Дни тянулись как старая жевательная резинка. Майя много спала, долго гуляла и играла с Эваном, который приятно удивил маму Майи, Марию Константиновну, тем, что сразу пошёл в свой кошачий туалет и нигде не нагадил. Родной дом – это курорт для души. Затягиваются раны, залечиваются ссадины и синяки, покрываются коркой забвения обиды. Израненная душа получает витаминный коктейль в виде родительской заботы и внимания. Майя впала в какое-то блаженное оцепенение и отрешённость. Как в детстве, когда просыпаешься утром и видишь льющийся из окна солнечный свет. Знаешь, сегодня – выходной, на улице ждут друзья и новые приключения... И весь мир как солнечное колесо...
Майя сидела в кресле-качалке в зимнем саду, закутавшись в пушистый плед. Мерно покачивалось кресло, задавая ленивый ритм. За стеклянными стенами сада розовел снег в лучах утреннего солнца. Как-то неестественно крикливо смотрелись растопыренные листья пальмы на фоне розового снега за стеклом. И все эти экзотические растения – пальма, орхидеи, кактусы – неприятно нарушали розоватую белизну зимы за оконными стёклами зимнего сада. Но Майя не чувствовала дискомфорта. Она смотрела вдаль, за подёрнутое инеем окно. Там, за зелёным забором сада начинался реденький лесок. Через него бежала узенькая тропинка, виляя и петляя среди белых стволов берёз. В самом центре леска стоял огромный валун. Его называли Марьиным. В народе говорили, что в давние времена здесь погибла девушка Марья. Жила она в тогда ещё маленькой деревушке, на месте которой стоит сейчас город. И жил с ней по соседству парень, то ли Тимофей, то ли Матвей. Полюбили они друг друга, клялись, что до гробовой доски. В то время собирал царь войско. Забрали парня в царские солдаты. И поклялась Марья ждать его, у того самого камня и поклялась. Ушёл парень воевать, да так и сгинул. Ждала Марья много лет, да так и не дождалась. Пришла она тогда к камню и сбросилась с его высокого края, потому как не смогла жить без любимого. С тех пор и кличут тот камень Марьиным. Говорят, иногда по ночам здесь вздохи и плач слышны... Только влюблённых это не пугает. Часто здесь пары встречаются... А тропинка дальше бежит, не остановится. От ствола к стволу вьётся. За леском выводит тропиночка к речушке Зелёной. Почему она Зелёной называется, никто не знает. Может быть потому, что медленное течение не мешает разрастаться камышу да водорослям. Извилистые берега у речушки: где песок ногу ласкает, а где ил затягивает...
Майя и не заметила как начала тихонько улыбаться, покачиваясь в кресле. Она вспомнила, что, когда была маленькой, часто убегала к камню и дальше, к речке. В детстве она зачитывалась сказками о феях. Попадая в лес, она представляла себе, что где-то за кустом бузины или под большим камнем прячутся шаловливые эльфы и феи. И как только она отвернётся, они выглядывают и строят ей рожи. Сколько часов проводила она в лесу, притаясь за каким-нибудь кустом и ждала, затаив дыхание. Вдруг какая-нибудь фея забудется и выглянет из травы. И как прыгала она от восторга, когда нашла недалеко от валуна кольцо фейри, ровный круг ярко-зелёной травы... Да, детство, счастливая пора, когда самой большой неприятностью было то, что попадёт от родителей за очередное пятно на новых штанах или ссадина на коленке...
- А ты всё мечтаешь,... – мягкий голос матери вспугнул счастливые воспоминания. – Что ты встала так рано? Смотри, солнце ещё не поднялось...
Майя сладко потянулась и закуталась ещё глубже в плед.
- Да, что-то не спится сегодня. И рассвет такой красивый. Смотри. Прямо видно, как краски разливаются по небу. Синий, розовый, фиолетовый, жёлтый... Прямо самоцветы...
Мария Константиновна погладила дочь по растрёпанной голове. Как же она быстро повзрослела. Когда успела стать женщиной... Она смотрела на мутное, полупрозрачное отражение двух женских фигур в окне зимнего сада. Как они похожи: маленькие, хрупкие... И эти волосы медного оттенка. Мария Константиновна провела ещё раз тонкими пальцами по волнистой шевелюре Майи. В молодости у неё тоже была такая же копна, только вот годы постепенно взяли своё. Волны улеглись, цвет побледнел. Она бросила взгляд в небольшое настенное зеркало, висевшее сбоку от неё. Да, теперь её волосы пересекались лунными нитями серебра. Да, молодость прошла...
- Ну, что, дочь, - она упрямо тряхнула головой и поймала себя на мысли, что Майя тоже так делает, когда хочет избавиться от навязчивых мыслей. Это заставило её улыбнуться. – Пошли завтракать. Сегодня дел много. Новый год всё же...
За оконным стеклом метнулась серая кошачья тень. Эван, то и дело потряхивая озябшие лапки, жалобно замяукал у двери. Майя встала и открыла ему дверь. Пробурчав что-то в сторону хозяйки, кот метнулся в сторону кухни.
- Ну, умён твой зверь, - улыбнулась Мария Константиновна, - только про еду скажешь, он уже тут как тут. Ещё и ворчит, что долго не кормят. Вот это характер!
Обе женщины рассмеялись и направились вслед за Эваном.