Боль матери.
Хлесткий ветер с холодным дождем больно бьет по лицу. Темно, холодно и сыро, как говорят, в такую погоду хороший хозяин и собаку из дому не выпустит. По опустевшему парку шаткой походкой идет женщина, сгорбившись, не замечая ни пронизывающего ветра, ни того, что промокла до нитки. Присев на мокрую скамейку, она зажала лицо руками. Все тело ее сотрясалось. Ей хотелось как можно сильнее сдавить свою голову, которая, казалось, вот-вот лопнет от одной единственной мысли, бьющей, как молот,
- Убила! Я убила его, любимого сыночка, убила!
Женщина не рыдала, не плакала, нет, она стонала, как раненный зверь, все плотнее сжимая руками голову. Ей хотелось остановить этот молот, который, казалось, еще чуть-чуть и разорвет ее на кусочки.
Редкие прохожие, посмотрев в ее сторону, проходили мимо. Сколько времени она провела на этой скамейке? Но вот какой- то мужчина, отделившись от проходящей рядом компании, подошел к ней, и, накрыв, женщину зонтом, спросил,
- Вам плохо? Я могу чем-нибудь помочь?
Она, не отрывая рук от лица, молча, покачала головой.
- И все-таки?- Настаивал, мужчина.
К нему подошли его спутники,
- Старик, ты не видишь, что женщина пьяная, и ей совсем не до тебя,- произнес протяжный женский голос.
- Оставь ее, может она хочет побыть одна,- спутница взяла мужчину за руку и попыталась увести.
Мужчина мягко освободил руку,
- Ребята, вы идите, а то промокните совсем, я скоро догоню вас.
- Ну, как знаешь, опоздаешь, останешься без сладкого!- усмехнулся все тот же голос.
Компания со смехом двинулась вперед.
Лиза, так звали женщину, слышала весь разговор, как во сне. Ее мысли судорожно путались. Перед ней то и дело мелькали картины, сын, то, красивый, здоровый, то совсем маленький, а то лежащий на полу бездыханный.
Мужчина дотронулся до ее плеча,
- Да, Вы же насквозь промокли, сколько же Вы тут сидите? Поднимайтесь и пойдемте со мной, я Вас не обижу, не бойтесь.
Не отрывая рук от лица, женщина дрожащим то ли от холода, то ли от потрясения голосом, произнесла,
- А я уже ничего не боюсь! Мне все равно, что со мною будет, оставьте меня, пожалуйста, я не хочу больше жить.
- Ну, вот уже кое- что, вы заговорили и это хороший знак. Вставайте, пока Вы совсем не замерзли, я вас отведу в какое-нибудь теплое место и, вы мне все расскажите, если захотите.
Он взял женщину за руки и увидел ее окаменевшее, бледное лицо. Казалось, из нее была выпита вся кровь. А глаза, смотрящие в небытие, были почти безумны. Мужчина потряс незнакомку за плечо,
- Прошу Вас, соберитесь, возможно, все не так плохо, как Вам кажется.
Лиза подняла голову и увидела довольно привлекательного мужчину средних лет. Он смотрел на нее такими добрыми глазами, что ей захотелось плакать и все ему рассказать. Ведь ей последнее время не с кем было поговорить. Из-за проблем ее сына, от нее все как-то постепенно отдалились, да и ей было комфортней закрыться в своей скорлупе, нежели выслушивать советы, а тем более нравоучения, от людей, которые не сталкивались с такой бедой и совсем не понимали ее.
Лиза поднялась, из ее глаз ручьем полились слезы, которых давно не было. Только сейчас она поняла, как замерзла, ни руки, ни ноги не хотели слушаться, а холодная дрожь так пробирала все тело, что казалось, тысячи иголок вонзались одновременно. Ноги ее не слушались, Лиза покачнулась, и мужчина ловко подхватил ее под локоть.
- Да Вы же не стоите на ногах. Прошу Вас, подождите, никуда не уходите, я поймаю такси.
Мужчина помог незнакомке присесть и, оставив свой зонт, быстро пошел к дороге. Лиза послушно сидела под зонтом, ничего не понимая, она не знала, как поступить,
- Может уйти, спрятаться, а зонт?
Не успела она подумать, как услышала уже знакомый голос.
