ИЗ ДВУХ ИЛИ НЕСКОЛЬКИХ... ?
Если бухгалтер, сводя баланс, допустит ошибку, то получит в итоге нереальные цифры. Это заставит его искать и найти ошибку. Если и учёные всего мира, подводя баланс науки, обнаружат абсурдные вывода, то должны бы заподозрить, что в развитии науки участвует какая-то ошибка. Это должно бы вынудить их искать ошибку, найти и исправить её. Но нет. Абсурдных выводов полно, но учёные считают, что наука безгрешна и никогда не ошибается. А потому и искать и исправлять ничего не надо. Между тем физика полна парадоксов (теоретических выводов, расходящихся с практикой), хотя и считается, что практикой проверятся теория. Рассмотрим маленький пример абсурда.
По меньшей мере, более двух тысяч лет люди знают о существовании альтернативного выбора, когда приходится выбирать одно из двух противоположных решений, когда третьего нет. Жизнь состоит из непрерывной череды таких выборов. Вся техника основана на альтернативном выборе. Каждый станок имеет набор альтернативных подач, включать которые можно только по принципу «или-или». Или вправо, или влево. Или вперед, или назад. Или вверх, или вниз. Иногда впрочем, может случиться включение по принципу «и-и», например и вправо, и влево. От такого включения происходит крупная авария. Женщина, получив предложение, может ответить только или да или нет. И ничего третьего. Иногда, правда, встречаются «хитрые» женщины, которые пытаются найти третий ответ. В этом случае звучит: «Ни да, ни нет», либо «и да, и нет». Этот третий ответ тоже может для нее окончиться жизненной аварией. Третий вариант решения, как не трудно понять, означает не решение, а только оттяжку решения. Рано или поздно решать придется.
Но вот, если БСЭ (1970 г.) и Словарь иностранных слов (1983 г.) толкуют альтернативу как выбор одного из двух взаимоисключающих решений, то многие другие словари толкуют альтернативу как выбор одного из двух или нескольких решений. Утверждения, теории могут быть противоположными (альтернативными) и просто конкуририрующими (неальтернативными). Из противоположных (их всегда только две) одно обязательно будет ложной. Из конкурирующих все (их может быть несколько) могут быть ложными. Например, по связи Земли и Солнца могут быть только две противоположных теории – геоцентрическая и гелиоцентрическая. Каждая из них может, в свою очередь, разделяться на несколько конкурирующих теорий. Коперник считал, что планеты движутся по окружностям, Кеплер – по эллипсам, кто-то, может быть, будет доказывать возможность орбит другого профиля (треугольник, квадрат и т.п.).
После издания БСЭ, правильно трактовавшей альтернативу, в том же издательстве вышли три издания Советского энциклопедического словаря, в котором альтернатива объяснялась неправильно, как выбор одной из двух или нескольких возможностей. Когда я обнаружил эту «пересортицу», я написал несколько писем и статей об этом. Но никто и нигде не опубликовал ни одной моей строчки. Однако в 4-м издании Словаря появилось новое толкование. Альтернативой назывался выбор одной из двух или нескольких взаимоисключающих возможностей. Но не бывает несколько взаимоисключающих возможностей. Их всегда только две. Напомню, что главным редактором издательства был академик А.Прохоров (физик).
Почему же произошла путаница в словарях? Составители словарей, наверное, лучше меня смогли бы ответить на этот вопрос, если бы знать, кто из них первый сказал «А». Я же хочу предложить свою гипотезу.
Встретил я как-то такое высказывание: «...в современной физике длился вековой спор о том, что есть свет – волна или поток частиц? ...ответ природы оказался парадоксальным: «Верно третье! Вы имеете дело с волночастицами». Ошибочна, как видим, может быть сама альтернатива «или-или» (Новый мир. №12-1970 г. стр. 210).
Но ведь по смыслу альтернативного выбора – это такой выбор, когда третьего не существует. Не может природа сказать, что верно третье там, где третьего нет. Это люди собственные ошибки могут сваливать на природу..
Вот еще высказывание: «...наука включает альтернативные и остроконкурирующие теории, которые не представляются содержательно совместимыми. Подобная несовместимость... может быть преодолена путем синтеза альтернативных теорий в третьей. Так противоречие между корпускулярной и волновой теориями света в классической физике снимается квантовой физикой» (Вопросы философии. №3-1985 г. стр.40).
Как тут не вспомнить «хитрую» женщину, которая из двух альтернативных возможностей синтезирует третью (и да, и нет).
Тут надо бы окунуться в историю науки. Но если я буду излагать её своими словами, то неискушенный читатель может мне не поверить. Попросим об этом профессора М.Мостепаненко: «В истории физики имели место три наиболее широкие идеальные модели материи: корпускулярная, в которой главенствовали идеи механического атомизма; континуальная, в которой материя понималась как бесконечное абсолютно непрерывное физическое поле; современная квантово-полевая, в которой свойства непрерывности и прерывности диалектически взаимосвязаны» (Философские науки. №3-1985 г. стр.74).
