Стрела. Крик. Взгляд. Клинок. Удар. Уход. Нырок. Удар. Еще Удар. БОЛЬ!.. … … Где? Почему? Это конец? Смерть…
Тихий вечер.В ночном небе висит полная луна окруженная тысячами ярких звезд. Своей удаленностью и недоступностью они наталкивали на мысли о великом, о вечном… Ну и конечно о любви. Ведь все эти небесные светила меркли в бессильной зависти если видели её глаза… глаза, в которых светилось искреннее, неподдельное и бесконечно прекрасное счастье
Они шли темными улицами, смотрели на небо, в глаза друг другу. Они молчали – между ними было сказано все что можно было. Все что можно было сказать, они уже произнесли. И даже больше. Они чувствовали состояние и чувства друг друга, как чувствовали самих себя. Молчание говорило больше, чем самые громкие и красивые слова.
Он остановился. Нежно взял её за плечи и повернул к себе лицом. Как всегда медленно, будто немного не решительно, посмотрел в её глаза… И как всегда утонул в их бесконечной глубине, бесконечной нежности и бесконечной любви. И в чем-то таком, что никогда не будет иметь своего названия, но всегда будет возникать между двумя любящими сердцами. Он боялся этих глаз. И любил их всем сердцем. Их глубину, их опасность, их загадочность. Как всегда с легкой боязнью коснулся её нежных и трепетных губ. Почувствовал, как она внутренне напряглась, сжалась в легком испуге… И в следующий момент ответила такой же нежностью и любовью. Они слились, вознеслись к тем звездам, которые гасли от зависти к их бесконечному чувству, к той луне, которая благословляла их любовь от имени всех небес. Они стремились в темную бесконечность и погибали в этой бесконечности. Теряли друг друга, в страхе начинали искать и находили в их волшебной любви. Они стали частью другого, нереального мира, мира недоступного простым людям.
Возвращение было отвратным. Вернул их хриплый, грубый голос смешивающийся с запахом лука, спирта и табака, исторгший тупую фразу:
- Лижитесь, голубки?
Амид сделал вид что не видит мольбы в её глазах. Он просто затолкнул её за спину, а сам сделав два шага на встречу к стоящим невдалеке людям.
Их было семеро. Все небритые, узкоглазые, с лысыми черепами, выпуклыми лбами и страшными глазами. Трое были вооружены мечами, четвертый стоял оперевшись на рукоять секиры, пятый играл двумя ножами, шестой разматывал в руках длинный кистень, а седьмой заканчивал укладку болта в ложе арбалета.
- А что? Завидно? Или целуешься только со столом, когда напьешся? – в тон заводиле ответил Амид. Собственно похожа была только фраза, но произнесена она была голосом, от холода которого, казалось замерзал воздух.
- Завидно? Да завидовать нечему! – подал голос маленький, похожий на гнома обладатель секиры. От смачно отхаркнулся и сплюнул под ноги Верому. – Шалава она и есть…
На последним слове Амид резко махнул рукой. Гномоподобный схватился за горло, страшно забулькал и рухнул на спину, дико извиваясь, скребя пальцами землю и скрипя сапогами в посмертной судороге. Сам Вером, не смотря на умирающего, спокойно распахнул свой синий плащ, собрал волосы в небольшую косичку. «Семь… А теперь шесть» - думал он несводя глаз с человека, который резко упал на одно колено и приложился щекой к своему самострелу – «Все равно много… Слишком. Со всеми не справлюсь. Значит, буду убивать страшно, кроваво и жестоко. Может, убегут от страха. Но сейчас - болт».
- Беги домой! Я приду, сразу как только закончу – Его голос дрогнул на последнем слове.
Она стояла сзади и просто смотрела глазами полными ужаса и страха. И не выказывала не малейшего желания бежать. Он любил Её, и ценил её преданность… Но сейчас она была смертельнее того болта, который лежал в арбалете.
Тетива жалобно запела свою короткую песню, и болт с убийственной, пронизывающей насквозь силой полетел в Амида, и пробил его насквозь… Вернее, должен был пробить. Вером, сделал шаг назад и нечеловечески быстрым движением сверкнул холодными бликами своей катаны. Держа её параллельно земле, он отбил летящую стрелу. Подлетев вверх, переворачиваясь поперек себя, снаряд упал на мостовую, ударившись наконечником о землю. Тут же он рассыпался на четыре небольших шипа, разлетевшихся в разные стороны. При попадании в тело, они превращали место в которое попал болт в кровавое месиво, смешивая между собой кожу, кости, внутренности… Но сейчас это творение оружейных мастеров пропало зря.