- Ну, вот и умница, сейчас мы поедем ко мне, Вы согреетесь, и все будет хорошо,- незнакомец взял Лизу под руку и повел к машине. Женщина не сопротивлялась. Ей казалось, что все происходит не с ней, что это какой- то сон, из которого она скоро выйдет.
Всю дорогу ехали молча. Лиза дрожала всем телом, как побитая дворняга. Мужчина обнял ее за плечи и подвинулся ближе.
- Не стесняйтесь, прижмитесь ко мне, вам станет теплее.
Лиза покорно прильнула к плечу незнакомца и пребывала почти в полуобморочном состоянии.
Дорога была не долгой. Машина остановилась у какого-то загородного дома.
- Ну, вот мы и приехали,- сказал мужчина, помогая Лизе выбраться из машины.
Он провел женщину в одну из комнат и принес ей теплый свитер и спортивный костюм.
- Переодевайтесь, и выпейте вот это,- незнакомец поставил на стол маленькую рюмку с коньяком и вышел из комнаты.
Лиза, делала все автоматически, мысли ее путались,- что она здесь делает? Ведь она убила собственного сына и бросила одного, убежав от страха.
После выпитого коньяка, предательское тепло пробежало по телу и ей захотелось спать.
- Что со мной, может это действительно сон и ничего такого не произошло?- пробежала очередная мысль.
В дверь постучали. На пороге показался ее спаситель, с подносом.
- Я думаю, что после всего вам надо подкрепиться.
Он поставил на столик чашки с горячим, ароматным кофе и бутерброды. Присев напротив Лизы, протянул ей руку и сказал,
- Давайте знакомиться, Борис.
- Лиза,- тихо ответила женщина, отвечая на рукопожатие.
Рука ее была, как дрожащая ледышка. Мужчина чуть дольше, чем требует приличие, задержал ее в своей руке, стараясь хоть немного согреть.
- Ну, что же, Лиза, давайте пить кофе, а потом вы мне все расскажите, Вам необходимо высказаться.
Борис увидел, как по лицу и телу его гостьи пробежала судорога.
- А вы уверенны, что хотите это услышать?- спросила она, освободив руку.
- Думаю, да. Должен же я знать, что такого ужасного произошло с моей знакомой, после чего она не хочет жить.
- Знакомой?- Удивилась Лиза.
- Да, мы, же только что познакомились, разве нет?- Улыбаясь, произнес Борис.
По лицу женщины скользнуло, что-то вроде улыбки. Ее обескураживало поведение незнакомца. С ним было как то особенно легко, будто они были знакомы много лет, и их связывала крепкая дружба. Почему-то этот крепкий мужчина средних лет, с приятным лицом внушал ей доверие.
- Я все расскажу, Борис, но скорее всего, Вы сочтете меня чудовищем и прогоните из своего дома.
Ее глаза наполнились слезами, но она сдержалась, и начала рассказ.
- Когда то у меня была хорошая семья. Прекрасный муж и замечательный сын. Когда начало все рушиться, даже не могу сказать. Говорят, что я избаловала своего ребенка. Но чем, тем, что старалась быть ему другом, что не отдала его в детский сад, потому, что он часто болел. Не пустила в армию, потому, что началась первая Чечня и наших ребят бросили на амбразуру, и привозили домой в цинковых гробах. Теперь, да, я жалею, что не отправила его туда. Возможно, ничего бы сейчас этого не было. В общем, в каком- то периоде его взросления, он попробовал наркотики. Мы долго ничего не замечали, а когда у меня появились подозрения, сын все отрицал. Когда он понял, что дурман затягивает все больше и больше, признался и попросил помощи. Я не могла поверить, что это случилось. Страх, боль и неизвестность, вот, что я испытала тогда. Я не знала с чего начинать, но будучи медиком, собралась и начала спасать своего сына. И опять меня обвинили, что уж слишком рьяно взялась лечить его. Я тратила кучу денег, на капельницы, на чистку крови. Прибегала к психологам и гипнозу. Приходилось много работать, что бы оплачивать все это. Дома меня практически не видели. Муж стал отдаляться, да и мне было не до него. А как может быть слишком, когда на кону стоит жизнь сына, да и всей семьи. А мне все твердили,- Это же без толку! Наркомана не вылечить!
