Глава 12
Как много значит в жизни женщины любовь, особенно если ей чуть-чуть за двадцать. Как хочется любить и быть любимой! И как трудно быть одной и жить без любви! Случилась и у Елены в Зорино любовь, хотя может и не такая, о которой мечтала.
В марте подули теплые ветры, наступила оттепель, с крыши свесились толстые длинные сосульки, засинело небо, заискрился снег под весенним солнцем, дни стали длиннее и на душе веселее. Елена пережила самую трудную зиму в своей жизни.
За зиму подрос ее сынишка, и в день своего рождения четырнадцатого марта он сделал первые неуверенные шаги. В этот день поздравить Елену пришли Лукьяновы. Мария Васильевна испекла сладкий пирог, наделала пельменей, принесла наливки из облепихи. Виктор, ее муж, после обеда принес фотоаппарат, который привез еще с армии из Германии и сказал: «Ну, а сейчас давайте фотографироваться».
На Елене был трикотажный жакет цвета морской волны, такого же цвета короткая юбка и сиреневая гипюровая блузочка. Она расчесала перед зеркалом свои пышные волосы, и они красивыми локонами рассыпались по плечам, потом взяла на руки нарядного сына в новой голубой, фланелевой рубашке и длинных шерстяных носочках, связанных Феклой Степановной.
Малыш серьезно смотрел в объектив. Виктор Иванович нажал кнопку, появилась вспышка. Потом сфотографировал одну Елену, потом малыша, потом всех вместе.
-Расти большой, малыш! - смеялась и целовала Женьку Мария Васильевна. Он наверно притомился, укладывай спать, а мы пошли.
В тот же день Елена получила письмо и открытку от матери с сестренкой. От бывшего мужа – ничего. « А ведь наверняка знает от мамы, где мы и даже сына не поздравил. Ничего ему не прислал, - и обида сжала сердце. - Значит, не нужны мы ему, - решила Елена. - Что ж обойдемся».
А вечером пришел Петр Долгов. Он принес в подарок Женьке маленький бензовоз, долго играл с ним, не хотел уходить. Наконец, кое-как усыпив сына, Елена положила его в кроватку, а сама хотела постирать ему ползунки и колготки. Дома было жарко натоплено. Лена в легком халатике раскраснелась от печки, как вдруг подошел Петр и крепко обнял её за талию.
-Отпусти, кому сказала! – прикрикнула Елена, но парень не отпускал, жарко дыша прямо в лицо. Она стала вырываться, но он держал ее так крепко, что сопротивляться было бесполезно. Неизвестно, что было бы дальше, но тут неожиданно постучали в дверь. Петр отошел в сторону и сел на табуретку. Он знал, что к Елене постоянно приходят на вызов к больным.
Вошел племянник Марии Сергеевны, Сергей. Он только что приехал из райцентра и принес в подарок плюшевого мишку. Елена тоже нравилась ему, и он решил использовать шанс.
Увидев Петра, Серега расстроился. Тоже ухажер нашелся, - подумал он про него.
-Ну, Ленок, поздравляю. Спит именинник?
Лена кивнула.
-А ты давно здесь? – спросил он Петра. Пойдем, покурим. Черт, сигареты забыл. Ребята вышли во двор. Они стали друг против друга.
-Слушай, не ходи сюда. Понял? – угрожающим тоном сказал Серега.
-А почему это? Тебе можно, а мне нельзя? – с вызовом ответил Петр.
-Ты чего? Не понял? Вали отсюда!
-И не подумаю. С чего ты взял? – распалялся Петька.
-Я тебе русским языком последний раз говорю. Не уйдешь – бить буду. Козел.
-Кто козел? Я? Петька размахнулся и крепким кулаком ударил Серегу «под дых».
-А ты так, гад! Ну, я тебе сейчас – ответил Сергей ударом ноги. И они стали драться, катаясь по снегу.
На шум выскочила Елена и, увидев дерущихся, бесстрашно встала между ними.
-Да вы что? Сдурели? А ну прекратите сейчас же. Как вам не стыдно! У меня такой день, а вы драку затеяли. Эх! - она махнула рукой. Ребята обескураженные встали и разошлись в разные стороны.
Она еще не знала, что ей не нравится ни Петр, ни Сергей, ей нравится третий. Им был Валерка Авдеев, который недавно приехал домой из Нижневартовска.
Валерка был рослый, красивый парень сын Шуры Авдеевой и Ивана Фомича. Природа подарила ему многое: необычайную силу, выносливость, практический ум, веселый нрав и красивое мужское тело. Что еще надо, чтобы понравиться молодой неопытной девушке или женщине?
