Внимание! В данном произведении имеют место эпизоды, в которых литературные герои курят (говорят, думают об этом). Автор наделил этих персонажей привычкой курения для большей выразительности характеров героев произведения, эмоциональной составляющей их внутреннего мира, а не для пропаганды курения или рекламы табачных изделий. Курение вредит вашему здоровью!
Уже четвертый день, как Макс Малинин из седьмого «б» не появлялся в школе. Это было бы абсолютно не интересным событием, но… подростка не было и дома. Он пропал. И никто не знал, где он и что с ним.
«Внимание! Розыск!.. сентября… ушел Максим Сергеевич Малинин… местонахождение неизвестно… на вид тринадцать-четырнадцать лет… был одет…», - Вера Петровна знала текст лежащей перед ней листовки наизусть, но глаза опять и опять пробегали черные строчки слева направо, сверху вниз, упирались в крайнюю точку, и снова устремлялись вверх, к фотографии светловолосого мальчишки. За годы работы в школе, у классного руководителя седьмого «б» класса, случалось много чего такого, что когда-то переживалось ею так, будто она работала не в обычной средней школе небольшого городка, а была спасателем, оказавшимся в центре землетрясения или эпидемии. Привычные пропуски занятий, дикие на ее взгляд розыгрыши, битые стекла и поломанная мебель – не в счет. Бывало, что разные ученики, в разное время, как всегда неожиданно, из-за ничего, на ровном месте – вдруг запускали учебу, менялись до неузнаваемости в худшую сторону, и даже совершали преступления… Но такое, чтобы дети пропадали… «Ведь и парнишка то неплохой. Что могло случиться? Не знаю…» - эти мысли вслух, конечно, никак не тронули милицейскую инспекторшу, сидящую напротив классной, и быстро дописывающую протокол.
- Ну, хорошо. А интересы у него какие-нибудь были? – дама в кителе и нелепым галстуком-бантом на вороте форменной блузки, безразлично подняла глаза. – Компьютеры там..., или спорт, например?..
Да. Все началось со спорта.
- Эх, Малинин, Малинин! – прищурился физрук, улыбаясь снизу. – Ну хотя бы один раз! Ну хотя бы с рывка! Ладно, слезай! – преподаватель сделал шаг ближе, подстраховывая спрыгивающего с перекладины ученика.
«…Все! С завтрашнего дня буду учиться подтягиваться! – решил Макс, идя из школы домой. – Кстати, в «Олимпике», прямо сейчас можно и тренажер подходящий подобрать. А отец вечером купит».
В магазине спортивных товаров всего было полным полно.
- Тебе чего? – спросил продавец, похожий на коммандос.
- Мне подтягиваться.
- А! – Шварценеггер снисходительно критически оглядел Макса, и понимающе кивнул. – Уж если подтягиваться, то, брат, во всем…
- Пап! Давай съездим в «Олимпик». – Максим еле дождался когда отец отпустит рабочих, что-то упорно не понимающих в вопросе сроков строительства гостевого домика.
- Зачем?
- Там тренажерный комплекс крутой. Купишь?
- Зачем? – отец видно все еще думал о фундаментах, стенах и о том, куда будут выходить окна.
- Качаться буду, подтягиваться.
- Не умеешь что ли?
- Да, понимаешь…, сегодня на физре, прикололись. Я и не думал что это так смурно…
- Я же тебе предлагал вместе в бассейн ходить. Там и тренажерный зал приличный. Так тебя от ноута не оторвать.
- Бассейн это долго.
- А здесь, что, быстро?
- Здесь все от подходов зависит. Надо будет только по специальной системе, в разное время, разные упражнения делать… - Макс понял, что отец, сосредоточенно ищущий что-то в автомобильном багажнике, абсолютно не проникся идеей спортивного совершенствования. – Ну давай купим!
Альтернативное предложение отца было цинично приземленным. Вкопать во дворе два столба и закрепить на них железную трубу. Обоснование такого выхода из положения было вполне логичным: в новом двухэтажном коттедже Малининых - еще не были закончены отделочные работы; мама пока так и не определилась – где и что будет в их доме располагаться; а в сентябре и октябре, пучкаться на перекладине спокойно можно и на улице.