А я надеялась и верила, что придет день и мой мальчик станет опять красивым и здоровым.
Лиза говорила и не замечала, как слезы стекали по ее порозовевшим, от выпитого коньяка, щекам. Борис не прерывал ее монолога, не задавал вопросы, он просто слушал. Очень мало людей, которые умеют слушать. Лиза благодарно посмотрела на нового знакомого.
- Через два года, непрерывной битвы с наркотиком и с самой собой, я победила.- Продолжала женщина.
Сын стал таким, каким я и хотела его видеть, красивым, здоровым, устроился работать, завел хорошую девушку.
Счастье мое длилось ровно три года. Как то в гости к нему приехал старый друг, и началось все сначала.
К этому времени у моего сына была квартира, машина, хоть и подержанная, но хорошая, девушка, с которой они жили вместе. И вдруг опять все начало рушиться. Сначала поездки неизвестно куда с другом, девушка все чаще оставалась одна. Потом опоздания на работу и штрафы. Тоня, так звали девушку, заподозрила не ладное, первой, и стала пытаться разлучить друзей. Сын обижался, начали происходить скандалы. Девушка знала, что раньше у него были проблемы с наркотиками, но она любила и думала, что это никогда не повториться. Она поделилась со мной своими подозрениями. Мы добились от него признания, но было уже поздно. Как говорят, он уже был на системе. Я снова начала бороться за него. Снова капельницы, чистка крови, таблетки. Это помогало, на какое- то время. И все начиналось сначала. Тоня не выдержала, через полгода она ушла. К этому времени он потерял работу. У него была одна цель, найти денег на дозу. Машина ушла за долги. Всеми правдами и неправдами он старался вытянуть из меня деньги. В ходу были такие сказки, что и не придумаешь, а я, наверное, наивная, многому верила, или хотела верить,-
задумалась Лиза.
Казалось, она только сейчас поняла, как ее обманывали.
- А как же муж, что он совсем не принимал участия?- Как мужчина, Борис не мог не задать этот вопрос.
- А это отдельный разговор. Я даже сама не знаю, кого я больше оберегала от проблем. Когда началось это в первый раз, у нас с мужем из-за этого начались конфликты. Он, как и многие, не верил, что я справлюсь, и был не доволен, что я слишком много трачу денег и сил на сына. Поэтому, когда произошел рецидив, я старалась скрывать это, как можно дольше. Тем более, что у него появились большие проблемы с сердцем. А когда это уже стало невозможно, смягчала, не рассказывала все до конца, боялась, что узнав, как сын стал вести себя со мной, муж просто убьет его. Ну, и, во-первых, я опять верила, что справлюсь, верила обещаниям сына, что каждый раз последний раз. Во-вторых, когда тебе твердят, что ты во всем одна виновата, поневоле, решаешь тащить этот крест одна. Но в этот раз я ошиблась. Рецидив оказался гораздо тяжелей. Если раньше он сам просил помощи и обращался к медицине, то в этот раз помощь у него одна,- очередная доза. Он стал меняться на глазах, грубить, вымогать деньги, заставлял меня занимать у знакомых. Долги росли как снежный ком. Я уже не могла противостоять ему. А когда он «пересел» на какую-то новомодную соль, я просто перестала узнавать его. Сын превратился в чудовище. У него были страшные боли, перекашивало лицо, без конца возникали абсцессы в местах уколов. Эта боль будто переходила на меня. Я чувствовала, когда и что у него болит. С ним происходили такие нервные припадки, что не раз мы вызывали психиатрическую помощь и милицию. Но никто нам не помогал. Никуда его не определяли. У нас нет принудительного лечения, а для психушки, он не достаточный псих. Каждый день в течение трех лет, я терпела такую невыносимую боль за него и за своих близких. Такое унижение, когда уже все знали, что происходит. Мне постоянно казалось, что на меня смотрят, как на прокаженную. А когда просила денег в долг, столько выслушивала нравоучений, что мне хотелось отдать все, только чтобы он ушел и не рвал мне сердце. Я видеть не могла, как он сходит с ума, как он мечется после этой соли, не может устоять на месте, не может удержать ничего в руках. И снимал