Тут же раздосадованный арбалетчик отбросил ненужный самострел и бросился на Амида, выхватывая свой клинок. Вслед за ним бросились остальные шестеро. Первый широкий и сильный удар, Амид просто пропустил над головой. Неудачный стрелок по инерции развернулся по своей оси и замер спиной к Верому. Он резко ткнул его под лопатку, как раз в то место, напротив которого было сердце. Катана прошла насквозь. Амид нырнул под свои руки, державшие клинок. Уйдя таким образом от другой атаки, он резко выдернул оружие из уже мертвого тела, и приготовился защищатся. «Пять», подумал он оценивая следующего Соперника – кистененосца. Он быстро раскручивал цепь в руках, вырисовывая шипастым яблоком вполне сносную восьмерку. Однако, это была последняя цыфра в его жизни. Замахнувшись для удара, он открыл себя для одной атаки. И Вером воспользовался этим шансом. Согнувшись вколенях, он резко прыгнул вперед, преодолел те два шага, которые разделяли их между собой, и еще не преземлившись ткнул бандита в кадык. Руки так и не опустились из замаха – кистень упал за спиной своего хозяина с противным грохотом. Он попытался схватить себя за горло, но не успел – Амид сделал два шага вперед, еще глубже вгоняя клинок в полумертвое тело и оказавшись за его спиной он резко дернул катану, разрывая шею на две не ровные половинки и вызывая фонтан крови.
«Четыре. И это было страшно» подумал Вером, отражая удары двух следующих нападавших. Они были братьями, нападали слаженно, профессионально и очень опасно. Амид отступая, едва успевал парировать и уклонятся от ударов. Долго так продолжатся не могло. Уклонившись от одного удара, он принял другой на сильную часть клинка, мгновенным, как мысль, движением он сплел клинки воедино, и тут же резко рванул руки вверх. Клинок одного из нападавшик взлетел в ночное небо отражая на своем острие блики луны. В тот момент когда клинок замер в воздухе, Амид резко рубанул сверху вниз, рассекая своему оппоненту плечо, грудь, живот и бедро. Его тело начало падать, и Вером увидел, что из его собственного тела торчит окровавленная сталь. Только после этого он почквствовал резкую, пронизывающую, жуткую боль в районе солнечного сплетения. Амид раньше никогда не получал ранений. Он даже не подозревал, что это ТАК БОЛЬНО!!! Вдруг перед его взором оказались звезды и луна, которые своими испуганным сиянием ослепели парня. В последних силах он повернул голову в право. Он увидел как Она пятится в глубь улицы, по направлению к тупику. А на неё надвигаются оставшиеся трое бандитов. Тишана. Мрак…
Перед ним был огонь. Позади него был мрак. А между ними на коленях стоял человек. Синий плащ, красный подбой. В руках – окровавленный клинок. Его голова опущена, глаза закрыты…. Может показатся что он мертв… И это будет недалеко от истины. В его глазах стоит прекрасная девушка в темном переулке, которую окружают три человека. Он знает, что он виноват в этом. И знает, что не сможет спасти её. Не сможет спасти само дорогое, что есть в его жизни. Не смог. Разве он может называть себя человеком? Нет. Он утратил это звание, когда закрыл глаза на мольбу в ёё глазах. Ведь он знал, что несправится с шестью вооруженными рубаками. Её смерть – его вина… Он не любил.
Из Тьмы за спиной Амида вышел Сеньёр. Как и в прошлый раз, имеющий портретное сходство с Амидом человек, был одет в черный балахон, на голову был накинут черный капюшон, из которого горели красные глаза. В руках появившегося была катана в черных ножнах. Он остановился в трех шагах от Верома, и начал просто на него смотреть.
- Твое время Истекло, Амид – голос был спокойный, и не выражал никаких эмоций - Огонь потухает, пламя свечи едва теплится. Идём.
- Почему? – голос Верома был едва слышен – Почему сейчас? За что ты поступаешь так с НЕЙ? Чем ОНА заслужила такое?
- Ты уже ответил себе на эти вопросы. Ты просто переоценил себя – жестокая речь Приносящего Покой была все так же спокойна – И этим Ты подставил Её. То, что с ней сейчас случится, произойдет по твоей вине. Но нам не обязательно смотреть на это. Идём.
- Верни меня… - глухо сказал Амид - Верни, ведь Ты же можешь. Поддержи пламя свечи, не дай потухнуть ей. Позволь мне спасти её. Ведь ты знаешь что ОНА не виновата в МОИХ ошибках. Она не должна страдь за мою глупость. За свою браваду и и глупость... За то, что хотел выпендриться перед ней, я уже расплатился…
- Ну значит, не до конца. И сейчас будет внесена последняя оплата. Любовь и Жизнь твоей возлюбленной.