«Ладно, - пожал плечами Макс, соглашаясь – Сегодня сделаю турник. Зато, сразу можно будет начать заниматься».
Среди камней и земли, сброшенной со штыка лопаты, промелькнуло что-то необычное. Максим раскидав ногой разваливающиеся комья, присмотрелся к странной железке. Наспех вымытая в луже находка, оказалась медалью. Прямоугольная пластинка с кусочком истлевшей ткани и намертво приржавевшей закруткой, отломилась в руках от безликого плоского кругляша, на одной стороне которого из-под основательно приставшей грязи местами угадывались буквы.
Хорошенько отскоблить медаль не получилось, так как мама, увидев сына сидящего в грязнущих джинсах на белоснежном крае новенькой джакузи и оттирающего какой-то кусок металлолома – с возмущенным визгом выгнала Макса из ванной. Но и от такой поспешной «реставрации», результат уже был заметен. Из-под отступившей с одного края черноты, показались красные буквы «СССР» с отбившейся кое-где эмалью, и силуэт допотопного танка. «Прикольно! – хмыкнул Макс, пристегивая артефакт к застежке спортивной сумки, с которой ходил в школу. – Пацаны из-за этого меня могут даже танкистом прозвать. А что? Макс-танкист! Звучит! Не то что Малина…».
- Эй, мелкий! – окликнул Макса на следующий день Джексон из одиннадцатого класса. – Покаж, что за хрень нацепил… - И хотя старшеклассник очень старался придать себе облик искушенного небожителя, из милости снизошедшего к ущербному пигмею, в его глазах ясно читался интерес к старой медали. Что-то мешало Джексону просто отобрать ее у подростка.
- Продай, - не дожидаясь от Максима ответа, вдруг предложил он.
- Сколько?
- Пошли в буфет. Куплю тебе любую хавку на которую ткнешь пальцем, и по рукам.
Торг откровенно пах классическим обманом. Так испанцы золото у индейцев меняли, впаривая им стеклянные бусы, а американцы чукчей с пушниной кидали. Но хамить Джексону было опасно. Так можно и схлопотать, и без медали остаться. Пусть Большой Брат самодовольно считает себя мастером разводов…
- Я подумаю, - Макс изобразил на лице счастье от услышанного предложения, усердно кивнул головой, и прошмыгнул из раздевалки в толпу ребят, несущихся по лестнице на верхние этажи. «И дернуло же меня ее нацепить. Сделал все как последний лузер…» - ругал он сам себя, прыгая через две ступеньки.
«… главной ратной силой московской Руси стали стрельцы, - бубнила что-то из истории, классная, Вера Петровна. - Благодаря военным походам царя Ивана Грозного, земли Поволжья и торговый путь по Волге вошли в составе России…». Макс ее совершенно не слушал. Он думал о медали. Джексон слыл в школе меном, продвинутым на антиквариате. Что же представляла из себя почерневшая от времени железка, если он, желая заполучить ее, не тронул Максима, а предложил ему какую-никакую, а все-таки сделку?
Макс достал мобильник и включил рунет. Дорогая игрушка, без долгих уговоров подаренная отцом этим летом, легко и быстро нашла инфу о медалях СССР, и стала выдавать цветные картинки. «Не то, не то… Стоп! Вот, кажется похоже… А сколько стоит?.. Ого!» - мальчику стал понятен весь интерес предприимчивого старшеклассника, а предложенное Джексоном угощение из школьного буфета, с этой минуты вообще выглядело аттракционом неслыханной щедрости. Макс отстегнул медаль и запихнул ее в кеду, под пятку: «Фиг кто найдет!»
Занятия в седьмом «б» закончились, но в школе ему пришлось тормознуться еще на час. Бдительная классная, мама Вера, конфисковала мобильник до конца уроков, и теперь надо было ждать, когда она освободиться. К тому же, реально вырисовывалась неизбежность Верочкиного монолога о несовместимости урока истории и игрушек в мобильном телефоне. Но, видно судьба такая. И чтобы не было мучительно больно за потерянное впустую время, Макс решил навестить перекладину на школьном стадионе. Однако это тоже не принесло особой радости. После вчерашней первой самостоятельной тренировки на домашнем турнике, руки болели, и не хотели поднимать тело хотя бы до прежнего личного рекорда. Не помогли ни раскачивания, ни отчаянные рывки. Только кожу на ладонях содрал, и теперь эти ссадины противно щипало. Противно, а вернее совсем погано, стало и на душе, когда Макс, возвращаясь в школу, столкнулся с Джексоном, который со своей компанией перекуривал перемену.