К тому же Валерка унаследовал от отца тягу и умение к рыбалке и охоте. Ему хватало утром всего каких --то два часа, чтобы наловить связку крупных судаков прямо на удочку. Если он ставил сети, то они были всегда полны рыбы.
Осенью он отправлялся на охоту, и тут удача не оставляла его. Он почти никогда не возвращался без добычи. В его охотничьей сумке лежала либо пара уток, тетерев-косач, или заяц, а если повезет даже красавица - лиса.
Вскоре после приезда к родителям он из окна увидел проходящую мимо Елену и сразу влюбился без памяти.
-Мам, кто такая это, - спросил он, когда Елена уже возвращалась из магазина мимо их дома.
-Да наша врач Елена, - а ты уже глаз положил на нее? Ребенок у ней маленький, сынок.
-А муж у нее есть? – не отрывая взгляда от окна и смотря в след женщине, допытывался Валерка у матери.
-Мужа нет, а ты не теряйся, но и нас не позорь. Девушка она хорошая, больных понимает, - поучала мать своего непутевого, но любимого сынка.
Шура испытывала особую любовь к своему младшенькому. Дело в том, что родила она его, когда ей было уже за сорок лет, и любила она его без памяти, потакая всем его шалостям. Семи лет он уже лихо ездил на новом блестящем красном велосипеде, в шестнадцать раскатывал по деревне на мотоцикле «Восход».
А когда задумал после армии уехать в богатый нефтью и газом Нижневартовск, мать не раз горько плакала от отчаяния, но отговорить сына не могла, как ни билась.
И вот теперь, наконец, он снова после трех лет работы в Нижневартовске дома и снова перед ним забрезжила любовь…
Увидев Елену, он как будто очнулся после тяжкого похмелья. Настолько она показалась ему чистой, нарядной, красивой, как будто из другого мира. И парень стал усиленно ухаживать за ней. Он знал, что ей нелегко живется: на небольшую зарплату надо было жить с ребенком, да еще платить няне.
Как-то раз наловил Валерка рыбы на Светлом озере - ведро карасей. Недолго думая, он отобрал десять штук самых крупных и принес под вечер медичке. Она стала отказываться, потом предлагать деньги. А он улыбнулся, посмотрел ей в глаза и ушел, оставив деньги на столе. Через несколько дней принес несколько судаков, потом леща и щуку. Недели через две предложил ей пойти в кино.
-Как же я, а сын? Он же маленький. У меня его и оставить не с кем вечером.
-Знаешь, у меня мать мировая, так маленьких любит. Ты приноси ребенка, когда надо, она только рада будет. Так началась их дружба.
Постепенно прижилась Елена в деревне – ей очень понравилась эти места.
Зорино располагалось на высоком берегу в устье реки Каменки, где она вливается в Обь. Была в этих местах какая-то необъяснимая прелесть, какая -то особенная природная аура: обилие воды, почти непроходимые заросли - забока где на целые километры тянутся кусты ежевики, черемухи, смородины. Где неподалеку березы в два-три обхвата вперемешку с соснами, а осенью на солнце рдеет калина…
Смородины здесь столько, что за два часа можно было набрать полное ведро. А на островах было много облепихи. На полянах спела клубника сплошным ковром. Не ленись только – собирай
Места были красивые, и Елена полюбила гулять по берегу Оби, шла по тропинке вдоль реки и любовалась видом. Река здесь была стремительная, полноводная, светлая вода бурлила водоворотами.
Сын её Женька к этому времени подрос и научился ходить, еще неуверенно ступая ножками. Он рос крепким, здоровым, почти не болел. Елена поила его парным молоком, кормила ягодой из леса и не могла нарадоваться. Такой он был крепенький с перетяжками на пухлых ручках и ножках, только лицом напоминал ей бывшего мужа, о котором она старалась не думать.
Новая любовь стучалась в сердце Елены, но она боялась открыть ей дверь. А в юности противиться любви почти бесполезно.
Это случилось в жаркий день, когда накануне к ней приехала сестра Надя и зацеловала, затискала Женьку. Она не спускала его с рук, а утром предложила пойти покупаться. Они пришли на берег реки и сели под большой раскидистой ивой. Кругом был такой простор! Синее небо было без облачка. В реке в прозрачной воде был виден каждый камушек. Маленький Женька уже плюхался в теплой воде у самого бережка.
