М.
|
«Я люблю тебя, моя милая роза», - шептал художник. Стоял на коленях и гладил жёлтые лепестки. Прикосновение. Он любил: сидел у окна и смотрел на розу, одиноко растущую в заброшенном палисаднике. Он любил еле прорывающееся сквозь сорняки дыхание. Ему казалось, что он дышит им.
«Я люблю тебя, моя милая роза», - говорил художник каждое утро, выходя из покосившегося сарая.
Упавшие от недавней бури жерди забора, утонувшая в бездомной траве земля…
Художник считал жёлтый бутон своей душой, а пыльцу – морфием, божеством сна.
Дикий, почти сумасшедший взгляд. Цветок страдал от такой проникновенности и не смел посмотреть в глаза творцу.
Творил и мучил.
Прикованная к земле, жёлтая роза следовала всем побуждениям создателя, пыталась взмахивать ослабевшими листьями, чтобы подняться к нему.
Сумасшедший творец, устремлённый ввысь… Он создал её из сердца. А она знала: её долг – следовать за ним, своим художником, ведь без неё он задохнётся здесь, бездомный творец.
Цветок был его убежищем. Слабый, он строил мир из лепестков, засохших под дневным солнцем. Мир из жёлтых лепестков, в котором художник приютит свой дар.
Слабый цветок.
Он пытался быть всем, но был ли? Не умел сказать о своей любви, не мог произнести: «Я люблю тебя, милый создатель». А как он хотел!
Порой обжигающее солнце пряталось за облаками, становилось темно, пасмурно, поднимался ветер.
Цветок качался из стороны в сторону, доверяясь ветру. Казалось, сейчас он закричит и ветер донесёт слова укрывшемуся в сарае художнику.
Но неожиданно всё успокаивалось. Солнце вновь выглядывало из-за серого занавеса, а цветок грустно опускал жёлтую головку.
Художник сморщенно отворил дверь и произнёс:
- Милая, милая роза! Ты засыхаешь, а я.…Даже не могу полить тебя. Вода закончилась, а стихия мне неподвластна. Я могу лишь написать тебе дождь.… Ах, как жаль! Ты закопана в землю и не знаешь, как это прекрасно: танцевать под дождём. Жалкое, жалкое создание! За что я тебя люблю?
И он ушёл.
Прежде художник никогда не покидал сарай.
- Что случилось? – думал цветок. – Неужели художник не знает, как я его люблю? Ах, как жаль! Как жаль, что я не умею говорить.
Цветок поднял жёлтую головку и посмотрел на небо. По бескрайнему синему полотну плыло облако.
- Облако, белое кудрявое облако, скажи художнику, что я люблю его. Прошу, скажи. Не оставь.
Не оставляй меня, я засыхаю.
Но облако было слишком далеко от маленького цветка, оно уплывало вдаль, за волшебной мелодией неба.
«Неужели художник не узнает о моей любви, неужели буду в одиночестве встречать и провожать солнце? Художник, неужели ты оставил меня?»
Дни проходили, художник не возвращался. Солнце сожгло жёлтые лепестки, стебль ссохся и упал на землю.
Цветок умер.
Калитка скрипнула, когда последние стаи птиц взвились в небо, покидая оголённые поля. Ослабевший художник вбежал с каплей воды на ладони:
«Роза, милая, милая роза! Я принёс тебе воду. Ты будешь жива и счастлива».
Но роза была мертва.
- Роза, милая, милая роза, - шептал художник, падая на колени, - вернись, я люблю тебя.
Несчастная капля упала на тельце увядшего цветка.
Роза любила художника, но разве она могла сказать? Она была всего лишь розой, с жёлтыми лепестками.
Художник поднялся с колен и ушёл. Ушёл навсегда.
«Я люблю в тебе то, чего нет во мне. Жизнь».