- Ну что? Надумал? – Джексон выдохнул сигаретный дым, и перегородил Максу дорогу.
- А? – поскольку день был явно не его, Максим в этот момент мог говорить что угодно. Все равно ничего бы не изменилось.
- Медаль где?!
- Потерял.
- Как?! – На этот вопрос, Макс безучастно пожал плечами, и осторожно обойдя опешившего от такой наглости Джексона, ускорился к школе. Успел сделать несколько шагов. Потом, от удара ногой в спину, пролетел метра три, и растянулся на земле. Подскочившие дружки Джексона, проворно обшарили карманы, и вытряхнули спортивную сумку. Добавив лежащему мальчишке еще пару пинков и подзатыльников, компания старшеклассников не спеша потянулась на следующий урок.
Макс поднялся и стал отряхиваться. – «Через пять лет я тоже буду в одиннадцатом классе… - мрачно думал он. – А потом, закончится эта долбанная учеба, и я стану свободным человеком!»
- А нештяк ты на ней дергаешься! – Это, совсем неожиданно сказала Юлька. Сказала и насмешливо кивнула в сторону перекладины. – Тебя как зовут?
До стычки Макса с Джексоном, она тоже курила, стоя с двумя подругами чуть в стороне, и по началу, Макс ее просто не заметил.
- Вот здесь еще грязь сотри, на лице…, - не дождавшись ответа, девушка, отвернулась и пошла прочь. То, что она учиться в девятом, и что ее зовут Юлька, Макс знал. Откуда? Знал и знал. Сексапильных девчонок в школе не так уж и много…
Джакузи, вчера отмытая мамой до ослепительного блеска – подверглась новому нашествию. Чистящий порошок безжалостно летел во все ее необъятные просторы, а черные брызги украсили грязными потеками совсем недавно выложенную на стены итальянскую плитку. Согласно сведениям, полученным из интернета, на обратной стороне медали должен стоять номер. И Макс его отчистил. Да! Теперь вся медаль была как новенькая. «За отвагу» - вот как она называлась.
Макс вернулся к ноуту.
… Ей награждали исключительно за храбрость, проявленную в бою…
Двигаясь по ссылкам, переходя со страницы на страницу, Максим, не заметил, как пролетело несколько часов. На фото и видео событий почти вековой давности он видел другой мир и другую жизнь. Воспринимались они как нереальные, фантастические, выдуманные кем-то. Но лежащая рядом с ноутом медаль была настоящей, и была оттуда. Ее носил конкретный чел, и он не был трусом. Узнать о нем хотя бы что-то у Макса не получилось. Странно, но тайна медали зацепила его, и он, словно находясь в компьютерной игре, теперь старался сообразить, как преодолеть ее сложный уровень. От материнской ругани по поводу испачканной ванны – Макс отмахнулся.
- Ник! Привет! Дело есть! – Максим бесцеремонно потянул друга из класса в коридор. В надежности парня, по имени Никита, он не сомневался, и сейчас возлагал на него большие надежды. Но поговорить им не дали.
- Никита! – вопль молодой училки по информатике, был таким восторженным, что если его вмонтировать в какую-нибудь мелодраму, Оскар в номинации «Лучший звук» был бы ее.
Затащив парней в компьютерный класс и заперев дверь, учительница, замерла на мгновение, словно набираясь решимости, потом глубоко вздохнула и:
- Никитушка, миленький! Спаси меня! – произнесла она умоляющим голосом. – Я не знаю что делать…
На всех мониторах компьютерного класса висела непристойная картинка, с вежливым предложением отправить эсэмес.
- Красота! – присвистнул Ник, хитро подмигивая Максу. – И как же это случилось?