«Затмение заката», легендарная катана Амида, сверкнула кровово-красным отблеском пламени. Резко вскочив, Вером рубанул снизу вверх, убийственным движением, усиливая силу удара, за счет разворота корпуса в сторону Сеньёра. Это движение заняло не более секунды, но Приносящий Покой успел парировать. Это было просто невозможно, но он успел. Клинки скрестились со стальным звоном, металл рассыпал искры во все стороны. Бледное лицо Амида было перекошено бессильной яростью, глаза сверкали тоской раненного волка, загнанного к флажкам, но от того еще более опасного! Они стояли скрестив клинки, и смотря в глаза друг другу. Они молчали. Слова были ненужны.
- Знаешь, а я не верил, что ты сделаешь это – Сеньёр Приносящий Покой оттолкнул клинок и Амида двумя руками, и спрятал катану в ножны – Ладно. У тебя будет ровно столько времени, на сколько хватит твоего тела с подобной раной. Но не мечтай, поддерживать я его не буду. Сколько прогорит, столько и прогорит. Я и так переступаю через все возможные законы… Ведь человеку отписан определенный срок, и не в моих правах менять его. Это может привести к необратимым последствиям. Я всего лишь Увожу за собой… Все – Смерть Несущий махнул рукой, и пламя разбежалось образовав арку. Из внутреннего кармана достал сини свечу, и зажег ее от огненной стены. Пламя на фительке загорелось тут же – иди. Время течет.
Амид кинулся к образованному проходу, и остановился уже на границе. Обернулся.
- Я… Спасибо .. Ты… - Его голос просто сорвался.
- Иди – улыбнулся Сеньёр (при его глазах, картинка выглядела жутковатенько) – потом поблагодаришь.
И Амид шагнул в безболвное небытие… А Сенькр Приносящий Покой так и стоял, с протянутой к огню рукой.
- Ну что, лявра, поиграем? – Урод с шрамом на лице медленно и не торопясь, в разалочку направлялся к Ней. За ним шли оставшиеся двое, которые не успели вступить в бой – Кажется,Э мы тебе не нравимся? Ну да ничего! Сейчас мы за друзей наших отомстим.. Ох и сладко отомстим… - И все трое зашлись в диком хохоте.
Это были самые страшные звуки в её жизни. Она неуверенно попятилась куда то в глубь улицы, прекрасно осознавая, что за её спиной тупик и бежать ей некуда. Шанс на то что в столь поздний час, кто то заглянет в этот темный переулок бл ничтожен… как и её шансы пережить следущие полчаса… Но ей все это было безразлично. В ее голове были тьма и пустота, и в этой тьме, сталкиваясь и путаясь летали обрывки мыслей – «Убит… больше никогда… за что? Почему он умер?»… Не в силах сдерживатся, она подняла голову к небесам, и давясь рыданиями крикнула во весь голос:
- Почему любовь не может защитить сердце любимого от Стали? ПОЧЕМУ?????... – Её голос сорвался не в силах держатся… В следующий миг её глаза наполнились священным ужасом…
- ну что? Дрянь? Поняла что мы с тобой сейчас делать будем? Или ты не знаешь что это такое? Ничё! Наша любовь то, по интереснее будет! Мы тя щас…
Переулок накрыла тень, и голос сорвался в что то среднее между хрипом и бульканьем, из носа и рта потекла кровь, а из груди торчал клинок. Он входил все глубже и глубже, и вдруг резко повернулся вокруг своей оси. Нападавший захрипел. Он чувствовал боль, которая смешивалась со вкусом крови во рту. Это были чувства смерти. Но самым страшным был голос. Голос только что убитого человека:
- Лучше представь, что с Вами сейчас буду делать Я!
Амид резко выдернул клинок, развернулся вокруг своей оси и еще раз проткнул верзилу, ткнув его между своей левой рукой и туловищем. Тут же вытащил его, еще раз развернулся вокруг себя, и рубанул своего убийцу по всей ширине спины, соеденив две колотые раны, одной рубленной. Верзила рухнул, издавая страшные звуки и не в силах сделать что либо. Оставшиеся двое уже успели придти в себя и отскочить в разнее стороны. Один из них крутил мечом финты, второй играл двумя кинжалами. Они напали разом. Быстро. Крест накрест. Амид не стал ни отступать, ни парировать. Он напал. Ввернувшись между трех клинков, он пополоснул по горлу обладателя меча. Клинок со звоном упал на мостовую. Амид выйдя из разворота ткнул умирающего в сердце… И чуть не получил нож в печень. Спасло то, что опорная правая нога вдруг отказалась подчинятся и Аром грохнулся вперёд лицом. Амид прокатился всем туловищем подноги последнему нападавшему, тот неудержал равновесия и начал падать на Амида, который встретил его острием катаны. Меч прошла на всю длину клинка до самой рукояти. Бой был закончен.