Елена легла позагорать, закрыв голову полотенцем, но не тут-то было. Маленький озорник приносил ей с берега большие круглые камешки и клал на спину, потом стал поливать мать водой из бутылки. Сестра смеялась. И тут вдруг к ним подошел Валерка Авдеев. Елена познакомила его с сестрой. Они посидели, перекусили, поговорили о том, о сем, и тут вдруг закапризничал Женька.
Елена, было, засобиралась домой, но сестра остановила ее:
-Ты останься, искупайся, а я пойду его усыплю.
-Ладно, - согласилась Елена и пошла в воду.
Они, не сговариваясь, поплыли далеко на остров. Там зарылись в горячий чистый песок, а потом снова долго купались. Елена намочила волосы, и слегка подсушив их на солнце, стала закалывать шпильками и вдруг почувствовала у себя на шее легкое прикосновение его губ.
Она обернулась, Валерка смотрел на нее, не отрываясь, а потом вдруг взял и поцеловал Лену в губы, и она не отстранилась, нет. Кругом было ни души, а над ними было одно огромное бесконечное бездонное голубое небо…
Сестра погостила недельку и уехала, а они стали встречаться.
Но месяца через два Елена поняла, что она не любит этого парня. Слишком уж он пил. Иногда приходил к ней навеселе, а это ей, конечно, не нравилось, хотя он был добрый и простой, но Елене было с ним как-то не интересно
Ей все еще хотелось возвышенной и чистой любви, а у Валерки круг интересов был ограничен работой, друзьями, рыбалкой, книг он не читал, любил послушать музыку, притом крутил какую-нибудь одну и ту же понравившуюся пластинку. У Елены была заветная мечта – учиться дальше. Валерка смеялся:
-Чего тебе не хватает? Ставь свои уколы здесь. Все здесь привыкли к тебе. Он не понимал ее.
Они расстались, и Елена больше не дружила ни с кем, пока не уехала. А Валерка остался в деревне, он пахал и сеял, ловил рыбу, пытался жениться, но все как-то у него не получалось, так и остался старым холостяком.
Уже в перестройку похоронил он отца и мать, а потом продал избу переселенцам и подался куда-то опять на Север в дальние края, но об этом Елена узнала спустя много лет, а теплое чувство к этому доброму парню еще долго оставалось у неё в сердце…
* * *
Живя в деревне все вечера, Елена коротала с ребенком.
Когда они дружили с Валеркой, раз как-то тетя Шура уговорила ее сходить в кино:
- Фильмы индийские в клубе идут, а ты сидишь така молоденька. Я вот старая и то другой разок с Фомичом схожу, когда он тверёзый. У нас и старые и молодые ходют. Сходи с Валеркой, а я с ребенком посижу.
Клуб был через дорогу в центре села, но Елене стыдно было показаться там с Валеркой. Она знала, что столько разговоров потом будет в деревне, но все же решилась. Захотелось в кино, она не была в кинотеатре уже несколько месяцев. Хотя фильмы привозили почти каждый день, и в кино ходила не только молодежь.
В этот вечер показывали старый, индийский фильм «Цветок в пыли», и Лена плакала украдкой. Валерка сидел рядом и даже не пытался к ней приближаться или обнять за плечи – скромничал.
После кино были танцы. Завклуб Любаша строгая, с высокой прической и накрашенными губами села возле радиолы и поставила пластинку. И в полутемный зал полетела мелодия популярной песни Валерия Ободзинского «Эти глаза напротив», и по залу закружились три пары, остальные стояли и смотрели.
В другом углу парни играли в биллиард и оттуда то и дело слышался басистый голос Сани Безукладникова: «Режь свояка!» - и Коля Хапакныш загонял килем шар в лузу. Ребята гоняли шары по зеленому сукну большого стола на витых ножках, а сами поглядывали на танцующих. Среди них был и Валерка. Неожиданно к Лене подошел Петя Долгов:
-Потанцуем? – предложил он, Лена кивнула головой, и они тоже закружились в вальсе.
Она хорошо танцевала, Петр тоже неплохо вальсировал, ловко поддерживая ее за талию.
-Можно, я пойду тебя провожать? – сказал он Елене на ухо, прижимая ее к себе. Он все еще надеялся завоевать ее сердце.
-Нет, я скоро домой, да и мне рядом, зачем меня провожать, - ответила она, отодвигаясь от парня.
После вальса Люба включила медленный танец. На танго Лену пригласил Валера Авдеев. Он тоже старался прижаться к ней и шептал:
-Я видел, как Петька на тебя смотрел. Я провожу тебя, ладно?
-Хорошо, мне же все равно к вам за сыном идти, - согласилась Елена.