Поразмыслим над этой цитатой. Живое отличается от неживого тем, что различает противоположности. Так, например, мы, живые люди, понимаем различие в понятиях «есть» и «нет», прерывное и непрерывное и многое другое. Когда мы умрём, нам всё это будет безразлично. Во Вселенной этим противоположностям соответствует материя (есть, нечто) и пустота (нет ничего, ничто). Долгое время философы спорят, есть пустота или её нет. Конечно, с лингвистической точки зрения спорить, существует ли несуществующее, несколько странно. Но проблема такая стояла и стоит она и сейчас. Сначала возникла доклассическая физика, «в которой материя понималась как бесконечное абсолютно непрерывное физическое поле». Это означает, что в доклассической физике отсутствовало понятие пустоты, и материя была непрерывной. Творец доклассической физики Аристотель много сил потратил на доказательство невозможности пустоты. Вот его самый «сильный» аргумент: «почему тело, приведенной в движение, где-нибудь остановится, ибо почему оно остановится здесь, а не там? Следовательно, ему необходимо или покоиться, или двигаться до бесконечности» (Аристотель. М.1981 г. т.3.с.139).
Если Аристотель невозможностью бесконечного движения в конечной Вселенной доказывал отсутствие пустоты, то Галилей и Ньютон бесконечностью движения планет обосновывали существование пустоты. Так возникла классическая физика, «в которой главенствовали идеи механического атомизма».
Но пока мы живы, мы различаем «нет» и «есть». Должны мы и различать «Нечто» (материя) и «Ничто» (пустое пространство). Итак, существует альтернатива: есть пустота или её нет? Или-или? Третьего не дано.
Опять история. На закате физики Аристотеля родилась волновая теория света, пытавшаяся объяснять оптические явления колебаниями (волнами) эфира, т.е. «бесконечного непрерывного физического поля». В классической физике, в пустоте никакие волны невозможны. Поэтому Ньютон создавал корпускулярную теорию света. В его системе дискретной материи не может быть никакой теории кроме корпускулярной. Из двух противоположных теорий, из двух противоположных физик (Аристотеля и Ньютона) верной может быть только одна, но не обе сразу. Однако в 1818 г. Парижская Ан с подачи Френеля возродила волновую теорию света из физики Аристотеля. Этот год следует считать началом современной теоретической физики, в которой «свойства непрерывности и прерывности диалектически взаимосвязаны». Но когда валят в одну кучу противоположности, когда не различают ни да, ни нет, материю и её отсутствие, то такое явление принято называть эклектикой, а не диалектикой. Не было совершенно никаких оснований возврата к волновой теории света. Но если уж возвратились, то следовало изгнать из физики механику Ньютона. Получилось вместо «или-или» - «и то, и другое». Так в физику ошибочным путем была введена двойственность материи (кванты и поле). Опять вспомним «хитрую» женщину; и да, и нет; и кванты, и поле; и нечто, и ничто – это всё противоположные понятия. Теоретическая физика умерла, перестав различать противоположности. В предсмертном бреду она выдала теорию относительности, квантовую механику и теорию происхождения Вселенной (точнее говоря, теорию сотворения Вселенной.
Уж так убедительно Френель объяснял академикам дифракцию и интерференцию света якобы с помощью волновой теории, что известный философ того времени Гегель придумал «диалектическую» логику, якобы позволяющую совмещать несовместимое. Если обычную логику можно описать триадой: тезис – антитезис – анализ, то «высшая» логика Гегеля описывается триадой: тезис – антитезис – синтез. Но Френель, а до него Гюйгенс, делая правильные выводы, исходили из неправильной посылки. Они опирались на то, что свет в более плотной среде уменьшает скорость, а это свойство корпускул. Волны же имеют тем больше скорость, чем плотнее среда. Вот ты ошибка, которая до сих пор терзает теоретическую физику. Но физики упрямо не хотят признавать свои ошибки.
В доказательство того, что физики не различают противоположности можно привести, например, статью «Эфир, вакуум, пустота...» (Химия и жизнь. №1-1983 г.), в которой д-р ф.м.н. М.Е.Герценштейн утверждает, что эфир и пустота – разные названия одного и того же. Материя и её отсутствие – одно и то же. Кстати говоря, есть книга «Нечто по имени ничто». Само название книги говорит о неразличении противоположностей.
Так вот из двух противоположных альтернативных моделей материи физики создали третью «современную квантово-полевую», в которой свойства непрерывности и прерывности связаны не диалектически, а эклектически. Вследствие высокого авторитета экспериментальной или практической физики, незаслуженно распространенного и на теоретическую физику, у «лириков» возникло убеждение, что из двух несовместимых теорий можно «синтезировать» третью. Это нелепое убеждение деформировало исключительно важный для теории познания термин – альтернатива. Нужно твёрдо усвоить, что альтернатива – выбор одной из двух противоположных возможностей (а не из нескольких), что альтернативный выбор происходит только тогда, когда третьей возможности нет в принципе. И пора исправить испорченные словари.
Павел Каравдин
Август 1987 – октябрь 2010 г.