«Успел» -вот единственное что вертелось в Голове у Верома, смотрящего в ночное небо. На улице лежали семь трупов. В середине этого царства крови и смерти лежал пока живой человек, с горящими красными глазами. Он доживал свои последние мгновенья, смотря в ночное звездное небов которое семь минут назад он улетел вместе со своей возлюбленной, оставляя на земле все печали и проблемы этого бренного мира. А сейчас он умирал. Он видел потухающее пламя своей свечи. Оно было ярким, но холодным. Самым холодным, что он видел в своей жизни. Пламя угасало. Оно гасло вместе с его жизнью. Амид вдруг почувствовал чьето прикосновение… Она подошла так тихо, что он даже не заметил и не услышал. На мгновение небо качнулось, и Луна пропала из поля зрения. Его Любимая положила голову к себе на колени. Когда она успела присесть, он не помнил. Она плакала очень тихо. Но от того не менее искренне. Её слезы капали на его лицо, и это была приятно. Луна попала окончательно. Теперь, её место занимало ЕЕ лицо – прекрасное, заплаканное, милое… Её… Сейчас, сбывалась главная мечта Амида – умереть на руках. И её глаза, это последнее, что он увидит в её жизни.
- Да. Я умираю – вопреки состоянию, голос был спокоен и четок. – Я умер еще раньше. Но Сеньёр был так добр, что дал мне возможности спасти Тебя. И я использовал эту возможность. Ведь не ты виновата в моём тщеславии
Он поперхнулся, и на его языке засолонило – задетое легкое давало о себе знать.
- Послушай, Любимая… Пообещай мне одну вещь.
- Конечно!!
- Живи. Просто живи. Знаешь, истинную ценность жизни, человек испытывает лишь по её завершению. Я это знаю… и вот – он резко сорвал с себя медальон в виде часов –пусть эта вещь будет хранить Тебя…
Амид из последних сил, в окровавленной руке он протянул Любимой медальон. Дыхание стало мелким, частым, прерывистым. Постепенно оно сорвалось в хрип, и через минут Амид затих, сделав последний выдох. Тело не шевелилось. Грудь не вздымалась. Сердце не билось.
Она встала. Довольно грубо скинула его голову со своих колен. Поднялась, спокойно отряхнула капли крови со своего палатья. Равнодушно окинула взглядом место схватки. Коротко вздохнула, развернулась и направилась туда, откуда меньше 12 минут назад они с Амидом и пришли на это место. Дойдя до угла, она остановилась, и внимательно посмотрела на свою руку – пересекая цепочкой линию жизни, с неё свисал серебряный медальон в виде часов, стрелки которых указывали на 9 часов. Она немного посмотрела на него, а потом медленно начала наклонять кисть руки. В конце концов, цепочка серебряной змейкой соскользнула с её ладони, и медальон упал в лужу, моментально утонув в ней, несмотря на относительную глубину этого многочисленного городского водоема. Весело улыбнувшись, девушка тряхнула пышным садом своих волос и скрылась за угол дома.
Над переулком висела звенящая тишина. Сейчас в этом абсолютно безлюдном месте, в полном безмолвии и кромешной тьме не было ничего живого, ничего дышащего. Лишь тьма и тишина. Если бы кто либо, взглянул на этот переулок сверху, то понял бы, что семеро убитых бандитов лежат кругом. Ровным идеальным кругом, в центре которого распластавшись звездой лежал труп Амида Верома. Это был пир смерти тишины и мрака. Они так редко собирались вместе, так мало поводов было для их встреч, что сегодня они гуляли за все время своего безмолвия. Первым пришел мрак, заполонивший сердце Амида и переулок, в который он зашел вместе с Ней. Мрак лишь создал повод ля встречи со старыми друзьями. Потом пришла смерть. Она пришла вместе с броском ножа, который был пущен Амидом в горло первой жертвы. Встретившись с мраком, они прекрасно подготовили место встречи старых друзей – темный переулок, восемь трупов, звездная ночь, полная луна… И абсолютная тишина. Да… она пришла последней. Она пришла в тот момент, когда её сияющие волосы скрылись за углом переулка. Опустилась тихо и неслышно, как и положено. И начался пир… Вернее творческая ночь, трех великих художников – Мрак нанес общий фон, пейзаж и настроение картины; смерть нанесла действующих лиц и их историю, дополнив все деталями и нюансами; тишина заретушировала и закончила картину своим личным росчерком. Давно мир не видел столь прекрасного и ужасающего шедевра трех великих мастеров. И никогда не суждено увидеть. Потому что все три мастера пропали, а их картина была уничтожена медленной попыткой Амида подняться на ноги.