На крыльце клуба еще толпились и курили ребята, поджидая девчонок и отмахиваясь от комаров. Тусклый свет фонаря освещал их фигуры, непомерно удлиняя тени. Кое-где уже шли по улицам, тесно прижавшись, друг к другу влюбленные парочки, а над селом сияла полная луна, и звезды освещали путь влюбленным.
Река блестела серебром и манила своей загадочностью. После жаркого дня отдыхало все живое и замирало до утренней зари, когда на рассвете тишину нарушал крик петухов да звонкое щелканье кнута и мычание коров, когда пастух Василий выгонял деревенское стадо.
Елена забрала спящего Женьку, завернула его в тонкое одеяльце и вынесла на улицу, Валерка вышел следом:
-Давай я помогу?
-Да ладно, я сама – ты же знаешь - мне близко, - но только она успела придти домой, и уложить сына в кроватку, как в дверь негромко, но настойчиво постучали. Елена открыла, перед ней стояла Воинова Ольга и закричала с порога:
-Ой, милая, помоги! Иван Петрович мой кончается, почти не дышит. Вчера выпи маленько с Генкой.
Елена посмотрела на сына, тот безмятежно спал, широко раскинув ручки. Она схватила чемоданчик скорой помощи, в котором было все необходимое, и побежала по темной улице к Воиновым.
Хозяин лежал на веранде, прямо на полу и тяжело с хрипом дышал, лицо его было багрово-синим, пульс еле прослушивался. Сын их Генка спал прямо за столом, похрапывая. Он был хороший тракторист, но первый дебошир и пьяница.
И как только с ним могла ужиться его красивая веселая жена Любаша! Это она работала завклубом, и все вечера проводила там. Летом в деревню съезжалась молодежь, студенты, и танцы продолжались до глубокой ночи. Осмотрев больного, и впрыснув ему камфару, Елена сказала:
-Надо везти в больницу, а то до утра не доживет.
-А кто повезет?
-Постойте, я сейчас, и она метнулась к калитке, не обращая внимания на пса, который бешено, рвался с цепи. В клубе все еще было не протолкнуться. Парни играли в биллиард. Люба ставила пластинки одну за другой. Елена подошла к ней и тихонько сказала:
-Люба, свекру совсем плохо. Надо везти в райцентр. Люба подошла к колхозному шоферу Сереге Водопьянову что-то сказала ему, и он сразу вышел на крыльцо и мимоходом сказал Елене.
-Я сейчас машину заведу и к Воиновым подъеду.
Елена тем временем, забежала домой, посмотрела сына, потом постучала к Марии Васильевне, которая еще не спала, читая книгу.
-Что случилось, Леночка? Опять вызов?
-Да я в райцентр, повезу Воинова, посмотрите за Женькой?
-Ну конечно же посмотрю. Ели заплачет – я услышу и заберу к себе. Ты не волнуйся. Поезжай с богом.
Через несколько минут больного уже посадили в кабину, рядом с ним втиснулась Елена. Машина с полуоборота тронулась с места в темноту. И всю дорогу пока ехали, Иван Петрович все храпел и не приходил в сознание, пульс по-прежнему еле прослушивался, его большое грузное тело обмякло и всей своей тяжестью давило на девушку. Она сидела, боясь пошевелиться, так и довезли его до больницы, куда Воинова после осмотра положилив терапевтическое отделение.
* * *
Обратно ехали налегке, машина мчалась по дороге, посыпанной мелким щебнем, высвечивая фарами силуэты больших деревьев. Вскоре Серега свернул направо и выехал на проселочную дорогу, ведущую на заимку, затем неожиданно остановил машину в лесу и полез целоваться.
Елена оторопела:
-Ты что сдурел? А ну отстань, а то я пешком пойду, - но Серега не унимался, не выпуская девушку.
-Да ты что? У тебя же девушка есть, Катя! – пыталась его вразумить Лена.
-Да не нужна она мне, ты нравишься, пойми, ласточка, - и Серега положил руку на грудь Лены.
- Отпусти, а то закричу.
- Кричи, кричи. Все равно никто не услышит – тут на двадцать километров вокруг ни души, - посмеивался Серега.
-Ты что издеваешься? – наконец вырвалась Лена из рук парня, открыла дверцу, выпрыгнула из полуторки и побежала по мокрой траве.
Серега выскочил следом, догнал девушку.
-Дурочка, куда ты? Заблудишься, он обнял ее за плечи, тяжело дыша, и попытался свалить на траву, но Елена изловчилась и отвесила парню звонкую оплеуху.
