Непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его…» (Рим. 11:33)
Так и жизнь человеческая – дорога дальняя иль короткая… Кто измерит? Скольких мы встречаем на пути своем, да многие ли остаются в наших сердцах навечно?
А, бывает, пересеклись пути, и встреча, можно сказать, мимолетная, да след оставляет глубокий, скорбный и радостный одновременно. Одно знаю, не случайной она была, ибо ничего не совершается без ведома и воли Господа нашего, да и тот «большак на перекрестке», что соединил нас, вел прямо к Храму! Какая уж тут случайность! Не Его ли дуновением в центр Питера залетел кронштадтский листок, где моряк-подводник призвал построить часовню на Разливе в честь своих собратьев, отдавших жизнь за Отечество? А ведь автора этих строк тяготила память о том, как пришлось ему когда-то делать гробы для «Комсомольца», томила раздумьями внутренними, и не могла никак вырваться наружу, чтоб обрести четкое и осязаемое воплощение. И вдруг, почти с небес, опустился на стол газетный листок… И все стало прозрачно и ясно, как Божий день и Божий знак! И телефон ответил сразу. И голос был тверд и уверен в победе, как строки Боевого устава. И пошло, и поехало, и заспорилось дело… И мы победили… только он не вернулся из боя… Вот она и скорбь, горечь от вынужденного расставания, ибо забрал Господь к себе моего доброго попутчика, но и радость от осознания того, что не все потеряно, что есть и будут такие, как он, на ком держится Россия. Стоит часовня со скорбной медной тусклостью главки – в память о наших утратах, а рядом радостно взметнулся золотыми куполами собор. Может быть, светить другим, сгорая, в этом назначение людей? Сколько лет прошло? Девять, десять? Даже не считаю! Какой смысл в этом? Когда становиться трудно, когда, кажется, нет сил, отбиваться от бесстыдного мздоимства, торжествующей серости и будничного цинизма, вспоминается: «Эх, был бы Борисович жив, прорвались бы!». Когда беспокойную удачу вдруг поймаешь за хвост, опять вспоминаешь: «Эх, был бы Борисович, порадовались вместе!». И когда ложатся строки очередного романа и нужен пример доблести и беззаветного служения Отчизне, снова вспоминается он…
Вечная ему память и слава… Владимиру Борисовичу Морозову, русскому офицеру – подводнику от его собрата, а ныне писателя и историка.