эти приступы только растительный наркотик, капельницы не помогали. Приходилось давать на него деньги. Он не мог находиться у себя дома. У него появилась боязнь замкнутого пространства, и он целыми днями, а то и ночами шатался по улице. Так, как у него не было никогда денег, он не мог ездить на общественном транспорте. Сын изобрел новый способ, вызывал к дому такси, и когда приезжал ко мне, приходилось расплачиваться. Ему, было абсолютно все равно, есть у меня деньги, или нет. Меня трясло от его звонков по телефону, что приходилось его отключать, звонил без остановки в дверь. Когда он начал вылавливать меня на улице и приходить на работу, мне приходилось порой прятаться дома, и вызывать милицию, когда он ломал двери. В квартиру его пускать было нельзя. Если я отказывала ему в деньгах, то он пытался что-нибудь забрать из вещей, что бы продать или заложить. С каждым днем становилось все хуже. Это был уже не мой сын! Чудовище! Я уже откровенно боялась его. Он мог меня поймать в подъезде, и не пускать домой, пока я не пойду занять для него денег. Он играл на моих материнских чувствах, раздеваясь в подъезде в мороз чуть не до трусов, сидел, до тех пор, пока я не выдержу. Я медленно начинала сходить с ума. У меня появились слуховые галлюцинации. Ночью я вскакивала от звонка СМС, хотя у телефона был выключен звук. В полной тишине мне казалось, что звонят в дверь.- Лиза закрыла лицо руками, будто хотела спрятаться. У меня разрывалось сердце, я не могла ни спать, ни работать. Страх перед завтрашним днем, сковывал. Я не могла ничего планировать, никому ничего обещать, потому, что не знала, что меня ждет завтра. Я не могла уже видеть и слышать своего сына. Это был уже не он, умом я понимала, что это болезнь, но душой не могла переносить это унижение, подлость и жестокость, с которой он теперь действовал. Он превратился в чужого, отвратительного поддонка, который издевался над собственной матерью, чтоб она заняла очередную сумму, на дозу. Я не могла больше ходить по соседям и выпрашивать со слезами тысячи. Четыре года изо дня в день одно и то же. Я часто думала, насколько же меня хватит.- Всхлипнула Лиза, и слезы полились ручьем.
Борис принес коньяк и налил женщине,
- Выпейте еще глоток, Лиза, вам надо успокоиться.
Женщина вытерла слезы, рыданье сдавливало грудь.
- Пожалуй, да,- дрожащей рукой она взяла рюмку.
- Вы знаете, сколько раз я стояла на десятом этаже и думала, - Вот, сделай один рывок и все! Все кончится, ничего не будет. Представь, что там внизу вода, ведь ты прыгала с вышки в бассейне. Но останавливала сама себя, ведь он без меня погибнет. Я опять жалела его. Говорят, что это происходит в неполных, неблагополучных семьях. Вранье! Когда мы встретились с подругой, с которой вместе воспитывали своих детей, а потом волей случая, расстались на десять лет, она была в шоке, узнав о нашей беде.
- Как могло это произойти, у той, которая в «зубах носила» своего ребенка,- сказала она.
И от этого еще больнее стало. Я сама много раз задавала этот вопрос себе, но ответа не находила. Может это проклятье, кем- то посланное. Но я уже понимала, что ничего не могу сделать. Любимый сын превратился в монстра, использующий свою родную мать для добывания денег на наркотики. Я больше не могла терпеть такое унижение, страх и боль, боялась, что сама могу убить его от безысходности. Лиза сделала еще глоток, и срывающимся голосом произнесла,
- Я его убила сегодня.
Ее глаза словно остекленели, и она повторила уже более твердо, будто только сейчас, в эту минуту она осознала это.
- Убила. Я убила не сына, - монстра, сына давно уже не было,- ее слезы вмиг высохли.
В глазах Бориса она увидела немой вопрос.
- Вы хотите узнать, как я это сделала?- Глядя потухшими глазами, куда-то вдаль и не дожидаясь ответа, сама ответила на вопрос.
- Я нашла в себе силы уехать на неделю из города, как мне советовали все. А когда сегодня вернулась, было уже поздно. Я нашла его с перерезанными венами.
Помолчав, добавила,
- Теперь меня никто не будет использовать. Но как жить?!....