- Искала вчера вечером реферат в интернете… и… вдруг… - училка запнулась и покраснела. - Я уже всю зарплату им отправила, а эта гадость не убирается… А у меня через час урок! Может до меня их эсэмес с паролем не доходит?
- Не актуально, - спокойно отозвался Ник, невозмутимо доставая из кармана разноцветные флэшки, с которыми, как чумовой программист, никогда не расставался. Через десять минут порногалерея бесследно исчезла со всех экранов.
- Какое счастье!
- Деньги-то помочь вернуть? – Никита был похож на фокусника, готового и дальше удивлять восторженную публику.
- Ой! А можно? – еще не договорив, училка поняла, что этот вопрос был совершенно лишним. – Наверно, номер моего телефона нужен?
- Не актуально!..
То же самое ответил Ник, когда Макс попросил его найти по компьютерным базам владельца старой медали. «Не актуально» - было его любимым ответом. Это знали даже китайцы, которых Никита обошел на международных соревнованиях по программному мастерству в Пекине, откуда только что вернулся.
- А так, киты, ребята шустрые. И вообще, у них там все с компами пучком… Но… Я так по жареной картошке соскучился! Давай, загнем пару уроков, и в кафешке оторвемся?!.
В этот день, о школе, друзья больше не вспоминали.
- Готово! Просыпайся! – Ник развернул кресло в сторону дивана, на котором спал Макс. Видя, что тот никак не реагирует, Никита схватил со стола шоколадную обертку, скатал шарик, и запустил его в друга. Бумажный комок угодил Максу в лоб и отскочил куда-то в темноту комнаты. Но Максим продолжал дрыхнуть.
- Сейчас ты у меня запрыгаешь…, - Ник несколько раз кликнул мышью, и уже через секунду, комнату сотрясли раскаты тяжелого рока.
- Бум! Бум! Бум! – шарахался по стенам звуковой смерч, от грохота которого Максим действительно подпрыгнул, вскочил, и выпучив глаза, стал что-то кричать ехидно улыбающемуся товарищу.
- Что? – язвительно спросил Ник, выключив музыку.
- Сдурел? – проорал в ответ Макс, и в наступившей за миг до этого тишине, его голос прозвучал как истошный вокал прерванной композиции.
- Тише! Соседей разбудишь! – гоготнул в ответ приятель. – Давай, собирай мозги, и слушай, что я надыбал. – Никита преспокойно выдержал паузу, дождался, когда соседи перестанут возмущенно стучать в стены и по трубам отопления, а затем продолжил:
- Твоей медалью, в феврале сорок второго года наградили красноармейца
Кузнецова. Сибиряк, двадцать четвертого года рождения. Доброволец-комсомолец. На фронте, с декабря сорок первого…
- Как же медаль здесь-то оказалась? Ведь в нашем городе войны не было?
- А он тут в госпитале лежал… - Ник заглянул в блокнот со своими записями. - … в марте-апреле сорок второго…
- И что?
- И все. После выписки, ни на фронт, ни домой, не вернулся. Считается дезертиром… до сих пор.
- Как это?
- Сбежал, прячется от всех.
- Ага! Сначала доброволец, медаль, и сразу сбежал?
- Чего докопался? Вот тебе данные твоего медалиста… Кстати…, у него сестра есть…, бабушенция…, вот адрес почтовый…, «мыла» нет.
Макс молча сидел на диване. Ник, надев наушники, как ни в чем ни бывало, словно забыв о друге, рубился в игру.
- Я в школу, - Максим, наконец, встал, и смекнув, что Никита его не слышит, подошел к приятелю, - Я в школу, – повторил он отодвинув динамик с уха Ника.
- Давай! А мне в лом. Щас спать завалюсь.
- Вера плакать будет.
- Не актуально…
Максим сидел в школьном музее боевой славы, и ждал классную. За вчерашний прогул, Вера Петровна предложила кару на выбор: или вызов родителей к директору; или хозотработка провинности после уроков. Макс выбрал второе, прекрасно понимая, что если отец узнает о прогуле, то не купит никакого тренажера.
- Так, Малинин! – Классная зашла в помещение. – Вот тебе помощница! – Учительница кивнула на Юльку, показавшуюся из-за двери. – Верескова Юля.