Серега, сразу словно протрезвев, отпустил ее и схватился за щеку, потом сконфуженно объяснился:
-Извини. Я думал все медички такие. Я когда в госпитале с воспалением лежал, дружил с одной прямо в палате. А ты молодец. Садись, поедем, и видя что девушка колеблется, добавил:
-Слово даю – не трону. Елена села в кабину не говоря ни слова и отвернулась от него. Остаток дороги доехали молчком. Только подъезжая к Зорино, Серега попросил:
- Ну, я дурак, извини, только не говори никому? Ладно?
Елена кивнула. Он довез ее до дома, и только тут она почувствовала страшное облегчение, как будто камень свалился с души. Сын продолжал спать, посапывая. Лена проверила, не мокрый ли он. Положила его к себе, прижалась к родному маленькому теплому тельцу и крепко уснула, а утром ее снова ждали больные.
Глава XIII
Фанасея Михайловна
Среди постоянных пациентов Елены была невысокая чистенькая старушка Фанасея Михайловна, одна из первых колхозниц; которую уважали в Зорино и старые и молодые. Жизнь она прожила трудную: первого мужа Фанасеи расстреляли колчаковцы, в девятнадцатом году чуть сама не умерла от тифа. Все испытала она: голод, новое устройство жизни в колхозе и непосильную работу во время войны.
В двадцать пятом родила она Паню, от второго мужа, в тридцать седьмом мужа арестовали по чьему-то доносу, и больше они его с дочерью не видели. Паня выросла крепкой красивой девушкой, с косой до пояса да вот беда: ребенком чуть не до смерти закатал ее бык, и стала она заикаться и была немного не в себе.
Сильно переживала за дочь Фанасея, и в обиду никому не давала. Один раз охальник Витька Масленников пока Фанасея была на ферме, забрался к ним в дом через окно и пытался изнасиловать Паню, тут-то и захватила бесстыдника разгневанная мать. Фанасея не растерялась – схватила ухват и давай его по бокам лупить. Витька не помня себя так без штанов и выскочил в окно. Вся деревня потом смеялась над ним.
Фанасея повела дочь к молоденькой фельдшерице: «Проверь, милая девушка моя дочь или нет». К счастью, не успел Витька обесчестить Паню – вовремя мать подоспела. Но Фанасея не успокоилась, пока справку у фельдшера не взяла, а то, мол, в деревне не поверят, засмеют, мол, теперь нас, проходу не дадут. Вот такая курьезная история произошла с Паней.
А вообще Фанасея была великая мастерица и дочь к труду приучила с малых лет. В доме у Фанасеи было всегда чисто выбелено, вымыто и прибрано. Чтобы получить ровный нежно-голубой цвет, в известь Фанасея добавляла не синьку, а голубую краску для шерсти. Вечерами они вязали кружевные скатерти или салфетки, вышивали гладью наволочки.
А какие арбузы они с Паней выращивали, а потом засаливали их в большой кадке по особенному рецепту. Многие в деревне зимой приходили: «Не угостишь ли арбузом, Фанасея Михайловна, уж больно они у тебя хороши!», - и старушка никому не отказывала.
А еще хлеб выпекала Фанасея Михайловна только свой – купит мешок муки, сухих дрожжей, тесто поставит на ключевой воде, за которой специально ходила с Паней, печь русскую протопит и когда она остынет немного, угли выгребет и испечет два каравая хлеба. Дух по избе такой пойдет, что у соседей слышно. Прикроет Фанасея Михайловна хлеб чистым полотенцем, отлежится он. Отрежет пол - каравая и Паню пошлет: «Иди, унеси Авдеевым свеженького» - те рады, и Шура Пане молока парного нальет, а еще и спасибо скажет.
Дружно жили, хотя сама Фанасея Михайловна по соседям ходить не любила – всегда у нее дела были: то картошку полоть, то поросенка кормить, то шить, то вязать. И только вечером выйдут с Паней на лавочку за ворота, посидят, полюбуются, как солнышко садится.
Страдала, конечно, душа Фанасеи Михайловны из-за дочериной судьбинушки, а еще из-за того, что с внуками ей понянчиться, не пришлось, да свыклась со временем. Встанет, перед иконой божьей матери, перекрестится и скажет: «Господи, на все воля твоя». И хотя церкви в Зорино никогда не было, а образа дома всегда были, и молилась Фанасея Михайловна горячо, не за себя за Паню и когда глядела на дочь, сердце сжималось, и думала тогда: «Вот умру я, на кого она останется, ведь любой обидеть сумеет».
Сама Фанасея Михайловна со всеми в деревне ладить умела. Кроме Феклы Егоровой, о которой я сейчас и поведу рассказ. (продолжение следует).