистью, почесала за ухом и неторопливо затрусила вдоль дачных заборов. Первая СМС -ка отчетливо читалась на столбе линии электропередач, вторая - на заднем колесе внедорожника зубного техника, далее – строго через один дачный участок. Разнообразием содержание посланий не баловало: все больше о еде и сексе. Охотничий сезон еще не начинался и скука да слепни по очереди донимали старую рабочую суку.
- Что за собак нынче заводят? Жрут за двоих, гадят за троих и ни где-нибудь, а исключительно посреди улицы! – ворчала легавая, брезгливо обходя очередную «пехотную мину».
- Гаввввв!!! Гавввв!!!! - раздалось из-за забора главбуха. Плюшевая болонка остервенело бросалась на сетку-рабицу. В ее глазах, круглых до геометрического неприличия, читалась извечная ненависть злобных карликов к великодушным великанам.
От неожиданности сука вздрогнула и попятилась. «Тьфу ты, нечисть какая! Всего то от силы полтора кило и все – сплошная вредность. Ишь, как ее распирает. Не ровен час обкакается…» Легавая демонстративно медленно присела напротив беснующегося зверька и тщательно выдавила капельку презрения на дорожную пыль.
- Интересно, до чего там Люси дочатилась? Глядишь, ощениться к зиме, старая блудница. А я все по старинке, через клубную сваху. Хочешь не хочешь, а приходится доверяться чужому вкусу. Noblesse oblige . Элита – это Вам не хухры мухры. А так хочется хоть раз по любви! Отвязаться по полной с каким-нибудь деревенским уродом, без клубного апломба, без многотомной родословной, которую когда до конца дочитаешь, уже ни к какой романтике и не тянет…
Размечтавшись, легавая чуть было не прошла свой участок. По хозяйски окинув взором знакомые до боли шесть соток, она прошла под навес к своим двум мискам.
- Опять овсянка…С фантазией у бабули большие проблемы. Хоть бы хозяин поскорей из города вернулся. Вот тогда и будет праздник желудка именины сердца.
Согнав с каши пару ленивых мух, сука формально ткнулась носом в центр гущи и попятилась назад.
- Никуда не денется, повыпендривается чуток, да и вывалит в миску оставшуюся тушенку. Тогда и потрапезничаем. К чему весь этот спектакль? Не первый же день знакомы! А то еще и кусочки мяса мелко так порубит и в каше утопит, - замучаешься вылавливать. Жалуется, места мало в холодильнике. Так ты грудинку то не прячь! На стол мечи! Что сама не разжуешь, я, так и быть, помогу. Что стар, что млад - всему учить надо! Ну, да видать судьба у меня такая: я и за охранника и за наставника, и в поле, и на болоте. А у меня всего четыре ноги, чай, - не сороконожка.
_
Легавая оглушительно облаяла зазевавшуюся было старушку и сладко зевнула, явив миру розовую пасть с идеальным прикусом.
- От тебе неймется, подруга, - сделала замечание подошедшая Люська.
- «На то и щука в пруду, чтоб карась не дремал» - самодовольно усмехнулась пожилая охотница
- Ой, смотри... У двуногих специально для таких случаев статьи в УПК припасены: «Непреднамеренное убийство» или «убийство по неосторожности», или еще какую отыщут. Как любил говаривать их знаменитый вожак: «Был бы человек, а статья найдется».
- Не дрейфь, Люсьен. У меня племянница родная в семье потомственных адвокатов проживает, отобьемся. Ее гулять специально обученные люди водят, чтоб не гавкнула лишнего. Ну, там тайны коммерческие какие, секреты клиентов, базу данных. Сама понимаешь, время нынче тревожное, миску без присмотра на пять минут оставить нельзя. Сожрут или плюнут.
- Во, во! И я говорю, рвать таких надо! – Люська изобразила страшное-престрашное лицо, шерсть на холке зашевелилась, а хвост стал похож на чистилку для курительных трубок.
- Погоди рвать. Сначала найти надо, - назидательно заметила легавая.
- Это мы на раз. Вытпропим за милую душу. Главное след найти!
- След… У двуногих, как какая пакость, так один след, - на Кавказ.
- Ну, уж увольте. Моя знакомая однажды вытпропила кавказца на свою ж.пу. До сих пор ведущие кинологи породу определить не могут. Хозяйка не знает, в каком ринге выставляться.
- А как же родословная?
- Говорят: «В семье не без урода».
- Скорей бы на пенсию, все спокойней.
- Правда, Ваша, любушка. Лежи себе на диване, ешь от пуза и почаще прикидывайся больной.
Глаза подруг мечтательно закатились так глубоко, что закралось опасение за их благополучное возвращение.
Первой пришла в себя легавая.
- Ну, ты особо губы то не раскатывай. Поговаривают о продлении срока до выхода на покой.
- Вот изверги ненасытные! Капиталисты нехорошие!
- Да, раньше лучше о работниках заботились. Ну что ж, видно придется, как артистам, умирать на сцене.
- Не согласная я. Откошу по инвалидности.
- Какую такую хворь симулировать будешь? – легавая проявила страстную заинтересованность.
- Слабоумие! – торжественно объявила Люська.
- У тебя это получится, не сомневайся!
- А ты не ехидничай, Жванецкий-в-крапе. Наши достоинства и недостатки много раз в выставочных листах запротоколированы. Так что плоскостопие или врожденный вывих тазобедренного сустава не прокатят. А голова, что ж, красивая, но… и так довольно часто бывает, того … слабенькая. Не перенесла шоковую терапию и наводнение в Австралии! Один обвал Азиатской фондовой биржи чего стоит. Это какие нервы надо ть иметь? Вот крыша то и поехала!
- У тебя, Люська, не голова, а Дом Советов! Ишь, как придумала, - не подкопаешься!
- Что ты, милочка. Ничегошеньки да и не придумала. Я, ведь, – слабоумная!
- Ну-ну. Выходи из образа. Не на медкомиссии, чай.
- Тогда, мерси за комплимент. Тебе, кстати, о себе тоже подумать надо, - не век же по болотам шастать!
- Твоя правда, убогонькая моя. Пойду прикину хвост к носу, гы,гы, гы.
- Иди, иди, крапленой счастье, - ноги длинные, да ум короткий !