Опираясь на свой клинок, как на посох, парень медленно начал подниматься, испытывая при этом жуткую, невыносимую боль во всем теле. Казалось, что его сейчас разорвет, и он упокоиться навсегда. Но этого не происходило – превознемогая невозможную боль, пытаясь определить, что болит больше... Изрезанное тело или сожженная душа? Нарушая все до единого законы мироздания, он все таки поднялся на ноги. И пускай он не смог выпрямиться и встать твердо не качаясь вместе с опорой, но он все же встал. Встал и как смог осмотрел место своего поражения – семь по зверски изрезанных трупов, смесь из крови, грязи, внутренностей и воды под ногами, гримасы жуткой боли и животного страха на лицах убитых Амидом…
С огромным трудом парень сделал шаг по направлению к выходу из этого жуткого места. Сделав его, он переставил клинок впред, как человек идущий по болоту тыкающий перед собой посохом в посхах кочки. Вновь клинок перед собой. Снова шаг. Опять клинок. И очрдной шаг. Таким обраом, он добрался до угла здания, где несколько минут назад стояла девушка. Дойдя он рухнул в лужу, расплескав при этом часть её вокруг себя. Дрожащими и жутко болящими ладонями, он накрыл лежащий на дне медальон и медленно сжал пальцы в кулак. В таком положении сознание оставило Верома на некоторое время. Прошло несколько секунд, минут а возможно и часов, прежде чем Амид вновь подал признаки жизни.
Уже испытанным образом, опираясь на меч, парень поднялся, и медленным образом, постепенно перетаскивая остриё меча по земле, направился дальше. Прошло много времени, прежде чем ему удалось выбраться на улицу. Повернув в сторону своего дома он продолжил медленно плестись по улице. Со стороны зрелище выглядело кошмарно – по улице передвигался молодой парень, с интересной внешностью и в дорогой одежде. Его лицо цветом напоминало весенний снег – такой же темно белый, с кроваво грязевыми разводами по всему лицу и всей одежде. Внешний вид усугублялся кровоточащей сквозной раной на груди, и многочисленными порезами на руках (которых он в пылу схватки не заметил). Одна из рук крепко сжата в кулак, другая перетаскивает меч и использует его как опору…
Именно так Амид вышел на улицу Порядка. Он просто шел. Без цели. Шел, потому что ему просто ничего не осталось кроме этого. Шествующие на встречу люди смотрели на него кто со страхом, кто с отвращением, кто с негодаванием. Кто то советовал ему меньше пить. Другой голос предложил сдать его в ближайшее отделение службы охраны. Третий, детский голос, произнес «Мама, а мне жалко дядю! Давай ему монетку дадим?». Но Амид не слышал ничего. Он просто шел, пытаясь сбежать от того ужаса, который он постиг. Он хотел оставить все там, в этом переулке, забыть всё как странный сон. Он шел. Шел пытаясь в трусливом бегстве спастись от истинны, которую он знал, знал всегда, но в упор не хотел ее замечать. А сейчас, не заметить было просто не возможно. От нее, от осознания собственной глупости и наивности пытался уйти Амид Вером. Но ему не удавалось. Он ничего не видел и не слышал. Он просто шел. Шел глупо и бесцельно. Несмотря по сторонам и неоглядываясь назад. Шел, просто для того что бы хоть что делать. Но уйти ему было не суждено. Примерно по середине улицы, сознание окончательно оскорбилось тем, как Вером с ним обращаеться, и вновь покинуло тело парня. Правда теперь на куда более долгий срок. Со стороны это выглядело так – грязный, и смертельно раннный человек, который все же не потижимым образом шел в перед, остановился, и начал медленно оседать, кватаясь за мечкак за последнюю соломинку. Хватаясь за лезвие, он изрезал себе обе кисти, левую чуть не разрубил (настолько сильно сжал он кисть с медальоном), и в конце концов упал на булыжную мостовую, не подавая более никаких признаков жизни. Меч упал на его грудь. И наступила тишина...