Ликвидировали район. Варгаши. А Иван Иваныч раз такой, он и уехал подальше, в Митино. У одних снимал стол и больницу. У Раковых. Антонина Павловна рассказывала: "Раковых дочка и Буниных паренёк. Полюбили друг друга". Те двоеданы, а эти мИрские. Как же они отдадут за мИрских. На два общества жили, расейцы и сибиряки, домов двести в одной России. И никто не закрывался. Это сейчас, с ведра несёшь, замыкай квартиру, домой пришёл, закрывайся на замок. А тогда зачем было закрываться, у всех всего полно было.
Вот Раковы дочку не отпускали вечером гулять. Верёвок много лежит, крепкие. Зинку на верёвке спустим со второго этажа. Полотенцем привяжем, опускаем, они сидят коло дому с этим пареньком. Парень богатый, уже комсомолец стал. А комсомольцев ещё обегАли. Так и сидят. Налюбуются, опять заволокём на верёвке.
Уехали родители в гости на престольный праздник. Этот паренёк и забрал её. И приданое прихватил; за ящики схватились, они на винтах к полу прикручены, - открыли, выгрузили приданое, я помогаю, завязываю узлы.
Вот было слёз у отца с матерью. А братья как схватят себя за головы. Два парня взрослых. Вернулись поздно. А нам смешно с Иван Иванычем, Зинушки-то нету.
Надо говорить. Говорим: "Увёз Бунин".
Запрягли повозку, схватили ружья, парни сели навершни. К Буниным...
Её позвали: "Выходи. Добром не разойдёмся"
Паренёк: "У нас любовь до гроба, никому я Зину не отдам".
Отобрали всё-таки.
Семён Бунин. Приходил к нам банки ставить. Потом взяли его в обком. У неё уже двое детей стало. Отца растрепали и сослали. В их поместье сделали МТС.
Раков: "Не долго будете красоваться... Всё провалится наше, как сами будете..."
Дали по башке, сиди не ораторствуй. А кто? - Такая гольтяпа.