Что-то типа предисловия автора...
Стало очень стыдно, что давно не выкладываю сюда своих новых произведений. Поэтому выкладываю совсем не отредактированный пока рассказ, написанный за пол-дня на переменах. Критика принимается!
***
Темная это была комната. В ней пахло розами и чуточку ванилью. Сквозь толстые портьеры едва пробивался солнечный свет. Старинное трюмо придавало уют всей обстановке; на трюмо стояли баночки с ароматическими маслами.
Среди полумрака стояло высокое старомодное кресло, обитое бардовым бархатом. На нем сидела девушка в длинном сером платье. За ее спиной белели крылья, покоящиеся на подлокотниках. Она была очень красивая - черные длинные волосы, правильные черты лица, черные глаза и алые губы. Единственное, что портило это красивое лицо - печать усталости. Но она не признавалась в этой усталости даже самой себе.
Может быть, она казалась чуточку не в себе - она непрестанно разговаривала, вроде бы с самой собой. На самом деле она утешала; она с неизменной доброй улыбкой постоянно сопереживала людям, терзающимся в сомнениях, людям, запутавшимся в своих проблемах и не знающих, как из них выбраться.
Если человек хочет себе помочь, голос Ангела Сочувствия слышится ему, направляет к выходу, подталкивает к правильным решениям. Иногда мы не слышим, вернее, не хотим слышать ее голос. Тогда нам кажется, что из лабиринта сомнений не выбраться, что проблем не решить, что ситуация безнадежна.
По совести сказать, Сочувствие всегда огорчали такие люди, ведь выход можно найти из любой ситуации, надо только захотеть искать этот выход.
Но ведь есть в мире и такие люди, которые не собираются опускать руки и сдаваться перед трудностями. Именно к ним со светлой улыбкой обращалась Сочувствие, ободряя, говоря: "Ты все сможешь, главное - начни идти вперед, попробуй!"
В редкие минуты отдыха перед Сочувствием появлялся рыжий кот. Он ласково терся о ее ноги, чтобы она взяла его к себе. Ангел брала его на руки, нежно гладила по густой шерстке, устало улыбалась и слушала его мурчание - только им кот и мог выразить сочувствие к существу, которое всем переживает, но которому, увы, не сопереживает никто.