- Привет, немой, - фыркнула Юлька, ставя ведро с водой на пол.
- Протрешь везде пыль, и стекла на стендах, - распорядилась Верочка ученице. – А ты, Малинин, иди сюда…
Максиму поручалось подкрасить надпись «Вечная память героям», сделанную из пенопластовых букв, приклеенных к стене.
- Но сначала разбери «вечный огонь», - Классная показала на большую жестяную пятиконечную звезду, которая крепилась на специальной подставке, имитирующей мраморный монолит с лежащими на нем пластмассовыми гвоздиками.
- Зачем?
- Пожарный велел.
- А что ему не понравилось-то?
- Смотри, - Верочка порылась в шкафу, нашла коробку сухого спирта, и положив на полочку в центре звезды одну таблетку, подожгла ее спичкой. – Правда красиво? – она грустно смотрела на занявшееся пламя. – Но опасно… Так что, разбирай, и укладывай вон в ту коробку. А на место звезды, положишь каску, во-о-он с того шкафа. Понял?
Покрасив букву «ч» красной краской, Максим посмотрел на Юльку. Вернее, на ее джинсы. Девушка стояла на столе, и вытирала со шкафа пыль.
- Чего уставился?
- Ничего.
- Вот и не пялься. Подкрашивай свою вечную память…
- А тебя Верочка за что сюда?
- Я летом практику загнула. – Юлька, заметив, что Максим снова рассматривает ее, покраснела, и возмущенно развернулась к нему. – Сейчас тряпкой получишь!
- Да мне каска нужна!
- Так бери!
- Как, если ты там стоишь? – Макс залез к Юльке на стол, и вместе с ней, стал рыться в коробках, стоящих на шкафу.
- Ой! Смотри! – Вдруг сказала девушка, доставая из-под наконец-то найденной каски, несколько пожелтевших бумажных треугольников. - Это же наши!
- Что это?
- Письма моего прапрадедушки с фронта. Они у нас дома хранились, а потом, бабушку, Верочка, уговорила их в музей передать. Говорила, что это надо для потомков, что положит их на самом почетном месте, и все такое… - Юлька разочарованно усмехнулась. - … И огонь также, как сегодня зажигала… - вздохнула она. - … А бабушка плакала…
- Мам, это Юля. Юля, это мама… - быстро протараторил Макс, проходя с Юлькой мимо своей матери, разговаривающей с кем-то по мобильному телефону.
- Что?! – не поняла та, - Ой… Это я не тебе… - она рассеянно взглянула на спины удаляющихся к дому детей, и усаживаясь за руль белой Ауди, продолжила прерванный разговор.
- Смотри, вон там я ее нашел. Начал яму копать и… - Максим замолчал на полуслове, и сменив направление движения, побежал к перекладине. Ничего не понимающая Юлька помчалась за ним следом.
Зарычав мотором, и медленно катясь назад своими большими колесами, на перекладину наезжал трактор с прицепленным ковшом. Чуть в стороне от него стоял отец Максима и бригадир строителей.
- Стойте! – кричал им Макс. – Папа, останови их!
- Не волнуйся, сын. Тренажер завтра купим. А здесь копнем немного, для бани…
- Наплевать на тренажер! – категорично замотал головой парень. – Тут копать нельзя!
- Вот-вот! – поддакнул бригадир. – Завалится баня… Грунт подвижный… Вон там, метрах в двадцати отсюда, овраг раньше был. Глубоченный! Его перед тем как участки под коттеджи нарезать, неделю самосвалами засыпали…
- Сваи вобьем! – не сдавался отец.
- Не удержат…
- Да человека здесь убили и закопали! – Макс встал между спорящими мужчинами, пытаясь обратить их внимание на себя.
- Какого человека? – опешил строитель.
- Солдата, с войны!
- Вы чего там, у себя, в школе? Обкурились что ли? – отец нахмурившись посмотрел сначала на сына, а потом на девушку, тихо стоящую неподалеку. – А ну, марш отсюда, уроки делать!
Трактор взревел и под его напором, перекладина грохнулась на землю. Все напряженно посмотрели на комья земли, вывернутые вместе со столбами.
- Расчищай дальше! Отсюда и до забора… - начал распоряжаться отец, полностью сосредоточившись на работе, и уже не обращая внимания на медленно уходящих подростков.
В комнате Макса, его и Юльку уже поджидал Ник. Коротая время, он бесцеремонно гонял ноут друга.
- Я тебе защиту усилил… - доложил он. – А чего вы такие смурные?
- Да отец… - Макс обиженно махнул рукой.
- Подожди! Может в письме совсем о другом говориться! – стала успокаивать его Юлька.
- Да о нем! Точно!
- А что случилось-то вообще?! – поинтересовался Никита.
- Представляешь? – Макс переключился на товарища, словно надеясь найти себе нового союзника. – Тот солдат… Кузнецов… Он не дезертир! Его убили!
- Почему ты так решил?
- Мы с ней… - Максим кивнул на девушку, - письма старые прочитали… ее прапрадеда… Когда он погиб, то письмо от жены, которое его не застало – обратно домой вернулось… и тоже сохранилось. И вот, что в нем написано:
… Бей фашистов, и возвращайся с победой, любимый мой солдат. Ты, и другие бойцы, защищаете нас всегда и везде. Вчера, поздно вечером, шла с хлебом из рабочего магазина, и за мной увязалось четверо уголовников. Я пропала бы. Но, как чудо, вдруг, появился молоденький солдатик-фронтовик. Оттолкнул меня в сторону, крикнул «беги», а сам, прямо на жиганов пошел! Успела заметить, руку на перевязи, а еще медаль «за отвагу» на груди… Домой прибежала, дочку обняла, а сама реву…
- Ра-а-аз!.. Два!.. Ну, давай, третий вытягивай! – Препод по физкультуре, помогая, подставил ладонь под подошву кеды.
- Не надо! Я сам! – выдохнул Макс и сбил дыхание. Подтянуться третий раз не вышло.
- Молодец, Малинин! – Физрук уважительно покачал головой…
С физры, Макс летел самым счастливым на земле.
На выходе из раздевалки, его ждала Юлька.
- Проверь медаль, - коротко сказала она, даже не поздоровавшись.
Почувствовав неладное, Максим сразу полез в сумку, спешно вытаскивая из нее только что запихнутые кеды и спортивные штаны.
- Упс! – в спину Макса врезался Никита, вылетевший из раздевалки. – Ты чего на проходе-то тормознул?.. О! Юль, привет!
Медали в сумке не было. Как не было и старых писем. Не было на месте и письма, которое ребята писали вчера целый вечер, чтобы отправить вместе с медалью родственникам погибшего солдата.
- Это Джексон! – Было понятно, что Юлька и не сомневалась в результатах поиска. – Он за школой курил, и по мобильнику кому-то медаль впаривал.
- А письма-то ему зачем?
- Медаль с конкретной историей о ее владельце, у коллекционеров дороже ценится, - догадался Ник.
- Вот сволочь!
- Я за ним проследила… - Сейчас Юлька была самой спокойной. – Джексон что-то в машине потом оставлял, на которой утром прикатил. Но там сигнализация…
- Не актуально! – оживился Ник. Щас сгоняю домой за ноутом, и вырублю.
- Времени нет, – тихо, но твердо сказал Макс. – Все ребята, расходимся… Дальше я сам!
Удар обрезком трубы по стеклу автомобильной дверцы. Шорох осыпающихся на асфальт осколков и верещание сигнализации. Распахнутый лючок бардачка. Вылетающие вниз, на резиновый коврик: солнцезащитные очки, журнал с раскрепощенными девицами, компакт диски. А вот и прозрачный файлик, со знакомыми листами и серебристым кругляшом! Все! Прощай, Джексон! Прощай школа!
Уже четвертый день, как Макс Малинин из седьмого «б» не появлялся в школе…
Подписав протокол, Вера Петровна вышла из милиции и медленно направилась в школу. Она ничего не знала о найденной медали, о красноармейце Кузнецове и о содержании старого пожелтевшего письма. Она не знала, что в этот момент, ее пропавший ученик едет в маленький сибирский городок, откуда давным-давно ушел на войну солдат. Ушел. А теперь возвращался. С медалью « За отвагу» на груди.
25 февраля 2010 г.